О том, что киевская хунта развернула беспрецедентный террор против инакомыслящих, против тех, кто находится к ней в оппозиции, знают сегодня все, кто следит за ситуацией на Украине. Только с февраля 2014-го по февраль 2015-го СБУ возбудила 4 тыс. уголовных дел по политическим статьям. К сожалению, за последнее время ситуация только усугубилась: и в СМИ, и в социальных сетях, и в заявлениях политиков говорят о новом, еще более ужасающем витке беззакония.

Даже международные инстанции вынуждены признать, что политиков, политологов, журналистов, блогеров, да любого человека, публично проявившего какое-либо несогласие с действиями режима, например, в Донбассе, преследуют и запугивают самыми бесчеловечными и изощренными способами. Могут задержать даже без предъявления обвинения или вменив деяние по не существующей в Уголовном кодексе статье, например «преступление против «майдана», увезти в неизвестном направлении, подвергнуть пыткам, избиениям, издевательствам.

Все это заставляет многих покидать страну, искать убежища в России. Уезжают и те, кому грозит призыв в армию, кто не хочет воевать против своих же сограждан.

Россия принимает беженцев с самого начала противостояния на Украине. Особое положение среди них занимают жители Юго-Востока страны, вынужденные покинуть свою землю из-за боевых действий и их последствий. По данным ФМС, в настоящее время в нашей стране находятся около 2,6 миллиона граждан Украины, причем более 1 миллиона человек – из юго-восточных её регионов. Беженцам из Д/ЛНР, как правило, предоставляется временное убежище, им также предлагают принять участие в государственной программе содействия переселению соотечественников из-за рубежа. И, как уверяют сотрудники миграционной службы, для этой категории украинцев зажжен «зеленый свет», для них не действуют количественные ограничения, установленные региональными переселенческими программами.

Совсем в других условиях оказываются люди, покинувшие Украину по политическим мотивам, но в Донбассе не проживавшие (о тех, кто приехал в нашу страну с целью найти здесь работу, погостить у родных или посетить достопримечательности, мы речи не ведем). Положение политических эмигрантов, которые порой только задним числом узнают о том, что обратный путь им заказан, что на Украине они считаются преступниками, простым назвать трудно. К сожалению, законы России не дают им никаких преимуществ при легализации в нашей стране, хотя на Украине их обвиняют именно в сотрудничестве с российскими спецслужбами, шпионаже и содействии пророссийским «сепаратистам».

Парадокс? Безусловно.

28 октября прошлого года ФМС распространила заявление, в котором было сказано следующее: «В 2015 году, исходя из гуманитарных соображений, миграционная служба неоднократно продлевала всем категориям граждан Украины срок временного пребывания в России. Последний срок продления заканчивается 31 октября 2015 года. В этой связи с 1 по 30 ноября находящимся на территории Российской Федерации гражданам Украины необходимо обратиться в подразделения ФМС России для определения своего правового статуса». Тем, кто не уложился в установленные сроки, грозят административные санкции и даже депортация, если «иностранец» отказывается покинуть Россию добровольно и становится нелегалом.

«Иностранец» – это так по одному закону. И также по закону, но другому, люди, о которых мы говорим, – российские соотечественники. Правда, соотечественниками они считаются ровно до той поры, пока не пересекут границу Российской Федерации, в значительном числе случаев – спасая свою жизнь и свободу. Многим грозит лишение этой самой свободы именно потому, что они протестовали против оголтелой русофобии, против разрыва связей с Россией, ее народом, ее культурой, боролись на Украине за сохранение русского языка  —  то есть являли собой ту самую «мягкую силу», которая, как еще недавно было модно считать, укрепляет позиции нашей страны в мире.

Допустимо ли теперь, чтобы Россия отказывала им в защите, ставя на один уровень с основной массой мигрантов, приезжающих в нашу страну на заработки? Не станем говорить уж о том, что значительная часть политических эмигрантов – этнические русские, Россия для них является фактически Родиной и где им, как не в родном доме, искать спасения от оголтелого укронацизма? Не станем говорить и о том, что многие уезжают в Россию не только потому, что им грозит расправа, но и потому, что они не видят будущего в стране, где победил нацизм, где всё русское – под запретом и, следовательно, «под запретом» – они сами.

Между тем миграционное законодательство нашей страны ориентировано как раз на трудовых мигрантов и такой «детали», как политэмиграция, не предусматривает. Соответственно, политические эмигранты могут оформить свое пребывание в России только так, как это предлагается делать любым иностранцам, т.е. «на общих основаниях».

Фактически способов легализации насчитывается только три: первый – это путь, определенный для трудовых мигрантов. Он предусматривает приобретение патента, заменяющего разрешение на работу (или получение такого разрешения), прохождение экзамена на знание русского языка, основ истории и культуры России, а также медицинское освидетельствование. Этот путь для многих изгнанников оказывается неприемлемым по многим причинам, главная из которых заключается в том, что он не предполагает возможности получения российского гражданства.

Второй путь – это получение разрешения на временное проживание (РВП). Он также затратен, требует беготни по инстанциям, хлопот, сбора различных документов, перевода их с украинского на русский с обязательным нотариальным заверением. Необходимы и справки об отсутствии социально опасных заболеваний, отсутствии судимости (а их можно получить – напомним – только от чиновников киевской хунты).

Кроме того, на РВП существуют квоты. В каждом регионе они устанавливаются в соответствии с решением правительства РФ, которое исходит из потребности работодателей в трудовых ресурсах. Случаи, подобные тем, о которых мы говорим, при установлении квот до сего дня не учитываются. Возникает проблема: необходимо «попасть в квоту», и не всем и не везде это удается.

Если каких-то документов не хватает, их требуется получить через посольство Украины в РФ, а это время и деньги – любая бумажка обходится в 7 тыс. рублей. Кроме того, на своевременное оформление РВП может просто не хватить времени, поскольку, согласно закону, «срок временного пребывания в Российской Федерации иностранного гражданина, прибывшего в Российскую Федерацию в порядке, не требующем получения визы, не может превышать 90 суток суммарно в течение каждого периода в 180 суток».

Третий путь – это участие в программе переселения соотечественников. Но для тех, кто уже приехал в Россию, возможность стать участником программы ограничивается тем, что соискатель должен проживать в нашей стране «на законных основаниях», т.е. иметь регистрацию, встать на миграционный учет, оформить РВП или приобрести патент. Кроме того, программа действует не во всех регионах и является, по сути, программой трудового набора – та или иная область отбирает специалистов, востребованных на рынке труда данного субъекта федерации. Ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге, куда направляется большая часть политических эмигрантов, программа не действует. Не работает она в Крыму, где у некоторых эмигрантов есть родственники, и в Московской области (Ленинградская область начала принимать переселенцев лишь в конце прошлого года).

* * *

То, о чем говорилось выше, прекрасно иллюстрирует история Наталии Старокожко, руководителя благотворительного фонда помощи детям Донбасса, известного блогера. Помощь, которую оказал фонд маленьким «проблемным» пациентам – детям, которым требуется безлактозное питание, искусственный белок, инсулин, препараты для диализа, некоторая медицинская техника и т.п., переоценить невозможно. Фонд Старокожко работал в Киеве, но с течением времени пришлось перенести его в Россию, куда и отправилась Наталия.

А как иначе? Старокожко начали преследовать в Киеве в конце мая 2015 года. Её данные были размещены на печально известном сайте «Миротворец» – Наталию объявили «пособницей сепаратистов», обвинили «в помощи врагам Украины». Затем последовал арест банковских карт и не только тех, на которые поступали благотворительные взносы для фонда, но и тех, куда перечислялись алименты для сына Наталии. Причина? Требование СБУ.

Дальше события разворачивались по абсурдному сценарию. «31 августа прошлого года мы уехали в Россию, – рассказывает Наталия. – Меня уже постфактум на Украине сделали невыездной. На мой адрес в Киеве пришло решение суда – правда, в январе текущего года. В прошлом году СБУ писала, что претензий не имеет. Я уехала по трём причинам: из России фонду работать проще. Хотела в Ростов, но приключилась большая любовь, и мы приехали в Москву. Дома у меня счета под арестом, и вообще меня патриоты, мягко говоря, не любят».

18 декабря Наталия и ее избранник, гражданин России, вступили в брак. Но срок пребывания в РФ, те самые пресловутые 90 дней, закончился, регистрацию продлить оказалось невозможно, закон этого не допускает даже в отношении супругов граждан России. Как говорит Наталия, «РВП пока даже не маячит, потому что за талоном на приём надо ездить с пяти утра, а нам это сейчас крайне неудобно. Кстати, талонов обычно «впритык» и не особо хватает. Ездить можно долго».

«Неудобно» потому, что в начале февраля Наталия должна родить ребенка. Однако это не служит веской причиной для продления регистрации, для получения РВП. Беременная женщина должна к пяти утра приезжать в паспортно-визовый центр, прием в котором начинается с восьми, чтобы отстоять очередь за талоном для подачи документов на оформление РВП. Как сообщила Наталия, в Москве нет отдельных очередей или квот на РВП для супругов граждан России и уж тем более их нет для политических эмигрантов. Такая же ситуация и в Петербурге. Во многих других регионах легализоваться проще, но ведь не всегда мы выбираем место, где нам придется жить, иногда обстоятельства сильнее нас. Люди едут туда, где есть родные, знакомые, которые могли бы помочь с регистрацией, друзья и коллеги, которые могли бы помочь устроиться на работу, или, как в случае Наталии, – есть муж.

В ФМС Старокожко, правда, успокоили: депортировать не станут (и на том, как говорится, спасибо). Но сложности есть, и еще какие! «Брак в столице абсолютно никаких бонусов для легализации и РВП не даёт, – подчеркивает Наталия. – И вообще много хождений по кругу. Без РВП нельзя встать на учёт в женской консультации. Нельзя купить полис медицинского страхования, который подходит для таких услуг. Ускорить тот же брак можно, если женская консультация даёт справку о беременности; но её не дают, потому что установлена простая связь: нет РВП – нет полиса – нет учёта. Всё платно, но и где платно, ещё надо поискать».

Наталия даже как бы извиняет Москву, говорит, что на периферии чуть полегче. Но для нее-то и таких, как она, горемык, какое уж тут облегчение? С одной стороны, замужество, любовь, радостное ожидание рождения ребёнка… С другой – беготня по инстанциям, волнения по поводу фактически нелегального проживания на территории России, стояние в очередях на морозе в ПВЦ (обязательно личное присутствие и не факт, что стояние увенчается успехом). Если нет страховки, то роды и другое медицинское обслуживание, которое понадобится маме и ребенку, – за деньги, и немалые. К тому же РВП – это еще самое начало пути. Чтобы получить гражданство РФ, Наталии придется ждать три года, только тогда она, как супруга гражданина нашей страны, сможет претендовать на получение российского паспорта.

* * *

История Наталии Старокожко – не совсем типичная история, но она показательна. Далеко не все из тех, кто был вынужден покинуть Украину, вступают в брак, далеко не у всех есть родные, которые могут помочь. Даже регистрация становится в этом случае проблемой. А уж обо всем остальном и говорить нечего… Конечно, политические эмигранты испытывают горечь и разочарование, ведь многие из них считают Россию своей Родиной, и, безусловно, большинство никогда не приветствовало ни развал СССР, ни насильственную украинизацию, ни тем более кровавую вакханалию на Украине. Очень многие хотят остаться в России навсегда, получить гражданство. Но закон говорит, что они – иностранцы, и какие бы мотивы ни сподвигли их на переезд в Россию (на самом деле – бегство от неминуемых репрессий со стороны укронацистов), гражданство они могут получить лишь на общих основаниях.

Наверное, не надо напоминать о том, что мы – единый народ, у нас одни корни, один язык, да и земля у нас одна. По крайней мере, была одна –до тех пор, пока не разорвало ее на осколки непомерными амбициями националистов, криминальных и полукриминальных структур и много еще чем. Время разбрасывать камни – и время собирать их. Время собирать в отчем доме сыновей и дочерей, братьев и сестер и уж тем более не отказывать в убежище, когда им грозят преследования по политическим мотивам, грозит гибель.

Нужны ли России её родные дети? Нужны ли нам, тем, кому повезло после 1991 года оказаться в пределах нынешней Российской Федерации, братья и сестры из-за рубежа? Если наше общество и государство внятно не ответят на этот вопрос, если не решат, кто для нас иностранец, а кто – брат родной, то нас ждет то, что хуже физической гибели – беспамятство. Между тем ситуацию можно было бы если не исправить, то серьезно облегчить одним росчерком пера, например добавив в миграционную карту пункт «спасаюсь от преследования по политическим мотивам». И поручить ФМС в отделах и управлениях выделить отдельные часы для приема тех, у кого в миграционной карте стоит такая вот отметка.

Кто-то «бдительный» скажет, что это даст соблазн для многих выдавать себя за политэмигрантов, чтобы воспользоваться возможными послаблениями для такой категории. Помилуйте: проверить личность, установить, правду ли говорит заявитель – сегодня в наши дни в этом нет ничего сложного. Нужна лишь государственная воля, и, вне всякого сомнения, рано или поздно она будет проявлена. А чиновникам, которым предстоит принять такое решение, неплохо помнить о том, что должны были испытывать немецкие антифашисты, которые бежали в СССР для борьбы с гитлеровским режимом и которых после заключения пакта Молотова­–Риббентропа депортировали прямо в лапы гестапо. Повторения такого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах!

Каждому государству необходим приток тех, кого мы здесь условно называем политэмигрантами: людей умных, образованных, владеющих инсайдерской информацией, имеющих опыт информационной борьбы (зачастую весьма успешный) и, главное, горячо любящих Россию и готовых пожертвовать ради нее очень и очень многим. Таких людей многие страны переманивают к себе, стремятся использовать их опыт и знания. Ищут союзников, не брезгуя тем, что порой это купленные союзники.

Нашей стране нет нужды покупать сторонников, а вот помочь им – необходимо. По крайней мере в том, что касается легализации в России, ибо это можно сделать элементарно просто, а за любое доброе дело, как известно, воздается сторицей.

 

Елена ЕФИМОВА