Человек слаб. Человеку нужно все время контролировать свою самооценку. Человеку надо, чтобы он жил в согласии с собственной картиной мира, чтобы эта картина мира подтверждала человеку свою состоятельность и не ввергала его во сомнения.
И вот для того, чтобы обеспечить свою уверенность в текущем контексте, человечество придумало себе веру.
Вера может быть разной. Это может быть вера в себя, а может быть вера в то, что кто-то хитрый и большой наблюдает за тобой.
Бывает вера в правое дело, а бывает вера в общечеловеческие ценности. Но какой бы ни была вера, она должна быть достаточной. И в этом состоит ее фундаментальное свойство. Вера не может быть малой. Ослабление веры приводит к дезориентации человека в окружающем пространстве. И человек начинает делать странные, нелепые вещи.
Он, например, выдумывает себе «оскорбление чувств». Оскорбить можно только те чувства, которые слабы, и в которых чувствующий сомневается. Если же чувства искренни и сильны, то все пытающиеся оскорбить будут вызывать у чувствующего смех и снисхождение.
То же самое касается разного рода фальсификаций истории. Бояться фальсификаций истории могут только те, кто в собственной истории сомневается. Те же, кто уверен и в себе, и в истории, смотрят на фальсификаторов как на клоунов. Потому что они и есть клоуны.
А еще теряющий веру человек начинает панически бояться вражеской пропаганды. Ему кажется, что пропаганда везде. Пропаганда в эфире и в электроприборах. Пропаганда в названиях улиц, в архитектурных ордерах и, разумеется, в памятниках. И именно эта пропаганда виновата во всем. В неустроенности. В бедности. В том, что чиновник ворует. В том, что обыватель пьет. В том, что заводы стоят, зарплаты не платят, улицы завалены мусором, а дома жена стерва убил бы. А главное — вера пропала. Нет больше веры ни в завтра, ни в послезавтра, ни даже в сегодня.
Именно подобных теряющих веру людей мы и наблюдали в Киеве возле зданий телеканала «Интер» с горящими покрышками. А также внутри этих зданий с керосином в руках. Эти бойцы радикальных националистических организаций уже понимают, что что-то пошло как-то не так. И что их, вероятно, обманули со всей этой перемогой. И что они — следующие из детей, которых будет пожирать революция. Они теряют веру. А что делает человек, когда его вера слабеет? Он ищет причину. И, разумеется, находит ее в пропаганде.
Так же слабеет вера министра внутренних дел Украины Авакова, который, в сущности, и указал растерянным националистам на «Интер», написав на Фейсбуке о том, что телеканал передает что-то не то. В центре Киева поджигали здание крупнейшего национального телеканала с девушками-журналистками внутри, вся Европа смотрела на это с нескрываемым ужасом, а украинская полиция стояла в сторонке и, бездействуя, наблюдала. Эти полицейские тоже без веры. И они думают — а, может, и правда! Может, действительно, если сжечь этих москальских последышей, то всё и наладится. В квартирах станет теплее, цена на газ упадет, в центре Киева перестанет вонять горелым, а стены офиса телеканала «Интер» немедленно сами очистятся от копоти и начнут источать настоящие украинские новости. В которых Украина действительно станет ведущим государством Европы с многотысячелетней историей, строящей самые большие в мире самолеты и самые большие на континенте атомные электростанции. И жители Крыма немедленно проведут еще один референдум, и единогласно проголосуют, чтобы вернуться. А вместе с ними такой референдум проведут в Ростове-на-Дону, Краснодаре и даже в Воронеже. Вроде бы, несколько сгоревших девушек-журналистов вполне приемлемая цена за такое национальное процветание.
Тем более, что веры нет даже у девушек-журналисток. И у их начальства, которое согласилось удовлетворить требования боевиков и убрать из эфира русский контент. Они тоже не верят в то, что они делают. Не верят в то, что русские и украинцы — единый народ. С единой историей, единым языком и неизбежно единым будущим. И думают, что если они уступят этим, с «оскорбленными чувствами», то и жизнь их телеканала вдруг станет спокойной и больше не будет покрышек. Будут, конечно. И покрышки будут, и керосин. Потому что вера уходит. А терять веру не хочется. И, быть может, если поджечь этот телеканал еще раз, то и в Донбассе всё успокоится. Может, не достаточно одного раза поджечь.
Всё это касается, разумеется, не только одной Украины. Обвинение «русских хакеров» в том, что они могут повлиять на результаты выборов в США — это полная потеря веры в собственные перспективы на выборах и в знаменитые институты главной демократии мира, которые обмануть невозможно. Запрет мусульманской одежды во Франции — это потеря веры в то, что Франция способна оставаться той Францией, какой она была на протяжении многих веков. Законы против «отрицания Холокоста» — это признание недостаточности собственной веры в то, что Холокост действительно был. И уж, конечно, арест блогера за то, что он записывает циничные ролики про православие (a.k.a. «ловит покемонов в храме») — это потеря веры в силу тысячелетнего русского православия, которому какие-то провинциальные блогеры со всеми их роликами и покемонами — что на амвоне пылинка. Точно так же, как терроризм и жестокости «Исламского государства» — от слабости веры в то, что ислам состоятелен, способен на великие культурные достижения и совершенно не нуждается в защите от кого бы то ни было, тем более с помощью пулеметов.
Но если в России или Европе мы наблюдаем лишь отдельные тревожные симптомы, то на Украине или в том же ИГ кризис веры тотален. И судьба этих уже совершенно онкологических социальных образований должна служить нам уроком и предупреждением.
О том, что нельзя терять веру.
Нет Комментариев