Беседа с депутатом Государственной Думы Евгением Фёдоровым 4 июня 2015.

Евгений Фёдоров

Евгений Фёдоров 4 июня 2015

Видео http://poznavatelnoe.tv/fedorov_2015-06-04

Собеседники:

Евгений Фёдоров – депутат Государственной Думы РФ, http://eafedorov.ru

Артём Войтенков — Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv/

 

Артём Войтенков: Я просто начну с того, что очень любопытные изменения происходят с народом. Вот фотография автомобиля, который я сфотографировал вчера. Для тех, кто не смотрит, а слушает, я скажу, что сзади на автомобиле написано хорошими буквами, то есть, именно плёночка, вырезано, приклеено — «Обама-чмо». То есть, это не просто человек взял фломастер и написал. Владелец автомобиля у себя на багажнике сделал большую надпись хорошо читаемыми буквами. Появление этой надписи на автомобиле, скажем, два года назад вообще невозможно было себе представить. То есть, происходят изменения именно в людях. С одной стороны — мы понимаем, что это связано с изменением какого-то общественно-политического положения. А с другой стороны — что это? Происходит пробуждение народа, или…?

 

Евгений Фёдоров: Смотрите. О том, что эти изменения в людях, специалисты, которые занимаются национально-освободительными движениями, историей, они это знали заранее, все, кто хотел этим заниматься. Потому что, человек, он какой был сто тысяч лет назад, несмотря на то, что на него надели костюм, ему в руки дали сейчас айфон, он человеком таким же остался: с такими же законами психологии, с такими же законами политики, которые вытекают из законов психологии. Почему мы всё время и говорим, что национально-освободительное движение, в котором мы участвуем, это движение объективно-историческое. То есть, будет Фёдоров, будет Путин, не будет, — всё равно это движение будет. Вопрос только может быть в формах этого движения и в сроках.

 

И если уж вы спрашиваете, чем занимается НОД, то мы просто готовимся к общественному подъёму, национально-освободительному (массы людей), и к этому подъёму мы прокладываем гати. То есть, мы не сами создаём этот подъём, потому что это невозможно, это как стихийное бедствие, этот подъём. И то, что вы говорите, это — частичка стихийного бедствия. Или вернее, позитивного события стихийного.

 

Артём Войтенков: Для кого-то бедствие.

 

Евгений Фёдоров: Для оккупантов бедствие, да. Наша задача — подготовить гати, подготовить архитектуру дальнейшего движения. Для того, чтобы люди, когда они осознают, что они рабы, что они в оккупации, что они живут в стране предателей, когда они это осознают, через себя пропустят, у них произойдёт позыв к действиям. Вот эти действия не должны быть бунтующе бессмысленными. Они должны быть направлены на достижение целей. Вот детали, как достигнуть цели — прорабатывает НОД. В этом и заключается функция штабов. И мы заранее, ещё и три года назад об этом говорили. Вспомните, из известного, когда вот этот ролик моего общения с Навальным был, на Финам-FM и который набрал шесть миллионов просмотров. Когда я тогда эти вопросы поднимал, вообще никто не понимал о чём речь.

 

Артём Войтенков: Ну да, на вас там много ругались.

 

Евгений Фёдоров: Девяносто девять процентов (у них было формальное голосование) не поняли о чём я говорю. Прошло два-три года и это стало, наконец, в мозги поступать, вот эта информация. Мы знаем, что будет через полгода, через год, через два. Потому что мы понимаем, как устроено. Не потому, что мы особо умные, а потому что мы книжки читаем, как устроены мировые национально-освободительные движения, или российские, вот и всё. И просто меняем там даты событий на сегодняшние события.

 

Поэтому то, о чём вы сейчас говорите, это — стихийный подъём самосознания российского человека, находящегося в оккупации после 91-го года, и который ищет пути решить проблемы, назревающие и всё время увеличивающиеся вокруг него. То есть, он потерпел катастрофическое поражение. Это привело его к огромному количеству проблем. Он начал соображать (уже хорошо), что эти проблемы приведут к его смерти через какое-то время. То есть, не только проблемы, которые его окружают, но и проблемы, в результате которых будет сформирована ситуация, когда он не сможет продолжить свой род, свою семью, народ продолжить своё существование, потому что, он часть народа. И он начинает переориентироваться, переформатироваться на национально-освободительное движение — историческое явление, шестой раз в России за последние, за её историю, это только крупных. И вот это сейчас мы просто наблюдаем. Посмотрите, например, как вышли люди девятого числа. Мы же с вами это ещё не обсуждали?

 

Артём Войтенков: Нет.

 

Евгений Фёдоров: Вот девятое число — Бессмертный полк. Давайте посмотрим, как выглядит явление с точки зрения объективной. Источником явления первоначально служили американские товарищи за американские гранты (Стариков об этом правильно говорил), которые попытались создать, так называемый, патриотический майдан. То есть, они пытались запустить этот процесс. Что они хотели? Они хотели собрать двадцать-тридцать тысяч человек в Москве во главе с Касьяновым, Навальным и компанией (пятой колонной), и сориентировать их на собственно штурм российского государства, на смещение Путина и так далее. Вот, что они хотели.

 

Артём Войтенков: Слушайте, в День Победы ещё поставить во главе колонны Навального и Касьянова — это заранее проигрыш. Это понятно просто…

 

Евгений Фёдоров: Секундочку. Это вот так у посла было прописано в его бумагах. У них же это получилось на Украине. А там что, другие люди?

 

Артём Войтенков: А там под другим соусом.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. А соус-то был, какой? Соус был как бы патриотический — предки… Смотрите, Артём, сейчас у вас уже сознание изменилось, потому что пятнадцать миллионов на улицах меняет сознание страны. Это не все понимают. То, как вы сейчас думаете, и то, как вы думали восьмого числа — две большие разницы. Так вот, вы попытайтесь вернуться на седьмое, восьмое, на пятое. Этого события нет. Что такое«Бессмертный полк» — никто не знает. Есть какие-то вещи, которые до этого происходили три года, американцы крутили же это: там собрали пятьсот человек, там двадцать человек. Они пестовали этот процесс, они формировали у него финансирование, формировали у него лидерство. И они не планировали, что будет пятнадцать миллионов. Потому что они понимали, что пятнадцать миллионов, и даже полмиллиона они не удержат, не смогут контролировать. Им нужно было двадцать тысяч, как было до этого, максимум. На самом деле было меньше, но они планировали. Вместо этого народ объективно перехватывает инициативу. Там пытается кто-то подсуетиться из московской мэрии, их даже не пускают. Обратите внимание — рядом с Путиным не было никакого мэра, что вообще-то нарушение стандарта обычного.

 

Артём Войтенков: А раньше был всегда?

 

Евгений Фёдоров: Всегда, конечно: мэр, или министр какой-то. Посмотрите, как на трибуну встанет, так обязательно кто рядом с ним: ветеран, министр, министр, ветеран — через одного. То есть произошло народное самосознание, которое перехватило… Это нормально. Иногда говорят: «Как же так? Если в основе процесса когда-то что-то там заплатили американцы».

 

Вон, американцы и хунта создали сотни танков, потом партизаны Донецка и Луганска эти танки захватили, и на них воюют. Это хорошо? Это дважды хорошо. Потому что, они лишили танка врага, и на этом танке ещё и воюют. То есть, это два танка считайте: у врага меньше на танк, а здесь на танк больше. Поэтому, перехватывать трофеи — это нормально, это хорошая, и обычная я бы сказал, практика национально-освободительного движения, особенно партизанских. Все партизаны вообще воюют трофейным оружием.

 

Артём Войтенков: Собственно говоря, была дивизия Т-34 у немцев, которая на наших трофейных танках воевала. У финнов что-то такое было.

 

Евгений Фёдоров: Была. Они тоже, да. Партизаны всегда используют трофейное оружие – какое ещё они возьмут, особенно тяжёлое на оккупированной территории. Мы на оккупированной территории. И поэтому, когда удаётся перехватить инициативу врага… А они в девяносто девять процентов инициатив, которые в России, это врага инициативы. Мы просто не должны себя обманывать. Девяносто девять процентов инициатив, которые носят публично-прикладной характер, то есть, за которые СМИ агитируют, это инициативы врага. Интернет отдельно, я имею в виду крупные, государственные СМИ.

 

Поэтому перехват инициативы — это обычная тактика НОДа. И это произошло, в том числе девятого числа. То есть, мы же к этому готовились: Антимайдан, Васильевский спуск, срыв восстания в связи с убийством Немцова, как они планировали на Васильевском спуске — это всё этапы борьбы. Как на фронте: наступление-отступление, манёвр, опять наступление-отступление, манёвр, враг захватил эту деревню, отбили, обратно. Вот это борьба, которая идёт. И люди постепенно начинают интегрироваться в эту борьбу, понимая, что это их борьба, не чья-то: не Путина, не Фёдорова, не штабов НОДа, это их борьба лично. И от результата этой борьбы зависит их жизнь.

 

Поэтому произошёл вот этот перехват девятого числа общественной инициативы:

— пятнадцать миллионов человек на улице,

— Путин, как национальный лидер,

— нет Касьянова, нет Навального.

А было бы двадцать тысяч, были бы они. Понимаете? Были бы.

 

Артём Войтенков: Ну, прошлись бы они с этими плакатами, и что бы произошло?

 

Евгений Фёдоров: Не в этом дело. У них же тоже в планах это было не главное, не единственное событие — это цепь событий. Произошло бы в результате то, что в Киеве. Это цепь событий, в которой они делают множество шагов, к которым относится и это:

— укрепились бы их позиции в СМИ,

— заколебались бы редактора главные государственных компаний, которые бы начали метаться между Путиным и американцами, и послом.

Вот что произошло. Это же раскачка, это же подготовка событий.

 

Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, по-моему, Навальный настолько уже себя опустил, скажем так, в политическом плане, или его опустили. Если хотят, его раскручивают. Вы же сами это показывали неоднократно. Его сейчас не видно, не слышно.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. Его раскручивают, и не видно и не слышно, потому что изменилась ситуация в стране — на нас напали. То есть, толчок НОДу дало внешнее нападение, вторжение, у нас появились элементы Отечественной войны. Люди начинают соображать это, они начинают понимать, что они участники этого процесса. Они не просто вышли с портретами своего деда, или матери, или бабушки на эту Красную площадь, и на Тверскую. Они вышли туда с этим портретом, потому что на страну напали. То есть, они политику пошли делать с этим портретом, а не просто вышли почтить память. Понимаете разницу?

 

Артём Войтенков: Не, ну кто-то видимо так, как вы говорите, а кто-то, действительно, почтить память.

 

Евгений Фёдоров: Давайте по честному. Вот почтить память тихо каждый год, или на могилку, или даже на улицу, как это было каждый год соседу показать. Всё.

 

Артём Войтенков: Почему? Если раньше твой дед ходил на Парад Победы, а сейчас он умер. Ты берёшь фотографию с дедом, и идёшь вместо него. Что тут такого?

 

Евгений Фёдоров: Такого не было. То есть, семьдесят лет этого не было, но тут произошло событие. Вы сейчас мне пытаетесь рассказать, что это обыкновенная история. А я вам пытаюсь донести, что это политический выбор пятнадцати миллионов человек. Не личностный. То есть, личностный там тоже есть, персональный, как бы идентификация со своим дедом, бабушкой, и так далее. Но это политический выбор. Вышли люди пятнадцать миллионов на политический митинг, с целью устройства страны в определённых форматах. Мы понимаем, что в патриотических форматах, и форматах на суверенитет. Вот это ещё они не понимают многие. То есть, они не понимают, вот эта часть осознания ещё не пришла, но уже полдороги они прошли.

 

Придя на эту площадь с портретом своего деда или бабки, героев, они уже с этой площади психологически не уйдут. Они дальше начинают думать. Они ещё не понимают, к чему они придут, но они начинают думать, что они хотят от власти, чтобы власть реализовала их потенциал на идентичную Россию, преемницу предыдущего тысячелетнего развития, в том числе Великой Отечественной войны, в сегодняшних форматах.

 

Вот этот переход, и есть переход от эмоционального подъёма, когда на нас напали, собственно к организации наступления на врага. То есть, напала гитлеровская Германия, можно было просто возмутиться, а можно пойти в военкомат, что все и делали в конце концов, получить образование. Кто-то хотел воевать, а ему объясняли старшие товарищи: «Нет, подожди, ты вначале три месяца в учебке танкистом подучись, и тогда ты сможешь лучше реализоваться». Вот этот процесс общественного движение пятнадцати миллионов, а это достаточно для референдума и для суверенитета точно, в конкретную практическую позицию, где он может принести пользу в качестве рядового четвёртой дивизии восьмого полка шестого батальона второго взвода — вот сейчас этот процесс и выстраивается. И в том числе выстраивается просто НОДом, потому что это процесс политической борьбы, и мы это все понимаем.

 

И ваш пример — это да, считайте свободный снайпер, член партизанского отряда, а в будущем чёткий, дисциплинированный рядовой Армии освобождения Российской Федерации. Вы мне показали машину этого рядового, или командира армии освобождения. А пока он ещё партизан, но он быстро придёт в армию, потому что, там он быстрее достигнет своих целей. У него цель появилась, у него появились смыслы. И эти смыслы он реализовал на своей машине. Я уверен, он уже прошёл с дедом, или со своим родственником на Тверской, и так далее. Вот так и идёт этот процесс.

 

Когда нам говорят: «А почему НОД не проводит миллионные митинги?» А задача НОДа — организовать движение страны, а не заявить о себе. То есть, заявить о себе иногда надо в каких-то моментах, чтобы организовать движение страны. То есть, НОД – целевая идеологическая организация, направленная на суверенитет. И наша задача – добиться результата. А для этого надо не самим выйти на улицу, где-то и самим, в качестве организаторов. Поэтому наши митинги носят характер уличных совещаний организаторов. Наша задача – страну вывести на восстановление суверенитета, на референдум, а для этого, в том числе и на улицу. Вот пятнадцать миллионов вышли — отлично. Теперь чуть-чуть ещё подкорректируется сознание, то есть, чётко обозначатся цели, распределятся роли, и победа в руках.

 

Артём Войтенков: Вы знаете, это же празднование семидесятилетия Победы, круглая дата. Я знаю, что многие люди приезжали даже из-за границы посмотреть.

 

Евгений Фёдоров: А шестидесятилетие, круглая дата? А пятидесятилетие?

 

Артём Войтенков: Шестидесятилетие — мы были совершенно в другом состоянии.

 

Евгений Фёдоров: Так об тогда правду и говорите — мы стали другими. Вопрос не в дате, вопрос в том, что мы стали другими. Ещё к тому же на нас напали год назад. Это особенно сделало нас другими, понимаете? То есть, мы стали другими с точки зрения самосознания, на это наложилось внешнее вторжение, что привело к тому, что мы стали другими, скажем так, на порядок быстрее, чем, если бы этого не было. Правильно. Да, мы стали другими. Но мы стали другими в сторону суверенитета, то есть, в сторону дороги, проложенной национально-освободительным процессом. И результатом этого движение должно быть достижение цели. Чтобы это движение общественное, чтобы оно не ушло в песок, в воздух — оно должно достигнуть определённых результатов. Вот эти результаты прорабатывает НОД, он для этого и существует, как организация, я имею в виду штабы. Мы прорабатываем дорогу.

— Да, ты осознал, что ты живёшь неправильно, в неправильной стране.

— Ты осознал, что никакой жизни здесь невозможно, то есть, для тебя неприемлемо сам факт твоего рабства, ты же осознал, что ты раб.

 

Ты это осознал, дальше ты хочешь получить ответ: «А что тебе делать?»

Вот здесь появляется НОД и говорит: «Делай то-то, то-то».

Борьба будет непростой, за раз не получится, как наши деды не смогли за раз свернуть голову фашистской Германии, четыре года сворачивали. Но понятно, что делать, как, от города к городу, от посёлка к посёлку, и в конце на Берлин — у них.

 

У нас — подготовка к референдуму, конституционная реформа, технология, разбить пятую колонну, чистки. То есть, то же самое, только качественное, не в территориальном аспекте. В территориальном, кстати тоже — освободить Киев, это важнейший эффект восстановления суверенитета. То есть, нам придётся это сделать от фашистов и интервентов? Придётся. Хочет кто-то, не хочет, а придётся это сделать. А для этого придётся поддержать Донецк и Луганск. Мы же понимаем все с вами, что Донецк и Луганск – это Россия. А год назад мы это не понимали. Или Крым. Ну не понимали. Но это Россия, она была всегда такой. Это Россия, которую надо защищать так же, как защищать надо Тамбов, Выборг, Владивосток, и всё остальное. Но люди–то год назад это не понимали, и сейчас ещё не понимают.

 

Вот этот процесс вторжения врага он только восстанавливает русскую нацию 91-го года. Отсюда возникают цели НОДа:

— внутри страны — суверенитет,

— в геополитике — восстановление СССР, но с другим названием, может быть, с другой территорией, но логика понятна.

Причём, одна цель без другой не работает, потому что, мы находимся в контакте. НОД ведёт войну с внешним вторжением, с врагами, и поэтому, враг не отстанет от нас. Поэтому, внутри суверенитет мы не восстановим, не освободив Киев. Так же, как мы не освободим Киев, не восстановив суверенитет внутри страны. Одно без другого невозможно, хочется это или не хочется. И борьба, которая сейчас идёт на Донбассе (понимают это, или не понимают, там как раз враги пытаются вычистить, чтобы не понимали), она направлена на достижение суверенитета внутри России. Вроде бы он сидит в Дебальцево, а он воюет за суверенитет в Москве — этот житель, украинец, он воюет за суверенитет Москвы. Вот так устроена эта жёсткая геополитическая связка. Он наш передовой боец НОДа там, хотя он украинец, может и в России никогда не был в своей жизни. Вот так это устроено. Придётся, соответственно и там и здесь, и Киев, и Прибалтику придётся чистить.

 

Если хотите, лучше всего вот это демонстрирует взгляд врага. Знаете, когда мы описываем Великую Отечественную войну, очень часто ссылаются на материалы гитлеровских генералов. Часто, но именно в плане того, чтобы уважение показать, как враг нас уважал, как солдат, как армию, и так далее. И посмотрите материалы тех же руководителей Прибалтийских республик, как они зауважали Россию, как они заверещали: «НАТО, приди срочно, нас спаси, мы понимаем, что следующий шаг, и нас нет, а мы не хотим это всё потерять».

 

Артём Войтенков: Что такое Прибалтика? Это всё вместе — меньше даже, чем Белоруссия.

 

Евгений Фёдоров: Я говорю не об этом. Я говорю о том, что они понимают, как устроены процессы. Я говорю о вещах, которые знают все, только о них говорить нельзя, но они настолько являются сутью человеческой жизни, человеческого существа, что их знают и друзья и враги. Их знают враги? Знают. Они понимают, как идёт динамика событий? Понимают. И поэтому те же прибалты понимают, что если Путин победит на Донбассе, им придётся собирать манатки, и сваливать из Вильнюса, Риги, и из Таллинна. Они это понимают. Они враги, они не будут подыгрывать НОДу, они не будут мне подыгрывать, они говорят тем же языком, каким я, только со знаком минус, потому что технология. Они воспринимают, потому что это касается их личной жизни. Им же потом на ферме в Америке жить.

 

Артём Войтенков: А почему, если побеждает НОД, что значит, побеждает Донбасс? Значит переход Украины к России? Сейчас Украина проамериканская получается.

 

Евгений Фёдоров: Побеждает Донбасс, это значит: территория Украины освобождена от фашистских оккупантов-интервентов. Так?

 

Артём Войтенков: Это несколько лет.

 

Евгений Фёдоров: Мы сейчас не о сроках. Несколько лет. А как вы хотели? Это смертельный вопрос. Полторы тысячи лет мы уже этим занимаемся в России. Несколько лет. Полторы тысячи! Когда начинали, вот такая страна была. А сейчас какая? Самая большая в мире. Потому что…

 

Артём Войтенков: У меня другой взгляд на историю.

 

Евгений Фёдоров: Это конкурентная борьба. Потому что сосед в соседней комнате вас шантажировал, и мешал вам жить, вы заняли его комнату. Выгнали соседа и освободили жителей этой комнаты. Тогда сосед в следующей. И так у вас стало из однокомнатной стокомнатная квартира. Вот это и есть история Российского государства. Как вы думаете? Вы думаете, что Россия хотела присоединять Молдавию, что четыре раза брала Измаил? Хотела? Сто лет не нужна была Молдавия России. Просто жизнь заставляла. Потому что брали раз — вроде бы научили османов не лезть. Блин, опять лезут. Опять пошли, взяли Измаил, научили.

 

Артём Войтенков: А почему тогда отдали?

 

Евгений Фёдоров: Что отдали?

 

Артём Войтенков: Измаил. Если его взяли.

 

Евгений Фёдоров: Когда отдали?

 

Артём Войтенков: Вы же сами говорите, брали-отдавали, брали-отдавали.

 

Евгений Фёдоров: Потому что, цель была не взять Измаил, а цель была — предотвратить агрессора. И взяли Измаил в конце концов, чтобы агрессора… Надоело просто, он не понимал это агрессор, он опять возвращался и опять долбал.

 

Артём Войтенков: Надо с ним разобраться окончательно, и всё.

 

Евгений Фёдоров: Окончательно взять.

 

Артём Войтенков: Да. Зачем было отдавать сначала?

 

Евгений Фёдоров: Потому что, это не нужно. Потому что задачи увеличить территорию не было. Была задача — увеличить безопасность. Это разные задачи. И вот здесь у нас принципиальные расхождения в госстроительстве с англосаксами. Потому что задача англосаксов — увеличить территорию для целей эксплуатации. То есть, у них новые территории — это новые рабы. Новые рабы – я лучше живу в Лондоне – прямая логика.

 

У России в её системе государственного строительства новые территории — это новые проблемы, потому что, этих людей надо освобождать от страха, им надо помогать, поднимать их уровень, назначать их русскими князьями в Санкт-Петербург, значит, в Петербурге им дома давать, как Шамилю. Вот что надо было делать. Князьями назначать, как вот каждый третий российский князь — это кто? Там Юсуповы и так далее, с Казани. Это процесс. И этот процесс он не на улучшение, он на защиту направлен — защитная цивилизация, защитное госстроительство. Поэтому Киев придётся освобождать не чтобы лучше жить в Москве, а чтобы жить, а это другая мотивация.

 

Артём Войтенков: Хорошо. Почему тогда освобождение Украины приводит к падению этого НАТОвского режима в Прибалтике?

 

Евгений Фёдоров: То же самое. Это называется уже принцип домино. Потому что враги (американцы) будут биться до последнего украинца, поляка, прибалта и так далее. Как и до этого англичане бились до последнего поляка, прибалта, украинца и так далее. Всё будет как всегда. И чтобы остановить это, мы с вами должны где-то сформировать границу.

 

Мы с вами говорим: «Ребята, эта граница должна носить естественный юридический характер. 1991 год:

— мы не признаём акт капитуляции,

— мы не признаём захвата территории Советского Союза,

— мы не признаём решения агента Горбачева по ликвидации СССР,

— и, соответственно, мы не признаём всю легитимность дальнейших действий».

 

Следовательно, для нас. Вот тут главный момент. Обратите внимание, какие главные проблемы сегодня на Украине? Я бы назвал, что главная проблема в том, что «мы там врём» — мы постоянно, каждую секунду врём. Там воюют наши добровольцы, но мы им говорим: «Ребята, вы поехали, что на Украину, что в Мексику, нам по барабану».

 

Артём Войтенков: Но официально мы не можем сказать, что мы вас поддерживаем.

 

Евгений Фёдоров: А почему не можем?

 

Артём Войтенков: Потому что тогда русские захватывают Украину, Путин захватывает Украину.

 

Евгений Фёдоров: Да, вы правильно говорите, но в коротком ключе. А если это не Путин захватывает Украину. А если это не Путин захватывает Украину, а если отменяются незаконные решения 1991 года, тогда нормально?

 

Артём Войтенков: Если пять миллионов человек собираются на границе Украины и идут добровольно, сметая все таможни на Киев, тогда нормально. А пять тысяч добровольцев, это…

 

Евгений Фёдоров: Оденьте их в военные мундиры с красными звездами, и вот вам 1942 год.

 

Артём Войтенков: Ну, так одно официальное, другое не официальное — это разные вещи.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. Вот для этого, почему НОД и существует, я имею в виду, организационная сторона НОДа, чтобы эти вещи, соломку постелить. Чтобы не гибли люди там, потому что, видите ли, политики не имеют права сказать правду.

 

Артём Войтенков: Они никогда не говорят.

 

Евгений Фёдоров: Русские политики побеждают только тогда, когда они говорят правду. Значит, нам придётся менять политиков. Отсюда – чистка.

 

Артём Войтенков: С большим удовольствием.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. Я сейчас не об удовольствии, я о правилах. То есть, чтобы решить эту проблему… Есть такой анекдот: ленивый кот сидит на кнопке и орёт, потому что лень с кнопки сойти.

 

Артём Войтенков: Там не кнопка была…

 

Евгений Фёдоров: Не важно. Вот мы сидим на кнопке оккупации, и мы не можем сказать, не хотим пока сказать правду, что это оккупация. Но если мы скажем правду, что это оккупация, нам придётся много чего сделать: зачистить 90% начальства, в бизнесе зачистки сделать, потому что это тогда будут не бизнесмены (многие из них), а управляющие репарациями. Другой сразу формат. Много чего придётся сделать.

 

Но в главном, сказав правду, мы всё остальное выстроим под эту правду и решим проблему, как мы её всегда решали. Если мы не скажем эту правду, мы не решим эту проблему никогда. А теперь, если ещё год назад мы это понимали, но как бы вроде было всё спокойно, но более-менее, и мы терпели, ну, платили дань и платили. То теперь, если ты не скажешь правду, в результате вот этих вот, ты потеряешь жизнь, и твоя страна потеряет жизнь. А это другая мотивация, другой расклад, другая цена правды.

 

Артём Войтенков: Вот в этом случае народ начинает шевелиться, что мы и увидели.

 

Евгений Фёдоров: Что мы сейчас и наблюдаем. Задача НОДа – просто это шевеление разложить по батальонам, полкам и так далее. Дать конкретную повестку дня: что делать и когда, и так далее. Сейчас мы этот процесс наблюдаем. Но если мы с вами скажем правду до конца, что НОД и говорит до конца, то мы сразу решим все проблемы. Да, мы столкнёмся с истерикой американцев. Так она и так сейчас истерика. Ничего не поменяется. Ядерной войны не будет. Слов гадких в сторону России увеличится в 10 раз, да. Санкционные списки увеличатся со 100 человек или 200 человек (сколько там формально) до 2 миллионов. Да. Ну и что? Ничего не произойдёт.

 

Артём Войтенков: Тому, кто туда попадёт, будет не сладко.

 

Евгений Фёдоров: Почему? Будет жить в Москве или в Крыму.

 

Артём Войтенков: А всё наворованное непосильным трудом — оно пропадёт.

 

Евгений Фёдоров: То есть, нам придётся пройти процесс очистки, как говорил известный персонаж. Не только чистки, но и очистки. Конечно, придётся.

 

Артём Войтенков: Но, Евгений Алексеевич, вы сами говорите, что эти персонажи сидят у нас на достаточно высоких и рулят нашим государством.

 

Евгений Фёдоров: Вернёмся опять к истории с кнопкой и котом. Тогда сиди на кнопке.

 

Артём Войтенков: Ну, а какие вот у меня рычаги воздействия на министра, например? Никаких.

 

Евгений Фёдоров: Никаких. Ну, и что?

 

Артём Войтенков: От того, что я знаю, что у него там дача на Филиппинах или ещё где-то…

 

Евгений Фёдоров: Сейчас министр может уйти спокойно. А процесс может приобрести другой характер и министра посадят в Магадан лес валить. Министр это понимает. Они же тоже не дураки. Это исторические процессы. Вы думаете, в предыдущих случаях, когда были чистки разного характера. Были чистки, как мы предлагаем – уволить и всё. А были чистки другие. И 1937 год, и опричнина была. Помните, какие методы чистки были там? И то, и другое есть объективный процесс. То есть, если идёт движение нации, движение народа к суверенитету, оно вступает в соприкосновение с барьером, который вы назвали — в лице пятой колонны и министров.

 

Дальше возникает напряжение. Министры останавливают это движение, вот как кот на кнопке. Давление усиливается. Возникает эффект, при котором если министры и пятая колонна побеждают, то ликвидируется нация. Людей это ещё больше заводит. Ещё усиливается давление. Оно реализуется уже в мирном 15-миллионном марше. Но следующий этап, если министры не сломаются, то есть не отступят, не прогнутся, не освободят движение для освобождения своего Отечества, то министры просто будут уничтожены. Это исторический процесс.

 

Артём Войтенков: Ну, не народом же.

 

Евгений Фёдоров: Артём, что такое народ? Вот что такое народ? Дворяне, которые скакали на лошадях, с одной стороны была привязана метла, а с другой – собачья голова, это народ?

 

Артём Войтенков: Вы каких дворян имеете в виду?

 

Евгений Фёдоров: Опричнину.

 

Артём Войтенков: Да дворяне вообще не народ никогда. Дворяне – это элита.

 

Евгений Фёдоров: Вот эта молодёжь, которая скакала, там же воевала. Опричнина – это же была молодёжь. Кто это были такие? Их не так много было.

 

Артём Войтенков: Если вы имеете в виду опричнину Ивана Грозного, то всё, что там написано в истории – это всё сказки. Мы не знаем, что там…

 

Евгений Фёдоров: Опричнина была?

 

Арppтём Войтенков: Не знаю.

 

Евгений Фёдоров: Новгород вырезали?

 

Артём Войтенков: Не знаю. Про двадцатый век я могу сказать точно, а про то, что там было в шестнадцатом, пятнадцатом веках, это….

 

Евгений Фёдоров: Хорошо. 1937 год.

 

Артём Войтенков: Был.

 

Евгений Фёдоров: Народ был в кожанках и черных воронках?

 

Артём Войтенков: Он и раньше был.

 

Евгений Фёдоров: Народ? Народ писал бумаги? Сколько там было написано бумаг с просьбой привлечь того или другого ответственного…

 

Артём Войтенков: Уже народ писал. Но если бы не было людей на воронках, народ бы не писал никуда.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. Но это объективные процессы. То есть, если враг сопротивляется долго системе, то радикализируются методы борьбы с врагом. Я вот о чём хочу сказать. Сопротивляется враг в России, сопротивляется открыто. Люди, вот я просто вижу, минимум год он сопротивляется. Ставки растут сопротивления. Вот как, знаете, кто играет в карты – поднимают, поднимают, поднимают. Выход из этой схемы – либо ликвидация России, либо ликвидация, сброс врага, пятой колонны. Ставки растут. Вы собираетесь ликвидироваться? Нет. Но в массе своей люди ещё не поняли, что надо победить конкретных в том числе людей, министров, как вы сказали. Значит, через полгода у них настолько ухудшится уровень жизни, что они будут больше соображать. И тогда резко произойдёт радикализация.

 

Вот следующий марш в 15 миллионов будет уже не с портретами дедов, а, может быть, и с другими совсем форматами. Поэтому это объективный процесс, который умные люди и национальные лидеры, в данном случае Путин, прекрасно его понимают. И этот процесс потом получит своё измерение в виде конкретных действий, конкретных людей и подразделений. Кожанку выдадут, понятно? По-русски говорю — выдадут кожанку.

 

Артём Войтенков: А маузер?

 

Евгений Фёдоров: Маузер – это из предыдущей истории, маузер не нужен.

 

Артём Войтенков: Нет, ну, что такое кожанка без маузера, это не то.

 

Евгений Фёдоров: Когда у вас за спиной государство, маузер вам, поверьте, не нужен. Для этого есть Бастрыкин, у которого есть 800 тысяч мест в местах заключения.

 

Артём Войтенков: Тоже неплохо.

 

Евгений Фёдоров: Не требуется маузер. Есть 800 тысяч мест в местах заключения, из которых 60 тысяч мест были освобождены на День Победы. Конвоиры ждут. Либо их увольнять придётся. Отсюда появляется Бастрыкин, который третий раз говорит о Конституции как о правовой диверсии.

 

Артём Войтенков: Он уже три раза сказал?

 

Евгений Фёдоров: Он третий раз уже на питерский форум поехал, где был Медведев, где он подробно эту тему поднял.

 

Вот когда сморишь фильмы о войне, вот боестолкновения, подразделений отрядов.

— Бастрыкин первый раз об этом сказал – замолчали, никто слова не сказал.

— Второй раз газета публикует в России, в газете. Появляется чиновник из другого министерства, который говорит: «Неправильно, договора мы можем заключать». То есть в лоб он сказать не может, врёт. Потому что Бастрыкин о международных договорах не говорил. Он говорил об общепризнанных принципах и нормах, за которыми стоит внешнее управление, а не о договорах, которые мы подписываем.

— Наконец, третий раз, в Питере на форуме, уже в присутствии Конституционного Суда и председателя правительства…. И между этим он еще встречается с Владимиром Путиным, после чего он идёт на усиление этого давления. Понимаете, это не просто так. Уже председатель Конституционного Суда Зорькин сделал вид, что он не понял, о чём речь и опять заговорил о договорах, которые можно подписывать, а можно не подписывать. То есть сказать нечего. Поэтому ответ такой: «Грузите апельсины бочками». Валять дурака.

 

Но Бастрыкин идёт. То есть, он ломает систему на своём верхнем уровне. НОД ломает систему в народе, НОД идёт как разведчик, 200 тысяч человек, которые раскачивают как бы линию фронта. Бастрыкин – это как тяжёлое орудие, которое подключается в тот момент, когда наблюдается успех. Тяжёлые орудия не подключатся, когда нет успеха, они подключаются, когда уже наблюдается успех прорыва. Поэтому Путин Бастрыкина направил на эту тему, когда обнаружил, что НОД начинает, наблюдается успех прорыва, то есть, наблюдается движение вперёд и наблюдается продвижение. И тогда появляется тяжёлая артиллерия в руках Бастрыкина.

 

А главный калибр, Путин, появится, когда наступление пойдёт. Вот тогда появится главный калибр. Это законы войны и законы военной тактики. Главному калибру нельзя появляться, пока мыши, миллионы мышей выясняют между собой отношения. Он должен появляться, когда появляются слоны. Слоны появляются, когда уже пошёл фронт вперёд, тогда появляется главный калибр.

 

Артём Войтенков: Война с американцами когда будет тогда?

 

Евгений Фёдоров: Она невозможна.

 

Артём Войтенков: Почему?

 

Евгений Фёдоров: Потому что ее никогда не было и не будет. История об этом говорит — она невозможна. Потому что англосаксонский мир – мир колониально-разбойничий. Разбойник никогда не пойдёт против не то что более сильной жертвы, потому что для разбойника остальные – жертвы. Он никогда не пойдёт против жертвы, которая более-менее сильна. То есть, когда есть риски, что разбойник погибнет. Сегодняшняя война – это не как раньше: танки, самолёты. Это ядерное оружие. В ней можно погибнуть.

 

Артём Войтенков: Тем, у кого оно есть.

 

Евгений Фёдоров: У нас есть?

 

Артём Войтенков: Есть.

 

Евгений Фёдоров: Разбойник против нас не пойдёт на войну, потому что у него есть шанс погибнуть. Всё — для него это табу. Объясняю почему. Всё логично. Потому что разбойник выбирает себе жертв. То есть, если он не скушает Россию… Допустим, рэкетир не съел фирму «Вася», то он может съесть фирму «Петя». Может победнее, похуже, но у него есть выбор. То есть, он никогда не примет решение, которое может привести к его ликвидации. Потому что для него его жизнь – святое. Вот и всё.

 

У нас совсем другая логика. Нам по барабану «Васи», «Пети», другие государства. Нам свою территорию надо защитить, оборонить, обеспечить здесь равномерный, равный уровень жизни, безопасность и развитие. То есть, мы государство-убежище. Наши отношения с американцами как отношения стада быков со стаей волков. То есть, совершенно разные задачи и подходы. Нам от них ничего не надо. У нас всё есть. Под нами такой корм, которого нам хватит, чтобы жить лучше всех в мире. Богатые заливные луга под нашими ногами. Всё, только их перерабатывай и пускай в рост и развитие. А они нищие. Им надо где-то разбойничать, чтобы обеспечить свой уровень жизни. Вот наша историческая задача – защитить свою поляну, чтобы они сюда не лезли.

«Здесь убивают, — мы говорим волку, — сюда не лезь».

Он думает лет 50, потом лезет. Его убивают, идут к нему в гнездо в Берлин, там выжигают всё. Вроде успокоился. Опять проходит 70 лет – опять лезет. И это вечный процесс. Называется конкуренция в мире животных или конкуренция в мире людей, конкуренция наций, если очень просто говорить.

 

Артём Войтенков: Но при наличии ядерного оружия просто используются другие тактики, такие как оранжевые революции, отрезание по кусочкам.

 

Евгений Фёдоров: Да. Но эта тактика ограничена по влиянию. То есть, вы не можете эту тактику усиливать бесконечно. На каком-то этапе вам надо переходить к другой тактике. Оранжевые интервенции были и раньше, и оранжевые революции были и раньше, ещё до ядерного оружия. Просто когда не получалась оранжевая интервенция, не получилось, убив царя, например. Вот не получилось убить царя в России, а это методы оранжевой интервенции. Тогда появились другие методы. Какие? Стотысячные армии, которые пытались эту проблему решить военным путём. Не получалось. Тогда подключалось что-то ещё, дополнительные какие-то уровни воздействия.

 

— Соответственно, оранжевая интервенция – это уровень вот этот, он сегодня развёрнут на максимум, на сто процентов.

— Рядом с ним идут террористические методы: это ИГИЛ, исламское государство, «Аль-Каида» и вся история, плюс весь Донбасс и Украина – это террористические методы.

— Дальше, выше террористических методов идут уже военные действия собственно армиями, но не впрямую, а локально. Что это значит? Вот мы делаем вид, что это не наши, две танковые дивизии там где-то ходят, но мы делаем вид, что это не наши, и американцы делают вид, что это не их.

— Следующий этап – это ядерное оружие. Вот в области вот этих дивизий – мы вторая армия мира, не пробьют. В области ядерного оружия у нас гарантированный приоритет, не пройдёт.

 

Следовательно, дальше, чем терроризм, они подняться вот в этой шкале не могут. Напоминаю ещё раз:

— оранжевые интервенции,

— терроризм,

— локальные войны, в которых делают вид, что это воюют не те государства, которые там воюют,

-и, наконец, ядерная война.

 

Артём Войтенков: А экономическая война здесь как вписывается?

 

Евгений Фёдоров: Внутри этой системы, на уровне оранжевых интервенций, ещё экономическая война. Экономические войны всегда были.

 

Артём Войтенков: Это понятно, просто сейчас это переходит дальше и дальше.

 

Евгений Фёдоров: Экономическая война, она как бы близка к оранжевой интервенции. Она как бы в одном ключе. Каждый из этих слоёв многосложен, в нём тысячи элементов. Там находится и экономическая война. Но с нами не ведут экономическую войну.

 

Артём Войтенков: А как же все эти санкции, ограничения и прочее?

 

Евгений Фёдоров: С нами ведут политическую войну. Это методы оранжевых интервенций. Цель этих санкций – манипуляция элитами на оккупированной территории. То есть, как только мы решаем проблему суверенитета, механизмы экономического воздействия на Россию исчезают, их не будет.

 

Артём Войтенков: Но в современном мире это невозможно. Мы не сможет от всего мира отстроиться, отделиться, как это сделал СССР.

 

Евгений Фёдоров: Зачем отделяться?

 

Артём Войтенков: А как? У нас экономика вся завязана на зарубеж.

 

Евгений Фёдоров: Вы добавляйте — поздний СССР. Но вспомните СССР индустриализации, тридцатые годы. Он был отделён от остального мира?

 

Артём Войтенков: Американцы приехали и всё нам сделали.

 

Евгений Фёдоров: Да, с которыми не было даже дипломатических отношений. По нашему понятию – вели с ними войну. Кстати, до этого их войска высаживались во Владивостоке.

 

Артём Войтенков: Да, и непонятно, почему они оттуда убрались.

 

Евгений Фёдоров: Убрались потому, что расстановку сил увидели не в свою пользу. Точно так убрались, как они убрались сейчас из Йемена. Там были американские войска, как только там начались процессы военного характера, американские солдаты побросали свой кофе, свою технику и сбежали. Потому что это не армия, это бутафория. Американская военная машина есть театр, обеспечивающий оранжевые интервенции. То есть, их задача – не боестолкновения с врагом (американских войск). Их задача – демонстрация для своих бандитов, из ИГИЛа, из «Аль-Каиды», для моджахедов и так далее, что они защищены, что их лидеры, самолёты, если что улетят в Вашингтон, как бы прикрытие их. Плюс авиаудары, плюс ракетные удары, плюс флот, то есть прикрытие действий нерегулярных войск вторжения, которые не они, не американцы. Вот на этом выстроена вся инфраструктура. Поэтому у американцев 23 авианосца. Авианосцы Москву не возьмут, у них нет гусениц.

 

Артём Войтенков: Ну и что? Зато авианосцы обеспечат перевес.

 

Евгений Фёдоров: Для кого? У американцев нет солдат на поле боя. Они обеспечат перевес, например, хунте, «Правому сектору» из Киева для захвата Москвы с помощью авианосцев. Вот для этих целей. Или ИГИЛ, или бандитов с Кавказа — вот для этого вся инфраструктура. То есть, самих солдат на поле боя американцев нет.

 

Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, война, если будет, понятно, что американцы лично в Россию не полезут. Потому что лично у американца нет никакого повода умирать в России непонятно за что.

 

Евгений Фёдоров: Это само собой.

 

Артём Войтенков: Во-вторых, мы их здесь просто победим, как побеждали всех. Понятно, что будут совершенно другие действия: экономическая война, оранжевая, еще какие-то там.

 

Евгений Фёдоров: Ничего, кроме оранжевой интервенции и терроризма у них, в принципе, нет в загашнике вообще.

 

Артём Войтенков: А НАТО?

 

Евгений Фёдоров: НАТО – это пустышка.

 

Артём Войтенков: Как пустышка? Техника у них есть, оружие у них есть.

 

Евгений Фёдоров: Что такое НАТО? НАТО – это вот такой лист бумаги и всё. Просто лист бумаги, в котором написано, что если на одну из стран НАТО произойдёт нападение… Единственный важный пункт там шестой, всё остальное – обеспечение, коммуникации, оружие и так далее. Если произойдёт нападение, то НАТО, проконсультировавшись со всеми, получив вето, согласие ото всех участников (то есть, чем больше участников, тем сложнее), окажет военную поддержку тому, на кого напали.

 

Артём Войтенков: Ну, условно кто-то нападёт на Эстонию.

 

Евгений Фёдоров: О чём речь? Есть договор НАТО, нет договора НАТО, если американцы решат там что-то сделать, они сделают это без договора или с договором. То есть, с точки зрения конкуренции наций, НАТО — это организация-блеф, то есть политическая организация. Военное решение будет приниматься, исходя не из того, есть этот договор или нет договора, а исходя из практической целесообразности. Условно говоря — захотят американцы рисковать своими солдатами в Прибалтике или нет, и в каких условиях. Мы только что с вами обсудили, что не захотят. Также как они сбежали из Бейрута, когда только один теракт, и американской армии пятки засвистели. Также как они сбежали из Йемена сейчас. Отовсюду они только сбегают. Потому что они не умеют воевать. И не должны. К этому их не готовили. В последний раз американцы воевали в Великую Отечественную войну, был Вьетнам.

 

Артём Войтенков: Ну, вы же сами сказали: наймут кого-то, тех же самых эстонцев, поляков, латышей и те пойдут воевать.

 

Евгений Фёдоров: Нанятые части не справятся с регулярной армией Номер Два в мире. И это нанятые части понимают. Они нанятые, но они не идиоты. Вы можете нанять, вот секрет мировой военной мысли: вы нанять можете только карателя. То есть того, кто будет воевать с безоружным. То есть, вы можете сделать пугало, военный щит, НАТО, ядерное оружие, давление для того, чтобы жертва была парализована. И вот тогда парализованную жертву без оружия или почти без оружия, понятно, полностью контроль нельзя, и вот туда придут каратели, которые будут убивать детей, женщин и мужчин, но безоружных. А карателям американцы оружие дадут. Но как только они сталкиваются с системой… Мы создали, я вчера прочитал, танковую армию. В последний раз танковую армию создавали, по-моему, в Великую Отечественную войну, если мне память не изменяет.

 

Артём Войтенков: В смысле чисто танковую?

 

Евгений Фёдоров: Да, танковую армию создали.

 

Артём Войтенков: Целесообразность чисто танковой, по-моему…

 

Евгений Фёдоров: Это сигналы. Понятно, что ничего не поменялось, просто название поменялось. С этим справиться нельзя. Путин готовился к этому 15 лет. Он из пустой армии, которая не могла и пятидесяти тысяч солдат в Чечне выставить на защиту своего Отечества, создал 800-тысчяную реально боевую армию. Собственно, если бы он это не сделал, он бы не вёл себя так смело. Он подготовился. Он 15 лет занимался национально-освободительной борьбой. Только не дурака валял, а строил ситуацию и инфраструктуру, на которую можно опереться в случае провозглашения суверенитета, потому что понятно было, что американцы будут категорически против.

 

Артём Войтенков: С одной стороны, да: армия у нас хороша, броня крепка, танки наши быстры, а экономически и политически мы всё равно завязаны на США.

 

Евгений Фёдоров: Суверенитета нет.

 

Артём Войтенков: А как мы будем его отвоёвывать?

 

Евгений Фёдоров: НОД.

 

Артём Войтенков: Не все пойдут в НОД.

 

Евгений Фёдоров: Вы понимаете, почему я так спокойно себя чувствую сейчас, как координатор НОДа? На меня кто-то наезжает, говорит «какой там плохой Фёдоров», кто-то ещё плохой. Хотите – помирайте. Я уверен, что большинство граждан России не захотят умирать, поэтому они придут в НОД. В систему штабов, которую я координирую, придут, или свои создадут — мне не важно. Наоборот, если кто-то другой создаст, я буду только рад — часть организационной работы туда уйдёт. Они придут к этому подобно тому, как человек, которого третируют бандиты, на каком-то этапе он принимает решение поставить железную дверь, или сменить место жительства, или нанять охрану, или решить вопрос радикально.

 

Вы правильно подметили: мы не сможем выжить, не решив проблему суверенитета, куда входит пятая колонна, коллаборационисты, коррупция, как механизм построения пятой колонны и всё остальное. Но эта энергия, которая сегодня пошла (пятнадцать миллионов на улице), она реализуется в том числе в механизм, который будет решать суверенитет. А это есть НОД. Потому что люди дойдут в своей массе, что кроме желания жить в богатой, свободной, сильной стране свободных людей и богатых (для этого они подняли портреты своих дедов, отцов и прадедов), кроме желания надо ещё решить определённую проблему. Эта проблема – суверенитет, о чём Путин постоянно и говорит. Вот и всё. А дальше — решить эту проблему. За человека никто её не решит, потому что во власти пятая колонна, коллаборационисты, раскол, башни Кремля разные: одна за пятую колонну, другая за национальный курс Путина и за Путина.

 

Следовательно, придётся перестраивать своё мышление, а потом и организационную сторону, то есть идти в систему, которая будет убирать пятую колонну. Одевать кожанку, если это необходимо. Придётся. То есть этот процесс становится востребован. А раз он становится востребован, значит дальше просто вопрос терпения и кота: когда коту надоест сидеть на кнопке. Он же вечно на ней сидеть не будет, он же на ней умрёт. Значит вопрос: когда ему надоест сидеть, и он примет решение с неё слезть. А это и есть вопрос суверенитета. А дальше мы всё выстроили. Мы же не случайно это выстроили, мы это обрабатывали много лет. Не получится другой технологии суверенитета, чем конституционная реформа, чем референдум в этой системе.

 

Можно что-то придумывать, можно не любить Фёдорова, можно пытаться говорить и делать то, что делает Фёдоров, не упоминая Фёдорова, я не против. Можете не упоминать. Но вы всё равно придёте в эту систему, если вы решите это сделать, иначе это будет бутафория. Поэтому, когда сейчас идёт массовый повтор идей НОДа на многих телеканалах ведущими, политиками, и я же вижу, что политики ещё больше злятся на меня за то, что вынуждены говорить моим языком. Но это их проблемы. Можете делать всё, что хотите, главное – доведите ситуацию до конца, до суверенитета. А чтоб довести её до конца, придётся не просто частично брать от НОДа какие-то элементы, а придётся брать весь НОД, то есть воспринимать мир в единой картины отсутствия суверенитета. У вас не получится решить проблему суверенитета, её не решая системным образом.

 

Вы посмотрите, что делается.

— Закон о нежелательных организациях приняли.

— Об иностранных агентах приняли.

— Антимайдан создали.

То есть ведут разрозненную, но войну по направлению, которое выработал НОД. Только вместе всё это назвать «Восстановление суверенитета и война за суверенитет» боятся или не хотят, или ещё что-то. То есть сделано полдороги.

 

Артём Войтенков: Время не пришло, наверное.

 

Евгений Фёдоров: Я как раз считаю, пришло. Теперь уже кот орёт на этой кнопке – пора уже. Мы уже проскочили этап времени. Теперь идёт не «время не пришло», а идёт потери из-за того, что мы не приняли решение, которое нужно было принять раньше.

 

Артём Войтенков: Потери у нас двадцать лет идут.

 

Евгений Фёдоров: Я не против, теряйте. Уже уровень жизни упал на треть. Хотите, чтобы упал наполовину? Мы подождём. Я макароны купил, гречку купил, я подожду. Хотите, чтобы у вас жизненный уровень упал (я уже к народу обращаюсь) на семьдесят процентов? Потому что вы, видите ли, ещё не созрели, то есть наполовину созрели с отцом, с дедом — это хорошо, но не дозрели до конца. Я подожду, я купил много гречки, не поверите. Я рассчитал эту ситуацию, как длительную, как и вы. Ждём. Когда вам кнопка надоест в заднице?

 

Артём Войтенков: В подтверждение ваших слов сегодня новость, что КПРФ, коммунисты хотят признать Фонд Сороса нежелательной организацией, про что говорилось уже давно и вами в том числе. С другой стороны вопрос: а без войны мы всё-таки обойдёмся, без боевых действий или похоже нет? Потому что, шаг первый: почему Путин в первую очередь сделал армию, а не обратил внимание на экономику? Экономикой он тоже занимается, но это идёт, как-то более тише. Может это не всем видно, но пока у нас импортных товаров в магазинах больше и импортных торговых сетей, импортных организаций.

 

Евгений Фёдоров: То, что импортных товаров больше, ничего плохого в этом нет. А то, что торговый сетей и организаций – плохо. И не больше, а они все. Кроме импортных нет, отечественных нет, то есть сама система экономики импортная. В общем, тут всё понятно. Первое: у Путина были полномочия по армии, но у него не было полномочий по элитам. Он не имеет право менять систему.

 

Артём Войтенков: А армия не элиты?

 

Евгений Фёдоров: Нет. Армия – это офицеры и солдаты на окладе от государства. Верхняя часть армии, которая на коррупции, та интегрирована в американскую систему управления. А сама армия – это просто расход бюджета. Как «Russia Today». Когда ты занимаешься бизнесом, у тебя получается «Первый канал» или ВГТРК, или «Вести», или НТВ.

 

Артём Войтенков: Это не бизнес, это отупление населения называется.

 

Евгений Фёдоров: Это бизнес. Для людей, которые там работают, это бизнес. А когда ты просто из бюджета платишь, у тебя получается «Russia Today». Вот разница. Когда ты на рынке получаешь деньги (это система!), то ты служишь рынку, а рынок американский. А из бюджета всё-таки можно немного. Бюджет тоже американский, но там, через коллаборационистов, через пятую колонну сложнее для них, чем просто на рынке командовать людьми и всё. Вот это и получается. Поэтому с армией у него лучше получается, с внешней политикой лучше получается, с экономикой вообще не получается, потому что по должности президент вообще не может менять систему. Он — гарант Конституции, гарант системы. А армия это в рамках системы. Причём, что он делает в армией? Он её структурно не меняет. Он вернул туда политотделы? Нет. А это структурные изменения, то есть он не делает из армии объект политической деятельности.

 

Артём Войтенков: Зато у нас церквей много в армии, священники в армии. Это вместо политотделов.

 

Евгений Фёдоров: Они не могут быть вместо. Потому что солдату нужно разъяснить его политический манёвр, не общественный. Церковь создаёт общественный манёвр, она формирует любовь к родине. А политический манёвр разъясняют политические работники, которые говорят, что надо делать, чтобы реализовать свою любовь к родине в виде конкретных действий. Не в военном смысле действий – пойти в наступление, а в смысле подготовительных, идеологических.

 

Артём Войтенков: То же самое: слушайся командира, выполняй приказы — вот что говорит церковь в армии. А если ты умрёшь, попадёшь в рай. Она ещё лучше, чем политработники.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю, они просто дают солдату родину в каком-то смысле, если хотите. А политработники делают из него политика, то есть солдат становится политиком.

 

Артём Войтенков: Никогда солдат не был политиком. Солдат был солдатом, что ему вгружали в голову, то он и делал.

 

Евгений Фёдоров: Это и называется политика. Солдат всегда был на передовой политических процессов — он с оружием в руках реализовывал политические задачи.

 

Артём Войтенков: Не понимая, что он делает зачастую.

 

Евгений Фёдоров: Политработники разъясняли, чтоб он понимал. То есть суть политработников — они из солдата делают политика, человека с оружием в руках. А командир просто даёт, куда наступать. Командир предать может. А солдат, с которым работали политработники, предать не может, потому что он становится сам объектом принятия решений.

 

Артём Войтенков: Сколько было человек в армии Власова?

 

Евгений Фёдоров: Сто тысяч.

 

Артём Войтенков: И они все предали?

 

Евгений Фёдоров: Они были выбраны американскими политработниками, будем говорить так, из числа военнопленных. С людьми проводилась беседа, подписывали бумаги, соглашались предать родину. Некоторые говорили потом, что я хотел взять оружие, а потом обернуть его против фашистов, не важно.

 

Артём Войтенков: Власов же не один перебегал. Там перешло крупное войсковое соединение.

 

Евгений Фёдоров: Перебежка. Это под угрозой расстрела. Это выбор человека, в котором кроме его политического решения было решение личной выживаемости. Почему эта армия никогда не была армией, то есть она никогда не сражалась. Она не была устойчивым подразделением, которое готово было погибнуть за свои идеи.

 

Армия Власова – это просто бутафория, фантом для идеологической работы с советской армией, чтоб её раскачать, сказать: «Видите, есть армия».

— У неё не было военных задач.

— Ей не доверяли технику.

— Ей не доверяли оружие, кроме локальных случаев под присмотром кольца гитлеровцев.

Условно говоря, они воюют с партизанами, а сзади гитлеровцы стоят, чтобы они не разбежались или не перебежали на сторону партизан.

 

Артём Войтенков: Правильно, я бы тоже не дал, потому что кто знает, как они себя поведут.

 

Евгений Фёдоров: Это понятно. Я о другом. То есть, армия Власова – это политработа, один их принципов политработы. Вот мы, выдвигая идею освобождения Украины, допустим, формируем Одесский полк. Задача Одесского полка – это формировать идеологему освобождения всей украинской территории. Это отдельная история.

 

Но суть в чём? Экономика – это есть продукт элит. Кто начальство – в элитах. А элиты это не только начальство. У кого власть экономическая, власть собственности, власть бюрократа, тот бизнес и есть. И есть производные из этого.

— Малый бизнес, чтобы он стал средним должен войти в политические правила, то есть де-факто стать чиновником. То есть он должен договориться с чиновниками, договориться кому давать взятки, договориться о каких-то процессах, тогда он станет средним бизнесом.

— Ларёчник – это считайте, школа бизнеса. Перед ним такой выбор не стоит, потому что он ещё учится.

— А хочет стать олигархом, он вообще должен чётко знать не только правила коррупции, но и правила управления из-за рубежа. То есть стать олигархом можно только через Америку, там вообще другой уровень.

Такие слои. Вот, что такое бизнес.

 

Нет права у президента иностранной должности влиять на системные процессы, то есть он не может его поменять: его сущность поменять и людей, потому что они не от него вообще, даже не от государства формально, тем более не от него. А в армии он может дать больше зарплату, объявлять учения каждую неделю, что он и делает – это он может. А раньше учений не было вообще.

 

Артём Войтенков: Но современная армия в первую очередь зависит от высокого технического оснащения, научных разработок.

 

Евгений Фёдоров: Да, вот это он может частично делать, он может прикрыть. Обратите внимание, откуда всплыл танк «Армада»? Он всплыл из секретных от начальства разработок танкистов. Потому что они знали, что если о танке «Армада» доложили бы лет пятнадцать назад, их бы тут же прикрыли. Американцы это тут же узнали бы, и их всех разогнали или купили, как купили их товарищей, которые разрабатывали сотни таких новшеств. Поэтому, они втихаря это всё делали, на коленке, и потом уже когда Путин стал более-менее наводить контроль над армией чуть-чуть в силу своей вертикали главнокомандующего, они с этой разработкой появились. По политическим соображениям эту разработку заметили, даже не по военным. То есть возник спрос на новации и выбрали пять-шесть новаций из тысячи, и их взяли. Другие не попали в этот список и у них ничего не получилось.

 

Артём Войтенков: Хорошо. Без войны-то получится освободиться или нет?

 

Евгений Фёдоров: Конечно.Война состоялась, потолок пройден, выше не будет. То есть в ядерное оружие американцы не перейдут, мы это уже обсудили. Следовательно, уровень противостояния конкурентной борьбы будет ниже этажом. Ниже этаж – это экономика.

— А это — суверенитет, низкие процентные ставки и запуск национального рубля.

— Это бандитизм и терроризм.

— И это — оранжевые технологии, то есть предательство во власти.

 

Артём Войтенков: Вот, это тоже война, правильно?

 

Евгений Фёдоров: Да, это форма войны, но не ядерной.

 

Артём Войтенков: Вы всё время переводите на ядерную. Я хочу понять вообще, будет ли всё хорошо или?

 

Евгений Фёдоров: Артём, от этих трёх форм войны вы решите все три проблемы одним решением — суверенитет и реформа, всё. То есть, вопрос заключается в том, что от ядерной войны, которой не будет, вы референдумом проблемы не решите. Кроме как, увеличения финансирования ядерного комплекса, что тоже важно. А вот проблемы оранжевой интервенции, пятой колонны во власти и терроризма частично вы решите. Терроризм решите, убрав предательство в правоохранительной системе, которая в условиях пятой колонны и коррупции, тоже есть. А первые два вы автоматически решаете, потому что в/pstrongы вычищаете вертикаль власти и лишаете для оранжевой интервенции основы. Потому что майдан бессмысленно, если нет союзников во власти, которые готовы открыть ворота города. То есть собираются боевики Навального, им открывают Кремль предатели. Нет предателей в Кремле во власти — бессмысленно собирать боевиков Навального, потому что кремлёвскую стену штурмом они не возьмут. А ворота им должны открыть предатели. Решив проблему чисток по суверенитета, вы решайте проблему предателей. Всё. Как и до этого было многократно, мы уже назвали: 1937-й, опричнина и всё остальное.

 

Артём Войтенков: Но их же невозможно вычистить сразу всех одномоментно? Вычищаются генералы — полковник становится на место генерала. А он оказывается таким же, и его надо через месяц тоже вычищать.

 

Евгений Фёдоров: Смотрите, как это делалось, из известного в период чисток с 1922 – 1941 года. Потому что чистки были всё это время, а не только 1937-й год. Да, там меняли по три-четыре раза. У вас смена была уже под определённый вектор. То есть, у вас нет возможности дотянуться до человека-системы. Люди же притворяются, они адаптируются, у них связи, система, они обещания дают. А реально у вас нет возможности взять и выкрутить лампочку одну и вкрутить лампочку другого человека. Это более сложный процесс. Но сам по себе запуск этого процесса на цель «суверенитет» решает эту проблему. У вас каждый новый приход кадра будет осуществляться с укреплением суверенитета. То есть будет запущен процесс чистки. Чистка – это не разовый процесс, это механизм: механизм постоянного очищения власти в определённую сторону.

 

То есть либо у вас чистки идут в сторону коррупции внешнего управления, как сейчас и было. Чистки же были:

— Хороших людей выгоняли.

— Плохих людей набирали на министров и начальников.

 

Американцы проводили чистки и сейчас они проводят. Мы особенно отслеживаем важные реперные точки. Например, Екатеринбург, я смотрю: там сейчас зачищают руководителей ВУЗов. Зачищают их на людей, которые будут поддерживать майдан. Потому что ВУЗы – это боевые подразделения майдана, это важный элемент, то есть американцы так это рассматривают.

 

Артём Войтенков: Подготовка студентов.

 

Евгений Фёдоров: Студенты, преподаватели, которые должны дать идеологемы. Они же не могут говорить идеологемы развёрнуто, поэтому они просто трепло. Трепло – это преподаватели нужны, чтобы забалтывать темы. По экономике, например: загружать телевизор болтовнёй, как это сейчас они делают, но это же работа определённая, не каждый человек справится. Поэтому ВУЗы для них важно. Отсюда пятая колонна в лице министра образования того же Ливанова и всей вертикали власти, отсюда его решения. Мы об этом говорили раньше, важная система. И сейчас он пошёл на это. Там был, допустим, патриотический ВУЗ, который возглавлял…

 

Артём Войтенков: Бабурин.

 

Евгений Фёдоров: Бабурина зачистили, ВУЗ рейдернули, и сейчас уже этот ВУЗ пытаются привести в поддержку пятой колонны, например. Для этого же Ливанов это и делал. Он же рейдернул это ВУЗ не просто так, а для целей обеспечения американской подготовки. Он входит в план посла. Посла тогда ещё не было, а план уже был, американский госдепартамента.

 

То же самое сейчас идут замены и попытки замены ВУЗов в Екатеринбурге. В Новосибирске под это готовят замены.

Артём Войтенков: В смысле – руководство.

 

Евгений Фёдоров: Руководство, чтоб переформатировали сам ВУЗ.

— То есть поддержали майданщиков из числа студентов,

— подавили патриотов из числа студентов и преподавателей,

— вывели студентов на иностранные коммуникации, чтоб те помогли деньгами и помогли пропагандой.

Это такая специальная работа и ею занимаются люди профессионалы из госдепартамента. Поэтому американцы и увеличили финансирование в России в десятки раз на эту работу. То есть, в Москве у них не получилось: акция «Бессмертный полк» остановила майдан в целом, то есть ударила по Навальному и Касьянову. И в результате они сейчас переформатируются. Американцы же не могут проиграть. Они сейчас переформатируются в регионы, это прежде всего Новосибирск. В Екатеринбурге выборов нет, а так бы был Екатеринбург. Рязань, Калуга — они объявляли, где будут закладывать свои штабы по свержению российской власти.

 

Артём Войтенков: В смысле, когда, где объявляли?

 

Евгений Фёдоров: Шла информация от всей этой компании Касьянова, Навального, всей этой пятой колонны.Рязань,Калуга, Нижний Новгород (это под эти осенние выборы), Новосибирск и Кострома.

 

Артём Войтенков: Происходят выборы. Потом якобы они, как всегда, нечестные и..?

 

Евгений Фёдоров: Да, якобы нечестные. Понимаете в чём проблема, у них денег — они печатают, сколько хочешь. Мы приводили пример: американцы за год печатают долларов на станке столько, сколько Россия за десять лет добывает нефть и продаёт. То есть, трудится огромная отрасль, миллионы людей, а тут кнопку нажал, и выскочили доллары и всё за год. Так вот, денег — сколько хочешь, на конкурентную борьбу с Россией в том числе. Но эти деньги надо легализовать, то есть они должны появиться в системе. Под выборы это очень удобно, то есть выборы позволяют легализовать деньги.

 

Артём Войтенков: Ну и что? А чем они достигнут? Например, майдан в Калуге после выборов. Что это даст?

 

Евгений Фёдоров: Они создадут точки майдана. Потом их пятая колонна работает в правительстве и во власти, она снижает жизненный уровень. И потом эти точки майдана должны возглавить народный протест. То есть они должны опустить жизненный уровень. Почему мы верим про кота и кнопку? Американцы сознательно абсолютно на ровном месте в лице своей пятой колонны в Центральном Банке, в министерстве, ведомстве снижают жизненный уровень. Просто снижают каждый день упорно жизненный уровень. Придумывают эти все нервотрёпки типа поднять пенсионный возраст, секвестр бюджета, бюджетные правила, отнять деньги у пенсионеров — злят людей. Увольнение, реформа здравоохранения, реформа то, сё, то есть, заводят людей, это план.

 

Дальше они создают эти штабы. Дальше это недовольство должно соединиться со штабами. То есть они раскручивают недовольных людей, плюс СМИ, пятая колонна в СМИ и дальше произошло соединение со штабами. И штабы повели этих людей на свержение российской власти. Вот как это устроено.

 

Артём Войтенков: Но российскую власть сложно свергнуть в Калуге или в Нижнем Новгороде.

 

Евгений Фёдоров: В Москве свергнут.

 

Артём Войтенков: В Москве не свергнут. Государство сильнее. Просто Янукович не разогнал всю эту толпу. Он мог это сделать сто раз в любое время.

 

Евгений Фёдоров: Дальше — он не разогнал, почему?

 

Артём Войтенков: Потому, что он трус, слабак и испугался.

 

Евгений Фёдоров: Потому что он не контролировал ситуацию, а контролировал ситуацию посол США. Правильно? Тэффт.

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Тогда чего вы на Януковича батон крошите? Так и говорите, что Янукович не разогнал, потому что у него на это не было прав.

 

Артём Войтенков: Права у него, наверное, были.

 

Евгений Фёдоров: Артём, не было прав. Потому что ему объяснили на пальцах, что если ты сделаешь шаг вправо, шаг влево, то тюрьма и повешение. И в том числе пятая колонна из Москвы ему это тоже объяснила. Янукович просто решил, что не хочет быть повешенным. Идите вы со своей Украиной, лучше я сбегу в Россию и потрачу свои миллиарды, пять камазов у меня.

 

Артём Войтенков: Нет у него миллиардов.

 

Евгений Фёдоров: Я думаю, что есть.

 

Артём Войтенков: Может, но отобрали давно, скорее всего.

 

Евгений Фёдоров: Отобрали? С него даже американцы санкции сняли.

 

Артём Войтенков: Его?

 

Евгений Фёдоров: Конечно. Нет санкций про Януковича, потому что он их агент. Зачем они будут своего агента трогать? Он-то как раз выскочил самым победителем.

 

Артём Войтенков: Лично он, да?

 

Евгений Фёдоров: Ему плевать на всё остальное. Что там кто-то беспокоился? Он вошёл в эту ситуацию бандюганом, а вышел из ситуации миллиардером. Что у него жизнь не состоялась у Януковича?

 

Артём Войтенков: Если бы он был без охраны, она бы не состоялась.

 

Евгений Фёдоров: А с какой стати «если»? Он вошёл в жизнь, рискнул, предал родину, взял миллиарды, как приз, и свалил. С точки зрения Януковича — он доволен результатом, что он обошёл все препятствия. Сейчас два-три года и он уедет в Америку и всё.

 

Артём Войтенков: Так, Америка же скоро развалится. Куда он поедет?

 

Евгений Фёдоров: Это другой вопрос. Если Америка развалится, это подорвёт всю систему американского влияния. Это отдельный разговор. В конкретном ключе американцы играют. Это и есть пятая колонна, когдапредаёт власть. Я об этом говорю, и у людей никак это не может войти в мозг, что основная пятая колонна — во власти (на улице маленькая часть). А это суверенитет. То есть проблема суверенитета конституционной реформы и так далее, это и есть главный механизм, убирающий институт пятой колонны из власти. Вот для чего это делается. А пятая колонна во власти – это постоянно стоящие у ворот Кремля люди, готовые открыть ворота, чтобы сюда ворвался враг и всё зачистил. Вот для чего это — открыть ворота города. То есть, зачистка пятой колонны автоматически решает проблему.

 

Вы правы, если просто зачистить пятую колону, то на следующий день она возродится. А чтобы она не возродилась, нужна конституционная реформа и суверенитет. Чтобы система дальше начала на освободившиеся места подавать национально-ориентированных людей. В начале наполовину, потому что он же какую-то жизнь прожил. Он же не со школы пошёл во власть, даже в случае замены. А он уже под американцами немного поработал, уже правила понял. Потом через полгода его на более национально-ориентированное, потом ещё более и постепенно у вас произошла замена. Грязную воду слили, а чистую воду национально-ориентированных лиц залили, как и было раньше.

 

Артём Войтенков: Они же так просто не захотят сливаться.

 

Евгений Фёдоров: Так это и есть борьба. Это называется «Национальная освободительная борьба». Против вас воюют американцы и их отряды в лице пятой колонны.

 

Артём Войтенков: Лично простые люди, ходящие по улицам даже здесь в Москве под Государственной Думой, они не понимают, кто пятая колонна, кто не пятая колонна. Понимают только люди в верхах, правильно?

 

Евгений Фёдоров: Значит, эти люди, которые ходят по улицам, они хотят остаться в живых?

 

Артём Войтенков: Это всё очень длинные шаги. Они для простого человека непонятны.

 

Евгений Фёдоров: Хотят?

 

Артём Войтенков: Хотят.

 

Евгений Фёдоров: Значит, пусть думают.

 

Артём Войтенков: Невозможно. Честно говорю, невозможно.

 

Евгений Фёдоров: Просто у вас мышление дискретное. Во всех предыдущих случаях получалось, просто на это требуется время.

 

Артём Войтенков: Чистки делались партийными органами, НКВД и ещё кем-то, не народом. Народ просто стучал друг на друга, чтобы комнату получить, место начальника получить, и всё такое прочее.

 

Евгений Фёдоров: Партийные органы, НКВД и всё остальное есть проявление процесса национально-освободительной борьбы того времени.

 

Артём Войтенков: А СС это что такое? Тоже национально-освободительная борьба?

 

Евгений Фёдоров: СС – проявление механизма захвата фашистской властью Германии и управление оккупированными территориями в интересах элит в Берлине.

 

Артём Войтенков: И в нашем случае НКВД – это управление элит, а не власть народа.

 

Евгений Фёдоров: Слушайте, танки, они везде: они и у Красной армии, и у гитлеровской Германии. Хотя их делают разные заводы и КБ, а танки всё равно получаются похожие. Это методы. Главное — на что направлены эти вещи. Да, когда вы преобразуете систему, вам нужны чистки и опричнина. Не важно в какую сторону вы систему преобразуете. Чистки, опричнина – механизм.

 

Мы преобразуем систему в сторону суверенитета. Поэтому для нас чистки и опричнина направлены на достижение суверенитета. А если бы здесь в Москве, захватили бы нас окончательно американцы, и сидели бы американские планировщики, они бы запустили бы физическую чистку, как они на Украине сейчас чистят, просто от людей, которые национально ориентированы, и отбирали бы только преступников и коррупционеров. Что они и делали на оккупированной территории СССР, например. То есть, танки выглядят одинаково, но у них совершенно разные задачи, смыслы и цели.

 

Артём Войтенков: Да, но я к тому, что простые танкисты не видят плана всей войны. Им сказали: «Едь туда, стреляй туда». Всё. Он не видит всего фронта, не видит даже всей дивизии.

 

Евгений Фёдоров: Я не об этом. Простые танкисты для того, чтобы видели план войны, объединяются в танковые армии.

 

Артём Войтенков: Их объединяют, они сами не могут.

 

Евгений Фёдоров: Они сами объединяются, потому что они могли бы сбежать в леса, а они пошли в военкомат, потому что у них была мотивация. И пошли они в военкомат советский, а не в немецкий.

 

Артём Войтенков: Кто-то в леса сбежал, кто-то удрал, перешёл на чужую сторону.

 

Евгений Фёдоров: В основной своей массе, они пошли, куда надо. После испытаний 1941 года, когда они увидели, что их режут, что сжигают деревни, что Гитлер это не просто, а это зло. И тогда возникла мотивация. Опять история про кота. Сейчас и формируется мотивация: люди сидят на иглах, у них падает жизненный уровень, это включает мозг — мозг начинает кипеть. Дальше, мотивация сформировалась, и возник 1942 год. Мы этот 1942 год и ждём. Он уже наполовину пошёл — девятое число, пятнадцать миллионов вышли. Теперь осталось, чтобы те, кто вышли, уже достаточное количество людей, кстати.

 

Артём Войтенков: Для чего?

 

Евгений Фёдоров: Для референдума по Конституции, для конституционной реформы, восстановления суверенитета.

 

Артём Войтенков: А почему достаточно пятнадцать миллионов?

 

Евгений Фёдоров: Потому что это реально полный контроль за общественным мнением. Есть законы психологии и законы политики.

 

Артём Войтенков: Одна десятая?

 

Евгений Фёдоров: Достаточно. Это и есть логика передового отряда. Теперь нужно, чтобы эти пятнадцать миллионов поняли для чего они вышли, и что они хотят конкретно. То есть они должны совершить второй мыслительный рывок.

— Первый мыслительный рывок был – найти деда, бабушку, раскопать портрет, сообразить, что тебе это надо, и ты хочешь другую страну.

— Второй мыслительный рывок – что ты должен сделать в этой стране, чтобы это произошло.

 

То есть, ты уже вышел, назад ты уже не уйдёшь, медведя в берлогу уже не затолкать. То есть произошёл коренной перелом от пассивности к борьбе за своё отечество — вот коренной перелом. Теперь нужно регламентировать борьбу и направить её в определённое русло. Для чего НОД и есть — он даёт на референдум, на конституционную реформу, на укрепление национального лидера, и формирование национально ориентированной власти. Вот для чего НОД и существует.

 

Это политический класс, который более-менее на манёвре понял и пытается подстроиться под НОД, при этом про НОД не говоря. Мне смешно. Потому что не получится. Испытание враньём придётся пройти, когда политики вдруг заговорили языком НОДа, но при этом, не говорят до конца. Когда они скажут «суверенитет», «референдум» и «мы оккупированы», то с этого момента эти политики и перейдут окончательно в НОД. После чего, если они это сделают быстрее, они будут организаторами хотя бы части процесса. А если они это не сделают, то они будут жертвами процесса.

 

Артём Войтенков: Опять получается то, что есть с одной стороны американцы, с другой стороны Путин и элиты между собой. А народ и политики пониже уровнем: они либо туда, либо туда — чисто выживание. На чьей стороне вообще не важно — главное выжить. Главное – выбрать сторону, которая победит.

 

Евгений Фёдоров: Нет. Вот у вас стадо быков. Каждый бык хочет выжить. Кушает травку и хочет жить. Он не хочет попасть в яму, чтобы его съели волки, чтобы он заболел, он не хочет. Но, тем не менее, вместе, он есть стадо. То есть, вместе есть процесс. И он понимает, что для того, чтобы он лично выжил, ему надо вместе двигаться куда-то — на лучшие поля, подальше от волков, соблюдать меры безопасности. То есть народ, он не пассивен, он принимает решения. У каждого свой уровень решений. У национального лидера – это тысячи решений в день, у народа – немного решений, но они очень важные, они не менее важные, просто их мало: он должен выбрать нужную сторону, он должен в нужное время найти портрет деда. Это же решение?

 

Артём Войтенков: Определённое.

 

Евгений Фёдоров: Он должен принять это решение. И сейчас он должен принять решение следующее: посмотрев на портрет деда, который он принёс с акции в Москве, принять решение идти в НОД, в штабы наши или свои создать — не важно. И там сделать некоторую работу: в интернете, общественную. Работу по сознания, по переформатированию уже всего общества и поставить эти задачи. И дальше это разбивается на детали.

 

Например, что должны сделать люди, у которых есть опыт экономической деятельности? Они должны добиться богатства своей страны, и для себя, кстати, тоже, и снять кнопку из-под попы. Что они должны? Должны заставить выполнить приказ Путина о снижении процентных ставок. Как они это должны сделать? Я говорю сейчас о классе людей, которые занимаются бизнесом, у которых есть экономическое мышление.Они должны в тех организациях, в которых они состоят, они все по пять организаций, РСПП, ТПП, всевозможные «Деловая Россия» и так далее. Они в них должны сформулировать, заставить часть коллаборационистского руководства (понятно, эти организации под американцами тоже) пробить вопрос низких процентных ставок. Заставить то, что Путин три раза требовал от ЦБ, то, что обещала Набиулина, и так далее. Сил нет. Это же видно, что не хватает сил.

 

Решив эту проблему, они решают свою проблему. То есть, соединение интересов нации с интересами человека. Свою проблему прекращения кризиса. После этого им не надо будет увольнять работников, сокращать зарплаты, и наоборот они пойдут в рост. То есть, они получают лично огромный выигрыш, как бизнес. Но решают-то они эту задачу политически, как субъекты политики.

— Например, решив проблему низких ставок, мы решаем проблему национализации рубля.

— Решив проблему национализации рубля, мы освобождаемся от внешнего управления по линии экономики.

— Освободившись от внешнего управления, мы выбиваем все возможности для американцев по главному направлению экономического паралича Российской Федерации и уничтожения экономики.

Всё. Вот он боец, у которого есть свой манёвр, который ему подробно прописан, и который он может реализовать, даже не стоя с флагом на улице, как вы заметили.

 

Артём Войтенков: Это вы только что рассказали.

 

Евгений Фёдоров: Это же мышление. В конце концов, либо его выгоняют, как бомжа, на улицу, потому что, его обанкротят американцы через пару месяцев, всех их, либо он совершит этот рывок в сознании, пятнадцатиминутный, да?

 

Артём Войтенков: Кто-то может, совершит.

 

Евгений Фёдоров: Не совершит, значит, пусть банкротят, мне не жалко.

 

Артём Войтенков: А через два месяца будут банкротить?

 

Евгений Фёдоров: Конечно. Увольнять, банкротить, выгонять, судить, сажать, и всё прочее. Конечно. Это уже процесс идёт. Это и есть эффект кнопки. Он сидит на кнопке. Вот вам, наверное, полегче, Артём, вы макароны купили, вам плевать. А у него — за ним коллективы, крутятся деньги, он всё время теряет. Это и есть эффект кнопки — ему больно.

 

Мы ему объясняем, НОД: «Тебе больно?»

— «Больно»

— «Хочешь, чтобы не было больно?»

— «Хочу»

— «Убери кнопку»

— «А как?»

— «Бейся за снижение процентных ставок, раз ты в этом секторе. Нет, бейся за суверенитет, конечно, но конкретно твой манёвр, как специалиста узкого профиля (бизнес) бейся за процентные ставки. Соверши это решение, главное в твоей жизни. Сойди с кнопки, перестань орать»

 

Вот, это конкретная организационная работа, которой занимается НОД. Я говорю вот об этом узком секторе. Точно такие же задачи перед журналистами, у которых стратегически и тактически тоже проблемы, перед людьми. Тебя увольняют? Пойми, что тебя увольняют Соединённые Штаты Америки, интервенты и оккупанты. Помоги Путину восстановить суверенитет страны, и вернуть тебя на работу. Если ты ещё кому-то поможешь снизить процентные ставки, то тебе и ещё и рабочее место дадут.

— Потому что, снижение ставок — деньги в экономике.

— Деньги в экономике — миллионы новых рабочих мест.

— Тебя уволили — тебя приглашают, ещё и зарплату выше дадут, и инфляция ноль.

 

Артём Войтенков: Но это не произойдёт завтра.

 

Евгений Фёдоров: Зарплата и рабочее место — завтра.

 

Артём Войтенков: Да ладно, быстро так ничего не бывает.

 

Евгений Фёдоров: Объясняю, Артём. У нас сегодня сорок пять триллионов на новый год иностранных инвестиций в рублях. На эту сумму вы печатаете рубли. Эти рубли у вас обеспечены залогами, они уже перекрутились…

 

Артём Войтенков: Вы это всё объясняли. Просто дело в том, что снижение процентных ставок, и отказ от иностранных денег в экономике, это не решение одной секунды.

 

Евгений Фёдоров: Это решение одного дня.

 

Артём Войтенков: Да, но чтобы к нему прийти, это достаточно длительная дорога.

 

Евгений Фёдоров: Нет, вот к нему мы идём все двадцать лет оккупации, потому что, вопрос низких ставок понятен всем. Я хочу сказать, что у нас по конституции у президента (а должность, напоминаю, распорядительная) тем не менее, есть право стратегически раз в год изложить стратегические вопросы. Это право называется — Послание Федеральному Собранию. Раз в год.

 

Артём Войтенков: Где его все посылают

 

Евгений Фёдоров: Нет, где он может по конституции сильнее всего как бы крикнуть, сказать: «Я так хочу».

 

Артём Войтенков: Ну и что.

 

Евгений Фёдоров: Это другой вопрос. В других случаях, когда он просто говорит, там ещё статус ниже, вы же понимаете. А это как бы конституционно сказать — самый высокий статус. Так вот, он этих посланий сделал всего около двенадцати штук. В трёх он говорил о низких ставках. То есть для президента в экономике это главный вопрос, которого он хочет. В трёх из двенадцати. Это хочет? Понятно. То есть, он хочет этого. Другое дело, что не получается, нет поддержки, но это главный вопрос, и все это понимают. И решается он за один день. Поэтому, в ответ на требования снизить ставки никто не говорит, почему их нельзя снижать.

 

Артём Войтенков: Говорят.

 

Евгений Фёдоров: Никто. Назовите хоть одну причину.

 

Артём Войтенков: Там столько этих болтунов.

 

Евгений Фёдоров: Они не приводят ни одного факта. То есть, они просто говорят, что нельзя снижать, потому что, в учебнике для колонии и туземцев написано, что нельзя.

 

Артём Войтенков: Они не так говорят, как вы, конечно.

 

Евгений Фёдоров: Говорят, что от этого будет инфляция.

 

Артём Войтенков: Говорят умные всякие слова, в которых народ не разбирается. И вся эта лапша гасит…

 

Евгений Фёдоров: Это просто пропагандисты врага.

 

Артём Войтенков: Ну да.

 

Евгений Фёдоров: При этом они ни одного факта не говорят против. Чтобы они сказали: «Вот видите, те вот так сделали, стало хуже». Такого они не говорят, потому что, такого случая нет. Просто все разговоры сводятся к одному: «потому что в учебнике номер три для туземцев написано вот так, всё«. Я же с ними часто общаюсь. Вся аргументация — потому что страница шесть том четырнадцать брошюры для туземцев и дураков. Так положено. Вы дурак? Вам положено вот так, всё.

 

Артём Войтенков: Вы прямо стихами говорите. Тем не менее, на народ это пока действует.

 

Евгений Фёдоров: Это пропаганда, она всегда будет действовать.

 

Артём Войтенков: Вот.

 

Евгений Фёдоров: Что, вот? Это придётся преодолеть. Я же говорю о бизнесе, у которого мозги немножко есть.

 

Артём Войтенков: У бизнеса есть. Бизнес, это одиночки. А если начинают ерепениться, их хрясь, и всё.

 

Евгений Фёдоров: Нет, сейчас уже не хрясь. Сейчас уже Путин их прикрывает. То есть, ситуация поменялась. То есть в бизнесе реальный раскол. То, о чём говоришь, для них же всё понятно. И люди уже начинают внутренне для себя определяться.

— Они в принципе не могут жить в этой стране, и они сбегут отсюда. Значит, они сейчас будут насмерть стоять за колониальную систему управления.

— Или они, потеряв чего-то, а может, не потеряв, перейдут на сторону национального курса, поменяют свою систему. Им придётся поменять систему. Чтобы перейти на сторону национальных сил, им придётся совершить ряд действий с рисками.

 

А чтобы остаться в пятой колонне, ничего делать не надо. То есть, легче остаться, чем перейти. Тем не менее, кнопка в попе заставляет их продумывать переход. А не было бы кнопки американской в попе, они бы и не думали — деньги капают, и всё хорошо.

 

Артём Войтенков: Ну да, я про это и говорю.

 

Евгений Фёдоров: Так вот, и я об этом. Это и есть эффект кнопки, эффект вторжения, эффект удушения. Американцы нас душат, что у нас создаёт предпосылки для укрепления, усиления национально-освободительной борьбы. При этом объём любви к Родине не меняется. Меняется просто оценка окружающей действительности. То есть, они воспринимают вторжение врага, как смертельное для себя, как и в 41-ом году, и принимают решение бороться за Отечество. Но для этого понадобился в 41-ом году пройти целый год, чтобы они это сообразили. Как минимум, до Московского контрнаступления.

 

Артём Войтенков: А какова будет степень удушения?

 

Евгений Фёдоров: Пока не уничтожат насмерть.

 

Артём Войтенков: Нет, до того, когда…

 

Евгений Фёдоров: В этом же главный вопрос. Я же говорю, мне самому это интересно: насколько российский народ, элиты даже частично, терпеливы? Вот они каждый день душат: хуже, хуже, хуже. Допустим, здесь, знаете, розги. Тридцать розог, терплю. Тридцать первую перестал терпеть. Так и здесь. Душат: хуже, хуже. Тут начала орать жена, тут заорали дети, тут запустили бутылкой в окно уволенные рабочие. Тут появились кредиторы, которые отняли у тебя машину, отняли квартиру, или пытаются отнять. Тут пришли рейдеры на твой бизнес, потому что, ты уже не контролируешь.

 

Наконец, ты сказал: «Всё, больше терпеть не могу». Закрываешь брошюрку для туземцев, на которую ссылаются оккупанты, и открываешь брошюру НОД, в которой написано: «Изменить процентную ставку на европейскую, или американскую». Всё. Он тут принял решение, помучился, поборолся вместе со своими товарищами, поговорил с такими же. Их же не так много бизнесменов. Это народа сто сорок, а бизнесменов пару десятков тысяч. Сформировал позицию «Деловой России», ТПП, РСПП под своим давлением уже на них, и дальше это уже объекты НОДа. То есть, он переформатировал эти организации на национально-освободительную борьбу. Они из приводных ремней внешнего управления в области работы с бизнесом, в том числе, стали подразделениями национально-освободительной борьбы, добивающимися конкретного решения в области экономики — обнуления ставок.

 

Мне понравилось. Недавно была встреча Владимира Путина с «Деловой Россией». Двести пятьдесят пунктов, чего хочет «Деловая Россия», чтобы было полегче в условиях кризиса. Это уже смешно. То есть, это просто в корзину выкинули кучу бумаг. То есть, явно, что это идёт именно лапша, вместо одного — политика количественного смягчения, как в Европе, и низкие ставки. Всё — один пункт. Не двести пятьдесят, а один. Вот двести пятьдесят – бессмыслица. Один пункт — придётся делать. Это же они не национальному лидеру говорят. Это же они формулируют задачу перед государством, где правят коллаборационисты, давят на него.

 

То есть, они как бы перешли на сторону национально-освободительного движения, как система. То есть, раскололи американскую вертикаль власти. И часть этой вертикали в виде бизнеса, или части бизнеса перешла на сторону национального курса, и укрепила Путина, национального лидера. И он, опираясь на них, уже может давить на коллаборационистов в системе Центрального Банка, Правительства, и так далее. Вот для чего это нужно. И дальше у меня просто вопрос: когда надоест терпеть. Причём, никакой перспективы нет, безнадёга полная. Знаете, если бы была такая история, что я вот ещё потерплю годик, и потом как бы облегчение. Никакого. Каждый день хуже, хуже и хуже, пока тебя не посадят в тюрьму за экономические преступления. Всё.

 

Значит, мы что делаем? Мы ждём в засаде. НОД тут сидит в засаде, и говорит: «Так, (подходит к коту, кот орёт на кнопке), ну что, ещё орёшь? Может, хватит орать-то, может, делом займёшься, с кнопки-то слезешь?»

Не слышишь нас. Подождём, пока услышишь. Очень хорошо индикативно это видно, как работает раскол во власти. Просто я вот вчера разговаривал с людьми, они говорят: «Из Москвы приехали из пятой колонны эмиссары, и требуют капитуляции перед украинскими войсками хунты».

 

Артём Войтенков: В ДНР приехали?

 

Евгений Фёдоров: Да, в ДНР приехали, и просто пошли к руководству, к Захарченко, к Плотницкому. Якобы, Захарченко сказал: «Нет, не бnbsp;уду капитулировать». Ему пообещали кары небесные, пообещали полностью перекрыть границу, пообещали голод организовать в ДНР. А Плотницкий… Я не знаю, это мне передали. Плотницкий сказал: «Да, я готов капитулировать».

 

Это давят американцы через пятую колонну, и одновременно из России идёт мощная помощь по линии национально-ориентированных сил. По сути, это называется раскол элит, причём на высшем уровне. Как бы вроде один организм, две руки. На самом деле не один организм — два организма. Национально-ориентированный организм Путина, который помогает, который отлично понимает всю расстановку и реально помогает. Без помощи России там люди бы просто не выжили в принципе, не было бы просто возможности сопротивляться партизанским республикам.

 

Артём Войтенков: Ещё бы, там же давно бы задавили уже.

 

Евгений Фёдоров: Об этом и речь. И точно такой же мощнейший организм из России, но пятая колонна через Америку, давит о полной капитуляции. Именно вот эта вторая, пятая колонна из России, и минские соглашения, где просто на бумаге написана капитуляция к новому году. Там написано это. И вот они ездят, и добиваются, чтобы те капитулировали. Чтобы пустили украинские войска на границу с Россией. То есть, едут к руководству республик, и говорят: «Вы обязаны пропустить сюда карательные части американской хунты на Украине, которая вообще уже состоит из наёмников иностранных во главе с инструкторами из США, к границам России, и естественно, по дороге они вырежут все ваши четыре миллиона населения«. И об этом ведут с ними переговоры. То есть, выкручивают руки, предлагают убежище им на территории России, что их на Рублёвку поселят рядом с Януковичем, дадут ему дом напротив Януковича, чтобы тут коттедж построили они.

 

Артём Войтенков: Слушайте, по-моему, это не награда, а наоборот, дом рядом с Януковичем. Я бы это так расценивал.

 

Евгений Фёдоров: Там людей-то подбирали, скажем так, три раза их уже ротировали. Пытались же ротировать в сторону отрицательного. То, что Захарченко поменял свою точку зрения, для меня это очень мощный сигнал. То есть, он оказался, на мой взгляд (если правда в информации) порядочным человеком. То есть, они готовили его под сдачу, они же его приводили, пятая колонна, под сдачу, а он их кинул, давайте называть вещи своими именами, коллаборационистов.

 

Артём Войтенков: Убьют, значит.

 

Евгений Фёдоров: Они там уже около ста патриотов перебили, это вы правы. Последний — Мозговой. Американцы руками, в том числе российской пятой колонны. Это так, да. Но как вы хотите? Это борьба, это война — убьют, не убьют, это второй вопрос. Просто удивительная история, потому что, сама логика его построения была — он как бы готовился под них. Ну а Плотницкий, похоже, американцы в нём не ошиблись, когда продавливали его через российскую пятую колонну. Судя по всему, Плотницкому самому как бы сдаваться бессмысленно, если рядом ДНР не сдаётся, как бы глупо. Тем более она там географически так прижата, что не получится. ДНР просто введёт войска и всё, если Плотницкий сдастся, или попытается сдаться. И это старая история, о которой мы многократно говорили.

 

Когда у вас нет суверенитета, у вас резко падают возможности. Но люди это прекрасно понимают. У нас вон делегация ездит, уже каждую неделю туда практически, из НОДа, общаемся, и мы об этом постоянно говорим, бойцы, солдаты, которые в партизанских республиках, ДНР и ЛНР бьются с фашистскими интервентами американскими, они готовы умереть за свободу своего отечества несмотря на то, что в тылу у них стоит пятая колонна. И там вплоть до того, что человек, который идёт в атаку должен сзади бронежилет вешать, потому что удар сзади для него так же возможен (как история с Мозговым), как и удар спереди. И, тем не менее, русский солдат бьётся насмерть за своё Отечество. Это эффект русской Отечественной войны.

 

А то, что предательство, и коллаборационизм, к сожалению, это в нашей истории частенько. Это как бы само по себе не отменяет необходимость умереть за Родину, то, что тебя там предали, специально назначенные через врага, через инфраструктуру пятой колонны предатели, например. Ну, предатели, и что теперь? Родину не любить, и не защищать?

 

Артём Войтенков: Самое забавное, что он идёт в атаку на солдата, такого же русского.

 

Евгений Фёдоров: Тоже организовано. Там уже побольше иностранцев. В этом и логика, что на Украине, если Донбасс будет сдан, то погибнет Российское государство, здесь в Москве. А если Донбасс останется, то погибнет коллаборационистская хунта в Киеве. То есть, парадокс заключается в том, что когда Путин принял решение, ещё раньше, о вхождении Крыма, возвращении Крыма в состав России, Да, начали американцы, но он как бы в нужный момент не лёг под них, а принял решение бороться. Он бы не принял, если бы он понимал, что есть инфраструктура, с которой он может рассчитывать на победу. То есть, он рубикон перешёл, но этот рубикон для двух сторон.

 

То есть, для нас выхода нет, кроме как освободить Киев. Просто, если кто-то не понял этого ещё, мы ещё подождём. Потому что люди к этому придут, и им придётся рассматривать Киев, как такой же город как Тамбов, Псков, и так далее. Придётся рассматривать, и помогать освобождать Киев. И то, что сегодня держится Донбасс, он в принципе, стратегически создаёт условия для освобождения всей территории Украины. Мало того, другого пути нет, кроме как её освободить — это историческая технология. То есть, это, если хотите, исторический капкан: либо свобода, либо смерть. Не добровольный выбор: свобода или смерть, а исторический капкан:

— Либо ты напрягаешься и освобождаешься,

— Либо тебя уничтожают.

 

Несмотря на всё предательство, несмотря на коллаборационизм, несмотря на то, что там они по три раза поменяли уже, чтобы всё-таки подготовить сдачу этого Донбасса, и всё остальное.

 

Бисмарк сказал, зная русских, что русские, как капелька ртути восстанавливаются всегда вновь, и если в минуту слабости они подпишут международные пакты, то, тогда, когда они одумаются, они эти пакты всегда разорвут.

 

То есть, 91-ый год — акт о капитуляции надо разорвать, и поменять конституцию 93-го года. Никак без этого, вот, хоть тресни, никак. Тут вариантов нет. Либо будете страдать до смерти, уже скорой, это уже не поколениями измеряется уже, а годами, либо вы сообразите, что надо идти в национально-освободительную борьбу, не обязательно в штабы НОДа, в национально-освободительную борьбу, и освобождать своё Отечество, у вас нет другого варианта. Ребята, у вас нет варианта: либо умереть, либо свобода.

 

Артём Войтенков: Выбор хороший. Есть, над чем подумать.

 

Евгений Фёдоров: Ну, вы ещё будете думать? Ну, подумайте. Примите ещё пару кнутов, пока думаете. Ладно, это ваш выбор, подумайте. Всё очень просто, и как всегда.

 

— Если у вас, в вашем государстве нет суверенитета, и пятая колонна верховодит, то возможность войны, военного вторжения есть. Почему? Потому что, враг рассчитывает, что она откроет ворота, то есть, она подготовит это вторжение.

— Если вы эту колонну зачистите, то есть, восстановите суверенитет, референдум по конституции, то ворота открыть будет некому. Внешний формальный щит у вас: ядерное оружие — достаточный, и враг решение о вторжении не примет, потому что, это будет авантюра. То есть, он просто не пойдёт на вашу страну, понимая, что ему здесь не удастся. Физически он не проломит — у вас оборона достаточная, а враг города и Российское государство не сдаст. Он это понимает, и поэтому, он просто не примет такое решение, просто потому, что для него это будет абсолютная авантюра.

 

Артём Войтенков: А если он не принимает решение, тогда он сам погибает?

 

Евгений Фёдоров: Нет. Он отступает. Российская государственность не такая, чтобы ставить задачу уничтожить.

 

Артём Войтенков: Так они же развалятся тогда, американцы.

 

Евгений Фёдоров: Развалятся, ну и что?

 

Артём Войтенков: Для них это значит самоубийство.

 

Евгений Фёдоров: Для них самоубийство, как государства, но не как элит, потому что, они приспособятся, они выкрутятся, у них это часто бывает. Волк, если он останется жив, он залижет раны, а если война, он погибнет: ни ран, ни его. Поэтому, он в принципе никогда не пойдёт на войну, если там есть высокий риск, что они проиграет.

 

И они просто переформатируются.

— Они постараются отсоединить Россию от Китая.

— Оставить Китай колонией.

— Индию оставить колонией.

— А с Россией договориться, что Россия может быть в особом мировом статусе. То есть, и не колония, и не метрополия.

 

Тем самым они потеряют где-то четверть своих доходов, у них будут большие проблемы, но останется государственность, и они будут выяснять отношения с третьим миром, что кстати и было во времена Советского Союза. Правда Советский Союз поддержал тогда Третий мир, мировое антиколониальное движение, и разрушил Британскую империю на этом, в шестидесятые годы.

 

Артём Войтенков: По-моему, если в этом формате остаётся Россия и США, мы возвращаемся к Холодной войне, потому что, понятно, что мы тоже не будем сидеть сложа ручки, да?

 

Евгений Фёдоров: Нет, мы не возвращаемся к Холодной войне, потому что, появилась новая сила под названием Китай и Индия, особенно Китай. Американцы проворонили эту силу, они об этом открыто говорят. То есть, если мы в этой истории будем вместе идти с Китаем, мы американцев победим. Американцы, как люди, не идиоты же они, они на это не пойдут. То есть, они отступятся по отношению к нам, потому что мы в этой паре более слабые в экономическом смысле, но более наглые, как бы, жёсткие. Отступятся, попытаются с нами договориться, как они в своё время договорились с нами в 41-ом году, в 45-ом, по ленд-лизу. Мы же тоже были их врагами, но ради новой комбинации, для бандита это легко, они договариваются, с кем хотят. Они с нами договорятся, и постараются сделать так…Понятно, что они никогда не развернут нас против Китая, нам это не нужно. Но, как минимум, они постараются нас вывести из союза с Китаем, который их и может действительно сильно уничтожить. Вот по этому пути они пойдут, но для этого мы должны пройти определённую дистанцию. Вообще, особенность бандитских государственных строительств англосаксов — мгновенный разворот вектора политики. Мгновенно. То есть, сегодня ты дружишь с этими, завтра… Это же английская формула: нет друзей, есть вечные интересы. Мгновенный разворот, и всё. Я уверен, что этот разворот мгновенно произойдёт при ситуации, если они её оценят, что Россию не выбить. Вести дело к войне можно только в одном случае, надеясь, что здесь произойдёт сдача в Москве, делая ставку на пятую колонну. Для этого они и крутят политическую инфраструктуру пятой колонны: Касьянова, Ходорковского, Немцова, Навального.

 

Артём Войтенков: Это смешно, на них уже народ смотрит, как на просто каких-то куколок.

 

Евгений Фёдоров: А Саакашвили в качестве губернатора Одесской области это не смешно?

 

Артём Войтенков: Это просто показ для всех украинцев, что это такое — нынешняя киевская власть. Просто это флаг, вот лучше не придумаешь.

 

Евгений Фёдоров: Артём, вопрос заключается в том, что плевали они на украинцев, и они это делают и показывают не потому, что хотят показать, а потому что им вообще начхать, что там делают и думают себе туземцы. Хоть коня из Вашингтона привезут, будет править Одесской областью конь. Плевали они на туземцев. Это мышление, это не расчёт, это не здравый смысл, это историческое тысячелетнее чванство белого человека по отношению к туземцам.

 

Артём Войтенков: Подождите, есть чванство, а есть здравый смысл. Вот какой бы ты чван не был, если ты ставишь коня, извините, управлять Одесской областью, и все понимают, что это за конь, и он там слил всю свою Грузию, и все были против него…

 

Евгений Фёдоров: Артём, вы не понимаете. Нет. Представьте себе, что у вас есть конюшня, и вы поставили нового конюха туда. Вы спрашиваете коней, какого вам конюха поставить? А может, они этого конюха ненавидят, потому что, до этого у них с этим конюхом были плохие отношения?

 

Артём Войтенков: Правильно, поэтому неразумно ставить туда такого конюха — кони взбунтуются.

 

Евгений Фёдоров: Не в этом дело. Вам в голову не придёт с ними советоваться. Вот англосаксам не придёт в голову советоваться с туземцами, потому что они туземцев считают животными. Они считают жителей Украины, России животными. То есть, это объекты, с которыми не нужно даже разговаривать. А если они бунтуют, то их надо просто уничтожить физически, что и делал Гитлер. Просто прийти, и зарезать всех.

 

Артём Войтенков: У животных есть рога и копыта, они лягаться умеют и бодаться. Это надо учитывать просто в общем положении.

 

Евгений Фёдоров: Для англосакса нужно животного убить, и тогда рога и копыта продать. То есть, они не будут с ним договариваться.

 

Артём Войтенков: А что, Саакашвили их там убивать будет сейчас?

 

Евгений Фёдоров: Нет, Саакашвили они просто назначили, потому что нужно куда-то девать его. У них номенклатура — тысячи людей, их куда-то надо назначать. Сидит гауляйтер Кох в Минске, у него там номенклатуры десятки тысяч всяких бандюганов и преступников, отщепенцев Советской власти. Он их назначает — ты пойдёшь замом к бургомистру Киева, ты пойдёшь замом к бургомистру Львова, всё. А он что, спрашивает этих бургомистров Киева, когда назначает им замов? Конечно, нет. Сказали Порошенко: «Так, этого на Одессу назначить.

 

Потому что нам надо всех ободрить, эту номенклатуру американскую, по всему бывшему Советскому государству. Потому что, они понимают, что, сколько у них там — некоторые по пять-десять лет уже сидят без должностей. А раз назначили Саакашвили, может и мне повезёт чрез годик-другой. Это другая совсем логика назначения.

 

Артём Войтенков: Слушайте, ну, это просто неразумно. Я понимаю всё, рабы,…

 

Евгений Фёдоров: Просто вы воспринимаете себя, как человек. Американцы вас как человека не воспринимают.

 

Артём Войтенков: Да нет, даже если с точки зрения не человека. Если я назначу конюха, который будет их стегать каждый день кнутами, у меня просто лошади разбегутся, или забьют этого конюха ногами, и размолотят половину конюшни.

 

Евгений Фёдоров: Вы смените лошадей.

 

Артём Войтенков: Так мне конюшню ещё надо ремонтировать, а лошади убегут.

 

Евгений Фёдоров: Лошадей смените на более покладистую породу. Возьмёте из Африки. Они уже это проходили. А что, когда они перевозили негров, вывозили десять человек, а довозили одного из десяти? Что, это не убыток был, когда девять человек погибли по дороге, когда в трюмах везли?

 

Артём Войтенков: Да они там штабелями друг на дружке, так что…

 

Евгений Фёдоров: Нет, девять человек погибло. Плевали они на это всё. Это история, как с перевозкой птиц незаконной, редких пород. набивают попугаев, в баулах перевозят, один живой, всё равно бизнес оправдывается. Это другое мышление. Просто вы воспринимаете человека, как человека, как уважительный объект. Американцы не воспринимают туземца, как уважительный объект, это мышление такое. Поэтому и Саакашвили. И здесь они, что они с вами будут советоваться? Их логика не в том, чтобы с вами договариваться. Их логика — кого назначат, те туземцы.

 

Они же через войну будут назначать. Когда здесь будет резня, когда перебьют полмиллиона человек, тогда вы примите здесь любого Навального, любого Касьянова¸ вы даже не примете, а просто вас не спросят. Появился человек с охраной, теперь его фамилия Ходорковский, и он сидит в Кремле — вот и всё, вот их план. И кому вы там нужны?

 

Наоборот — чем это жёстче, чем конь… Чего коня-то в свой время в сенат ввели? Сказка такая, помните, была? Что ввели? Чтобы унизить, и продемонстрировать абсолютную власть. Поэтому Саакашвили — это демонстрация абсолютной власти. То есть, чтобы люди даже и мысли не подумали против американцев и интервентов выступать, понимаете? А Гитлер когда массовые репрессии делал, он не понимал, что это озлобит население? Понимал. Но логика была в другом: ладно, озлобятся, а запугать, вот это запугать надо. Поэтому они всю эту историю раскручивают с касьяновыми и навальными, чтобы запугать. Они понимают, что не выборы их назначат Касьянова. Назначат интервенты, оккупанты, как назначили Порошенко, а проголосуют, как скажут. А не проголосуют, как скажут, вырежут всех, или подделаем, как они с Порошенко и сделали. Олигарха на Украине назначили, все, как миленькие пошли, как зомби, и проголосовали. Это вообще анекдот.

 

Артём Войтенков: А на майдане скакали, чтобы не было олигархов.

 

Евгений Фёдоров: Конечно. А чем вы думаете, Порошенко отличается от Ходорковского?

 

Артём Войтенков: Да ничем.

 

Евгений Фёдоров: Так ведь американцы скажут: «Мы вам Ходорковского привезём, а вы никуда не денетесь, холуи, назначите, кого скажем. И специально сделаем вам такую фигуру, которая вас не устраивает, чтобы вы боялись нас, чтобы у вас был менталитет загнанного зверя. Вот, для чего это делается. Чтобы вы вообще даже голову не подняли. Потому что, если вы малейше воспримите наше назначение, как попытку с вами договориться, дать вам другую фигуру, приемлемую для вас, значит, это вам развяжет в будущем руки на бунт. Вы решите, что вы чего-то значите. А вы перед лицом белого человека из Вашингтона не значите ничего. Никто, звать никак, и будете делать то, что вам говорят«.

Вот логика англосаксов.

 

Поэтому, ещё раз говорю, к войне.

Войны не будет точно, если будет чистка пятой колонны, и восстановлен суверенитет России. Если не будет чистки пятой колонны, и суверенитет России не будет восстановлен, будет постоянная угроза войны, сегодня уже точно, потому что, завтра же покушение на Путина, и тут же к вечеру война, вот как это будет выглядеть, если оно, конечно, будет, не дай Бог, успешно. Вот как это будет выглядеть технологически.

 

Но если будет зачищена пятая колонна и суверенитет, — бессмысленно и покушение делать, потому что, система суверенитета тут же даст другую фигуру, автоматически. И не на кого будет опереться, чтобы предали страну, как вот на Украине, когда к тому же Януковичу его же генералы его до переворота уже предали, сообщили, что мы тебя убьём (начальник пограничной службы), если ты не будешь выполнять приказы американцев. То есть, из его генералов стали его как бы контролёрами, охранниками по линии оккупанта. Тут то же самое. То есть, вот так будет устроена система.

 

Почему мы и говорим, что не просто кот на кнопке, то есть, снижение уровня жизни, но и риски уничтожения в войне с каждым днём нарастают в условиях отсутствия суверенитета. Хотите не только уровень жизни поменять на лучший, но и остаться в живых, снять риски, входите в НОД, ведите эту борьбу, и добивайтесь суверенитета. Вариантов других, ребята, у вас нет. Хотите жить, идите в НОД.

 

Набор текста: Наталья Малыгина, Елена Залыгина, Татьяна Самило

Редакция: Наталья Ризаева

http://poznavatelnoe.tv — образовательное интернет-телевидение