Нищепанк и светлое будущее

Заметили вы или нет, но поток пугающей футурологии на страницах СМИ в последние месяцы резко вырос. Почему — примерно понятно. Только к 2017 году набралось критическое число кирпичиков-элементов, из которых даже средний интеллектуальный деятель в состоянии сложить продвинутую модерновую антиутопию.

Эти кирпичики сложились благодаря:

Провалившемуся швейцарскому референдуму о введении безусловного базового дохода (сегодня о ББД знает каждый, о нем поминают даже в сериалах как о рутине грядущего, а ведь референдум был только что, летом 2016-го). Ну и зимой-весной нынешнего года — социальные эксперименты с введением этого самого дохода в Финляндии и Канаде. Так в массовое интеллектуальное сознание попало понятие «безусловный базовый доход».

Кампании за «цифровизацию» в России, которая естественным образом означает распределение многих миллиардов казенных рублей. В рамках гонки за финансированием претендующие на долю центры стали столь активно продвигать понятия «биг дата», «блокчейн» и «нейронные сети», что перестарались (как обычно у нас бывает), и эти фразы уже начали употреблять иронически. Например, в мемах с использованием образа Г. О. Грефа. Ряд озвученных пророчеств, включая планы того же Германа Оскаровича поувольнять сколько-то юристов и заменить их искусственным интеллектом, возродили и вернули в активное обращение заодно и ИИ.

Лихим исследованиям Uber и Tesla по поводу беспилотных автомобилей, грузовых и пассажирских, а также роликами со склада некоего интернет-магазина, где по огромному безлюдному помещению ездят и возят на себе стеллажи с товарами роботы-таблетки. Интеллектуалы выучили понятие «кибербезработица».

Виктор Мараховский. Фото предоставлено автором.

Наконец, до мейнстримных СМИ дошли данные о социальной поляризации и размывании среднего класса в передовых странах. Процессы, о которых СМИ антимейнстримные, полемические писали еще пятью годами ранее. Мейнстримные интеллектуалы обнаружили, что технический прогресс ведет к имущественному и финансовому расслоению общества, и начали по этому поводу рефлексировать.

В результате мы имеем дело с целым валом более или менее обоснованных футурологических текстов «ближнего прицела», в которых будущее именуется то «киберфеодализмом», то «робовладением», но во всех случаях описывается примерно так:

• Невероятно технологичное производство, руководимое ИИ, а выполняемое роботами (биг дата, нейросети);
• Невероятно технологичная логистика, руководимая ИИ, а выполняемая роботами (нейросети, ИИ, обезлюживание труда);
• Невероятно технологичные профессии, ранее бывшие поляной людей (в том числе врачи, парикмахеры, журналисты и официанты), а ныне ставшие поляной роботов (ИИ, нейросети, биг дата);
• Невероятно богатый класс владельцев всего этого «железа» и софта на нем — класс крошечный, живущий фактически с процентов;
• Обширный класс неимущих и в общем-то безработных людей, живущих на ББД — живущих настолько хорошо, насколько милостивы к ним владельцы всей обезлюженной из-за прогресса цивилизации.
• И продвинутая слежка за всеми — с использованием ИИ, коптеров, биг даты и блокчейна. Чтобы живущий на пособие народишко не очень бунтовал и не требовал большего.

Типичным образчиком подобного публицистического нуара (я предлагаю называть его, по аналогии с киберпанком и стимпанком, нищепанком) может служить, например, вот такой текст.

Там есть почти все перечисленное выше и даже несколько более залихватских прогнозов — в частности, о том, что не только «профессии молчаливых знаний» или «профессии точных рук», но и творческие профессии роботами также будут легко вытеснены, потому что «нейросети ничем не уступают человеку в так называемом творчестве — могут и картину написать, и музыку сочинить в указанном стиле».

Что в данном тексте (типовом для нищепанковского жанра) бросается в глаза?

Во-первых, перечисленные примеры чудесного технологического обезлюживания труда в действительности являются примерами удачного паразитирования на уже сложившейся человеческой цивилизации.

Фото: Jaap Arriens/Zuma/TASS

Тот же Uber (компания, кстати, многомиллиардно убыточная, живущая за счет выпуска акций) использует людей-водителей именно потому, что не несет за них никакой ответственности — ни юридической, ни социальной. Что заставляет предположить: все ее разговоры о скором введении беспилотных автомобилей — просто подогрев рынка акций. То есть васюкостроение, подобное гиперлупу от Маска. Ибо даже если бы самодвижущиеся фуры уже вышли с полигонов на большую дорогу, ответственность за них стал бы нести тот самый Uber. И эта ответственность утопила бы его весьма быстро.

Что касается компании Amazon, то там пару лет назад там тоже был неплохой скандал. В Германии на амазоновских складах были обнаружены «тысячи не говорящих по-немецки работников из Восточной Европы, работающих под присмотром охранников в полунацистской униформе». Эти работники — так сказать, «прекариат» — содержались в довольно отвратительных условиях, но собственно компания к ним отношения не имела, потому что пользовалась фирмами-промокашками.

И даже Foxxcon, весьма технологично делающая технологичные лазерные панели на не слишком людных заводах, вероятно, в конечном итоге намеревается их продавать все-таки настоящим людям. Способным и готовым расстаться с увесистой суммой для того, чтобы получить новый экран.

То есть в пугалках о приближающейся антиутопии пока что не хватает конкретики в той части, которая демонстрирует замену неэффективных людей «молчаливого знания» (от медсестер до грузчиков и парикмахеров) эффективными роботами.

Во-вторых, описание 50-процентной безработицы, конечно, игнорирует один простой момент. Мы живем в мире демографического кризиса, помноженного на растущую продолжительность жизни. То есть в мире, где по меньшей мере на несколько десятилетий вперед занятость масс будет смещаться в сторону ухода за стариками. И если сегодня сиделкой работает каждый 20-й, то спустя 30 лет сиделкой будет, грубо говоря, каждый 7-й. При этом сиделок (а люди-сиделки сегодня уже есть, в отличие от сиделок-роботов) не то чтобы будет в избытке — хотя бы потому, что младшие поколения при демографическом кризисе малочисленнее старших.

Ну и, наконец, в-третьих и в-главных.

Хотелось бы лично мне посмотреть на мир, в котором обездоленное и безработное большинство нищенствует на пособиях в то время, как захватившее все меньшинство благоденствует за высокими заборами.

Такой мир невозможен практически — не только потому, что автоматизированные автомобили и роботов-работников новые луддиты будут ломать гораздо быстрее и дешевле, чем кто-либо будет их чинить и делать новые.

Но еще и потому, что в мире, где большинство человечества будет выкинуто за рамки понятия «эффективность», вопрос всемирной пролетарской революции без всяких кавычек будет вопросом считанных лет.

Потому что в нашем весьма несправедливом и жестоком мире людей от насильственной борьбы с несправедливостью чаще всего удерживают необходимость зарабатывать на жизнь и надежда сделать эту жизнь лучше.

Отобрав у большинства и труд, и надежду, любой нищепанк тут же обессмыслит само понятие «эффективности». Потому что в центре понятия эффективности стоит человек — массовый человек и его представления о полезном.

И если Человека Большинства выкинуть за скобки, то строй, который это сделает, сам себе подпишет смертный приговор.