Цитаты из первой части
И. Стрелков: Насколько вы богаты или бедны, в этом отношении, значения не имеет: если Россия погибнет, проиграют все.
Е. Просвирнин: Если к нам придет Михаил Борисович Ходорковский – мы его в Комитет примем?
И. Стрелков: Русские патриоты преследуются именно потому, что если их идеи овладеют массами, то тогда места этим нынешним властям просто не будет
К. Крылов: Мы являемся чуть ли не единственной действительно антифашистской и антиксенофобской силой в этой довольно таки фашистской и ксенофобской стране.
Э. Хасанов: Исламисты, которые провоцируют все эти процессы, поднимут всю массу мусульман, но, к счастью, вряд ли среди основной массы найдется столько идиотов
И. Стрелков: Периодически кадыровцы нас задерживали и пытались на с разоружить, правда вот с моим участием, им ни разу не удалось это сделать
Э. Хасанов: Мы, наверное, не должны делить наших ополченцев на россиян и тех, кто имел украинское гражданство
А. Несмиян: Сирийская компания очень сильно напоминает компанию на Донбассе. Эти технологии нашей внешней политики — это некая система. Мы не готовы вести борьбу за победу.
Е. Просвирнин: Все очень плохо и победа у нас только на 9 Мая.
А. Несмиян: Наступательные возможности сирийской армии практически нулевые.
К. Крылов: Нефть упадет в цене если не до уровня грязи, то до того уровня, который был, например, в 90-е.
Е. Просвирнин: Господин Ходорковский хочет сменить Путина на Агутина. Раньше нам рассказывали про евразийскую духовность, придет Ходорковский будет нам рассказывать про евроинтерграцию, как на Украине. А по сути, ничего не поменяется.
И. Стрелков: Они собираются завершить процесс уничтожения имперской национальной России как таковой
Вторая часть. Ответы на вопросы (текстовка)
Е. Просвирнин: Друзья, давайте перейдем к вопросам.
Вопрос: У меня вопрос ко всем сразу. Какая у Комитета есть стратегия по работе с регионами.
И. Стрелков: Стратегия по работе с регионами еще у нас не выработана. Это если коротко. Мы понимаем, что надо срочно начинать эту работу, но она опять же упирается в то, что мы, и я, наверное, лучше, чем кто-то другой, понимаем, что для того, чтобы работать с регионами, нужны, опять же, ресурсы.
Потому, что если здесь мы не сможем создать дееспособный штаб. Который сможет командировать сотрудников, который не сможет обеспечить какие-то задачи, который просто не сможет помочь некоторым регионам просто начать работу. Действительно, на это требуются ресурсы, и немалые. Пока мы это не сможем сделать – если начнем хаотично формировать подразделения в регионах, то у нас получится сборная солянка, причем не на долго. Но этот вопрос стоит, и его будем решать в течение этого месяца, потому что дальше уже нельзя тянуть. Я думаю, к концу марта мы сформируем мнение, не мнение, а систему, как будем работать.
Кстати, именно этот вопрос — я может быть отвечу на чей-то, послужил основанием того, что мы не смогли прийти совсем к…
На самом деле, Лимонов не хотел никаких переговоров, он просто хлопнул дверью, и все попытки обсудить вопрос отвечал – нет, мы уже решили – мы уходим. Но на самом деле, выступая против индивидуального членства, он выступал против региональных отделений Комитета. Поскольку невозможно думать, что во всех регионах кто-то обязательно войдет в партию «Другая Россия», НДП или еще куда-то. Именно там люди готовы присоединяться именно к Комитету, не конкретно к Лимонову или еще кому-то. Вот этот вопрос сразу стал камнем преткновения, который сразу был принят в штыки и стал предлогом для его разрыва с нами. Одним из предлогов.
4.05
Вопрос: Вы живописали картину, где есть старые либералы, которые сидят в правительстве. Есть новые либералы, которые говорят: -Ну посмотрите, это же не либералы. Вот мы – либералы. В чем претензия к старым либералам – в том, что старые либералы устроили приятельский капитализм, когда друзьям все, остальным – закон. А что патриоты могут сказать – как избегать коррупции среди друзей и соратников, потому что либералы сами признаются в том, что у них нет против этого противоядия. Мне кажется, вы бы сильно привлекли такими идеями.
5.10
Е. Просвирнин: Насчет коррупции среди друзей и соратников. Мы вчера долго сидели и рассуждали о «Положении о контрольно-ревизионной комиссии». Собственно, мы решили, что это должен быть чуть ли не первый рабочий орган в Комитете – контрольно-ревизионная комиссия, причем из независимых людей, людей со стороны. И, в принципе, те из вас, кто являются экспертами в финансах, чувствуют себя компетентными, могут в эту комиссию войти и лично следить за тем, как комитет тратит поступающие деньги. То есть, мы понимаем, что абсолютная финансовая прозрачность в противовес известному кошельку Романовой, и сколько скандалов вокруг него. Вот лично вы, если вы хотите войти в контрольно-ревизионную комиссию Комитета, и соответственно, ежемесячно собираться, проверять счета, траты, поступления и так далее, после чего подписываться, что я это проверил от имени младолибералов, коррупции среди друзей и соратников нет. Я там, как бы, человек совершенно независимый и так далее.
Мы понимаем, что абсолютная честность, абсолютная прозрачность, а если говорить не на уровне Комитета, а на уровне страны, это, конечно, строительство институтов государственных, и, в первую очередь, независимой судебной власти, которая сейчас в России отсутствует, как известно. Потому что сейчас классическое разделение властей на исполнительную, законодательную и судебную, на котором строятся все более-менее вменяемые государства, существующие ныне в мире, оно в России отсутствует.
Вопрос: Но вы предлагаете тоже самое, понимаете? Ну нет никакого противоядия.
6.43
И. Стрелков: Может быть, я попробую ответить? Мне кажется, что, в первую очередь, любая проблема, думаю, здесь не очень много любителей Сталина, но никто не будет отрицать. Что Иосиф Виссарионович был отнюдь не глупым человеком, просто иначе он не смог бы ни взять власть, не удержать ее, не выиграть войну, кто бы там ни говорил, он возглавлял страну. Он всегда говорил, что кадры решают все. Бесполезно любое начинание, если его исполняют руками тех людей, которые не способны его провести, или думают, в первую очередь, о своей пользе, а не общественной.
В рядах нынешних либералов мы не видим честных людей, которое бы действительно доказали своей жизнью, что они честные люди, готовые за свои слова отвечать, лично в том числе. Это самая главная проблема и нашей власти действующей, и той власти, которую нам готовят условный Ходорковский, Навальный и так далее. Самая главная проблема. Рыба гниет с головы. Это никто не отменял, русская пословица. Для того, чтобы проводить антикоррупционные действия, надо в первую очередь, самим быть независимыми от коррупции.
7.58
К. Крылов: я бы только добавил. Кадры, конечно, все решают, но на мой взгляд, гораздо больше решают институты. Россия находится в том положении, в котором она находится не только потому, что ее возглавляют плохие люди, а потому, что плохим людям удалось создать систему, по своему очень логичную, хорошо работающую, которая в обязательном порядке включает следующие черты. Первое, зависимость, действительно, суда от исполнительной власти. Каким образом эта зависимость простраивается, знает абсолютно каждый человек, который в суде не то что работал, а хотя бы побывал там. Вот мне приходилось на скамье подсудимых сидеть, а посмотрел на машинку, особенно если учесть, что меня судили по особенно не правовой статье, по 282.
Так вот, я могу сказать, что у нас законодательство построено следующим образом, чо в нем есть чудовищные дырки размером в кулак, куда можно просунуть любую руку и пропихнуть любое решение. У нас, извините, существует система законов, особенно в экономике, которая, по большому счету, крайне неудобна, а иногда их невозможно исполнять. То есть система рассчитана, бы даже сказал, создавать массовый слой виновных людей. И плюс особые привилегии так называемым силовикам, которые могут, и охотно занимаются вопросами собственности. Так вот, это, условно говоря. Три столпа режима – законы, судебная система, силовики. Что делать с ними со всеми – абсолютно ясно, то есть не нужно в данном случае придумывать никаких решений.
Например, как строится система независимой судебной власти – это проходили в Восточной Европе. Хорошо или плохо ее построили, можно спорить, но ее там более или менее построили. Так вот, уже несколько чисто административных решений, касающихся, например, прав судов, пересмотра некоторых положений, типа суда по внутреннему убеждению судьи, дало бы очень большой положительный эффект. Точно также, исправление законодательства, точно так же урезание возможностей силовых органов влиять на вопросы собственности. В этом отношении. Кстати, пользуясь случаем, скажу, что с точки зрения права, в России нет капитализма. Просто потому, что у нас любую собственность легче отнять, чем, например, защитить официально или выкупить.
Так вот, в этом отношении. Да можно предпринять ряд известных всем мер, которые либералы, скорее всего не предпримут, и они это уже доказали. Если вы помните, они недавно опубликовали некий список законов, которые они отменят в первую очередь. Санация права. И там, в этом списке, отсутствовала самая антиправовая статья, которая только существует в нашем Кодексе. Они не хотят убирать 282. Понятно зачем. Так вот, после этого, никакого доверия к ним быть не может.
11.00
И. Стрелков: я еще добавлю, что как представитель силовиков, пусть и отставной, я хочу сказать, что на моих глазах, начиная со середины 90-х и заканчивая 2013 годом, когда я был уволен окончательно в запас, на моих глазах осуществлялся обратный отбор наших органов безопасности. Когда честные, дееспособные инициативные люди, фактически, так или иначе, останавливались в карьере и выжимались под любым предлогом.
Я не только про себя говорю. На моих глазах масса таких карьер закончилась, а на верх проходили откровенные жулики, мздоимцы, люди, которые рассматривали свои посты в качестве возможности получения доходов вне служебного кабинета. И эту ситуацию не исправило ни резкое повышение благосостояния сотрудников безопасности в нулевые годы, наоборот, это только усугубило. Это все выстраивалось на глазах. И бороться с этим – ну, здесь я скажу, что кроме законодательства, поскольку мы говорим о кризисном явлении, подчеркиваю, мы говорим о жестком кризисе, который неизбежен. В этих кризисных условиях, если и можно будет навести порядок, то только такими кризисными методами, которые в свое время хорошо реализовал Ли Куан Ю, которого сегодня склоняют по всем каналам и во всем интернете, который и своих личных друзей не постеснялся поставить к стенке и по суду за коррупцию и безобразия.
Поэтому я считаю, что мы должны будем в случае кризиса, во первых, навести сначала элементарный порядок в органах управления, в органах государственной власти, причем произвести это достаточно жестко, а после этого приступить к построению на следующий переходный период, за переходный период, нормальной системы управления, где действительно судебная власть будет независима. С этой необходимостью я полностью согласен.
12.55
Е. Просвирнин: Я бы еще добавил, что между нами и так называемой либеральной общественностью, ключевое различие, помимо взглядов и всего прочего, в том, что среди нас на сцене не сидит людей, которые бы в какой-то форме получали прибыли от олигархического капитализма. То есть, нас никто из олигархов не спонсировал, никто нам там нам из олигархов не давал каких-то денег, в то время как все сторонники так называемой либеральной идеи, включая телеканал «Дождь» знаменитый, они все живут на деньги олигархата. Когда человек кормится от большого и сверхбольшого бизнеса, и рассказывает, что «мы там за правовую власть», а так вот пусть нам олигархи, конечно, деньги дают, мы там, конечно, за право, за справедливость, за честный суд. Но денежку возьмем, на нее поживем, одно издание откроем, там, другое… А спросят там, потом.
13.56
Вопрос: но не все же люди либеральных воззрений такие…
Е. Просвирнин: Я рассказываю сейчас о публичных либералах. То есть само собой, что и в СС служили хорошие, порядочные люди. Но все-таки, эта организация известна по несколько другим типажам.
А. Несмиян: Дело в том, что основой коррупции в России на сегодняшний момент является сложившееся сословное строение нашего общества, когда коррупция рассматривается просто как рента, которую собирает правящее сословие. Для того, чтобы бороться с коррупцией системно, в нашей стране, я не беру другие, там другие условия, мы должны отделить управление – политическое, хозяйственное, экономическое — от собственности, от денег, от принятия решений по экономическим вопросам. И в этом случае, когда бизнес освобождается от «крыши», скажем так, управляющей верхушки, ему, в таком случае, по большому счету, становится неважно, русский он, или не совсем русский.
Вот здесь, в этом смысле я с Егором не совсем соглашусь, потому что Елена Батурина, вроде как титульной национальности, но она была миллиардером ровно до той секунды, пока ее муж был мэром столицы. Но как только Лужков перестал быть мэром столицы, вдруг обнаружилось, что его жены пропали все бизнес-таланты, та же история постигла и их банкира, Пугачева, насколько я помню. Он тоже оказался вдруг не совсем состоятельным.
В нашей стране, если мы отделим собственность от управления, мы в значительной степени подорвем экономическую основу коррупции, которая, безусловно, не будет поражена окончательно. И здесь мы возвращаемся еще к одному вопросу. Мы должны понимать. Что эти люди, которые собрались здесь, и которые, может быть. Будут вместе с нами, мы почему не поддерживаем, и в то же время не противостоим нынешней действующей власти. Потому, что мы отдаем себе отчет, что она рухнет. Причем в достаточно обозримые сроки, система идет в разнос. У системы управление экономики и политической системы находится в реальном системном кризисе, не структурном, а именно в системном.
Это означает, что внутренних ресурсов у этой системы для того, чтобы выйти из кризиса, уже нет. поэтому, когда она рухнет, мы прекрасно понимаем, что в эту энтропийную массу будут вносится зародыши будущих проектов. Туда будут вносить либералы, будут вносить свои зародыши зарубежные центры, как это было на той же Украине, на том же Ближнем Востоке. Мы должны создать тот зародыш, тот кристалл, который мы индуцируем в эту массу, в попытке, чтоб вокруг этого кристалла была создана новая страна, новая Россия. Все, что будет происходить, мы прекрасно понимаем. Последовательность, даже сроки достаточно понятны.
Я общаюсь с Центром Сулакшина. У него есть очень хорошие разработки, математические модели, когда вся вот эта катавасия рухнет. По его прикидкам 18-19 год – это тот крайний период, когда система начинает обрушиваться, потому, что у нее закончился полностью внутренний ресурс, необходимый для поддержания ее в устойчивом состоянии. То есть, мы на сегодня экономику поддерживаем уже даже не за счет советского наследства – оно кончилось.
Сегодня экономическая, финансовая антикризисная программа правительства, которая вот сейчас, насколько я знаю, принята. Она, фактически, подъедает уже у наших детей и внуков. То есть, то, что было до нас уже закончилось, они уже съедают будущее.
В политической системе та же самая история. То есть, сейчас, фактически страна, управленческая структура, держится на остатках вертикали управления, которая реально проржавела, у которой реально болты уже давно свинтились. Вот сейчас задавался вопрос о Кадырове. Это, кстати говоря, очень серьезный вопрос, потому что Чечня остается последним аргументом Путина, который позволяет ему легитимизовать власть. Потому что больше достижений у Путина, как у Президента, уже нет. То есть, все, за что он не брался, превратилось в известное вещество.
18.55
И. Стрелков: Крым, разве что. Но и с Крымом большие проблемы.
А. Несмиян: Крым, да. Но это отдельная тема. Чечня – это последний вопрос, который позволяет ему считаться российским патриотом и так далее. И если он упустит через смену Кадырова, которая сейчас должна произойти, вопросы управления Чечней, то на самом деле, он делегитимизирует свои пятнадцать лет пребывания у власти. Вот в чем проблема. И, тогда действительно, возможен и переворот, потому что в любой стае, если вожак перестал быть страшным, его просто съедят
19:34
Вопрос: Добрый день. Дмитрий Серебряков, предприниматель. У меня два вопроса.
Первый вопрос к Игорю Ивановичу.
Вы знаете, есть метод анализа речи, например, американских президентов, когда берётся речь, и смотрится, какие слова с какой частотой употребляются. Я очень внимательно слушаю Вас несколько часов. Вы ни разу не употребили слово «русский».
Соответственно, у меня к Вам вопрос: считаете ли Вы себя русским?
И второй вопрос. Есть такая экстремистская фраза, которую в принципе я произносить боюсь. Но некоторые говорят, что вся власть и деньги в России должны принадлежать ИМ.
Согласны Вы с этой фразой, не согласны — как бы Вы прокомментировали?
И второй вопрос ко всему комитету.
Мы несколько часов беседуем о либералах. Вам не кажется, что мы занимаемся подменой понятий? Если мы называем наших потенциальных политических противников либералами — это ложь, это чушь. Эти люди не либералы, они не поддерживают свободный рынок, они не поддерживают свободу слова, они не поддерживают равенства судов.
Почему мы называем их либералами, и не сто́ит ли придумать для них какой-то другой, более корректный термин. Спасибо.
21:10
И. Стрелков: Конечно же, я считаю себя русским, я и есть русский. Мои предки — по крайней мере, по двум линиям я проследил — все они были русские православные люди. Но если есть в этом отношении какие-то вопросы — я даже публиковал свою родословную на одном из форумов. Что касается вопроса, что всё должно принадлежать «им», то, конечно же, я с этим категорически не согласен, с учётом того, что именно это желание послужило для «них» основным мотивом Октябрьской революции 1917 года, и Февральской, вернее, даже, в ходе которой «они» захватили власть, которую до сих пор в той или иной форме удерживают.
Е. Просвирнин: Игорь Иванович, речь шла о том, что все деньги и вся власть в России должны принадлежать русским.
(смех)
И. Стрелков: А! Вот видите, разность понимания: я понял, что Вы хотели содержать политкорректность.
Е. Просвирнин: То есть, он спросил, должна ли вся власть и все деньги в России принадлежать русским.
И. Стрелков: Насчёт всех денег я не могу сказать. По-моему, на мой взгляд, любовь к деньгам — это не самая характерная черта, для русского человека, именно. А так, я считаю, что всё должно быть пропорционально: если 80% населения страны составляют русские, то, соответственно, во всём русским должно принадлежать что-то около того в процентном отношении. Если так говорить. Получилась такая интересная, смешная вещь.
22:52
А. Несмиян: А по поводу либералов я могу сказать следующее, почему Вы считаете, что их нельзя так называть. Ну, это уже устоявшееся, во всяком случае, определение. То же Исламское Государство, оно расстреливает за то, что его называют ДАИШ, или Исламским Государством. Они требуют, чтобы их называли «дауля» — просто государство.
Поэтому, это вопрос определений, и говоря «либералы», мы вынужденно называем сейчас этим определением людей, которые в начале 90-х годов назывались «младореформаторы». Это люди — Гайдар, Чубайс и, так сказать, вся та команда, которая, собственно говоря, и создала ту экономическую модель, политическую модель, в которой мы сегодня и пребываем. Эти люди, они сами себя называют либералами, они, безусловно, ими не являются, но этот термин уже устоялся.
23:50
Е. Просвирнин: Мне кажется, что имелось в виду не только это, но и то, что у фанатов тех, кто называет себя либералами, у них есть некая этническая общность… Чтобы не уехать по 282-й статье, мы их называем либералами, хотя на самом деле есть более конкретное слово…
К. Крылов: Если уж так, то я слышал, на съезде вполне себе либеральной партии, отличный термин: «этнолибералы». Надо сказать, что здесь они его частично признают. Я помню, на том же самом съезде выступал господин Гонтмахер, который начал своё выступление с таких слов: Ну (обвёл глазами зал), судя по вашим лицам, здесь собрались люди истинно либеральных взглядов. (смех) Зал, естественно, зааплодировал. Так что, не нужно слишком бояться.
24:45
Я бы хотел, кстати говоря, хоть Вы и не меня спрашивали, но, всё-таки, вопросы Ваши важные, они могут быть отнесены к любому члену комитета — относительно русскости и известного тезиса. Вы знаете, вот я, например, русский, я русский настолько, насколько это вообще физически можно выяснить. Но если бы, например, завтра явился мне ангел и сказал, что у меня прапрабабушка была татаркой, я бы сказал: спасибо, информация интересная. Но на мои взгляды это бы не повлияло.
Потому что этот вот советский расизм с безконечным выискиванием капелек какой-то посторонней крови, когда к русскому человеку приходят и говорят: у вас прабабушка — татарка, и вы теперь не русский, это ещё одно наследие, очень тяжёлое, нашей дорогой советской власти. Нигде в мире подобных критериев не используют, кроме каких-то совсем безумных расистских стран.
Е. Просвирнин: Я бы добавил, что у нас путают этничность — то есть, этническое происхождение, то, что вы никак не можете изменить, с национальностью. Национальность — это понятие политическое. Нам это прекрасно показала война на Украине, где мы видели множество этнических русских, которые политически стали украинцами. То есть, если у человека все русские, вплоть до двадцать пятого колена, предки, но он при этом под украинским флагом воюет за дерусификацию Донбасса, то этот человек, конечно не русской национальности, он национальности украинской.
26:09
К. Крылов: И, наконец, последнее, насчёт вот этого тезиса. Когда я слышу, что вся власть и все деньги в России должны принадлежать русским, я, конечно, с этим не согласен. Потому что Вы забываете ещё и культурное доминирование. То есть, понимаете, формула национального государства очень простая: национальному большинству должно принадлежать большинство трёх основных ресурсов: это собственность, власть и культурное доминирование. Если чего-то нет, то, соответственно, именно в это место будут бить.
В этом отношении, конечно, мне хотелось бы, чтобы Россия, соблюдая при этом, добавлю, равенство прав всех живущих в ней народов — потому что русским не нужны преференции, мы же не негры. Когда говорят, что русские националисты стремятся к тому, чтобы, там, как-то паразитировать на татарах — это и технически невозможно, извините, мы не можем жить за счёт татар. Но нужно понимать, что равенство в стране возможно только в случае справедливого распределения всех вот этих ресурсов.
27:19
Когда, действительно, большая часть собственности, подавляющее большинство, принадлежит большинству населения — это справедливо. Когда большая часть власти, даже физически представителей власти, принадлежит большинству — это справедливо. Когда культурное доминирование принадлежит именно той культуре, которая всё это государство создала — это справедливо. И с этим, кстати говоря, никогда не будут спорить честные, благородные люди других национальностей, которых (честных и благородных), вообще-то, большинство.
Так вот, в этом отношении, я считаю, что национальный мир, согласие и т. д. возможны в России только на основании должного положения русского народа, естественно, который не ущемляет, и не может, при таком положении, ущемлять интересы других народов. Так вот, только так. Но, извините меня, когда мы видим противоположную ситуацию, когда мы живём в многонационалии (это официальный термин), когда власть, по сути дела, принадлежит денационализированному меньшинству наверху и этническим меньшинствам внизу — извините, это государство стоит на голове. И оно рухнет.
28:33
Вопрос: Добрый вечер, уважаемые представители «Комитета 25 января». Я Самонкин Юрий Сергеевич, я представляю Центрально-Азиатское телевидение и молодёжную ассоциацию молодых лидеров Евразии и Евразийского экономического сообщества. У меня два вопроса.
Первый вопрос по Сирии, непосредственно Вам (А. Несмияну). Дело в том, что 27 февраля 2016 года вступило в силу соглашение о перемирии между Российской Федерацией и Соединёнными Штатами Америки, по поводу того, что сейчас все противоборствующие стороны сядут за стол переговоров, в том числе, и войска, подконтрольные Асаду, и, так сказать, умеренная сирийская оппозиция. Вопрос: считаете ли Вы этот диалог с Западом наиболее конструктивным? Можно ли рассчитывать на поддержку мирового сообщества в борьбе против такого зла, как Исламское Государство? И что нам ожидать вообще, в целом, от российско-американских отношений на перспективу?
И второй вопрос, касательно Центральной Азии. Вот Вы сказали, что нужно вводить визовый режим в Центральной Азии. Но не оттолкнёт ли страны Центральной Азии от сотрудничества с Российской Федерацией по причине того, что Евросоюз ввёл против нас санкции, а Азия — это уникально богатый регион, и там работают такие проекты, как ШОС, БРИКС и, возможно, Шёлковый путь с Китаем. Вот, на Ваш экспертный взгляд. Спасибо.
А. Несмиян: Ну, если по Сирии, то я могу сказать только одно, повторить уже сказанное: это перемирие, по большому счёту, не играет никакой роли, тем более, что в нём участвует очень незначительная часть группировок боевиков. Поэтому мы можем, безусловно, говорить о том, что с какими-то группировками, с очень незначительными, существуют определённые договорённости о прекращении огня, но, по большому счёту, это перемирие не работает, и, в общем-то, мы не считаем того, что мы продолжаем бомбить какие-то другие объекты.
То, что касается Исламского Государства — понимаете, вокруг Исламского Государства создано очень много мифов. Но в первую очередь нужно понимать, что в том виде, в котором оно существует сегодня, — это проект. Это проект, в первую очередь, той, не очень большой, но очень влиятельной части иракского общества, которая после крушения режима Саддама Хусейна была деклассирована — то есть, это баасисты, это сунниты, в первую очередь. И они, на сегодняшний момент, фактически, свою задачу выполнили.
Они построили своё собственное государство, которое теперь защищают. И, если вы заметили, то, в общем-то, практически все страны, несмотря на всю риторику, с этим по факту уже согласились. Скажем, Россия бомбит — процентов восемьдесят наших бомбардировок приходится не на территорию ИГИЛ, а на боевиков протурецкой и прозападной оппозиции. Исламское Государство в Ираке воюет, в основном, на периферии за нефтяные поля Киркука, и, в общем-то, и Багдад, и курдов интересуют только очень небольшие локальные участки. По большому счёту, с суннитским государством на территории Сирии и Ирака уже согласились все, включая и нас, чему свидетельство — переговоры.
31:53
Во-вторых, я хочу напомнить, что переговорный процесс начался после того, когда в Россию приехал небезызвестный Генри Киссинджер. Фактически, через очень короткое время были достигнуты договорённости по этому перемирию. Я хочу напомнить, что тот же Генри Киссинджер приезжал в Россию и очень долго пребывал здесь, больше недели, после чего встречался с президентом Путиным, буквально уже во время событий на майдане — это был октябрь 2013 года.
И, в общем-то, захват Крыма (как предполагается, во всяком случае, я могу об этом судить только предположительно) — захват Крыма тоже был согласован — ну, возвращение Крыма было согласовано с той частью американского истеблишмента, который представляет Киссинджер. И, в общем-то, Киссинджер, вполне возможно, сознательно нас тем самым загонял в ловушку. В общем, пока это всё достаточно сложно артикулировать, но моё представление такое.
32:59
И то, что касается США и их взаимодействия с нами, на мой взгляд — на сегодня мы не можем говорить о единой политике Соединённых Штатов. Там идёт очень жёсткая борьба внутри самой элиты, причём, раскол там гораздо глубже, чем на демократов и республиканцев. Сейчас, например, у демократов наметился очень сильный раскол.
И поэтому мы, как страна, которая, в общем-то, на сегодняшний момент не являемся страной первого эшелона и даже, возможно, второго, в политике мировой, мы вынуждены выбирать союзников. То есть, на сегодняшний момент Путин, совершенно очевидно, выбрал какую-то очень конкретную группировку в США и, фактически, следует в фарватере её политики. И поэтому политику России на Украине, в Сирии, в Ираке, в Средней Азии мы должны моделировать, исходя из интересов вот той очень небольшой, но достаточно влиятельной американской группировки.
Поэтому когда Игорь Иванович говорит о том, что мы должны вести разговор о суверенитете России, это означает, что мы должны, действительно, дистанцироваться от политики ориентирования на какую-то одну конкретную группировку в мировой политике, и выстраивать баланс уже со всеми группировками. Тогда это будет уже относительно суверенная политика, когда мы сможем играть на противоречиях наших противников. На данном этапе мы не можем играть на этих противоречиях.
34:31
Е. Просвирнин: И хотелось бы сказать, «не оттолкнём ли Центральную Азию» — во-первых, как вы знаете, недавно в Таджикистане переименовали последний город с русским названием. Видимо, если мы оттолкнём Таджикистан, то они их обратно переименуют в русские, и переименуют в таджикские по второму разу.
В принципе, все разговоры про поворот на Восток, которые после введения санкций Евросоюза, о которых Вы упомянули, очень много произносились в российской элите, они не привели ни к чему. Оказалось, что наши евразийские китайские братушки совершенно не спешат давать нам деньги, а если они их дают, то под совершенно грабительские проценты и под совершенно грабительские условия.
То есть, уже сейчас, например, на газовых проектах в Китае мы теряем деньги. Причём, эти газовые проекты изначально были абсолютно безсмысленны, потому что на северных границах Китая нет, на самом деле, никаких крупных производств, крупных промышленных комплексов, которым нужен был бы газ. То есть мы, по сути, китайцам предложили: давайте, чтобы Евросоюзу было обидно, мы будем вам через тысячу километров пустыни тянуть газовые трубы, пока до каких-то промышленных регионов дотянем.
То есть, это было абсолютное безумие. Китайцы, конечно, покивали, выбили максимально выгодные условия, потом, как известно, рухнула цена на нефть, рухнула цена на газ, и оказалось, что мы это должны построить, и после этого китайцам будем ещё и должны. То есть, никакого поворота на Восток, на самом деле, не получилось. Это во-первых.
35:50
А что касается Средней Азии, то, простите, там на нас сейчас уже положили один орган, который не буду называть из соображений приличия. Поэтому там везде происходит дерусификация, там везде происходит исламизация, и нынешнее правительство российское и российский президент, которые рассказывают про вечную евразийскую дружбу народов, они ничего не делают для того, чтобы как-то сохранить российское влияние.
Более того, в том же Таджикистане сейчас очень усиливаются позиции Китая, который просто начинает Таджикистан скупать на вынос и распил ещё. Вплоть до того, что там целые куски территории скупают, и всё. Потому что китайцы, которые, на самом деле, очень жёсткие люди, они колониальную политику прекрасно отработали, как ни странно, в Африке. Потому что значительная часть африканской экономики сейчас реально под китайскими кампаниями.
Вплоть до того, что там уже возник, например, феномен китайских проституток, которых в Африке 20 тысяч человек, только китайских проституток, которые там с рынка теснят местных путан. Африканские проститутки бунтуют, потому что китайские проститутки обслуживают китайских бизнесменов, понаехали в Африку и традиционных негров «забижают».
То есть, естественно, что так свернув в бараний рог Африку, они Центральную, Среднюю Азию гнут ещё больше. Поэтому, понимаете, когда тот же Таджикистан, с одной стороны, убирает все русские названия, а, с другой стороны, продаёт сам себя китайцам, говорить, что, не оттолкнём ли мы Среднюю Азию — а как мы ещё дальше можем оттолкнуть-то? Ну, что там ещё сделать? Президент России может выйти в Кремле на стену, выругаться матом в отношении Средней Азии — это уже ничего не изменит.
37:29
А. Несмиян: Я открою страшную тайну: с мая 2013 года Таджикистан, во всяком случае, Горно-Бадахшанская область, горная область, она де-факто оккупирована Китаем, потому что Китай ввёл туда при молчаливом согласии из Москвы — то есть, раз мы не возражаем, значит, мы согласны — усиленный горный батальон своей пехоты, который контролирует на сегодняшний момент всю эту область. Причём, я хочу напомнить, что гражданская война в Таджикистане, она как раз — все басмачи-бармалеи как раз были выходцы из Горного Бадахшана. Так что, наше присутствие там уже носит сугубо номинальный характер. Мы это должны понимать.
38:11
К. Крылов: И чтобы закончить эту тему. Вы знаете, у наших властей, которые свой, в смысле, российский, в смысле даже, русский народ ненавидят и терпеть не могут, а сами являются денационализированным меньшинством, у них есть один любопытный комплекс: им очень хочется где-нибудь найти каких-нибудь братьев, друзей, хозяев. Вот они слепо тычутся мордочками в любую тёплую ладошку, которая им кажется тёплой. Ладошка, естественно, им дальше делает вот так: (показывает) по мордочкам, они обиженно отворачиваются и ищут новую тёплую ладошку.
Е. Просвирнин: Иногда оказывается, что это была вовсе не ладошка.
К. Крылов: Да.
И. Стрелков: К сожалению, действительно, вот именно — мы говорим о суверенитете — отсутствие понимания собственного суверенитета, необходимости его и желания его, оно и приводит к тому, что мы теряем и экономический, и политический, и просто теряем уважение. Китай потерял к нам уважение и считает, что может с нами обращаться точно так же, как Соединённые Штаты. Раз США могут у нас по щелчку пальцев останавливать, или президент Швейцарии, то почему Китай должен поступать по-другому?
К. Крылов: Кстати, вот, между прочим. Очень точно сказано: в основе любых отношений, в том числе, прагматических, лежит уважение к партнёру. Россия ведёт себя так, что её уважать — имею в виду не страну, а руководство — в принципе не возможно. И дальше, соответственно, начинается всё то, что было описано ранее.
39:44
А. Морозова: Представитель творческой части общества, поэтесса Алёна Морозова, некоторым известна по стихам о Новороссии. Все вопросы к Игорю Ивановичу Стрелкову, из-за этого человека я и пришла сегодня сюда. Первый вопрос: разрешите задать в стихах.
И. Стрелков: Нет, давайте вопрос…
А. Морозова: Он будет короткий, обещаю.
Стрелков, Вы пишите реально классно
И много что ещё нам можете сказать
Вас не волнуют сплетни, пересказы
Вас не волнует даже чёртовая мать
Однако ж задаюсь одним вопросом:
Зачем и почему в политику пошли?
Вы ж называли новость ту (про политику) вбросом
Что оппоненты Ваши сдуру приплели
И. Стрелков: Давайте я сразу отвечу.
А. Морозова: Соответственно, почему пошли в политику, зачем, для чего, ради чего.
И ещё такой вопрос господину Просвирину. (Простите, что я волнуюсь, первый раз с микрофоном… ) Господин Просвирин, Вам не кажется, что Ваши заявления носят откровенно фашистский характер? (смех, аплодисменты) Когда Вы сказали, что в СС служили якобы хорошие люди, честно говоря, я чуть не упала со стула. Я считаю, что эти заявления являются исключительно фашистскими. (— Это был сарказм). Вам не кажется, что этот сарказм тянет — на какую там статью, я не помню, 282-я, да? Отлично. Вам не кажется, что после просто этого заявления Вас где-то могут, ну, я не знаю, сотрудники ФСБ встретить или ещё что-то? Это второй вопрос.
Третий. По поводу национализма хочу сказать, по поводу Советского Союза. Официальная идеология в Советском Союзе была, простите, ребята, — дружба народов. Вопрос: почему вы утверждаете, что это не так? Да, в графе в паспорте стояла национальность. Почему Вы утверждаете, что Советский Союз был чуть ли не, я не знаю, радикальным, я не знаю, как это объяснить?
И ещё один вопрос: Игорь Иванович, почему Вы стали общаться и организовали этот комитет, в который вошли, ну простите, очень странные и одиозные люди? Вот мне, например, не нравится, что говорит господин Просвирин. Я не согласна.
И. Стрелков: Я отвечу.
А. Морозова: Более того, вопрос по Сулакшину. Очень интересны его статьи. Я не знала до вчерашнего случая, что с ним стало, кто он такой…
Е. Просвирнин: Простите, госпожа, не знаю, как Вас зовут, но вы уже десять минут произносите монолог. Вы позорите высокое звание советского человека.
А. Морозова: (перебивает) Из всех присутствующих я уважаю только Игоря Ивановича…
Е. Просвирнин: Товарищ Сталин так бы себя вести не стал.
(у Морозовой отобрали микрофон, продолжает кричать без микрофона)
А. Морозова: У меня такое ощущение, что здесь, простите, какое-то странное сборище… (скандалит)
Е. Просвирнин: Друзья, вот вы спрашивали, что не так с советскими людьми. Вот вам иллюстрация. (смех)
Я хочу сказать, что это настоящая женщина, это не актёр, которому денег дали.
43:11
И. Стрелков: Давайте всё-таки отвечать на вопросы, раз они заданы.
И. Стрелков: Давайте, все-таки, отвечать на вопросы, раз они заданы.
Заданы два вопроса. Я отвечу на первый вопрос. Мне не нравится политика. Совершено не чувствую к ней никакого вкуса. Я плыву в очень многих политических вопросах. Я совершенно не разбираюсь в экономике на самом деле. Теоретически, я может быть, знаю не так уж мало, но не имею никакого вкуса к этому.
По большому счету, моя стезя – это служба. Но, оставшись без службы, приходится заниматься, тем, чем приходится. Почему я полез в политику, к которой у меня ни вкуса, ни желания, тем более опровергнув свои собственные слова полуторагодичной давности – что не хочу, не полезу и не буду.
По одной простой причине.
Есть у десантников такой простой лозунг. Кто кроме нас? Ну нету других! Посмотрите, что за ситуация: в телевизоре врут. Откровенно врут. Всеобщее сплошное лицемерие. Никто не хочет не то что говорить правду, но даже ее обсуждать саму ее возможность. Либералы, которые готовятся сменить эту власть, в телевизоре врут точно также. И вообще, нет никаких вариантов. Вот извините, не по моей воле, я сам себя не пиарю, и вообще, относился очень скептически в свое время. Да и сейчас во многом скептически отношусь. В результате этой известности, которую мне надо куда-то реализовать, я так считаю. Действительно, любую вещь … Если тебе многое дано, с тебя многое и спросится. Ее надо реализовать. Во что ее реализовать? Вот можно ее реализовать в высокий пост. В бабло. Но это не мое.
Поверьте, мне предлагали достаточно высокие посты, но может быть, там не в военной области, но тем не менее.
Не буду этого раскрывать, это не моя тайна, чужими тайнами не разбрасываюсь я не захотел. Бабло? Ну можно было проехать с лекциями по всей стране, собрать кучу бобла, купить себе дом там, откуда мои предки и преспокойно сидеть там, книжки писать.
Но я активный человек все еще, у меня много энергии. Я вижу, что ситуация в стране просто катастрофическая, и становится катастрофической все больше. Ну ничего более свежего не возникает. Никто не хочет сказать правду о будущем. И к тому же, извините, за участи в пяти войнах, в которых я участвовал, при чем все эти войны были в той или иной степени гражданские, все – и Приднестровье, и Босния – это чужая, но гражданская была война, и обе Чечни, и Донбасс – это наша, русская, гражданская война – я видел, как все происходит. Что нигде в результате этих войн ничего хорошего не возникает.
Возникает только больший распад, одичание, гибель, разрушения, и на развалинах садятся очередные бандиты, которые еще хуже, чем те власти, которые были разрушены в ходе этих войн. У меня огромный опыт в этом отношении. Действительно огромный, и я его попытался реализовать на Донбассе и даже чего-то начало получаться, но, к сожалению, силы были неравны: с одной стороны, наступает украинская армия, а с другой стороны, тебя пытаются всеми силами мягко удушить или не очень мягко. Вот в этой ситуации, которая возникла, я считаю, что я обязан просто реализовать свой имеющийся потенциал, свою имеющуюся известность, на пользу стране. Как военный я его реализовать не могу. Что ж, попробую как политик, хотя мне это очень все не нравится.
47.10
И на второй вопрос я отвечу. Может быть, я не скажу, что мне безумно правятся все члены Комитета.
Я вообще не считаю, что мы должны друг другу нравится. Мы собрались не для того, чтобы друг другу комплименты говорить. Мне не нравится идеология некоторых членов Комитета, она у меня другая. Мне не нравятся религиозные взгляды некоторых членов Комитета. Я православный верующий, далеко не все в Комитете даже верующие и там есть и родноверы, и атеисты, и представители ислама. Вопрос заключается в том, что… я, извините, приведу цитату Иосифа Виссарионовича: «Других генералов у меня для вас нету». Вот собрались те, кто собрались, которые готовы говорить правду и готовы идти, не боясь, что их завтра посадят или …
А некоторые зашли сначала, а потом сказали: да мы тут случайно заходили в эту тусовку, мы вообще никуда не вступали. А вот нас не устраивает индивидуальное членство, вот резко голова заболела там. У одного голова заболела, у второго голова заболела. Извините, вот те, что есть, которые готовы говорить правду, вот с теми я пойду.
Вы думаете, что, в Славянске все ополченцы были героями там, двухметровыми красавцами с роскошными усами? Кого там только не было. От идейных, действительно идейных, бойцов с высшим образованием, от средних предпринимателей, которые бросили все свое имущество, взяли автомат, пошли воевать. Кстати, их было достаточно много. До синих, как это принято говорить, уголовников, со звездами на плечах, и не все из них были уголовниками в бою, некоторые стали нормальными солдатами.
Вот кто хотел воевать, тот получал оружие и шел в бой. Вот вы видите тех, кто готов воевать за Россию и дальше на политическом поле. Нравятся они вам, не нравятся каждый в отдельности. Мы стараемся, в какой-то степени, понравиться, а иначе никак. Если мы не получим поддержки населения, или хотя бы его части, его активной части, мы ничего не сможем сделать. Нас просто затопчут, задавят.
49.12
Кстати, еще один момент, который я хочу сказать про себя. Почему я полез в политику, этот капитал. Один момент подчеркну. Вы смотрите, как меня оплевывают в интернете. Для каждой категории подобрана своя линия плевка: для националистов – я Гиркинд как там –Игаль Гиркинд – да? Гражданин Израиля, агент мирового сионизма, Рокфеллеров, Ротшильдов вместе взятых.
Для православных – я не настоящий православный, на Русской народной линии сказали уже – какой же я православный – вот же посмотрите на него, что он из себя представляет, это же православный человек по-настоящему. Для евреев я – русский фашист. Для каждой категории подобран свой плевок.
Вы думаете, для них по-другому будет (показывает на сидящих рядом)? – Нет. я тут недавно узнал, вот вчера прочитал, что Несмиян – армянский националист. Армянский националист Несмиян – замечательно. Просто чудесно. Так извините, вот мы как раз расходуем, то что у нас есть из своего авторитета. Расходуем, причем без всякой гарантии на то, что это даст нам результат в личном плане. А почему? Потому что у нас есть сверхцель и сверхзадача. Я надеюсь, что я ответил.
50.30
Е. Просвирнин: А можно я, пожалуйста. Скажу пару слов – вот спрашивают – что это за странное сборище. По большей части здесь читатели «Спутника и Погрома». Записалось человек 270, по-моему. Пришло человек 150-200. Эти люди, по большей части, разделяют идеи русского национализма и идеи демократии. По вашему монологу было видно, что вы много живете в интернете, где там антифашизм, где гвоздики товарищу Сталину, где вся эта советская фигня. Вот вы внезапно попали в полный зал русских националистов, причем националистов молодых, националистов достаточно обеспеченных. Вы попали
А. М. (перекрикивая) Нет, вы отвечайте за свои слова! Вот вы сказали, что в СС работали хорошие люди. Я вот задавала вопросы Игорю Ивановичу…Какого черта вы это сказали!
Е. Просвирнин: более того, в СС были даже евреи, я вам скажу.
А.М. Замечательно, так объясните свою разницу. Вы понимаете, что вас реально могут за это посадить
Е. Просвирнин: посадят, значит буду сидеть в тюрьме
А. М. Вот я задала вопрос, как Игорь Иванович мог связаться, простите, с вами!
Е. Просвирнин: Я повторюсь, с начала сегодняшнего вечера. С того, что сюда были приглашены двое коммунистов, такие же, как вы. Но у них заболела голова
А.М. что-то продолжает говорить, перебивая Е. Просвирнина
52.07
И. Стрелков: Продолжайте в том же духе. Я просто выйду сейчас из этого зала. И вы выйдете вместе со мной. Потому, что я не хочу видеть, как вас отсюда выводят.
Нет Комментариев