27:03
Вопрос: Игорь Иванович, но, всё равно же, не на пустом месте, да? Ну, вот, хорошо. Пожар, пожар, пожар. Ваша пожарная команда. Но ведь кто-то же вас поддерживает? Где брать-то всё? Где взять — пожарные машины у вас должны быть, шланги, брандспойты? Кто-то же…
Игорь Стрелков: Сейчас в кассе «25 января» ноль рублей ноль копеек, и мы даже ещё ничего не собирали. Соответственно, нет у нас ни брандспойтов… Пока мы нашли самое главное: мы ищем людей. Потому что железо без людей — оно безполезно и безсмысленно. Если не будет людей, можно сколько угодно нагнать техники, можно сколько угодно собрать денег — результата не будет.
Зал: Всё будет пропито и украдено.
Игорь Стрелков: Ну, опять же, да, если подобраться.
28:03
Вопрос: Люди, которые ездили добровольцами, здесь говорили о пассионарности, то есть, страстности — что за люди? На мой взгляд, это одни из лучших представителей нашей страны, активные, они хотят что-то сделать, сотворить жизнь, историю. Вы ими командовали. Хотелось бы увидеть несколько фактов, зарисовок: кто эти люди? Лучшие люди нашей России, которых мы не видим, и часть из них погибла. Правильно же?
Игорь Стрелков: На самом деле, все люди очень разные, ездили с разными мотивами. Были и те, которые стремились от закона как-то уйти — совершенно разные. Но я буду говорить о большинстве, всё-таки. Потому что, особенно вначале, ехали… Можно я немножко вернусь, про себя скажу. Я так понимаю, потому что по себе попробую посудить.
28:59
Когда началась вторая чеченская кампания, я уже отслужил срочную, имел за спиной Приднестровье и Боснию. Кстати, там вот то, что вам если будут давать, — там про Приднестровье абсолютная чушь про меня написана, потому что никаких подвигов я там вообще не совершил. Никакие там бульдозеры не переоборудовали… Был обычным стрелком. В общем, там сказка, на самом деле, кто-то сочинил, она просто перенеслась. Просто, был обычным рядовым, несколько раз был под огнём, несколько раз куда-то на вспышки стрелял, и всё.
А когда началась вторая Чечня, я просто не мог усидеть на месте. Вот я не мог усидеть, меня свербила постоянно мысль, когда показывали, как горят в Грозном наши танки, как наших ребят там убивают. И всё это под ярую либеральную, вот эту, либероидную такую, пропаганду, когда Елена Масюк, с каким издевательством она писала, там ещё другие… Кстати, они же все на месте. Они все сейчас, как говорится, никуда не делись, эти ребятки. Все цветут и пахнут.
30:04
Вот эта вот боль… То есть, я понимал, что я уже относительно опытный, обстрелянный солдат, человек, считающий себя патриотом, не мог дома сидеть. И в итоге я пошёл в военкомат и сдался в контрактники. Теоретически, я мог добиваться офицерского звания, потому что мне должны были сразу после срочной, как имеющему высшее образование присвоить офицера. Но в том развале никто этим не озаботился. Я офицером стал только в ФСБ, когда перешёл туда.
Я не мог сидеть и ждать, я пошёл просто и сдался в военкомат, чтобы пойти воевать там, где воюют мои товарищи, где воюют русские люди. И, насколько я понимаю, точно такие же чувства испытывали многие ветераны и чеченских кампаний, и «афганцы». Настоящие воины, которые видели по телевизору, как убивают русских в Новороссии, как там русские выступили за Россию, и просто сорвались и поехали. Многие бросили всё, многие бросили семьи, детей. Кто-то бросил молодых жён, кто-то вообще не успел ими обзавестись.
И это был, действительно, подвиг, особенно, когда вначале, когда ничего не было ясно. Не было гарантировано, что Россия поддержит, абсолютно. Именно, большинство из них (и многие из них погибли) подвигло именно чувство, постоять за свой народ. Это реально так.
31:33
Потому что самый героический поступок, на мой взгляд, который при мне был, это когда два бойца (они, кстати, местные были добровольцы, донбасские, но всё равно, без разницы, я не делю на россиян, не россиян — это очень лживое и лукавое, вообще, разделение), они, вооружённые противотанковыми ружьями времён второй мировой войны, вели поединок с танком, в Семёновке, на перекрёстке. Который прорывался в село, имея за собой пехоту. Пехоту отсекли, танк прошёл, они вели с ним поединок.
Из наградного листа:
- «В результате грамотных командных действий, взаимодействовав с другими расчетами ПТРС и НСВС, был остановлен прорыв бронетехники противника в с. Семеновка через первую линию обороны. И, даже после нескольких прямых попаданий танков, командир расчета, вместе со своим расчетом, оставался на позициях до тех пор, пока попаданием из танка не была уничтожена его очередная огневая точка, в результате чего пал смертью храбрых, не сдав позиций.»
Они оба погибли. Даже теоретически, из этих противотанковых ружей нельзя подбить современный танк. Но они разбили все триплексы, они ещё что-то там ему повредили, и он с трудом, вслепую, уполз назад. Он не прошёл. А они оба погибли, со своими ружьями остались в окопе. Это были первые два солдатских Георгиевских креста, посмертно, которые лично я присвоил.
Ополченцы Север и Цыган — интервью накануне гибели
Вот это подвиг настоящий. Это настоящий героизм. Эти люди — что, они за что дрались? За деньги, что ли? Они дрались за свой народ. И они же знали прекрасно, что танк они не подобьют из этих ружей. Тем не менее, они свою позицию не оставили. Добровольцы, настоящие добровольцы! Какие они должны быть. Вот так.
33:00
И среди тех, кто поехал из России туда, таких было больше, чем достаточно. Вот так же они погибли в аэропорту. Там были офицеры, бывшие спецназовцы, бойцы 22-й бригады ГРУ, которая в Чечню вторую была. Поехали и легли за…
И кстати, я ещё раз повторю: я ни сам не считаю, что зря всё это было, ни их подвиг я не считаю напрасным. Вот, не дай Бог, проиграем мы всё. Всё равно этот подвиг не был напрасным. Потому что они просто показали, что они готовы сражаться за русских. Независимо ни от чего: независимо от позиций властей, независимо от этих минсков грязных. Всё равно, есть люди, которые готовы драться за русских. Дай им возможность — они драться будут. И за ними пойдут ещё тысячи и тысячи, за такими, как они, как только снова возникнет угроза России.
Народ жив. Народ тяжело ранен, измождён, он одурманен пропагандой, он очень сильно деморализован, но он жив. Как только появилась отдушина, он пошёл.
34:14
Вопрос: А возможно ли переформатировать современного либерала, или это уже всё, неизлечимо?
Игорь Стрелков: Смотря какого либерала взять. Если во время событий 91-го года мой батюшка покойный (кстати, на всякий случай, потому что я уже, обжегшись на молоке, дую на воду: у нас с ним были прекрасные отношения, никаких конфликтов, был политический конфликт, личных конфликтов не было), поддерживал «Демократическую платформу» и даже избирался в местный райсовет от этой «платформы» — то есть, по тогдашним меркам он был либералом. Когда его институт разогнали, и он увидел все эти плоды, он, естественно, им перестал быть. Но отрезвление пришло спустя несколько лет только. А я уже тогда говорил, что эта вся сволочь, как-то вот я чувствовал их, этого Ельцина с самого начала терпеть не мог.
35:20
Я считаю, что, если люди искренне заблуждаются, с ними всегда можно говорить, их можно и переубеждать, либо они сами, увидев, могут прийти. Но таких, как Чубайс, Гайдар, Греф — их переубеждать безполезно. Они вообще не русские люди, ни этнически, ни по духу. Я не знаю, что их исправит, их, скорее всего, даже могила исправит. Их разве только сковородка в аду исправит, может быть, и то, вряд ли.
То есть, надо разделять людей, действительно, отуманенных чем-то, которые действительно думают, что, сделав всё, как на Западе (причём уже второй раз), мы получим манну небесную и рай на земле, и людей, которые сознательно вот это пропагандируют, вбивают в головы и втирают в мозги, используя свои деньги, свои телевизоры и свою мощнейшую пропагандистскую машину, которая у них есть. С первыми надо работать, а вторым, я считаю, не место, уж как минимум, у власти и на телевизоре. Как минимум.
36:29
Ну, а там уже дальше, что там говорить. Я полагаю, что надо морально осудить и девяносто первый год, события — всё, что было сделано со страной, нуждается в осуждении. И я полагаю, что наиболее ярких представителей нельзя забыть, в случае, если Россия будет возрождаться. Нельзя их «подвиги» забыть. Это будет просто аморально.
С другой стороны, нельзя всех гнать, под одну гребёнку. Потому что, если кого-то можно использовать на благо России, то, по формальному признаку, что он где-то был в 91-м году, — тоже безсмысленно наказывать. И безсмысленно, и вредно. В этом отношении, мы сошлись — пока мы это никак не выразили и не выложили на бумагу в качестве резолюции, но мы в целом сошлись во мнении, что главное в будущем будет — не отомстить всем, а, наоборот, найти позитивную программу, к которой каждый может присоединиться и принести пользу.
37:41
Вопрос: Либералы первый раз в 1917 году взяли власть. Получили впоследствии Сталина. Вопрос такой: как вы относитесь к Сталину, как к карателю? Ну, как личности. И какой-то урок сейчас можно использовать?
Игорь Стрелков: Тут целую лекцию надо читать. У меня очень сложное отношение к Сталину. Ну, вот, действительно, реально, для себя я так и не смог определить до сих пор, чего он больше принёс: вреда или пользы.
Поздний Сталин — тот человек, который выиграл Великую Отечественную войну (потому что, не будь его во главе страны, или подобной ему фигуры, скорее всего, война не была бы выиграна), тот человек, который смог провести мощнейшую индустриализацию, которому, фактически, страна обязана и ядерным оружием, и полётами в космос, потому что всё это начиналось при нём.
И тот человек, который устроил расказачивание (вместе с другими), раскулачивание (под которое, кстати, два моих прадеда попали) — это один и тот же человек, на разных этапах. Человек, который фактически восстановил Великую державу, её даже расширил, усилил. И, с другой стороны, человек, при котором русское крестьянство вместе с войной получило страшнейший удар, который подорвал его силы — всё он.
Нет у меня однозначной оценки, такой, что Сталин, там, монстр, который заслуживает только заклеймления. И нет у меня оценки того, что Сталина надо поднять на икону и молиться ему, как некоторые делают. Очень сложно.
Сталин покровительствовал откровенному монархисту Булгакову, и расстреливал легендарных революционеров, под нож пустил целую кучу в 1937 году. Почему он это сделал? Только в рамках партийной борьбы, или он имел какую-то мысль? Или он просто презирал предателей и негодяев, что вполне возможно. И имперский офицер Тухачевский, «красный Бонапарт», не мог у него, допустим, вызывать приязни, просто потому, что он предатель. А Булгаков, который открыто служил, тоже, в белой армии, и открыто говорил, что он монархист — вот его Сталин, фактически, неоднократно спасал.
Как тут отнестись? Я считаю, что личность Сталина ещё требует очень большого изучения. Наверное, ещё будут историки, которые поднимут его личные письма, его дневники, соберут настоящие свидетельства очевидцев, которые работали с ним, из тех, кто ещё жив, и тогда можно будет делать какие-то выводы. Сам я не берусь.
А что касается вопроса о том, применимы ли методы, то всегда любая смута заканчивается жёсткой властью, жёсткой диктатурой. Любая. Либо она заканчивается просто аннигиляцией страны, либо — жёсткой властью. Третьего не дано. Не бывает так, что путём выборов выйти из революции, или из гражданской войны, или из ещё какой-то смуты. Извините, в 1613 году Москву освободило ополчение, а не благотворительная организация по сбору платочков или ещё чего-то там.
И гражданскую войну закончили военным путём. Хотя, конечно, мои симпатии в гражданской войне… Ясно, что на тот момент… Моё мнение, что белые воевали за Россию, а красные воевали за интернационал, хотя бы потому, что ими командовал Троцкий — тут уж, как говорится, какая там национальная Россия была… Но в 41-м году уже красные воевали за Россию. И, естественно, моё мнение, что в 41-м году каждый русский человек должен был сражаться за свою Родину.
Зал: Там, плюс, ещё поколение поменялось…
Игорь Стрелков: Ну, поколение поменялось, не поменялось… В воспоминаниях, если не ошибаюсь, значится, что он встречался с русским генералом, где-то под Вязьмой, Смоленской, и тот ему сказал, что, если бы вы пришли 20 лет назад, мы бы все вас поддержали. А сейчас мы будем все сражаться против вас, потому что вы пришили завоевать нашу родину. Это явно говорит не сторонник советской власти.
Заканчивая этот разговор, я считаю, что у нас нет того ресурса, который позволил бы, даже если теоретически предположить, что, вот, репрессии… Некоторые грезят репрессиями. Вот наш же соратник Кунгуров, он репрессии расписывает с удовольствием, как бы он провёл репрессии. У нас нет сейчас столько людей.
У нас при Сталине, извините, по восемь детей в семье, в сельской местности — это было нормально. И было, кем заменить. Теоретически заменить, хотя бы, людей на людей. А сейчас у нас депопуляция, демографическая проблема, 1,7 ребёнка на семью. Тем, кто мечтает о массовых репрессиях, стоит подумать об этом: а кто придёт на место тех, кого вы типа репрессируете, уничтожите. Кого вы посадите? Таджиков завезёте, или китайцев? Зачем нам это?
Зал: Мечта либералов…
Игорь Стрелков: Да. Чтобы русские уничтожили себя, друг друга. Поэтому я полагаю, что во всех подходах, в первую очередь, надо ставить не свои личные амбиции: «а, вот сейчас всех красных перевешаем!» — «а, сейчас всех белых перестреляем!», а пользу для отечества и для народа. Понимая, что и красные, и белые, и монархисты, и националисты — они все суть часть русского народа. И убивая белого или красного, ты убиваешь русского.
Я, кстати, не особо делю-то на национальности. Любой, кто служил в армии, любой, кто воевал, имеет друзей и товарищей, которые не относятся по крови к русским. Но по духу русские. Это так, к слову. Я думаю, что я ответил на вопрос.
44:22
Вопрос: Игорь Иванович, Вы ведь заканчивали исторический, правильно?
Игорь Стрелков: Да, я заканчивал Историко-Архивный институт.
Вопрос: И, судя по тому, что вы говорили о Вашем отношении к Сталину, наверняка Вам неизвестно, в каком году, по чьей инициативе и почему Царицин был переименован в Сталинград?
Игорь Стрелков: Нет, на этот счёт мне… Я этим вопросом не занимался, потому что моя область исторических интересов была в области, в основном, империи и гражданской войны, а советским периодом я интересовался намного меньше, за исключением Великой Отечественной.
Вопрос: Вы говорили о зигзагах нашей власти. Вот когда Вы говорили о Сталине, там Вы тоже говорили о зигзагах. Вы знаете причину зигзагов нашей власти?
45:24
Игорь Стрелков: Почему зигзаги Сталина, я себе примерно могу объяснить. Там шла жёсткая внутрипартийная борьба между безумными интернационалистами, которые были готовы сжечь весь русский народ в топке мировой революции, и теми большевиками, которые пришли во время гражданской войны в партию, обеспечили победу в этой войне. Которые умели работать, а не только кричать, или, там, на иностранные деньги подрывную работу вести. И которые, естественно, хотели своей стране, своему народу добра, и искренне воспринимали коммунистические идеи, считая их наиболее полезными для страны, для народа. Они в них верили, фактически, как в религию.
Соответственно, Сталин, возглавив вторых, то есть, опершись на русских большевиков, он постепенно вынужден был просто избавиться от этих интернационалистов. Но длительное время между ними шла жестокая борьба, и эта борьба зачастую отражалась на русском народе, в виде различных волн репрессий против различных категорий населения.
46:34
А что касается зигзагов нынешней власти, то, на самом деле, зигзаг был всего один, на мой взгляд: в 2014 году, когда Путин, фактически, пошёл против всей той системы, которая его же к власти и привела. И которая при нём более-менее существовала. Но потом, я не знаю: то ли он испугался сам своей смелости, то ли, действительно, давление на него и на корпорацию, которую он представлял, оказалось неподъёмным для него — он отшатнулся назад.
Шанс у него есть ещё. Повторю ещё одну вещь, которую я говорил уже неоднократно, и писал, но которую, может быть, вы не слышали. Чем похож Путин в этом отношении на Януковича? Он повторил ту же самую ошибку, которую сделал Янукович.
47:39
Янукович сидел на двух стульях. Он, будучи донецким, одной половиной своей задницы, сидел на стуле прорусских регионов, которые обезпечили ему выборы, а другой он сидел на прозападных украинских националистах. И он между ними лавировал, туда-сюда, слегка. А потом он решительно сел на западный стул, подписав евроинтеграцию. Он получил сразу поддержку всех западников на Украине, и фактически оттолкнул от себя всех настоящих патриотов, сторонников союза с Россией.
А потом он неожиданно резко отказался от поддержки евроинтеграции, и отпихнул от себя тех, кто только его поддерживает.
И он провалился между стульев, он перестал пользоваться вообще какой-либо поддержкой. В Крыму его тоже терпеть не могли. Ему там не могли простить того, что он обещал на выборах второй официальный статус русского языка, и не выполнил своих обещаний. Ему этого не простили люди. Его искренне не поддерживал на Украине никто.
48:48
Вот, Владимир Владимирович повторяет ту же самую ошибку. Он вёл то чуть-чуть патриотическую политику, то не очень патриотическую, во внешней, но, как бы, оперировал словами о возрождении державы, о вставании с колен, о том, что Россия возвращает себе статус — то, что находило поддержку у всех нормальных русских людей, тем более, у патриотов. А в экономике он стабильно поддерживал либералов. И мы всё глубже и глубже садились на нефтяную трубу, на нефтяную иглу. То есть, он сидел на двух стульях.
А в 2014 году он опёрся на нас. И, воссоединив Крым, он сделал необратимый шаг. И все либералы, все западники от него отшатнулись, раз и навсегда.
А потом он начал отыгрывать назад. Либералы никогда больше его не поддержат: на нём стоит чёрная метка, ему Запад вручил чёрную метку. И, соответственно, вся наша олигархия, которая окормляется на Западе, и духовно, и финансово, — она вся будет против него. И никогда он не вернёт себе их поддержку.
А поддержку патриотов он стремительно теряет. Стулья разъезжаются. Он повторяет ошибку Януковича. У него ещё есть время, я об этом постоянно говорю, но его становится всё меньше и меньше. И, кстати, я думаю, что именно за это идут визги, наиболее ярый наезд на нас, и на меня, и на наш комитет. Потому что мы пока Путину, окончательно, не то, что не отказываем ему в поддержке — мы говорим, что, если он вернётся на патриотические позиции, мы готовы его ещё раз поддержать, ещё раз ему поверить. Если он на них вернётся. И тогда, если он это сделает, либеральный переворот будет невозможен. Просто невозможен.
50:48
Вопрос: Игорь Иванович, всё-таки, призыв президента отказаться от референдума — это был зигзаг, это было «назад», или это было…
Игорь Стрелков: По моим данным, произошёл разворот уже в самом конце апреля – начале мая. То есть, критическое было, вот именно, несколько заседаний Совбеза и визит швейцарского президента, который поставил точку на разворот.
Вопрос: То есть, это не был поиск политического решения, это просто «назад»?
Игорь Стрелков: Это был просто разворот, вот так. После этого сменилось очень много, но реально был принят курс на примирение с Украиной, который выразился в признании Порошенко, фактически первым, как только он был признан. Поэтому, до того, как Россия признала Порошенко, украинские военные, именно, сами военные, почти не участвовали в боевых действиях. С нами вели боевые действия только «Национальная гвардия» и какие-то там, буквально, кусочки. А вот после того, как Россия признала Порошенко, после того, как начались вот эти вот газовые переговоры, безумные совершенно, начала июня, украинские военные поняли, что ополчение российской поддержки не получит, что не будет крымского варианта, и они начали против нас воевать, то есть, они перестали колебаться.
52:18
Вопрос: То есть, они боялись того, что русские войска войдут?
Игорь Стрелков: Они не только боялись, но они и колебались. Порошенко не пользовался поддержкой, и вообще, хунта не пользовалась поддержкой очень многих украинских военных. Они колебались. Если бы в этот момент Россия сказала, что она не признаёт хунту, что она поддерживает, допустим, или Януковича, или создала бы какое-то другое правительство, очень много украинских военных перешло бы на нашу сторону. Не единичные люди, которые вначале, а реально бы целыми частями, с офицерами, переходили.
Об этом я вёл переговоры в Славянске с очень многими украинскими военными. И от некоторых я получал ответы дословно, что на сторону ополчения мы переходить не будем, но если войдут русские войска, мы, как минимум, не будем сопротивляться. Слово «как минимум» звучало. Через месяц эти же самые командиры, эти же самые части уже против нас воевали. Потому что они поняли, что Россия, как бы вот, не обещает.
А у них, собственно, оставался выбор: или, действительно, бросить всё и перейти на сторону ополченцев — но на это немногие оказались способны, очень немногие, или продолжать выполнять свои обязанности: страна осталась, Украина осталась. А дальше уже пропаганда массированная доделала. И кровь начала литься, и пропаганда. И всё это сделало украинскую армию относительно боеспособной. То есть, на нас это отразилось, напрямую, как разворот, прямо. Он лишил нас инициативы.
53:57
Вопрос: Но в итоге всё равно, «северный ветер»-то был? Всё равно, как-то…
Игорь Стрелков: Если я начну говорить о «северном ветре» и о подобных терминах… Вот, все о них будут говорить вокруг, но, как только я начну говорить, меня заклеймят в качестве изменника родины. Поэтому, извините, я не буду об этом говорить.
Вопрос: Вопрос наивный: а зачем стране нужен был Крым, как сказал Путин? Вот, говорим о том, что да, там, угар патриотический. Ну, у кого там угар патриотический, просто, что называется, сильный интерес в кармане…
Игорь Стрелков: Вы знаете, если бы Вы, находясь в Крыму, сказали бы это русским людям, которые поднялись за воссоединение с Россией, то, пожалуй что, я бы не ручался за Вашу безопасность. Вас бы сочли украинским агитатором и прочее.
54:53
Поймите, есть две вещи. Вот ответьте мне на вопрос встречный: что первично, народ или государство? В нашей российской ситуации первичен народ. Он создал государство. Именно русский народ, в союзе с другими народами, но, в первую очередь, он, создал русское государство, российское. Именно он, русский народ, делегировал свои права, как народа, нашим властям. И теперь этот народ расколот и разорван. Вот если с точки зрения непонятного государства Российская Федерация судить, то, может быть, Крым и не нужен. Это лишние расходы, это проблемы, это налоги.
А вот с точки зрения русского народа, который создал государство, и права которого обязано защищать государство, которое он создал, даже не должно стоять вопроса: нужен Крым или не нужен, нужен Донбасс или не нужен, нужны Харьков и Одесса, или не нужны? С точки зрения русского народа, они нужны в любом случае. Я провожу, может быть, не очень корректно, но на мой взгляд, более острую аналогию: тогда зачем нам было освобождать в 1942-м году Украину, в 1943-м? Ну, вот её захватили — разорена, Белоруссия вся разбомблена, сожжена… Её же восстанавливать надо. Пусть её немцы восстанавливают, за свой счёт.
56:25
В 1991-м году от нас оторвали значительную часть нашего народа, который желает воссоединиться, наших братьев с вами. Причём, сейчас их начали изображать, типа, пьяные шахтёры, да вообще там, и так далее… Такие же точно, как мы. Один к одному. С теми же самыми болезнями, с теми же самыми проблемами, с той же самой культурой. Не лучше и не хуже. Нисколько. Можно, конечно, акцентировать внимание на том, что пьют, там, и так далее… А у нас не пьют?
С точки зрения русского народа, я просто хочу сказать, вообще не должно стоять вопросов. А то, что государство не выполняет волю народа, который его создал, — ну, это значит, государство не соответствует тем задачам, которые перед ним ставит народ. Вот я отвечаю на этот вопрос так. Может, конечно, с либеральной точки зрения, на хрена нам, действительно, и Крым, и Донбасс? Главное, чтобы желудок был набит, и нос в табаке, как раньше говорили.
57:43
Вопрос: Игорь Иванович, как, по-вашему, насколько реальна ситуация с тезисом, который очень часто распространяют, что президент не стал сражаться за юго-восток, потому что нам нужен не юго-восток, нам нужна вся Украина
Игорь Стрелков: Это откровенное лицемерие и ложь. Потому что даже сейчас я сравниваю ситуацию с соревнованием между двумя боксерами. Один посильнее, тяжеловес, другой похилее, полегче, вообще не очень крепко на ногах держится. Формально, с точки зрения логики, у легковеса нет шансов. Его должен тяжеловес, более-менее тренированный, просто сбить с ног и отправить в нокаут.
Но есть проблема в том, что боксеры подчиняются приказам рефери, постороннего, третьего, который не судит, исходя из правил, а привила устанавливает сам, из своих интересов. Этому рефери совершенно не нужна победа ни того, ни другого боксера. Ему нужно чтобы они максимально долго друг друга молотили на потеху публике и ему, чтобы было максимальное количество раундов между ними, и чтобы в итоге они друг друга желательно довели до такого состояния, чтоб только на кладбище. Вот как сейчас выглядит ситуация на Украине и на Донбассе.
59.50
Украина одноразовый инструмент, но и мы, фактически, отступив тогда, мы фактически стали играть по правилам, которые установили Запад и Соединенные Штаты. И они не дают нам сбить Украину с ног, победить ее и продиктовать свои условия мира. То руку привяжут, то бой остановят в самый решительный момент. Вот как выглядит ситуация сейчас, на мой взгляд, аллегорически.
1.00.18
Что касается более предметного ответа на Ваш вопрос. Дело в том, что каждый месяц пропаганды украинской рождает все больше и больше врагов России. Каждый месяц промедления российского дает все больше и больше разочаровавшихся в России сторонников России. Все больше тех людей, которые наши искренние соратники были бы, попадают в тюрьмы. Все больше проливается крови между условным украинским, хотя там больше, чем пол армии на русском говорит, и русским народом. Поэтому – эта ложь, и, самое главное, эта ложь заключается в том, чтобы объяснить, почему мы не победили.
А еще не забывайте, что нашим чиновникам высшего топа, топ-чиновникам, типа Суркова, которые непосредственно ответственны за выработку этой политики, именно они ее наверняка разрабатывали и предлагали президенту, и причем явно имея ввиду свои собственные интересы. Поскольку у Суркова, например, вся семья в Лондоне.
Не, официально он разведен, конечно, но все его дети в Лондоне. Что он может предложить? Кто таких людей вообще может ставить. Кто поставил Зурабова послом в Киев?
У Зурабова общий бизнес с Порошенко, второй по значению на Украине фармацевтический бизнес. Эти чиновники заинтересованы в том, чтобы не понести ответственности за собственные решения, которые они пролоббировали, исходя из своих интересов. Поэтому они будут врать, врать, врать и врать. А тех, кто говорит правду, они будут обвинять, что они подрывные элементы, инсургенты, враги России. Вот сегодня я уже слышал, и на прошлой, сегодня с утра встрече, я слышал – а что же Вы, Игорь Иванович, нагоняете такую тоску-печаль?
1.02.30
Я не тоску-печаль нагоняю, я просто стремлюсь показывать те вещи реальные, на мой взгляд, которые не показывают по телевизору. По телевизору у нас патока льется, мы всех победили. Мы встали с колен, кризиса у нас нету. А если и есть. То небольшой, скоро пройдет. Мы всех разбомбили в Сирии, по двести сараев в день. Я посчитал. Сколько уничтожили боевиков, там вообще не должно остаться никого, всех давно должны были перебить. И на Донбассе у нас все замечательно. А на самом деле, там долбят каждую ночь. Мы сидим, а там обстрел идет. Это в интернете, пожалуйста, поищите, есть. А нам уже сколько месяцев не показывают, что там вообще обстрелы идут, и каждый день, каждую ночь. Вот если вы хотите увидеть сладостную картину мира, пожевать жвачку вкусную, давайте включайте телевизор, верьте ему. А я рассказываю правду, как считаю нужным, и никакой измены нету в этом. Я государственных военных тайн не открываю, слава Богу, я их знаю достаточно. Уж половина разболтали, а я все молчу.
1.03.30
Так что, я считаю, что самое главное для русского человека – это не летать в иллюзиях, светлых, сладких, а действовать, зная, четко понимая обстановку. И верить в победу, несмотря ни на что, независимо ни от чего. И действовать ради этой победы. А не сидеть и надеяться, что сверху Господь пошлет царя, уж извините, и он все за нас сделает. Если, даже вот тех, кто монархисты здесь присутствует, я скажу так.
Бог, если мы не будем работать, он нам ничего не пошлет. Ни царя, ни Сталина, ни кто во что верит, ни Россию не пошлет. Он попустит ее дальнейшее разрушение и распад. Если мы не начнем работать, не объединимся ради ее. Я думаю, что на этой светлой ноте…
Источники
(1) Видео прессконференции в Ставрополе
(4) Текстовка видео (ч.2)
(5) О сложностях в организации визита
(6) Ставрополь ЦНТИ (Видео)
(7) Ставрополь ЦНТИ, текстовка (ч.1)
(8) Ставрополь ЦНТИ, текстовка (ч.2)
(9) Ставрополь ЦНТИ, текстовка (ч.3)
Нет Комментариев