Русские своих сдают?

На самом деле это всегда было похоже на ходьбу по канату: тянет то вправо, то влево, а под ногами бездна — потеряешь равновесие и низвергнешься в адово варево. А ты ж такой красивый: георгиевская лента, российский триколор, «имперка» и знамя Победы, портрет деда для бессмертного полка и тельняшка «За ВДВ», потому как «никто кроме нас». Красиво, а вот опереться не на что. Где та мощная стена из принципов? Где мощная основа из идей? У нас их нет, идеология вообще запрещена по нашей написанной под диктовку американцев конституции.

Идей нет, есть партнеры. Что нам выгодно сегодня? А что нам выгодно будет завтра? Нация эффективных менеджеров и образцовых потребителей — вот он идеал! Еще недавно о внедрении цифрового телевидения рапортовали, как о пуске Транссиба.

И вот миллионы, затаив дыхание, наблюдали за перипетиями баттла двух рэперов, о чем даже не постеснялись рассказать и государственные телеканалы. У одного из соперников и кличка-то такая запоминающаяся — Гнойный. Теперь по логике следует идти дальше и выпустить на манеж персонажа со сценическим псевдонимом Обделавшийся или еще там пожестче… Ну да ладно. Пока, значит, Гнойный рубил словесными выделениями правду-матку, многие ли говорящие и думающие на русском пользователи интернета, соцсетей следили за перипетиями судьбы одессита Владислава Ильницкого, молодого парня, в 2014-м поверившего в Русский мир?

Ему было жарко на Греческой площади, где плечом к плечу рубились бойцы Одесской дружины, русские активисты, решившие отстоять имя русской Одессы перед кровожадной ордой гоблинов. Они бились час, два, три без передыха, у них на глазах падали сраженные пулями товарищи. Один — в кольчуге древнерусского витязя, потому как реконструктор и потому как на самом деле витязь, но вот пуля — не меч и не стрела, кольчугу пробила. Ильницкий видел, как грузовик на полном ходу протаранил их баррикаду, как в несколько раз превосходящая их по численности лава оголтелого зверья ринулась на последний штурм их укреплений.

Он не отступил к Дому профсоюзов, как легендарный Гена Кушнарев, любимец одесситов, чей обугленный труп фотографировал на сотовый мерзавец Алексей Гончаренко. А потом тот же Гончаренко щекотал нервы обывателю во время ток-шоу в Москве. Не скрывал своей рыхлой морды рыбы-капли и Доктор Смерть из Горловки — Александр Чернов. Тот самый, который бахвалился тем, что вводил ополченцам дозы смертельных препаратов. Санкт-Петербург встретил его с распростертыми объятьями, он профланировал, тряся жиром, вдоль Эрмитажа, ядовито ухмыляясь, помаячил в социальных сетях своей не влезающей в кадр личиной и уехал домой, в свободную Украину, пообещав вернуться. Видимо, уже с инъекциями.

А вот Ильницкому места в России не нашлось. Даже положенных по закону девяти десятков дней, как для гражданина Украины. Он год провел в одесском СИЗО, прошел через пытки, запугивания и унижения. И бежал туда, где ждал, что примут и не сдадут. Русские же, как говорят в народе, своих не бросают! Чтобы отсидеть сутки в российском изоляторе… и быть депортированным.

Бросают русские своих, Влад. Это их прадеды не бросали. А вот деды — уже случалось, что да. И отцы — намного чаще, ненастоящих людей все же было больше. А нынешние — регулярно.

Первый шок, когда в мае 2015-го доблестные пограничники РФ передали в пыточные СБУ ополченца ЛНР Михаила Тарасенкова, давно прошел. Передали за то, что решил прорваться через дыру в границе к луганским ветеранам с медикаментами, которые, как оказалось, нужно было декларировать, а без декларации не пускали — низя, хай себе дохнут старперы! Но он попытался на свой страх и риск. Задержали, арестовали. И вот сытые и форменные, никогда не сидевшие под обстрелами и не отбивавшие атак бронеколонн защитники рубежей решили ополченца наказать — сдать его прямиком в СБУ, чтобы другим неповадно было! Ибо задолбали со своей Новороссией, а из-за вашего Крыма нам жалованье урезали, не на что любовнице шубу купить теперь!

А после Тарасенкова эти случаи пошли железнодорожным составом, один за другим, ту-тух-тух, ту-тух-тух. Говорит боец Владимир Веклич судье, мол, меня на Украине на ремни порежут, а тот ему с непроницаемым видом: «А какое это имеет отношение к рассматриваемому правонарушению?» Ни дать, ни взять. Послушал тот накануне грассирующие откровения по радио, подзарядился нужным образом на сон грядущий — радиостанция же как никак, государственным углеводородным монстром содержится, а значит, никакой крамолы не несет. Только нелюбовь к России и русским, но кого нынче этим удивишь? И где.

«Прошу войти в мое положение, так как я в 2014-м входил в число защитников ЛНР, мой город оккупирован Вооруженными силами Украины, они преследуют мою семью, пытаются выяснить мое местоположение», — писал в Верховный суд Чувашии ополченец из занятого украинскими войсками Северодонецка Александр Слепцов. «Заявителем Слепцовым в жалобе не приведено конкретных фактов и не предоставлено в суд достоверных сведений о том, что в случае возвращения на родину существует реальная угроза его безопасности».

Это разные люди, живущие в параллельных реальностях. В одной — отважные и принципиальные герои встали с оружием в руках против украинизаторов под бандеровскими флагами. В другой — балдеют под клип украинских «Грибов» и искренне верят в рассказы о том, что «на Украине фашистов нет», но вот в Донбассе есть оккупационная «бурятская космическая милиция».

Фото: Vadim Ghirda/AP/ТАСС

И да, со всеобъемлемостью вторых мы все же погорячились немного. Русские действительно своих не сдают. Они снимают их с поездов у самой границы, когда до депортации остаются сущие километры, они вытаскивают их из изоляторов ФМС, они отправляют апелляции в суды. Чуть ли не ежемесячно эти оставшиеся еще на просторах огромной России, население которой увлечено просмотром рэп-батлов, прилагают неимоверные усилия, чтобы спасти от выдачи вчерашних ополченцев. Вставляют палки в колеса тупой машины, калечащей человеческие жизни, комкающей судьбы, для которой нет никаких идеалов, только голый расчет и фарисейство. А вот те, кто принимает решения о депортациях, уже не русские. Больше не русские. Потому как не могут быть русские такими. Обрекать тех, кто стоял за Россию, рискуя жизнью, на мучительную и растянутую во времени смерть. Нет, русские так не поступают!

А вот вчерашние русские, преставшие быть русскими, вполне. Это у них сегодня «За Веру, Царя и Отечество», а завтра «Долой самодержавие!» Сегодня нож в спину, а завтра поездка на отдых в Анталию. Сегодня даешь импортозамещение, а завтра никаких шагов протекционистского толка! Сегодня не забудем 2 мая, а завтра депортировать… Этих вчерашних с каждым новым днем становится все больше — время располагает, среда, условия игры. Они видят, как легко трансформируются смыслы в хитрые планы, как идеалы подменяются сиюминутной выгодой, как с легкостью даются невыполнимые обещания и бросаются в пустоту красивые фразы, за которыми нет ничего. И нет ежедневных смертей в Донбассе — там сплошной мир и Минские соглашения, которым нет альтернативы. И человек, отдававший приказы о бомбардировках мирных городов, в одночасье становится «лучшим выбором», и объем военного сотрудничества с тем, кто называет тебя агрессором, неуклонно растет.

Ты такого Русского мира чаял, Влад? У него искал спасения? Окстись, у него хватает смелости лишь с помпой отпустить украинскую женщину, осужденную за убийство двух русских журналистов. А потом, глядя на ее экстравагантные выходки, рассуждать о том, что ее «переформатировали», «перевербовали». А где те двое бойцов, на которых она была выменяна? Почему о них ничего не слышно? Равно как и о родившей в неволе ребенка журналистки Глищинской, по сути, землячке Ильницкого, о которой после обмена тоже ни слова?

Почему молчание? Живы ли они? Снова хитрый план? Мужественное русское молчание?

Эта игра становится гадостнее от того, что словно показывает всем остальным Владам: не вставайте за Русский мир нигде и никогда. Не поддержат, отрекутся. Но они все равно встанут — такие Влады. Потому как пепел Клааса — историческая память, не даст успокоиться.

Да, их будет немного, небольшие кучки по сравнению с аудиторией Гнойных и им подобных. Да, они будут немодны и неактуальны. Но они обязательно победят. Потому что Бог и правда все равно на их стороне. А в 1999 году группа активистов забралась на Башню моряков и вывесила растяжку «Севастополь — русский город!» Потом были тюрьмы. Москва за них, естественно, не вступилась. Но сегодня Севастополь — действительно русский город.

Придет время, и русским городом вновь станет Одесса. Или не станет… что по большому счету не так уж важно, потому как видимый мир лжив, а вся правда у Бога. И прах имен, подписывавших решения о депортации, затянет в мусорную клоаку истории, сливную трубу преисподней, и ничего не останется от них, даже памяти. А имена Влада Ильницкого и Геннадия Кушнарева будут помнить как стоявших за истину, борцов за правду. И сотни новых бойцов отправятся в новый бой с этими именами по опустошенной ложью и предательством земле.