Исчезновение русских на Украине

 

 

Какой бы ни была общественная и сугубо научная полемика по поводу неоднозначных понятий и процессов, средняя школа — поле консерватизма, традиции. Но вместе с тем школа — это и пространство идеологического влияния. Как максимум — каталог суждений и оценок, как минимум — набор событий и терминов, вот с чем покидает школу молодой человек; совсем не часто и далеко не у всех жизнь впоследствии расширяет и перетряхивает этот багаж.

 

С этой точки зрения показательны рекомендации, которые даются практикующим учителям, и я, имев возможность познакомиться с соответствующими украинскими журналами («История в современной школе»), вкратце расскажу о том, что в России мало известно, а должно было бы представлять особый интерес.

 

Прежде всего, из украинского понятийного аппарата последовательно удалено понятие «русский» применительно к россиянам. Это не случайность и не просто следствие того, что русский по-украински — «росiянин». Нет, это совершенно осознанное и целенаправленное идеологическое разделение, имеющее основания в периоде активного становления украинского национализма.

 

Еще в начале XX века участник украинского политического движения Максим Славинский в статье «Русские, великороссы и россияне» подчеркивал важность этого разделения: «великорусская народность» не имеет права называться русской, «ибо на название «русский» существуют среди народов России еще два претендента, исторические права которых на это звание в худшем случае не меньше прав великорусского народа». Но великорус и «россиянином» не имеет права называться — «ибо на это название вправе претендовать и все имперские народности».

 

Сегодня же, с одной стороны, украинцам крайне важно не называть русских «русскими», потому что концепцию «Руси-Украины» они положили в основу своей — именно своей — истории; без этого концепта она рушится, как карточный домик, а если распространить термин «Русь» на русских, невозможно четко представить себя отдельным народом с отдельной историей. С другой стороны, хотя слово «росiяни» может употребляться в значении этноса (ведь невозможно представить, чтобы нынешние украинцы называли русских «великорусами»), гораздо чаще и в первую очередь это — гражданство, включающее «все имперские народности».

 

И это на первый взгляд безобидное обстоятельство («да пусть называют, как хотят») на самом деле колоссально отличается от того, что включает в себя понятие «украинцы». В украинском массовом сознании «украинцы» — отнюдь не гражданство. Это именно этнос.

 

И этнические украинцы населяют не только всю Украину в ее нынешних границах — в официальном украинском представлении они населяют также Кубань вплоть до Северного Кавказа и Курскую область. И потому, когда в России произносятся слова о том, что, дескать, советская власть создала Украину и придала ей такие границы, каких никогда не бывало (область Донецко-Криворожского бассейна, Одессу), — слова эти не достигают и не могут достигнуть украинского сознания, так как в нем накрепко укоренено представление, что Украина имела все права не только на эти земли, но и на те, которые РСФСР Украине не отдала, иначе говоря, присвоила.

 

Таким образом, Советская Россия Украину не одарила, а, наоборот, ограбила; голодомор — это именно «геноцид против украинцев УССР и Кубани под видом хлебозаготовок» (Станислав Кульчицкий). Оцените также термин «аннексия Кубани» (большевиками), который вводит старший научный сотрудник Института истории АН Украины Олена Бойко. И это отнюдь не идеологическая реакция на «аннексию Крыма» — статья вышла еще в 2012 году в журнале, который, повторюсь, предназначен для учителей средней школы и любознательных учащихся, выписывается школьными и молодежными библиотеками.

 

Небезынтересно, как трактуется в данном контексте Крым. Хотя украинцы там не составляли большинства населения, «с точки зрения геополитической, экономической, народно-управленческой, транспортной Крым был неотъемлемой частью материковой Таврии, а значит, и Украины». Таким образом, Крым вовсе не рассматривается как «подарок Хрущева» — наоборот, советская власть должна была передать Крым сразу же при образовании УССР, и то, что она этого не сделала, было опять-таки ущемлением украинских интересов.

 

Впрочем, иногда украинские исследователи вспоминают о том, что Украина — полиэтничное государство. Вот как они это делают: «Волынь стала малой родиной для немцев, поляков, евреев, Одещина — для болгар, гагаузов, греков, молдаван, Буковина — для евреев, румын, немцев», — пишет заслуженный учитель Украины Виктор Мисан в статье «Поликультурность в курсе школьной истории».

 

Где же русские, спросите вы?

 

А русских нет — и не только в этой статье, но и в других украинских материалах, посвященных поликультурности Украины. И это очень логично. Дело в том, что живущих на Украине русских украинцы по умолчанию рассматривают как русскоязычных украинцев, это весьма упрощает их рассуждения о населенной украинцами Кубани. Тем более что, как мы помним, росiяни — это прежде всего гражданство.

 

Другое дело, что сами живущие на Украине русские могли бы с этим не согласиться. И они иногда пытаются не соглашаться, но ту плачевную форму, в которой они это делают, наглядно характеризует статья, вышедшая в русскоязычном киевском журнале «Русский язык и литература в учебных заведениях» в рубрике «Дневник главного редактора» в 2011 году (главный редактор — В.Я.Звиняцковский). Статья с многообещающим названием «Быть русским в Украине: свобода выбора, самодостаточность, толерантность» на самом деле рассказывает о том, что ни малейшей «свободы выбора» у русских нет. В отличие от «толерантности».

 

Указав на то, что достаточных возможностей для сохранения русской культуры на Украине не существует, что история России здесь освещается отрывочно и тенденциозно, что «нам как воздух нужна демократия» и что пусть мы платим несправедливые налоги, а государство помогает только всему украиноязычному, «как и вообще промышленные русскоязычные регионы содержат отсталые аграрные украиноязычные», — так вот, смело высказав всё это, Звиняцковский делает потрясающий вывод: «Наш общий долг перед мировой культурой — не уничтожать украинский язык, а развивать его… протащить закон о русском языке как о втором государственном нельзя ни в коем случае».

 

Иными словами, главный редактор главного киевского журнала для русской школы, отдавая отчет в том, что украинский официоз сознательно гнобит русскую культуру, не находит ничего лучшего, как встать на защиту… украинского языка от русского. Но это не случайность и не шизофрения. Это стокгольмский синдром, плод четвертьвековой ассимиляции — режима максимального благоприятствования для всего украинского на Украине именно и прежде всего за счет русских.

 

Вбита и усвоена простая мысль: если «мы хотим сохранить наше элитарное положение в стране» — не поясняется, какое, — «наши дети прежде всего должны знать украинский язык лучше тех сверстников, которые учатся в школах с украинским языком обучения».  Что бы там ни говорилось о справедливости и демократии, сегодня путевка в жизнь по-украински означает именно это, и остановить этот процесс самостоятельно русским Украины не под силу.

 

Татьяна Шабаева, газета «Известия»