Почему борьба, героизм и страдания Донбасса не находят отражения в российском искусстве, а повестку дня в нём формируют прозападные либералы, враждебные всему русскому?
Неоднозначные новинки кино и череда театральных скандалов вновь актуализировали тему отображения нашей истории на отечественных подмостках и в кинематографе. Но одна из наиболее острых тем русской истории формируется на наших глазах: это драматические события в Донбассе, когда люди восстали против украинского сепаратизма в стремлении вернуть себе свой мир. Русский мир.
Однако эта творящаяся на наших глазах история сразу же обретает громадное белое пятно: она практически не получает отражение в русской литературе и искусстве. Впрочем, если книги, описывающие и осмысливающие борьбу Донбасса, время от времени издаются, то ни театральных постановок, ни фильмов по этой теме мы пока не видим. Да и о чём говорить, если событием стал выход даже такого робкого и очень неоднозначно встреченного зрителями и критикой фильма «Крым»!
Согласимся, это странно выглядит на фоне того, как Министерство культуры с лёгкостью необычайной швыряет сотни миллионов на «Матильды», на «Гоголь-центры», на весь мутный вал постановок, не просто искажающих, а измывающихся над русской историей, оплёвывающих её, не говоря уже про целый ряд откровенно извращенческих работ.
Что происходит? Отчего так?
Продолжая разговор, начатый нами с известными драматургами и театральными деятелями, Царьград задаёт эти вопросы актрисе и режиссёру из Санкт-Петербурга Магдалене Курапиной, только что вернувшейся из прифронтового Луганска. Специально для телеканала Царьград с ней беседовал известный писатель и драматург, глава Союза писателей ЛНР Глеб Бобров.
Там Русский мир, там русская душа
Царьград: Каковы впечатления от Луганска?
Магдалена Курапина: Как драматург я обратила отдельное внимание на отличный русский язык, который раздаётся буквально отовсюду. Цепенеешь, и с новой силой осознаёшь первопричину разгоревшейся трагедии. Не все в России учитывают тот факт, что не политика, не экономика, но именно попытка запрета русского языка стала точкой невозврата для людей тогда ещё восточной Украины.
А, вообще, сложно передать словами мои впечатления – настолько они глубоки. Так и говорю своим друзьям: «Лучше хотя бы один раз поезжайте и убедитесь сами!» Город статен и очень чист. И, конечно же, человеческие качества жителей Луганска. Иной раз диву даёшься: как же, как люди выживают в сложной экономической ситуации? А вот так – взаимовыручка, умение отдавать, делиться друг с другом. Тут понятие о широте русской души уже никак не покажется архаизмом, легендой или вымыслом. Эта Душа просто есть. Так как в Донбассе меня не встречали нигде и никогда.
Конечно, все живут в событиях последних лет. Есть усталость от войны, но уныния и отчаяния нет. Вечерами на улицах Луганска много молодых людей и красивых девушек гуляют, держатся за руки.
Ц.: Парадокс, подавляющее число российских артистов и звезд эстрады в республики Донбасса не едут принципиально. Как ты считаешь, почему?
М.К.: Не обладают достаточным количеством информации. Вот я рассказываю коллегам о том, что по улицам Луганска молодёжь гуляет, в вузах занятия идут. А многие не могут представить себе, как выглядит «военное положение», «комендантский час». Но – крутится колесо обозрения, дети в парке едят мороженое.
Также людям свойственно жить по принципу «не хочу высовываться». Они-то как бы и за, и не против совсем, но первым, мол, пусть кто-то другой что-то сделает. Оглядываются друг на друга, и в итоге – шаг не делает почти никто. Единицы делают.
Не все готовы принять и тот факт, что уже несколько лет как настала точка невозврата. Давно настал тот момент, когда каждому следует сделать свой выбор. И от этого выбора не спрятаться, не уйти. Проигнорировать его не получится. Можно до посинения пестовать свою как бы аполитичность. Но ведь речь не о политическом выборе, а о человеческом.
Человеческий выбор
Ц.: Вот уже четвёртый год как в республиках Донбасса полыхает война, а наши театры – ни в России, ни в Новороссии – как будто этого не замечают – за все это время не появилось ни одного фильма или спектакля. Почему?
М.К.: Значит, появятся. Я с огромным интересом прочитала пронзительную и страшную пьесу «Оглашение Крама». Уверена, она будет поставлена, уникальный материал. И всё-таки театралы – не писатели и не философы. Российские литераторы схватили ситуацию, прониклись ею. И, казалось бы, за ними должен бы последовать театр, который всегда опирается на литературный материал. Но проблема в том, что литературное и театральное сообщество недостаточно общаются, не представляют полноценного творческого союза.
Например, в программе театральных вузов есть практика постановки современных пьес. Так вот в качестве «современных пьес» на театральных факультетах по-прежнему используются пьесы середины ХХ века, которые для современных студентов уже даже не винтаж, а ретро. Это не дело.
Ц.: Речь идет не о войне как таковой. В нашем случае гражданский конфликт развалил страну на куски – Крым вернулся в состав России, отпал Донбасс, разрушены коллективы, разорваны семьи – непаханое поле для творческого осмысления и… молчание? В чем причина: нет госзаказа или соизволения свыше, театрам не интересно или они боятся?
М.К.: Признаться, меня этот вопрос ставит в тупик. Из Луганска я вернулась с каким-то ощущением горечи и необъяснимым чувством стыда. Мне стыдно за моих коллег по цеху. Да, наша жизнь тоже нелегка, вовсе не так легка, как может показаться издалека. Молодым актёрам и режиссёрам приходится и копейки считать, и дорогущее жильё снимать, и на корпоративах заячьим хвостиком вилять, а когда думал, что будешь Гамлетом…
Но, конечно, это всё не оправдания. Следует взять дело и сделать его, несмотря ни на что. В противном случае никогда не сыграешь «ту самую роль» и не поставишь спектакль мечты. Когда перечитываешь труды Станиславского, Кнебель, Михаила Чехова, Корогодского, великих мастеров русской театральной школы, всё становится на свои места. Ведь когда мы учились, мечтали служить театру, растили в себе художника – разве кто-нибудь из нас мечтал о госзаказе или каком-то там соизволении свыше…
Ц.: Театры зачастую приводят довод, что, дескать, должно пройти время на осознание, мол, все это надо переварить. Однако вспомним годы Великой Отечественной: артистические бригады колесили по фронтам – прямо на передовой ставили спектакли, выходили фильмы. У нас же война сама по себе, театры заняты собой…
М.К.: 1990-е и 2000-е годы, которые на самом-то деле были совсем недавно, оставили свой след. Навязанный извне образ игрушечного «успешного человека», эдакого улыбчивого и предприимчивого хорошиста, у которого всё ОК, все еще доминирует в обществе. Нам тесно в этом образе, мы другие, мы больше. Но перерождаться, доставать себя из привычной шкуры пока страшновато.
Многих людей пугает само понятие «Русский Мир». Они ещё не успели осознать саму суть этого понятия. А мне же, напротив, забавно это фанатичное поклонение Европе и Америке. Ребят, хочется сказать, но это вы же сами как раз и застряли ментально где-то в середине прошлого века. Поклонение вашему кумиру – уже дурной тон. Европейская культура монументальна, налаживание отношений, дружба и обмен опытом крайне важны, сотрудничество необходимо. Однако восхваление какой-то ерунды а-ля в Европе каждый стул создан специально для человеческой попы, не то, что тут, жёсткие табуретки в ЭТОЙ стране – это просто смешно!
Между тем мои давние приятели из Европы и США пришли в ужас, когда я им показала видео разрушения памятников на Украине и ритуальные пляски вокруг этого действа. Стремление к цивилизации во всех красе! Позор. Разве можно вообразить, например, чтобы луганчане опустились до того, чтобы неистово крушить памятник Тарасу Шевченко? Нет, конечно.
Многие никак не могут уже наконец-то сообразить, что мы живём в XXI веке, мир изменился, и «Русский Мир» – тоже. Продолжают «обмусоливать» КПСС, Ленина, друг друга, в то время как их 15-летние дети ощущают мир иначе и живут уже в совершенно иных плоскостях. На мой взгляд, стоит понять уже, что ничего не повторится, и бодро обратить взгляд в будущее – в своё, никем извне не навязанное, талантливое будущее.
Важно, что необратимые процессы перерождения начались именно в Донбассе – здесь сейчас вершится история.
Важна личность и позиция режиссёра
Ц.: Однако, существует мнение, что все объясняется просто: столичная театральная среда жестко либеральна, и признание каким-либо провинциальным театром, что Крым или Донбасс – «наш», означает для него автоматически стать «нерукопожатным», закрыть себе дорогу на гастроли, фестивали и так далее. Так ли это?
М.К.: Да, творческие элиты склонны к либеральным настроениям. Хотя тут давно налицо тотальная путаница в терминологии. Разве можно их подход назвать воистину либеральным? Опять политика двойных стандартов. То есть переворот на Майдане мы поддержим, это выбор народа. А чем же тогда референдум в Крыму – не выбор народа? Почему желание людей в Донбассе не быть в составе Украины – не выбор народа? Приветствовать новое правительство Украины, при этом закрывая глаза на очевидный геноцид русского языка – это что ли либеральные ценности? А как быть с фашистами, которых якобы на Украине нет, но я почему-то сама лично своими собственными глазами видела флаг «Правого сектора», посетив на днях линию соприкосновения с ВСУ? Так можно доболтаться и до того, что фашизм – это тоже свободный выбор!
Конечно, это либералы лишь на словах, но не в деле. Заладили одно и то же, всё требуют каких-то мифических свобод, тем самым девальвируя само понятие свободы и вводя в заблуждение подростков. Российские «либералы» пребывают в иллюзиях и не понимают, как устроен этот мир: свободу не дают, её берут. Свободу ещё заслужить нужно.
Ко всему прочему творческие люди склонны утрировать. Ну даже предположим, закроется дорога на гастроли и «пролиберальные» фестивали – тоже мне, трагедия, если вдуматься! А так ли тебе нужны те, кому не нужен ты? Скажу больше – дорога не закроется. Попробуйте и удивитесь. Смелых уважают везде. Когда за тобой твоя правда, ты побеждаешь.
Ц.: Есть и другое мнение: все театры сидят на государственном финансировании, как бюджетные предприятия. И им проще не рисковать, не искать горячих тем и политических ристалищ, а мирно осваивать бюджеты, ставя классику и модные спектакли. Насколько оправдан такой взгляд?
М.К.: Представляете, нашлись и очень творческие личности, которые умудрились задать мне вопрос: «А сколько заплатили за выступление в Донбассе? Достаточно ли, чтобы туда ехать»? Был и такой вопрос: «А куда ты теперь побежишь, если что»? Во-первых, не понятно – что. И потом, вы можете представить себе убегающего Михаила Голубовича? Или бегущего Захара Прилепина? Я, конечно, понимаю, что не выгляжу так убедительно, как они. Но вопросы заставили улыбнуться.
А театры как структуры пусть и сидят, осваивают бюджет. Важна личность и позиция режиссёра. Найти горячую тему и реализовать её художественно – это его задача. В конце концов, режиссёр всегда может создать независимый проект. Для такого и финансирования извне не нужно, когда есть цель.
Ц.: Каков твой прогноз на будущее? Как будет развиваться ситуация в этом вопросе – кино и театральных постановок о наших драматических событиях?
М.К.: Процесс запущен! Следует продолжать делать дело. Мы сотрудничаем с фестивалем «Большой Донбасс» и его руководителем, поэтом и членом Союза писателей ДНР Владимиром Скобцовым. Привезла в Петербург книги – сборник «Выбор Донбасса», изданный Союзом писателей ЛНР. Буду распространять, рассказывать российским деятелям культуры о своих впечатлениях. Когда каждый занят своим делом, всё обязательно получается!
Ц.: Что бы ты пожелала Луганску, Донецку и всем жителям республик Донбасса?
М.К.: Я хочу процитировать Пушкина: «Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума». Вы лучше меня знаете, как важно не поддаваться панике, жить бодро, несмотря ни на что. Помнить, что свет в конце тоннеля всегда есть. Дорогу осилит идущий. Мечты сбываются!
Нет Комментариев