Беженцы и постмодерн

ООН уполномочена заявить

Возникает закономерный вопрос: что же за «всемирный день беженцев»? А то вдруг мы все еще недостаточно толерантны, и надо больше мигрантов? На сайте ООН услужливо размещена пояснительная петиция. Если верить организации, любой уважающий себя человек обязан требовать от своего правительства:

«- Обеспечить каждому ребенку беженца образование;
— Обеспечить каждой семье беженцев безопасное место для жизни;
— Обеспечить каждому беженцу работу или обучить новым навыкам, чтобы те внесли позитивный вклад в общество».

Здесь приоткрывается совсем невесёлая завеса: это попытки обезопасить всё и вся, гарантировать всевозможные права в мире, который… Не вполне уже и принадлежит нам. По крайней мере, европейцам — Россия.

В эпоху постмодерна проигрывают все: не только национальные государства, но и евроцентристы. Приходит третья, неподвластная ни тем, ни другим сила — массовые, неконтролируемые потоки беженцев. И когда пересечена красная линия, уже неважно — защищаешь ты Брексит или нет…

Надо больше беженцев…

Европа переживает самый серьезный со времен Второй мировой войны миграционный кризис. В 2016 году рекордным стало число вынужденно покинувших свои дома людей — 65,6 млн человек. Больше всего беженцев зафиксировано в Сирии (5,5 млн человек).

Рекордсмен по приему беженцев в 2016 году — Турция (2,9 млн беженцев). Затем следуют Пакистан (1,4 млн) и Ливан (1,012 млн). В Европе показатели тоже крайне высокие — Германия приняла 669 тысяч, Франция — 304 тысячи.

Цифры ужасают. Но ужасает еще больше призыв главы ведомства ООН по делам беженцев Филиппо Гранди увеличить число мест для расселения беженцев в 13 раз. В расселении сейчас нуждаются более 1 млн человек, пояснил он.

Это — танец смерти, когда точка невозврата пройдена. На Западе в кино, рекламе, политике мы все чаще видим когда-то униженных и оскорбленных, а теперь — фактически доминирующих пришельцев. Они неспособны ассимилироваться, но и удержать свой условный «аул» на европейском пространстве не в состоянии. Они, потерявшие идентичность, как и их дети, навсегда остаются в подвешенном состоянии.

Фото: Antonio Melita/Zuma/TASS

Застрявшие в культурных слоях

Оценочные категории в духе «беженцы плохие» или «беженцы хорошие» сбивают нас с толку и отвлекают от главного. Когда они бегут с войны, их жаль, но когда они начинают насиловать наших женщин, устраиваться нахлебниками и нападать на прохожих — депортация выглядит как единственный разумный аргумент.

На самом деле они в ловушке — и неизвестно, кому в этой ситуации хуже.
С точки зрения европейца (нормального, с неатрофированным чувством самосохранения) это — катастрофа. Любой здоровый человек будет оберегать свой народ от мультикультурной вакханалии и социально-демографического кризиса.

Но это неосознанная катастрофа и для беженца.

«Когда люди делают войны, они делают беженцев». Из-за войны они теряют близких, родной дом, и в итоге вынуждены эмигрировать. Но хуже именно тем, кто доехал/доплыл до заветной «цивилизованной» земли.

Они — элемент архаики, хаоса и постмодерна. Это тот момент, когда по-своему традиционный, архаичный людской поток оказывается в ловушке. Он застревает в парадоксе и постепенно превращается в бодрийяровский симулякр, теряя связь с реальностью.

Чернобородый пришелец, который требует социальные пособия просто за тот факт, что родился на Ближнем Востоке, и смотрит свысока на коренных жителей, это симулякр. Симулякр и европеец, который не получил пособий, чуть дрогнувшим голосом восклицает: «Refugees, welcome»! Симулякр и правительство, которое продолжает делиться на левых и правых, а на самом деле ищет кратчайшие пути, как залепить дыры в бюджете.

Теплится надежда, что если закрыть границы Шенгена, проблема уйдет. Во всяком случае, это притормозит безумный танец смерти. Однако глобалисты уже открыли ящик Пандоры — и будут ли заседать в Брюсселе мигранты, роботы или пришельцы-трансформеры, для Европы вопрос уже решён.
А тот, кто не пресыщен и действительно дорожит своей национальной культурой, и так защищает границы. Россия — удивительная страна, и дай Бог нам остаться теми, кто мы есть.