По поводу переговоров в Милане ясно то, что пока мало что ясно. Параллельно с политикой шел разговор по экономике — и в первую очередь по газу. Судя по всему, он был ограничен вопросом поставки газа собственно Украине и не касался транзита в Европу. Что логично — если Украина не сможет получать газ, она будет воровать его из транзитной трубы, поэтому нет никакого смысла обсуждать неизбежное.

По словам Миллера, Украина пошла на определенные уступки, признала временную цену в 385 долларов за тысячу кубометров, согласилась оплатить долг в 3,1 млрд долларов не до марта, а до конца года, но у нее банально нет денег. Все упирается в помощь со стороны Евросоюза, а вот окажет он ее или нет — пока не ясно.

Путин уже высказался, что Россия не может тащить Украину в одиночку, надо бы и Евросоюзу «подставить плечо». Вот с этим плечом как раз и неизвестно. Европа хочет, чтобы за все заплатили русские, однако по словам Путина, в долг поставки газа осуществляться не будут ни при каких условиях.

С политической частью вопросов не меньше. Скорее всего, даже больше. Путин похвалил закон об особом статусе территорий, назвав его шагом в правильном направлении. Означает ли это, что Захарченко будут выкручивать руки, вынуждая его признать этот закон — неясно. Возможно, что Захарченко в этом случае играет роль «плохого полицейского», держа «партнера» в напряжении.

Судя по всему, недовольными могут считать себя все. Это, конечно, нормально для нормальной обстановки, когда впереди много времени. Но в нынешних обстоятельствах откладывание решения не выглядит разумным. Европа может переиграть в такой ситуации саму себя, а похоже, что именно ее упертая позиция и стала причиной столь блеклых результатов.

Россия поставила перед собой цель получить свои деньги. Дальнейшие уступки ведут к потере лица окончательно — слишком часто нас кидали наши партнеры в течение этого года, чтобы поверить им еще раз.