В конце текущей недели в Мюнхене ожидается очередное заседание Нормандской четверки. Они могут пройти в ином чем прежде режиме — от нетерпеливых ожиданий каких-то действий, стороны переходят к кураторству конфликта, который из горячей и теплой переходит постепенно в холодную фазу.
Прогресс в том, что его не будет
По сути основной смысл мероприятия состоит в симулировании переговорного процесса. Ни Москва, ни Берлин, ни Париж ни тем более Киев не ожидаются каких-то кардинальных решений, которые способны завершить украинский гражданский конфликт. Все по сути согласились с тем, что имплементация Минских соглашений (заключенных почти год назад) приостанавливается. «Когда я смотрю на перспективы этого процесса, могу сказать, что в ближайшие полтора года мы будем находиться в сложной и непродуктивной дискуссии. Этот тот период, когда нужно сосредоточиться на внутренних вопросах — укреплять обороноспособность государства, политическое единство и делать все возможное, чтобы страна менялась», — говорит представитель Украины в контактной группе Роман Бессмертный.
Естественно, Нормандский да и Минский формат были бы куда эффективнее, если бы Петр Порошенко выполнил те условия, под которыми он подписался в Минске. Однако ни один из пунктов Минских соглашений за последний год Киев так и не имплементировал. «Что касается военного блока, то я уже сказал: Киев не выполняет и не собирается выполнять договоренности, оставляя себе возможность снова начать боевые действия. Что касается политического блока – закон о выборах, об особом статусе Донбасса, конституционная реформа – его Киев не только не хочет, но и не может выполнить», — считает глава Донецкой Народной Республики Александр Захарченко. По его словам, украинские власти стали заложниками собственной «истерической антироссийской и антидонбасской пропаганды, которую ведут почти два года», на фоне которой «любая попытка выйти на согласование с нами политических пунктов «Минска-2″, как это прописано черным по белому в Комплексе мер, может привести не просто к политическому кризису в Киеве, а к концу власти нынешней клики и развалу Украины».
Заложники по своей воле
Безусловно, украинские власти стали заложниками намеренно. Антироссийская пропаганда (в том числе и весьма странные шаги типа запрета российского и советского кино) Киевом рассматривалась как чистый бизнес. За счет этой пропаганды украинские власти набирали политические очки как вовне страны (добиваясь поддержки части западной элиты, до сих пор живущей в ментальности холодной войны) так и внутри, среди небольшой, но крайне пассионарной части населения — националистов. Ну и, наконец, волшебная фраза «во всем виноват Путин» могла объяснить любые неурядицы в российской экономике, начиная от роста ЖКХ и заканчивая никуда не девшейся коррупцией в высших эшелонах власти. При этом украинские руководители прекрасно понимали, что спекуляция на этой идеологии серьезно ограничит их возможности по нормализации отношений с Россией. Однако они считали, что эта нормализация и не понадобится (ну или будет проводиться под диктовку Киева, а не Москвы). Украинские власти считали, что российско-западный конфликт системен, долгосрочен, и будет проходить вплоть до капитуляции путинской России американо-европейскому блоку, а значит и Украине. После чего Киев, как один из победителей, получит все, что он хочет. Однако события стали развиваться по-другому.
«Внешние вопросы» не в пользу Киева
Однако, как это часто бывает, реальность не соответствовала фантазиям. Кремль выдержал первый — самый тяжелый — этап давления, и сейчас Россия и ЕС ищут пути нормализации отношений, усиленно торгуясь по различным вопросам (отчасти поэтому и происходит такой серьезный информационный накат на Кремль). Украинские интересы в этом диалоге если и учитываются, то слабо — во многом по вине самого Киева, отказывающегося признавать реальность и, вопреки линии “брюссельского обкома”, (как порой говорят в политических кругах) занимающего крайне ястребиную позицию. Опять же во многом потому, что украинские власти стали заложниками жесткой антироссийской линии и не могут от нее отступить. В результате получается, что время играет не в пользу Украины — с каждым месяцем экономическое положение страны ухудшается. Как и предупреждали вменяемые экономисты, соглашение об ассоциации привело к потере важнейшего российского рынка и в то же время так и не открыло дверь украинским товарам на пространство Евросоюза — напротив, экспорт из Украины в ЕС сократился в минувшем году на 26%.
Наиболее пострадал украинский ВПК — по данным МВФ, из-за разрыва отношений с Россией украинские оборонные предприятия потеряли до 80% всех доходов. Кроме того, с каждым месяцем падает и имидж Украины за рубежом — коррупционные истории и развенчание мифов о «революции достоинства», в которые верило западное общество, становится экзистенциальной проблемой для не имеющего возможности модернизироваться украинского режима.
У Москвы же ситуация попроще — замораживание процесса может принести ей определенные дивиденды. Во-первых, это минимизация влияния украинского фактора на конструктивный процесс российско-европейских переговоров (по той же, например, Сирии). Во-вторых, Москва сможет дождаться пока нынешние украинские власти сгниют изнутри и их сменят более прагматичные руководители, с которыми можно будет о чем-то серьезном договариваться. И, наконец, в-третьихРоссия может использовать заморозку конфликта для спокойного налаживания жизни на Донбассе.
Вопрос о режиме границы между республиками и Россией также таким образом замораживается. А ведь Киев хотел поставить ее под свой контроль еще до принятия законодательных изменений о “территориях с особым статусом”, то есть ДНР и ЛНР. “Сосредоточение на внутренних вопросах”, о которых говорит Роман Бессмертный, в буквальном смысле означает, что эта граница остается вопросом внешним, каковым он в сущности уже и является.
Нет Комментариев