Новости из газеты «Таймс» о том, что донецкие ополченцы в сотрудничестве с российскими учеными занимаются созданием «грязной бомбы», — это нехорошие новости.
И я бы не спешил относиться к ним как к дежурному бреду, который постоянно пишется сейчас про Донбасс.
Разумеется, всерьез обсуждать эту историю — в том ключе, в каком ее преподносят на Западе — невозможно.
Но дело в том, что когда кто-то хочет совершить преступление — он должен сначала создать себе алиби. Или, в нашем случае, создать тот информационный фон, который сделал бы виноватым в произошедшем — противника.
Иными словами, если в «Таймс» — и, возможно, с подачи украинских и западных спецслужб, — публикуются сливы про «бомбу», это значит, что Киев с его кураторами думает о новой большой провокации.
Санкции ведь пока не помогают «победить» Россию.
И трибунал по «Боингу» провести пока не получается.
Да и наступление ВСУ в нынешних условиях закончилось бы для них поражением.
А значит, Киеву нужна катастрофа с максимально возможным количеством жертв на ненавистной ему территории, чтобы сделать Донбасс зоной международного бедствия, и на этот раз уже заставить Россию согласиться на ввод туда «миротворческих контингентов» или на любую другую форму давления, какую выберут Америка и ее сателлиты.
Отсюда и разговоры про «грязную бомбу».
Но я пишу все это не для того, чтобы обвинить Киев.
Мы ведь и так хорошо знаем, на что способны эти люди — после Одессы, после бомбардировок городов, после пыток и убийств. Иллюзий у нас нет.
И потому сейчас пришло время задавать вопросы уже не Украине, а России.
Официальная позиция России — как и народных республик — состоит в том, что нам нужно выполнение Минских соглашений.
Пусть будет так.
Но Минские соглашения не работают или что точно можно сказать не работают так как хотелось бы.
И даже если все критики забудут о своих претензиях к этому договору, и согласятся с тем, что такой компромисс нужен, — соглашения все равно не работают или работают плохо.
Более того, киевская власть уже сто раз и прямым текстом заявила, что работать они и не будут. Вы, мол, сначала сдавайтесь и разоружайтесь, «а вешать будем потом» — и никакого особого статуса для Донбасса до тех пор.
Но есть ли на это адекватный ответ у России?
Что делать в случае, если Минск так и не заработает?
Разработан ли план на случай того что Минск не заработает?
Пока получается так, что Россия предлагает просто ждать, пока киевские гангстеры образумятся или обанкротятся, и вот тогда…
Но сколько придется ждать — неизвестно.
«Первый» Минск сентября прошлого года сменился «вторым», прошел уже почти год с момента подписания соглашений — а прогресса в достижении мира все нет.
И это значит, что большой регион, с миллионами живущих там людей, — оказывается «подвешенным».
Из Украины он ушел, в Россию не пришел, и живет в ожидании.
А теперь давайте спросим себя.
Можно ли придумать более удобное место для кровавых провокаций, чем территория, статус которой не урегулирован, и где постоянная война вроде бы вот-вот должна закончиться, но на практике постоянно взрывается все новыми обстрелами и боями?
Кому выгодно это бесконечное ожидание — «революционной» Украине, которой уже все равно нечего терять, и которая готова на самые радикальные атаки, чтобы продлить свое существование, или стабильной России, которая хочет, наоборот, поскорее закончить опасное противостояние?
Боюсь, что мы можем еще горько пожалеть о том, что Донбасс на неопределенно долгое время стал площадкой для глобального политического торга и землей, где ведутся «бои без правил».
Потому что мы знаем, кто может нанести внезапный удар по мирным людям.
И мы знаем, кому придется за последствия этого удара отвечать.
И, как говорится, дай Бог, чтобы мои опасения оказались напрасными.
Нет Комментариев