Борьба против УПЦ МП как борьба против Русской церкви

Для украинских радикалов агрессивные провокации, особенно в дни православных праздников, стали традицией, ведь перед ними стоит задача оторвать украинцев не только от России, но и от Русской церкви — от православной веры отцов, которая встала поперек горла американским хозяевам украинского дома.

Новая Украина, идущая в фарватере США, исполняет стратегический план, не раз озвученный Бжезинским и другими видными американскими деятелями. Стоит напомнить, что борьба с Русским миром идёт параллельно с искоренением или искажением (что гораздо удобнее и выгоднее) Православия. «После падения СССР единственным врагом США остаётся Русская Православная Церковь», — открыто заявлял Бжезинский. Поражает не это (американцы всего лишь верны своим интересам), поражает наша собственная слепота, некое добровольное зажмуривание, словно американцы в шутки играют с нами, а не ведут войну на уничтожение, которая давно вышла за рамки т. н. холодной.

Весьма полезно проследить за тем, когда и кем на Украине была начата стратегически запланированная США война против Русского мира, которую правомочно называть войной за Американский мир и американские интересы.

Вспоминаю 2004-й — год нашего с мужем пробуждения: до оранжевой революции мы были творческими балбесами, для которых личное творчество было важнее общественных и политических процессов. Включились быстро, чувство утраты мира между людьми, агрессивная зомбированность многих знакомых — всё это беспокоило, требовало усилий ума и души, чтобы разобраться в происходящем. Жить, как прежде, было уже невозможно.

Я до сих пор испытываю огромную благодарность своей Церкви за то, что она помогла тогда нам, слепым котятам, сориентироваться. Церковь тогда указала на Януковича, как на силу, противоборствующую пока непонятному, неведомому нам агрессивному началу, воздействие которого ощущалось как недоброе, вредоносное и тоталитарное. Распадались многолетние дружбы, семьи — и всё из-за того, что вломилось в жизнь общества нечто новое, чего раньше не было. Люди делились, и, как стало очевидно теперь, делились по духовному принципу, а не политическому. Ученицы средней школы рвали друг дружке волосы, потому что родители их поддерживали разных кандидатов. Но что дети понимали в политике? Ничего, однако накал страстей был невероятный. Девочку-подростка, дочку моей киевской знакомой, жестоко избили за бело-голубую ленточку.

Мы приняли вызов времени, сориентировались поначалу благодаря УПЦ, разобрались во множестве вопросов и включились в борьбу за свою свободу и независимость: прежде всего, за свою духовную свободу, за право жить на своей земле согласно своим убеждениям. Мы изготавливали собственные антиоранжевые плакаты, разоблачавшие гипнотизирующие массы лозунги, слоганы, образы и расклеивали их ночами.

И каково же было наше удивление, когда поутру практически все плакаты оказывались сорванными, несмотря на то, что клеили их мы сами, на совесть — отодрать наш плакатик было весьма непросто. Настолько оранжевые боялись иного мнения, боялись сопротивления масс, что создавались специальные группы для патрулирования улиц с целью ликвидации любых «неправильных», особенно наших, плакатиков. Невыносимый тоталитарный дух ощущался во всём.

Церковь Украины тогда, в 2004-м, действительно была вне политики. И напрасно сетовал десять лет спустя владыка Иона (Черепанов), что зря, мол, тогда поддерживали Януковича — всё равно это ничего не дало, теперь, мол, попробуем по-другому. УПЦ МП тогда держалась своих корней, её позиция была сродни той, что на днях явил миру митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий, когда объявил НАТО террористической организацией. «Это не Черногория, служанка… превращающаяся в винтик в милитаристской, тоталитарной, террористической организации под названием НАТО. И это провозглашается свободой! Это не моя Черногория, не Черногория моих предков. <…> Мы за истинную Черногорию, за свободу от греха, сатанинских сил и смерти. Это то, чем мы жили и за что веками жертвовали. И потому мы презираем всякую тиранию», — заявил митрополит Амфилохий в пастырском слове после литургии. Примерно так мыслило в 2004-м и руководство УПЦ, о чём красноречиво свидетельствовали дела.

И враг понял свою ошибку. Украина — не бывшая югославская республика Черногория с населением в 680 тысяч человек. Более 40 млн. украинцев сломить не так просто, ибо несмотря на множественные секты, умами большинства правит УПЦ.

И началась подготовительная работа внутри по изменению «политики УПЦ» и разложению духа церковнослужителей, благо они, как любые человеки, имеют свои слабости.

Определить, когда именно на Украине началась непримиримая война с Русским миром, несложно. Слоган «Украина — не Россия», преподнесённый Кучмой, только подчеркнул курс, взятый чуть ли не сразу после распада СССР. Однако такого агрессивного, фашистского по своей сути русофобства, как ныне, ещё не было. И вот в 2007 году Архиерейский собор УПЦ МП своим решением от 21 декабря пригвождает к позорному столбу «политических православных», которые являются как раз приверженцами идеи Русского мира. Мы все тогда «проглотили» это, веря, допуская, что там, наверху, виднее. Да и сами лица, представляющие интересы Русского мира, выглядели не всегда симпатично. Случайно ли? Сегодня, наблюдая своими глазами трагичные последствий тогдашних решений, мы должны задуматься об этом. Тем более что церковные прещения за те или иные политические убеждения — это как раз и есть нарушение, стоящее термина «политическое православие». Перевёртыш вполне в духе времени: сегодня нацисты обзывают фашистами антифашистов и ругают Православие словом «фундаментализм». А ведь этот термин появился ещё тогда, т. е. он вылетел впервые не из уст Наливайченко или Авакова, призывающих теперь к ликвидации УПЦ МП.

Люди, погибшие в Доме профсоюзов Одессы, — отчасти законные плоды того, принятого в 2007 году, решения. Потому слова известной одесской игуменьи Серафимы (Шевчик), что погибшие 2 мая  страшной мученической смертью одесситы и сами виновны — неслучайны.

Они вполне логичны для тех представителей УПЦ, которые сознательно и добровольно выбрали антирусский вектор своего движения. «Наша Церковь вне политики, — говорил в 2007-м предстоятель УПЦ МП митрополит Владимир. — Она объединяет людей с различными политическими симпатиями. Единственное, чего она требует, — это чтобы различные политические взгляды не мешали общению во Христе, не нарушали церковного мира». Золотые слова! Но реальность оказалась совсем другой.

Когда на горизонте украинской жизни появился «Правый сектор», не просто нарушающий мир, но исповедующий нацистские человеконенавистнические убеждения, клирики УПЦ не осудили его, а даже поощрили, например Артёма Скоропадского, пресс-секретаря этой запрещённой в России экстремистской организации. В бытность главой Синодального информационного отдела и пресс-секретарём предстоятеля УПЦ МП прот. Георгий Коваленко даже вручил Скоропадскому благодарственную грамоту от митрополита Киевского и всея Украины. Следует заметить, что «Правый сектор», по мнению своих единомысленных, не бесчинствует, захватывая храмы, а «помогает общинам переходить из московской церкви в родную» (1) [Прот. Георгий Коваленко решением Синода УПЦ МП от 16 сентября 2014 г. (журнал № 56) был освобожден от должности председателя Синодального информационно-просветительского отдела Украинской Православной Церкви и назначен председателем Синодального просветительского отдела (выделенного из Синодального информационно-просветительского отдела].

Странно всё это, более чем странно. И священники, помнится, в соцсетях ничтоже сумняшеся писали, что прихожане-«правосеки» ничем не отличаются от обычных. А в феврале 2014 года Георгий Коваленко говорил: «Послушайте, среди лидеров Майдана есть и наши прихожане: народный депутат и известный бизнесмен Петр Порошенко, лидер партии «УДАР» Виталий Кличко, пресс-секретарь «Правого сектора» москвич (!) Артем Скоропадский».

Такое открытие они для себя делали, не предполагая, видимо, отнести нацистов к «неправоверным политическим православным». Неудивительно, что и многие поджигатели Дома профсоюзов, судя по их записям в соцсетях, причисляли себя к прихожанам УПЦ МП.

Не было и никаких гонений со стороны руководства УПЦ на священников, участвовавших душой и телом в антиправительственном майдане, а обратное  наблюдалось, и всё под тем же предлогом «политического православия».

Странно, что прот. Георгий Коваленко может оказаться в моральном преимуществе перед известным миссионером и проповедником прот. Андреем Ткачевым, которого за антимайданное слово вызывали «на ковёр» в Киевскую митрополию, где он был вынужден извиняться и даже написал объяснительную записку, в которой смиренно согласился, что действительно превысил степень своей компетенции как проповедник и готов понести любое прещение, поскольку продолжает оставаться послушным сыном Православной Церкви.

Но почему же никто не призвал к ответу самого прот. Георгия хотя бы за «поощрение» «Правого сектора»? И сан с него не снят, и должность руководящая — при нём.

Скажем так, если те или иные сомнительные люди занимают ключевые посты в системе, являясь частью системы, и система их не отторгает, а, наоборот, возносит на высокие посты, то вопросов должно быть больше к системе. Личные грешки тех или иных персоналий и системные ошибки, заболевания — не равнозначны. Всех нас касаются именно системные проблемы.

Чего стоят только «Десять заповедей украинца», сформулированные тем же Коваленко в августе нынешнего года.

За фасадом многочисленных поджогов церквей и убийств, за фасадом террора по отношению к простым пастырям и прихожанам УПЦ МП, кроется единство интересов некоторых представителей духовных, а также светских властей, которые упорно движутся в указанном Бжезинским направлении. Методы террора используются с целью устрашения многих несогласных на церковное единство, необходимое захватчикам, —  единство с раскольниками, униатами и еретиками.

***

3 ноября 2015 года состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с детьми из Украины, совершающими паломническую поездку в Москву и Санкт-Петербург.  Отвечая на вопрос гостей, собирается ли он приехать на Украину, он заявил: «Конечно, собираюсь! Я каждый год ездил на Украину, иногда по несколько раз. Я очень люблю Украину. Рядом со мной всегда много украинцев. Когда я был ректором Академии в Петербурге, то моими келейниками были ребята-украинцы, и очень многие из Украины у нас обучались. Украина очень близка мне, любил ее посещать, будучи уже Патриархом. И сейчас надеюсь, что Господь поможет мне снова посетить Украинскую землю и помолиться и с киевлянами и, может быть, с жителями других городов».