Кинодокументалист из Донбасса рассказал о своей работе
Многие, кто бывал на войне, говорят, что из нее сложно «выбраться». Это касается и тех, кто воюет, и тех, кто освещает боевые действия. Кинодокументалист, работающий под псевдонимом Максим Фадеев, снимает серию фильмов «Донбасс на линии огня» с самого начала событий в Славянске и продолжает работать сегодня, когда конфликт условно «заморожен». «Донбасс на линии огня» — не просто уникальная хроника, а очень зрелищное атмосферное кино, документалистика на грани художественности. «Сепаратисты» Максима Фадеева получили гран-при ХIII фестиваля военного кино имени Озерова как лучший документальный фильм. Автор рассказал о разнице между современным и советским военным кино, о том, как начал документировать события на Донбассе, и почему так сложно объяснить людям, что такое война.
О проекте «Донбасс на линии огня»
— Для начала, расскажите, пожалуйста, о вашем проекте.
— Больше года я снимал хронику войны на Донбассе. На сегодняшний день проект «Донбасс на линии огня» включает 12 фильмов, шесть из них были показаны на канале Россия-24. Сейчас продолжаю снимать, а из отснятого за все время материала монтирую полноценный полнометражный документальный фильм. Пытаюсь найти определение, постигнуть чудовищную жестокость, абсолютное зло войны, найти ответы на вопросы: Зачем очень похожие друг на друга люди убивают друг друга? Что с нами не так? Что такое война? Что такое мир? Зачем мы здесь? Что делает нас людьми? Действительно ли род людской обречен на совершение одних и тех же непоправимых ошибок?
— Какая общая концепция объединяет все ваши фильмы?
— Я только пытаюсь выработать свой стиль, учусь ставить кадр, использовать естественный свет, создавать движение и, возможно, только нащупал то, что может считаться общей концепцией.
Снимать, не будучи видимым, не руководя событиями, проникать в суть событий. Это сказал Ричард Ликок, американский кинодокументалист, о своей концепции съемок. Я стараюсь делать фильмы, придерживаясь этой же идеи, снимая с позиции наблюдателя. Логическая основа фильма – в самом изображении и в звуке, а война, как катализатор — настоящие люди, настоящие переживания. Когда снимаешь человека на войне, можно запечатлеть его душу, спрятанную внутри. Наверное, поэтому фильмы, снятые на войне, так сильно затрагивают чувства зрителей.
— Когда и почему начали документировать события на Донбассе и на чем остановились на данный момент?
— Почему я снимаю войну? Чтобы не повторять в будущем ошибок прошлого, их нужно как минимум помнить. Мои фильмы — это современная версия лозунга «Помни войну!». Войны начинаются из-за равнодушия. Молчаливого согласия. Не вникания. Многим, в том числе и мне, уже в ноябре 2013 года было ясно: война неизбежна, но я ничего не делал, чтобы попытаться остановить ее, надеясь, что все само собой рассосется. Я начал действовать только, когда война пришла в мой родной город. В Cлавянске, где начала раскручиваться горячая фаза войны, я начал снимать 10 мая 2014 года. Мои друзья решили уйти в ополчение, с самых первых дней они были на баррикадах возле СБУ, я решил взять в руки камеру, поскольку считал ее более действенным оружием в этой войне. К 25 мая я уже стал стреляным военкором, побывав под всеми видами огня, которому ВСУ подвергали Семеновку и окраины Славянска в те дни.
Тогда мне казалось, что просто показав людям дыхание войны, можно заставить их задуматься, побудить к действию. После артудара ВСУ по психиатрической больнице, в которой находились не эвакуированные больные, стало понятно, что это война без правил и принципов. И когда я говорил моим знакомым и коллегам в Донецке, Харькове, Киеве, что это война — настоящая война, они не понимали или, скорее, не хотели понять, боялись подумать об очевидном. Многие вообще не верили, что украинская армия ведет огонь по городу.
Сейчас работаю над новым фильмом о ярких людях Донбасса, как сказал мой знакомый, занимаюсь очеловечиванием «колорадов». Война пока еще не закончилась, по крайней мере, ее информационно-психологическая часть.
Про военное кино
— Как ваш фильм попал в программу Международного фестиваля военного кино имени Ю. Н. Озерова?
— В прошлом году я сам отправил свой первый фильм, «Славянск. Хроника войны» получил специальный приз имени Евгения Родионова, в этом году фильм «Сепаратисты» отобрали сами организаторы фестиваля.
— Что еще в программе, о чем снимают военное кино сегодня – Донбасс главная тема?
— Девиз фестиваля — «Через войну в кино — против войны в мире!», всего было представлено 60 документальных и художественных кинолент. Было много документальных и художественных фильмов, про Великую Отечественную войну, про Первую мировую, про войну в Сербии. Был только один фильм о Донбассе и еще фильм об Одессе — «Ожог».
— Почему же на фестивале военного кино так скупо была представлена тема Донбасса?
— Фестиваль же на самом деле небольшой, и организаторам нужен был в программе какой-то фильм о Донбассе, выбрали мой.
— Что можете сказать о военном жанре в сегодняшнем кинематографе в целом?
— С одной стороны, кажется заманчивым снимать кино о войне, война — это катализатор, она обнажает человеческие характеры. Но невозможно понять, что такое война, не побывав на ней, и в тоже время о войне практически невозможно рассказать, ее невозможно показать тем, кто ее не видел. Как рассказать о войне тем, кто не смотрел в глаза в миг повзрослевших детей, кто не испытал парализующего страха и беспомощности? Когда смотришь в глаза людей переживших войну: детей, стариков, бойцов, что-то необъяснимое, общее есть в их взгляде. Ты словно видишь душу человека, ее боль. Неизмеримое горе, щемящее чувство беды, ярость. Эту боль очень сложно сыграть, если не испытал ее.
Как мне кажется, кинематографисты, воевавшие или ставшие свидетелями ужасов войны, ставили перед собой другие задачи, в отличие от тех, кто снимает художественные фильмы о войне сейчас.
Те актеры, которые пережили войну, и играли, и смотрели, и пели песни по-другому. В современных фильмах этого нет, нет этого взгляда, нет проникновенных диалогов, нет души. Больше внимания уделяется спецэффектам, сюжету, и какие-то картонные фильмы получаются.
Про войну
— Что можете сказать о положении на Донбассе, сложившемся на сегодняшний день?
— Не простое, трудное время, ни войны, ни мира. Или мир, который местами хуже войны. Когда шли боевые действия было проще сейчас нет понимания, что дальше полностью подвешенная ситуация. Как жить всем тем людям, которым некуда идти? В ополчении остается все больше бойцов, у которых семьи остались на той стороне, те, кому есть куда вернуться, уходят, добровольцы из России уезжают домой, пополнение в основном идет за счет людей, которые приходят из-за зарплаты, от бесперспективности, чтобы выжить. Что касается журналистов, остались местные, остальные разъехались, в информационном плане тема ушла на второй план, ничего не происходит. Ну и все устали полтора года по ТВ только Донбасс да Украина.
Стрелять почти перестали, но войну-то никто не выключал, война на Украине идет полным ходом, только на других уровнях: на экономическом, на информационном. Если раньше все эти 23 года на Украине пропагандировалось, что «Украина — это не Россия», то теперь – «Россия — это лютый враг». Перемирие-то перемирием, но там пропагандистская махина не выключилась. Украина находится в состоянии войны с Россией, а у вас в России полный расслабон.
— Вам сложно «выбраться» из войны?
— Приведу еще одну цитату: Война — это ментальная установка… … Если ты зажат в тисках такой установки, как “война”, твое восприятие становится в высшей степени избирательным и в той же мере искаженным. Иными словами, ты видишь только то, что хочешь видеть, а потом неверно истолковываешь увиденное. — Это Экхарт Толле сказал. Реально я пока зажат в тисках такой установки, как «война», и не знаю, как выбраться. Мне сложно, бойцам еще сложнее. На войне параллельная реальность, когда в ней живешь все просто, понятно. Ясно, какова цель: дожить до завтра, снять репортаж. А сейчас приходиться ждать чего-то в полной неопределенности и думать о том, как жить дальше, и пока не совсем понятно как.
Когда я приехал в Москву, я не мог понять, как людей могут интересовать все эти вещи, которые продают в торговых центрах, например. Меня из всего многообразия Московских витрин заинтересовал только ассортимент магазина «Сплав» где продают тактическую одежду и экипировку.
— Вы считаете, что выполнили ту задачу, которую взяли на себя — объяснить людям войну?
— Одна дамочка как-то упрекнула меня, что я снимаю фронтовую хронику в стиле «милитари-гламур». Я даже не нашелся, что ей ответить, просто вспомнил один двор, который я снимал в поселке Черевковка в Славянске, где снаряд 152 мм в клочья разорвал женщину. Где она гламур увидела, думаю? Иногда мне кажется, что в какой-то степени я романтизировал эту войну. Такой я ее увидел… Дороги войны часто сводят с удивительными людьми. И я благодарен судьбе, что встретил этих людей. Я видел в их глазах свет их Душ и просто снял его. Получилась летопись войны в лицах людей на войне.
Нет Комментариев