Евгений Фёдоров 4 марта 2015

Собеседники:

Евгений Фёдоров — депутат Государственной Думы, http://eafedorov.ru/

Артём Войтенков – Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv/

 

Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, самое громкое событие нынешних дней, это убийство Бориса Немцова. Хочется узнать, что вы по этому поводу думаете?

 

Евгений Фёдоров: Не знаю, правда, или неправда, но в интернете есть слова Бжезинского. Не самый большой друг России, но решил по внутренним американским соображениям сказать правду. Там, в этих словах сказано: «Организовали Соединённые штаты Америки через подчинённых на Украине». Я думаю, что ни для кого не секрет, что ЦРУ организовывало тысячи убийств разного рода.

 

Артём Войтенков: Это да.

 

Евгений Фёдоров: У них ни на секунду не дрогнет рука принять решение, если это нужно для целей государственной безопасности и строительства американского мира.

 

Артём Войтенков: А почему вы думаете, что это именно американцы?

 

Евгений Фёдоров: Любой интервенции нужна сакральная жертва, оранжевой интервенции, мы это видим, они везде были:

— Года три назад была попытка революции в Иране — убили девушку.

— На Украине — небесная сотня.

— В России, помните 91-ый год — троих ребят задавили танками, и это позволило Горбачёву разыграть спектакль под названием «ликвидация», спектакль, сопровождающий ликвидацию Советского Союза.

 

То есть, это везде, это стандартная технология. Значит, вопрос: кто удобен для такого рода сакральной жертвы? Понятно, что лучше всего, если это будет человек, как бы спровоцирующий пятую колонну в стране на какие-то действия, заранее подготовленные, организованные, но, якобы, внезапные и спонтанные. Это же в этом как бы главная фишка. Вот вчера ещё было тихо, а потом вдруг внезапно мощная спонтанная ситуация.

 

Дальше смотрим, почему Немцов в этой ситуации? Потому что, известен во всём мире. А в этой спонтанной реакции очень важно мировое финансирование, мировая поддержка, и мировая консолидация. Аналог – Боинг. Нужно было сбить Боинг для того, чтобы обвинить Россию, и как бы создать мировую консолидацию против России. Сейчас абсолютно такая же история — террористические акты. У нас же было много терактов, десятки, если не сотни.

— Вот, убили пятнадцать полицейских в Грозном не так давно.

— Или взрыв на вокзале в Волгограде.

— Или взрыв в метро в Москве раньше.

 

Для чего это делается? Для того, чтобы создать возбудительный фактор. Здесь — это террористическое убийство, то есть, теракт в центре Москвы, учитывая, что Немцов известен всем, а в то же время, он не так нужен американцам для организационных дел, у них есть уже подросшая смена. Кроме того, он как бы из прошлой команды в целом, недостаточно в организационном плане их устраивал, это видно было. Кроме того, он, вообще-то говоря, изначально был за Путина. Поднимите его интервью начала двухтысячных годов, он был на стороне Путина, и поддерживал Путина.

 

Артём Войтенков: Но потом он наоборот стал.

 

Евгений Фёдоров: А потом он так же и обратно станет, если что, они же это понимают. У них есть подросшая молодая смена, например, тот же Навальный. Поэтому, Немцов им как бы стал не очень нужен, а на жертву кого-то надо назначать. Очень удобный Немцов, именно с учётом факторов. Теперь, почему теракт? Понятно: центр Москвы, Красная площадь, рядом Кремль, все условия для громкого террористического акта. То есть, что-то вроде небесной сотни, только в одном лице. То есть, сто человек убили неизвестные снайперы.

 

Кстати, Бжезинский говорил, что это те же самые люди, то есть, те, которые организовали, просто физически та же команда. Те, которые организовали расстрел небесной сотни в Киеве, провокаторы со снайперскими винтовками. А мы помним, кто организовывал — это Парубий был и нынешнее руководство, которое американцы сегодня назначили на Украине главными. Поэтому, это даже технологически та же самая команда, профессиональная. Она, эта команда прекрасно знает, что такое Москва, часто в Москву ездят люди, поэтому, для них это, организовать теракт в Москве, в принципе, это, так же, как в Киеве, не так сложно в плане знания и организационной стороны. Ресурсов там более, чем достаточно. Спецов там более, чем достаточно. То есть, минимум, в этом убийстве привлекалось наверно дсятки людей, это видно в каких-то организационных моментах: слежка, сопровождение Немцова, движение автомобиля, может быть, автомобиль был не один, страховочный. Скорее всего, это десятки людей участвовали. Поэтому, в чистом виде террористический акт, организованный спецслужбами Соединённых Штатов Америки, их стиль, и спецслужбами, им подчинёнными на территории Украины. Вот, если грубо сказать.

 

Теперь, посмотрим как бы, пошире на проблему. Итак. Американцы запланировали в России мощный такой марш, который должен был ознаменовать начало собственно подготовки, и переход в ситуацию майдана.

 

Артём Войтенков: Это который вот «Антикризисный марш Весна».

 

Евгений Фёдоров: Да, так его назвали. Впервые этот марш потребовали провести в центре Москвы господин Ходорковский. Мало того, он потребовал провести, даже если не будет разрешения. То есть, с точки зрения письма Ходорковского, которое мы знаем, и товарищей, которые его подписали, там сказано: «Мы при любых обстоятельствах будем проводить в центре Москвы марш». То есть, подготовка началась больше месяца назад.

 

Артём Войтенков: Такие вещи делаются сильно заранее, да.

 

Евгений Фёдоров: Да. С момента этого письма. Дальше начинается в рамках подготовки этого марша накачка людей, подготовка территории. После этого, мэрия Москвы разрешает этот марш в Марьино. В принципе, организаторы спокойно на это пошли, потому что, скорее всего, планировщики, они организаторов в такие вещи не посвящают, чтобы не было утечек, типа террористического акта. Но, тот, кто заказал, то есть, посольство Соединённых Штатов Америки, ЦРУ и Госдепартамент, они конечно уже распланировали, что произойдёт событие, в результате которого будет реализован первоначальный замысел. То есть, марш произойдёт в центре Москвы, рядом с Кремлём, что собственно требовал Ходорковский, и как бы при любой ситуации.

 

Ситуацию, я так понимаю, планировщики понимали, они создадут. Появляется Немцов, появляется сакральное место на Васильевском спуске, и соответственно, появляется возможность этот марш провести там, где он изначально и был задуман. В этом письме это было изложено, рядом. Для чего им нужна была Тверская, Манежка, или вот, как Васильевский спуск? Чтобы подготовить ситуацию со штурмом Кремля. То есть, мы понимаем, что американцы готовили первые события майдана в виде, неудачной, наверное, на первый раз, но, попытки штурма Кремля.

 

Дальше происходит вот это запланированное американцами убийство в этом месте, марш сюда возвращается, и вся машина подготовки, а она подготавливалась на сто тысяч человек, обращаю ваше внимание, эта цифра была заложена сразу у Ходорковского, вся машина подготовки запускается сюда.

 

Мало того, смотрите, как изменилась позиция самого Ходорковского. Почему мы о нём часто говорим? Потому что по американской версии он — президент России. Результат этого марша – привод Ходорковского к власти, как промежуточный этап, и дальнейшая ликвидация России. Так вот, он вдруг резко изменил слова. То он говорил о том, что Путин ещё пять-десять лет. Тут вдруг, внезапно, он говорит, «всё, остались буквально последние дни, срочно, срочно, типа, на штурм». Это означает, что они все рассчитывали, что история с убийством Немцова запустит вот это процесс, который позволит им перехватить уличную инициативу, и запустить марш.

 

Дальше посмотрим. Начинаются такие чисто профессиональные вещи.

Во-первых, кто смотрел этот марш, он видел так называемые красные капюшоны. Можете посмотреть, у нас есть лекции, мы ведём для актива Национально-освободительного движения, как противодействовать интервенциям. И там обрабатывается опыт уже порядка двадцати успешных интервенций со стороны США, оранжевых, то есть, вот такие технологии. И там везде есть неизвестные снайперы, красные капюшоны, или, так называемые бригадиры, вот здесь мы их тоже видим. То есть, вроде траурный марш, но мы чётко видим несколько десятков красных капюшонов. Это бригадиры в толпе, которые координируют толпу.

 

Следующий момент. Помните, мы всегда говорили, начнётся госпереворот, внезапно будет странное поведение средств массовой информации? Внезапно. То есть, до этого они были такие, просто, чуть ли не облизывали Россию, а тут вдруг, они странным образом поменяют. Не обязательно в лоб. Мы явно наблюдали это. Когда убили пятнадцать полицейских из Грозного, вот точно не было такой истерики и ажиотажа, как после убийства Немцова, хотя, это государственные служащие, в результате теракта, например. Или даже те теракты, которые были в Москве массовые, такого ажиотажа не было — не было траурных маршей, всего остального.

 

Артём Войтенков: Ну да, когда дома взрывали.

 

Евгений Фёдоров: Дома взрывали, да. То есть, этого не было. То есть, понятно, что это некая идея, которая появилась, и которая обрабатывается. Но важно даже не то, что, как бы почтить память Немцова. Я, кстати, пользуясь случаем, хочу выразить соболезнование его родственникам и родным, потому что, категорически нельзя использовать метод убийства, на который пошли американцы. Но это другой разговор. То есть, даже не в этом дело, не в личности. А дело в конкретной организационной компоненте проведения марша на Васильевском спуске. То есть, вы понимаете, почтить память можно по-разному. Но, не обязательно, чтобы почтить память, в центре Москвы организовывать марш. А дальше начинаются профессиональные вещи.

 

Итак, смотрим.

Понятно, «Дождь» всегда относился к системе пятой колонны. К нему вдруг присоединяется в полном объёме РБК — внезапно, и по полной программе.

 

Артём Войтенков: Ну, РБК тоже…

 

Евгений Фёдоров: Не до такой степени. Добавилось. То есть, к ресурсу «Дождя» добавился ресурс РБК. Дальше: «Вести 24» — вообще странная история. Мы специально записали, и вы можете посмотреть, до сих пор в интернете есть, как вело себя «Вести 24» после убийства Немцова накануне марша. Не в том дело, что они всё время говорили о Немцове, ещё раз говорю, это разное может быть отношение к человеку, возможно, это очень важный для редакции «Вестей 24» человек, уж несравнимо важнее убитых людей в Московском метро, или в других террористических актах.

 

Артём Войтенков: По крайней мере, он известный человек.

 

Евгений Фёдоров: А при чём здесь известный? А убитые люди простые, это что? В Московском метро.

 

Артём Войтенков: Для средств массовой информации мусолить известного человека лучше, его больше знают.

 

Евгений Фёдоров: Я даже не об этом. Надо видеть профессиональную сторону вопроса. «Вести 24» начали, есть такой термин, «упоминание», вдалбливать в мозг людей, что завтра, то есть, они целый день это делали, состоится траурный марш, на который обязательно надо прийти. Вот в чём логика была. Называется это —упоминание. Просто, чтобы было понятно. Вот накануне проводился антимайдан. На антимайдан собрались силы пророссийской ориентации. «Вести» тоже о них говорили, потому что, всё-таки, статус мероприятия, бегущей строкой. Так вот, упоминаемость в пятьдесят раз ниже, чем те же «Вести» на марш, как бы траурный. Он на самом деле изначально не планировался, как траурный, он должен был перерасти в беспорядки и штурм Кремля.

 

Артём Войтенков: В Марьино это сложно сделать.

 

Евгений Фёдоров: Это само собой. Про Марьино никто даже не думал. Мало того, соглашаясь на Марьино, уже планировщики знали, что будет повод, в результате чего вся эта машина, я так думаю, что тут было не без коммуникаций и с Московской мэрией, и со всеми остальными, переместится сюда, к Васильевскому спуску. То есть, будет какое-то событие.

 

Так вот, в пятьдесят раз выше упоминание. Что это означает? Это означает, что туда вытаскивали, психологически, людей, которые никакого отношения не имеют. Им создавали такой камертон общественный, что вот там происходит очень важное событие в центре Москвы, на Васильевском спуске, и ты будешь всю жизнь себя клясть, если ты там не окажешься, чтобы быть сопричастным к этому событию. Я был в этом районе, я вам честно скажу, и накануне марша, минимум несколько человек ко мне подходило, и спрашивало, как пройти на это мероприятие, которые даже не знали вообще, о чём речь. То есть, их подняла просто эмоциональная телевизионная волна. Но эта волна, она структурируется. Не надо думать, что это вот так просто нужно упоминать каждую минуту Васильевский спуск, марш памяти, траур, что просто так. Это всё элемент пропаганды, подготавливающей массовые явления.

 

То есть, с точки зрения американцев, сочетание факторов, Немцов, их работа, пятой колонны в средствах массовой информации, подготовка больше чем за месяц, должны были создать условия, чтобы туда пришло человек двести-триста тысяч. И в принципе, такое могло быть. То есть, их расчёт был не так далёк от истины.

 

Я скажу, почему он не получился. Почему там было двадцать пять, тридцать, самые большие оценки, говорят сорок-пятьдесят. Возьмём официально — двадцать пять, или двадцать семь тысяч. Да пускай и пятьдесят, это неважно. Это недостаточно, чтобы организовать толпу на дикие действия. То есть, понятно, что там были боевики, они были завезены с Украины. Там не случайно, даже одного профессионального боевика поймали с мандатом депутата. А таких там были сотни.

 

Артём Войтенков: Это Гончаренко?

 

Евгений Фёдоров: Гончаренко. Он же профессиональный майданщик, умеющий всё это организовывать. У него прикрытие депутата, это неважно. Напечатаны, также, отдельная история, майки с Немцовым были. Вообще-то говоря, чтобы напечатать, неделя нужна. И уж точно в рабочий день, потому что, фирмы в выходные не работают. Это не трафарет дома нарисовали, это фирма печатала. Мы же печатаем майки многие, мы знаем. То есть, это минимум неделя, и точно в рабочий день, даже если ты очень будешь просить. Невозможно напечатать это за ночь. То есть, всё это было явно заранее подготовлено. Понятно, что те, кто это печатал, готовил, они не знали, что будет убийство Немцова, а им как-то по-другому это мотивировали. Кстати, надо тут следствию разобраться. Объясняя, например, что Немцов один из лидеров, и поэтому, надо носить майку с ним, но, почему-то с намёком на то, что он убит. Двузначно.

 

Артём Войтенков: Я сильно подозреваю, что там ещё майки с Навальным были.

 

Евгений Фёдоров: Запасены. Вполне возможно. Но их не дали в нужный момент. Навальный — тоже интересная история. Навальный же точно не дурак.

 

Артём Войтенков: Точно не дурак.

 

Евгений Фёдоров: И что-то я не видел за всю свою историю, агитировал в метро за какие-то свои акции или митинги, которые он проводит в принципе часто. Впервые такое. Ну, сагитировал там пять человек, максимум. Но, думаю, что это был разыгранный спектакль, договорной, чтобы его посадили, и он был в стороне: и от возможного убийства своего, он же догадывался, что это может и на него.

 

Американцы же, им плевать, для них же туземцы все: и предатели здесь, и мы с вами – дня них все туземцы, они жизни-то тут считать не будут. Что, на Украине они считают жизни своих что ли? Посмотрите, сколько там своих перебито сейчас. Я имею в виду американцев своих, то есть, те, которые служат верно американскому оккупационному режиму. То есть, они точно не будут своих жалеть: ни Немцова, ни Навального, никого.

 

Поэтому Навальный свинтил. И дал себе, с одной стороны, алиби, с другой стороны, не участвовал в этих событиях, которые могли бы перерасти в штурм Кремля, который был бы отбит, но был запущен необратимый процесс. Тут бы спросили, а где там был Навальный, во время этого штурма? А его нет, он пятнадцать суток получил. И помните, в прошлый раз, когда Навального посадили на пятнадцать суток, орал аж госсекретарь США. Сейчас полное молчание. То есть, понятно, что это была договорная история, в том числе, и со стороны планировщиков из Соединённых Штатов Америки. Это достаточно видно хорошие вещи.

 

Но для нас какие выводы надо сделать?

— Первое. Средства массовой информации пошли по сценарию госпереворота. Они остановились через сутки, потому что, видят — ситуация не получается.

— Второе. Антимайдан сработал. То есть, люди почувствовали, что будет провокация. Если хотите, русская чуйка. И в результате, двести-триста тысяч человек не пришло. Пришло двадцать семь, максимум пятьдесят.

 

Соответственно, не заработал сценарий штурма Кремля, и соответственно, вот эти красные капюшоны, они как бы зря подсуетились — украинские боевики зря подсуетились. Это всё равно, что Гитлер отменил наступление на Советский Союз, перенёс на какое-то время. Перенёс, он же это тоже делал много раз. Так бывает, мы это чётко должны понимать.

 

Но мы должны понимать, что это убийство, это первый выстрел во внутреннем вторжении собственно в Российскую Федерацию. Вот как на Украине первый выстрел был, это кровь на площадях, на Грушевского и других, небесная сотня, и так далее, и тому подобное, то в России, это выстрел в Немцова. Первый выстрел. Вот так они, американцы распланировали.

 

Дальше должно было быть — штурм Кремля, который был бы отбит, но изменилась бы ситуация в России, кровавый режим, там пошла вся эта история. Появилась бы реальная, своих бы там подрезали, сколько-то человек в этой толпе, в сваре. И появилась бы наша уже как бы эта небесная сотня, российская, символическая. И дальше они бы уже на этой базе закрепились бы там, на Васильевском спуске, даже не взяв Кремль. И дальше уже стандартный вариант — покрышки, палатки, и машина заработала. Это сорвалось. В том числе, благодаря, честно скажем, Антимайдану. И я в этом плане благодарен организаторам Антимайдана, которые его организовали. Не все думаю, это всё просчитывали, но, фактически, они дали прививку, которая сработала. Это очень хорошо. Плюс полторы тысячи лет российской государственности.

 

Артём Войтенков: Из-за того, что люди просто вышли на шествие Антимайдана, что ли, это не сработало? Или как? Просто вышли, поддержали. А там не вышли, другие.

 

Евгений Фёдоров: Сигнал. Когда вышло пятьдесят тысяч человек на Антимайдан, это называется в политике и в медицине — прививка. То есть, люди начали понимать, что возможен майдан. Кто-то, не все, конечно, начал изучать, а что такое майдан, как эта технология? «Пятая колонна» — возникли термины, «госпереворот», возник термин «борьбы с майданом, как чистки». То есть, возникло определённое общественное восприятие. То есть, был дан сигнал в общество, общественный сигнал, что майдан в России возможен, и возможны провокации. И это позволило не получить вот этот камертон в двести-триста тысяч, который рассчитывали планировщики из США. Просто позволило его не запустить. Да, камертон сработал на тридцать тысяч, условно, но не сработал на триста. Кстати, пришли на этот траурный марш совершенно посторонние люди: женщины с грудными детьми туда пошли, которые не ходят на политические мероприятия.

 

Артём Войтенков: Почему? Они пошли почтить память.

 

Евгений Фёдоров: Нет. Кто-то и пошёл почтить память — небольшая часть, у кого есть память. Потому что Немцов не такая узнаваемая фигура для нас. Для американцев — узнаваемая. Пошли, потому что, их вытащили на траурное шоу. То есть, телевизор им объяснил, что в центре Москвы происходит важнейшее событие, в котором ты должен участвовать, чтобы быть причастным к важным событиям, о котором каждую минуту говорят ведущие средства массовой информации.

 

Вы представьте: вы домохозяйка, режете огурцы у себя на кухне. У вас телевизор шумом где-то там из комнаты, и он каждую минуту вам говорит: «Траурный митинг в центре, Васильевский спуск, туда, сказал такой, сказал сякой, это так важно, там такое событие должно произойти». Ну, вы как бы, даже не занимаясь политикой, поневоле думаете: «Такое важное событие, мне надо там быть, иначе, что я потом скажу своим детям, что я не был? Там что-то важное происходит».

 

И те, у кого сработала чуйка антимайдана, у тех в мозгах сложился стоп: «Нет я не пойду, на всякий случай». А те, которые проскочили через вот этот опыт, это называется общественно-политический опыт людей, они туда пошли. Вот, их набралось пятьдесят тысяч. Из них боевиков было тысяч пять. Вот такой баланс. В принципе, боевиков Навального в Москве пять тысяч, больше нет. То есть, с Украины можно подвести, но, когда уже будут палатки и покрышки. Тогда можно с Украины подвезти. Тогда, как бы уже начинается предательство в коммуникациях. Потому что, подчёркиваю, госпереворот — это предательство власти, о чём всё время хотят соскочить в сторону, и об этом не говорить. А предательство власти, это, в том числе, возможность туда пройти вот этим двадцати-сорока тысячам боевиков с Украины, которых как бы власть не заметит, что они там оказались. Так-то невозможно, чтобы не заметить такую толпу. Кстати, именно поэтому вот этого депутата и чуть-чуть приарестовали, чтобы дать понять, что на уровне правоохранительной системы у нас тоже контролируют ситуацию по такой динамике событий.

 

Артём Войтенков: А так его не должны арестовывать из-за того, что депутатская неприкосновенность по сути?

 

Евгений Фёдоров: Не имеют права, конечно. То есть, пока идёт война сигналов. Как на войне. Американцы бьют уже по главной нашей крепости. Здесь не получилось, здесь не получилось, будут бить здесь, здесь, здесь. Почему мы и говорим — будут бить, пока не добьют. То есть, не получится десять раз — будут двадцать бить. Не получится двадцать — будут сто пробивать нашу оборону. И на каком-то этапе пробьют, если мы не сделаем некоторых шагов.

 

В чём как бы наша логика была? То есть, мы поддержали Антимайдан, имея в виду, что первая ступень. Вторая ступень защиты — это суверенитет. Вот смотрите, когда мы участвовали в Антимайдане, вот наша газета. Вот это — здание Генеральной прокуратуры. Вот здесь — Национально-освободительное движение. У Генпрокуратуры нас митинговало шесть тысяч человек. Вот это здание Генпрокуратуры, тут вот написано на фронтоне. Тут сидит как раз собственно руководство Генпрокуратуры. То есть, мы туда ещё пошли для того, чтобы запустить второй эшелон обороны, защиты и строительства. В чём он заключается? Одним словом – суверенитет. И технология – чистка пятой колонны во власти. То есть, мы понимаем, что невозможно будет отбиваться от этих десятков сотен атак Соединённых Штатов Америки, не выстроив внутри монолитную систему государственного строительства, вертикаль власти. Все же понимают, что государство всегда сильнее любого майдана, просто на порядок.

 

Артём Войтенков: Да понятное дело, Янукович мог разогнать этот майдан в любое время.

 

Евгений Фёдоров: Да, в любой момент. Он это не сделал и его генералы это не сделали. И Верховная Рада запретила ему это сделать. Там всё сложнее. В результате — войска объявили о нейтралитете. Это иностранная интервенция, а войска, то есть, стопятидесятитысячная украинская армия заявляет, что она нейтральна. Он там снял министра обороны, но уже было поздно, за неделю снял до госпереворота. И собственно, его свергло пятьдесят боевиков, которых в принципе отбить мог бы отряд из тридцати преданных солдат. Их не было.

 

То есть, у Януковича не было даже тридцати преданных солдат из стапятидеясятитысячной армии и тридцати двух тысяч Беркута. Преданных, это не значит, что сами солдаты. Это значит, генералы так выстроили систему, что в нужный момент все они исчезли, после чего Янукович сбежал из кабинета, и свершился госпереворот. Собственно, в его кабинет вошли вооружённые люди, посланные американцами, и взяли власть на Украине, в конце. А майдан был как бы антураж, спектакль для этого дела. То есть, сдачу власти осуществляет пятая колонна во власти. А майдан — только улица, это только спектакль для этого дела. Соответственно, технология защиты – чистка пятой колонны. То есть, если удастся убрать пятую колонну из власти, то и невозможен будет никакой майдан, потому что, он будет бессмысленен. Вы выведете людей, и что это даст? Ничего?

 

Артём Войтенков: Постоят, пошумят.

 

Евгений Фёдоров: Тридцать солдат, преданных главнокомандующих — и вы ничего не сделаете. Но, в нужный момент в нужном месте, а не просто где-то. Потому что, если просто где-то, их можно как-то задавить, изолировать. А когда они в нужном месте, они отобьют любую. Плюс, в России, вообще-то говоря, восемьсот тысяч мест в тюрьмах есть. Поэтому, в случае госпереворота, и появления преступной компоненты, пожалуйста — сработает Уголовный кодекс, если всё будет налажено в государстве, если оно не предаст, понятно.

 

Поэтому, чистки пятой колонны — главный метод борьбы с майданом. И мы понимаем, что это единственная технология. И у Генпрокуратуры мы это говорили тоже не просто так. Генпрокуратура нас услышала. Если вы обратите внимание, мы там подняли два лозунга: «чистка пятой колонны во власти» — и Генпрокуратура заговорила о финансовых властях, и что там надо наконец-то разбираться, ровно на второй день, или на третий после нашего митинга. И ровно на третий день Бастрыкин заговорил о необходимости изменить конституцию, которая является диверсией в российском государстве.

 

Артём Войтенков: Правда? Он только сейчас заметил?

 

Евгений Фёдоров: Нет, мы ему об этом говорили, шесть тысяч человек ему это орали на митинге. То есть, это не случайно все события происходили. Логика событий понятна. Причём, это сказал Бастрыкин в день встречи с президентом, накануне. И понятно, что случайно такие слова не произносятся. Потом, как бы Песков дистанцировался, сказал, что президент как бы такого нет говорил. Но и правда, действительно, когда президент это скажет, уже всё — процесс пошёл. Не говорил. Но это не меняет логики.

 

НОД — это отряд передовой, мы как бы идём вперёд, как разведчики, как солдаты рассыпного строя. Дальше идёт тяжёлый калибр в виде Бастрыкина, и дальше идёт главный калибр в виде президента. То есть, сработал до уровня тяжёлого калибра, ситуация пока не готова для конституционной реформы. А в случае конституционной реформы, а Бастрыкин о ней говорил, об отмене внешнего управления Россией, о суверенитете. Но в случае конституционной реформы России никакие майданы уже точно не грозят.

 

И тоже посмотрим на СМИ. Главный правоохранитель страны, один из главных, заявляет о том, что конституция является диверсией, хоть одно ток-шоу (я посмотрел, их в этот день штук двадцать ток-шоу, или на следующий день) – там обсуждали, как Обама живёт с курицей. Ничего, ни слова — эта тема запрещена к обсуждению.

 

Артём Войтенков: Да, казалось бы, достаточно громкое заявление. Сама прокуратура такое говорит.

 

Евгений Фёдоров: То есть, понимаете, да? Это показывает нам расстановку сил. Теперь вопрос. Как будет себя вести государственное телевидение в случае государственного переворота? Мы это уже знаем. Они уже начли так себя вести. Правда, приостановили тут же, опять начали рассказывать, какая Россия хорошая. Стопдали. Но мы понимаем, что они просто сегодня понимают, что нельзя наезжать на Путина, пока. Но завтра точно будут. Значит, мы уже видим, что они предатели потенциальные? Сто процентов видим. Когда мы говорим о чистке пятой колонны, мы имеем в виду средства массовой информации? Конечно, имеем. При том, что они часть правды говорят, там про Донбасс. В главных вопросах, не в лоб, а когда надо будет — по Путину и в лоб бить просто из главного калибра своего.

 

Артём Войтенков: Слушайте, я вижу и слышу, как они эту правду говорят про Донбасс. Они показывают, что там укрофашисты, там страшные люди, нацисты. То есть, они наоборот накручивают, чтобы наши говорили, что вот, какая плохая Украина, там власть нацистов…

 

Евгений Фёдоров: Это само собой. Это тоже стратегические вещи. Но, тем не менее, мы просто видим, как расстановка сил складывается. А теперь некоторые нас спрашивают: «А почему Путин завтра не сделает конституционную реформу, о которой говорил Бастрыкин?» Извините, девяносто процентов против него. Средства массовой информации, мы видим, — против него. На зондаже.

 

Вот зондаж провели. Конкретная история с Немцовым и маршем. Прошёл зондаж. Что зондаж показал? Нет средств массовой информации, на которые может опираться Путин. Нет. То есть, он завтра начни конституционную реформу (это главный вопрос), против него реализуется с очень высокой долей вероятности, девяносто процентов СМИ России, включая государственные, это факт? Факт. Это надо учитывать ему? Как главнокомандующему, когда он даёт сигнал?

 

Артём Войтенков: Конечно.

 

Евгений Фёдоров: Надо. Значит, он прозондировал ситуацию, и увидел расстановку сил. Кто на его стороне? Да, на его стороне следственный комитет. Понятно. Запишем. Вот эта дивизия, или гвардия — есть. Понимаете, как на счётах. Дивизия врага – российское телевидение, большая часть российской власти, почти весь российский крупный бизнес, это сейчас мы к этому отдельно придём. Свои дивизии: следственный комитет, часть МВД, часть регионов, а часть нет. Потому что, эти странные заигрывания с разрешениями, там, сям, здесь, то, можно. Зачем это?

 

Артём Войтенков: Какие разрешения?

 

Евгений Фёдоров: Траурное шествие в центре Москвы кто разрешил? Незаконно. Потому что, по закону запрещено. Надо подавать в определённый период времени, за десять дней, и вначале так было сказано — по закону не имеем права. Потом — почему так? То есть, были проведены какие-то вещи, которые явно показывают, что идёт вялотекущая сдача, как вата. Вот Путин пробивает где-то остриём своим — его боятся. А чуть вправо-влево, в сторонку, уже пошла вот эта вата сдачи, вата капитуляции.

 

То есть, бизнес против, но армия за, по крайней мере, большая часть армии, там отдельная тоже история. Добровольцы наши в ДНР, ЛНР — за. Это тоже в нужный критический момент эта гвардия может появиться. То есть, идёт расстановка. Когда вы рисуете фронт, и вы там рисуете: столько-то дивизий у вас, столько-то у врага. Вот эта расстановка идёт. Общий баланс сил не в пользу Путина. Следовательно, мы не готовы к конституционной реформе, пока.

Теперь вопрос: когда мы будем к ней готовы?

Мы говорим, что готовы мы к ней будем уже довольно быстро.

 

Артём Войтенков: Ой, это за счёт чего?

 

Евгений Фёдоров: За счёт работы, за счёт врага, который Россию консолидирует. Россия такая страна, если кто забыл, где он живёт – посмотрите учебники истории. Для того, чтобы там она отбила врага, ей надо его пустить очень глубоко в себя.

 

Артём Войтенков: Правильно.

 

Евгений Фёдоров: Называется это — «Технология отечественных войн».

 

Артём Войтенков: Правильно.Пока тебя убивать не будут, никто чесаться не будет.

 

Евгений Фёдоров: Другие страны не такие. То есть, врагу надо было взять Москву, Наполеону, чтобы его уничтожили. А что его не могли раньше уничтожить?

 

Артём Войтенков: Да легко.

 

Евгений Фёдоров: Ну не легко, но могли.

 

Артём Войтенков: Но могли.

 

Евгений Фёдоров: Расстановка сил была после Москвы такая же по силам, как и до. Что не могли уничтожить гитлеровскую армию в начале 41-го? Ну не в начале, а сразу через несколько месяцев после начала войны или до неё, в конце концов.

 

Артём Войтенков: Тут вопрос.

 

Евгений Фёдоров: С точки зрения расстановки сил. Танков было больше?

 

Артём Войтенков: Ой, там много разговоров, почему мы проиграли сначала.

 

Евгений Фёдоров: Это не важно, я о чисто механической истории. Механическая история: танков было больше, самолётов было больше, артиллерии было больше, солдат было больше. То есть чего не было больше? Не было больше желания сопротивляться и организации государственной по сопротивлению, если обобщённо сказать. И чтобы и то и другое появилось необходимо, чтобы враг пришёл к стенам Москвы, чтобы он дошёл до Сталинграда, захватив по дороге всю Украину, Ростов и так далее.

 

Вообще, с точки зрения элементарной расстановки сил, их было явно не меньше в середине 41-го, чем в 42-ом или 43-ем, не меньше было. Потом уже начали выжигаться немецкие дивизии и так далее. То есть мы понимаем, что срабатывают совершенно другие уникальные качества России, которые может быть даже в каком-то смысле отрицательные в том плане, что, чтобы победить врага, надо чтобы было сожжено 10 тысяч твоих городов. Это вообще хорошо?

 

Артём Войтенков: Тогда до людей дойдёт, что следующий будешь ты.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. Это хорошо? Вообще с точки зрения здравого смысла это плохо.

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Но зачем потерять 10 тысяч городов, миллионы людей, чтобы сообразить, что надо защищаться, по настоящему, я имею в виду, защищаться от интервента. Зачем?

 

Артём Войтенков: Потому что народ думает одним местом, а не головой, извините уж.

 

Евгений Фёдоров: Назовём это – «культурная специфика».

 

Артём Войтенков: Я бы по-другому это назвал, ну ладно.

 

Евгений Фёдоров: А как, мы же учёным языком говорим — культурная специфика. То есть культурная специфика заключается в том, что нужно, чтобы до печёнок достал враг, эти печёнки вытащил, размазал и тогда запущен будет процесс сопротивления. Для этого сопротивления у нас сил достаточно сейчас? Да конечно достаточно. Мы с вами говорили, мы завтра можем, изменив политику Центрального Банка, как ни парадоксально, на европейскую, то есть на проверенную, запустить пятнадцатикратное увеличение потенциала страны и вообще плюнуть на эти санкции. Потому что все санкции заключаются в том, что денег не дадут. Но мы сами можем деньги изготовить, не хуже американских пустых бумажек. Понимаете, да?

 

Но, чтобы этот механизм запустить, вы знаете, мне кажется, может быть, это плохо так говорить, может кто-то на меня обидится, мне кажется, что под ударами врага должна умереть сегодняшняя колониальная экономика. И фактически мы видим, как эти удары приводят к её ликвидации. И потом, после смерти колониальной экономики, уже появится национально ориентированная экономика в виде низких процентных ставок и запуска национального инвестиционного рубля.

 

Как бы пол страны окажется разрушенным в результате банкротства для того чтобы, как и в войну, для того, чтобы переключилась стрелка мозгов, парализован был класс предпринимателей, как элементов колониальной экономики, то есть коллаборационистских предпринимателей, это не их вина, это их беда, потому что по-другому предпринимателем в России быть нельзя — только коллаборационистским, получая оттуда кредиты и располагаясь в иностранной юрисдикции, в лондонской или какой там.

 

То есть этот класс будет экономически уничтожен в результате процедуры банкротства. Сейчас я смотрю, уже новый закон вносят, молодцы, новый из технологии процедуры банкротств.

 

Артём Войтенков: У нас в России.

 

Евгений Фёдоров: Да. О переходе банкнотных предприятий сразу к новым собственникам. А что это за новые собственники? Те, которые будут иметь доступ к дешёвым рублям, мы уже понимаем это, как всё идёт вперёд паровоза.

 

Артём Войтенков: Так Обама этому способствует, он на год продлил ещё.

 

Евгений Фёдоров: А Гитлер способствовал тому, что Советский Союз стал сильным? Как это ни парадоксально, да. Вот это и есть русская культурная технология: на нас напали, к нам вторглись и это создало условия для того, чтобы мы освободились и изменили внутри себя на суверенитет. Это не обязательно получится — это риски, это определённые риски. И в этом ключе совершенно понятно, почему Бастрыкин сказал. Ну и понятно, почему мы говорим — мы это говорим с утра до вечера, это главная задача НОД.

 

А почему Бастрыкин? То есть начинается подготовка к главному контрнаступлению, которое в России называется Отечественная война — за счёт изменения качества российской системы, экономической, политической, силовой и всех остальных на суверенное. И, к сожалению, судя по всему, как ситуация складывается, 90% сегодняшнего бизнеса умрёт.

 

Артём Войтенков: Умрёт не в смысле, что их убьют, а обанкротится.

 

Евгений Фёдоров: О чём вы говорите, естественно.

 

Артём Войтенков: Умрёт экономически.

 

Евгений Фёдоров: Умрёт экономически. То есть, потеряет контроль над своим бизнесом, в результате процедур разного характера, в том числе банкротство. Это странная история с отдачей иностранных кредитов, которые принято решение отдать все до последнего. 700 миллиардов, которые мы заняли за рубежом тем странам, которые нам санкции объявили, вообще говоря. И у нас есть закон, разрешающий этого не делать – 416-ая статья гражданского кодекса и 401-ая. То есть это всё приведёт к полному разрушению экономической системы, к полному разрушению.

 

Артём Войтенков: А кто решил отдавать кредиты? Минфин или кто?

 

Евгений Фёдоров: Минфин требует, Центральный банк требует, американцы требуют — они же требуют отдать кредиты. В чём санкции? Других не дают. В результате будет ликвидировано производство: промышленность и экономика вообще. То есть на какой-то период, я понимаю, физически станки не исчезнут и вряд ли даже их разворуют за год, но они на какой-то промежуток перестанут работать. Перестали работать станки, значит, класс собственников потерпел банкротство катастрофическое.

 

Класс собственников – это предприниматели, создавшие состояние в 90-ые годы, других у нас нет, на приватизации, на всём остальном. То есть происходит процесс выжигания коллаборационистских собственников. Это очень интересный процесс, я думаю, потом будут писаться на эту тему диссертации — как враг помогает России восстанавливать суверенитет, желая, естественно, её добить.

 

В данном случае это качество идёт через этот процесс, потому что понятно, что побочная история этого процесса — это заговор олигархов против Путина. Мы это понимаем. Но заговор олигархов — с заговором борются силовые структуры. Я думаю, что заговор такого рода, если он будет неудачный, а скорее всего, надеюсь, что он будет неудачный, он наоборот ускорит процесс…

 

Артём Войтенков: Перехода собственности, да?

 

Евгений Фёдоров: Она даже не столько перейдёт. Потому что перейдёт, это когда известно к кому. А в данном случае — кто окажется победителем в этой битве. Я вам скажу: та активная российская молодёжь, которая готова работать в форматах национальной экономики. Потому что вы не сможете просто пойти в Центральный Банк, да мы напечатаем эти 45 триллионов рублей, они полностью модернизируют российскую экономику, позволят полностью всё перестроить, запустить обратно заводы, которые будут сейчас останавливаться американцами из-за отдачи кредитов. Но это будут новые собственники, и чтобы они взяли новый кредит, они должны выполнить ряд условий. То есть это не просто так — я классный студент, я пошёл и стал миллиардером.

 

Артём Войтенков: Дайте мне денег.

 

Евгений Фёдоров: Да, так не получится. То есть это будет более сложный процесс. И фактически в этом процессе, мне кажется, 90% бизнеса не пройдёт. То есть наиболее умным из предпринимателей, они должны это проанализировать, и мы в НОДе такую площадку для анализа дадим, мы уже подготовили планы переходного периода и всё остальное. Им придётся, расстаться со своими коммуникациями своих экономических империй, если они умные, и выстроить коммуникации под новую экономику Российской Федерации с дешёвыми рублёвыми кредитами. И эти коммуникации по-другому вообще будут выглядеть. То есть кто-то, конечно, сохранится, кто-то просто переждёт где-то, такие, наверное, тоже выиграют.

 

Но основной вал бизнеса, он будет полностью, конечно, перестроен. Судя по всему, это так складывается.

 

Артём Войтенков: Это связано с тем, что они все закредитованы на Западе?

 

Евгений Фёдоров: Да, конечно, это система. То есть они закредитованы на Западе, потому что в России было запрещено им давать кредиты всегда, а сейчас запрещено категорически, вот в чём условие.

 

Артём Войтенков: А сейчас Запад закрыл кредиты, мало того, что Обама сказал, что ещё на год мы вам не дадим. И они просто обанкротятся.

 

Евгений Фёдоров: Да, и они просто обанкротятся по новому закону, который сейчас привезло наше правительство из Америки.

 

Артём Войтенков: Спрашивается, Обама дурак? Или как?

 

Евгений Фёдоров: Нет. Обама надеется ровно на то, о чём говорил господин Ходорковский, особенно последнее, что в ближайшее время, Путин будет свергнут.

 

Артём Войтенков: А, то есть снижение уровня жизни, предприятия обанкротятся, люди без работы.

 

Евгений Фёдоров: Естественно. Этот период будет очень тяжёлый. Будет заговор олигархов. Олигархи — это чиновники, они же многие назначаются по линии олигархов, там коррупция и всё остальное. Причём у многих предпринимателей силовые крыши, вы же понимаете — это тоже компонента. Поэтому этот процесс приведёт к заговорам, к попыткам свержений. И сами попытки свержения, заговоры, они будут только ускорять процесс, на наш взгляд, если победим, потому что это же борьба. Если вы выходите на ринг драться или бороться, или что-то ещё делать в спортивных соревнованиях, совершенно не обязательно вы побеждаете.

 

Артём Войтенков: Это да.

 

Евгений Фёдоров: Всё-таки 50 на 50. Поэтому мы рассматриваем вариант победы, хотя теоретически может быть и вариант поражения. Если мы рассматриваем вариант победы, то произойдёт полное переформатирование. А что означает переформатирование? Да плевать на Америку, мы сами производители рублей, мало того, мы производители рублей альтернативных доллару для всего мира. Этим не надо злоупотреблять.

 

Артём Войтенков: Имеющих вес.

 

Евгений Фёдоров: Да. Но у нас за рублём всё-таки треть мировых богатств, за долларом нет такого. Но вот в чём дело, есть ещё третья волна, которая говорит: «Давайте тогда упадём в ноги Китаю и будем пользоваться почему-то вместо американских пустых бумажек напечатанных, юанями напечатанными». Это издержки вражеской логики, то есть это из тех же рядов, как и оставить всё как есть.

 

Отдельно по Немцову обратите внимание: три раза Обама лично высказался по поводу Немцова.

 

Артём Войтенков: Три даже?

 

Евгений Фёдоров: Три раза. Но это как бы видно, что это для него главный вопрос. Тогда понятно, почему Бжезинский сказал об этом, потому что он понимает менталитет. То есть для Обамы это, считайте они бросили (в их логике) ядерную бомбу в Москву, и сейчас Москва должна сдать ключи быстрее. Это психология англосаксов. То есть они просчитали ситуацию, Путин должен сдаться, просто надо быстрее, чтобы он выносил ключи. И для него не понятно, почему это не происходит. То есть для них тоже шаблоны пошли не в ту сторону, как они рассчитывали. Они рассчитывали, что будет, 300, 400 им наверняка эти же лапшу вешали — полмиллиона будет.

 

Артём Войтенков: Типа аналитики, сейчас мы это сделаем и …

 

Евгений Фёдоров: Конечно. А не получилось. Но это первая битва как бы. В целом мы победили, хотя расстановка уличных сил: 50 на 50 в Москве, по России, конечно, большинство за национально-освободительное движение.

 

Артём Войтенков: Хорошо, как тогда бы пошли события, если бы на это марш пришло бы двести тысяч?

 

Евгений Фёдоров: А ровно так, как они произошли в таких случаях, в двадцати предыдущих случаях по всему миру, начиная от Египта, Украины, Грузии, Арабской весны и всего остального. Даже слово «весна» — видите, одно и то же. Методичка одна и та же. Методичку подробно мы о ней говорили, мы её изучали, это прописано вот (Эдвард Люттвак «Государственный переворот: практическое пособие»)

 

Артём Войтенков: О, я тоже читаю эту книжку. Замечательная вещь. Просто замечательная.

 

Евгений Фёдоров: Теоретические исследования. Хотя книжка старенькая.

 

Артём Войтенков: Да, шестидесятого года.

 

Евгений Фёдоров: Но, тем не менее, технология, она же везде одинаковая. Поэтому, всё там прописано.

 

Итак. Пять тысяч боевиков Навального находятся в центре. У Навального самого алиби, он в околотке на пятнадцать суток. Он как бы, ни причём. Собирается двести, триста тысяч человек. Соответственно, двести-триста тысяч человек на эту улицу и набережную не влезают. Они скачиваются со всех сторон, и со всех сторон начинают туда проникать, просто продавливая кордоны полиции, и через Варварку, через Ильинку, и с других направлений. Они как бы, не проходят рамку, и пытаются пройти со всех сторон. Вот я видел людей, которые шли со всех сторон. Просто они как бы уходили за рамки. Рамки стояли, если кто помнит в районе Славянской площади. Рамки, это где была полиция, где пропускала. То есть, вы можете остановить на рамках пять тысяч человек, даже десять, но вы не можете на рамке остановить сто тысяч, или двести.

 

Артём Войтенков: Если они попрут.

 

Евгений Фёдоров: А куда они денутся? Для этого есть пять тысяч боевиков Навального с этими своими красными капюшонами, которые управляют толпой. То есть, они дают в каком-то месте, допустим, вспышку события, какой-то взрыв. Как бы сто человек могут и без взрыва возбудить толпу каким-то образом, давку, и так далее. И эта давка сметает и рамки и полицию. Тем более, полиция там, она была без всего. Сметаются рамки. То есть, вместо траурного шествия начинается как бы компот, кисель, драка, буча, давка, в которой ещё погибнет человек сто двести, в давке просто — там же дети, там женщины с грудными детьми. Это же всё рассчитано было, это же не случайно «Вести 24» всё это качали, вот эту толпу, случайную. Значит, давка, крики, начинается просто испуг людей. Толпа в двести, триста тысяч начинает просто беситься. Но при этом она поддерживается и управляется пятью тысячами боевиков Навального со спецами с Украины, они где-то там человек пятьсот привезли во главе с этим депутатом. И вот это как бы бурление взбесившейся толпы, которая хочет куда-то бежать, будет направлена в сторону их главной цели. Главная цель – Красная площадь и Кремль. Соответственно демонстрируется – наверняка там СМИ со всего мира, камеры, штурм Кремля.

 

Артём Войтенков: Кремль трудно штурмовать.

 

Евгений Фёдоров: Это не важно, не требуется его взять. Начинается штурм Кремля. Начинается давка у стен Кремля. То есть, непосредственно у стен Кремля задавят человек сто, например. Это под камеры мировые. Нам не надо, как бы прыгать через стенку. Кто-то вышибается толпой (тоже не случайно сделано, этот митинг вдоль набережной), вышибается толпой в Москва-реку. Значит, в Москва-реку вываливается пару тысяч человек. Это же толпа, напор, идите — вынесут любые заборчики. То есть, тоже не случайно всё это продуман маршрут таким образом. Потому что, если бы пустили по Варварке, вы бы в Москва-реку тысячу две человек не скинули. А ещё кто-то там утонул бы, считайте Ходынка. Помните, что такое Ходынка?

 

Артём Войтенков: Ходынское поле.

 

Евгений Фёдоров: Да. Это революция, Русская революция семнадцатого года, к тому времени началась с Ходынки. То есть, возникает параллельно, условно говоря, утонули, задавили несколько сотен человек.

 

Артём Войтенков: Извините, я вас перебью. На восшествие на престол Николая II, за что его прозвали кровавый, там тысячу человек, по-моему, задавило на площади. Причём, они не хотели там кого-то убивать, они за подарками пришли.

 

Евгений Фёдоров: Раздавали конфетки, да. То есть, то же самое, логика такая же. Всё, в результате, представляете, утонет несколько сотен человек, давится несколько сотен человек, включая детей, включая младенцев. Это как вы воспринимаете, в центре Москвы? После этого усидит Путин?

 

Артём Войтенков: Не знаю, всё зависит от действий.

 

Евгений Фёдоров: С точки зрения американцев — не должен. Они же просчитывают логику. То есть, после этого они идут по своим коммуникациям, через бизнес, через чиновников, через пятую колонну, и говорят: «Вы видите, где вы, в какой стране? Вы видите, кто у вас начальство, которое организовало такую давку?» Как это было вот в те времена.

 

Вы видите, что ровно к вечеру этого дня все средства массовой информации России, все СМИ основные переходят на жёсткую, вскрывают пакет номер два так называемый, который им из американского посольства уже доставлен. Там у них у всех есть где-то на уровне главного редактора, уже подготовленный от Америки человек, который как бы берёт управление каналом на себя, если главный редактор ещё там что-то сомневается.

 

Артём Войтенков: То есть, просто ему пинок под зад…

 

Евгений Фёдоров: Да конечно, и зам главного редактора: «Вы же видите, какая кровавая каша, люди, коллектив, вы, на чьей стороне?» Он перехватывает управление каналами. На каналы тут же влетают боевики Навального, которые готовы. Толпа взрывает, в смысле, освобождает Навального, выносит его на руках, телевидение, захват телевидения, сдача пятой колонной во власти, которая уже готова для сдачи, и перехват управления страной. Вот сценарий, который прописан в американском посольстве был. Для этого и убили Немцова, понимаете? Вот для такого сценария Немцова не жалко. После этого про Немцова все, естественно, забывают и говорят о сотнях убитых, задавленных, и утопленных. Понятно? Вот такой сценарий прописан был в американском посольстве, и ради этого Немцова и убили. И вот вам перехват управления.

 

Дальше варианты:

— Давление на Путина.

— Перехват управления.

— Давление на Государственную Думу.

— Силовое принесение на руках в Государственную Думу депутатов. А можно и не приносить.

 

Сто человек они здесь наберут, а сто человек всегда скажут: «А нас было тут четыреста». Никто же не проверит. Потому что, телевизор на стороне врага, интервента, оккупанта. А рассказывает о том, какие решения принимает Дума, телевизор. Как телевизор себя ведёт, мы видели. Соответственно, в Думу приводят вот этого, сидящего, прячущегося то в Киеве, то в Вашингтоне, то в Нью-Йорке, Пономарёва, который, кстати, об этом уже говорил в Киеве. То есть, там уже всё было подготовлено. Когда печатали майки… Это же депутаты украинские, которые приехали, они уже прилетели в напечатанных майках с Немцовым, из которых можно было понять, в том числе, что он убит. Уже прилетели. То есть, уже там был штаб. Весь штаб вот этого процесса, то, что сейчас говорю, он в американском посольстве по главным позициям, а детализированный процесс, это на специалистах майдана, которые прошли опыт, только что, год назад. И этот опыт, они там взяты, их работает в штабе несколько сотен человек, специалистов. И они вот уже детали планировали события.

 

И уже там Пономарёв к ним прилетел. Он уже ждёт, несите меня на руках в Государственную Думу. Государственная Дума якобы собралась вечером этого же дня, кто мог, кто не мог, по телевизору, вечером, потому что им быстро надо было бы перехватить инициативу. Вечером бы уже сместили Нарышкина, избрали Пономарёва. Вот на что рассчитывали американцы, убивая Немцова.

 

Просто нас Бог миловал от катастрофы, сравнимой со взрывом множества ядерных бомб просто, на территории России. Потому что, волны от этого пошли бы. И не случайно об этом и говорил, кстати, Ходорковский, что свергается Путин быстро, он же говорил об этом, посмотрите. После чего начинается период долгой дестабилизации.

 

Перевожу на русский язык слова Ходорковского: «После чего убивают миллионы людей по всем городам России». Как бы, под предлогом дестабилизации в Москве, борьбы за власть, там он писал, и так далее. Всё уже, американцы уже игру под названием «борьба за власть» распланировали: кто там будет с кем бороться за эту власть. Уже тут, в Госдуме Пономарёв сидел бы так: «Несите сюда нового председателя Правительства», — которого утверждает Дума, напоминаю, и он же исполняющий обязанности президента. Уже Госдума бы принимала решение о процедурах, связанных… Как и Верховная Рада, можно взять просто — что делала Верховная Рада. Вот как всё это было запланировано.

 

Дума рядом — тоже не случайно тут. То есть, явно в этой каше, в этой давке, оттуда спокойно на втором этапе выдвигается тысяча две людей, которые захватывают Думу. Тем более, это же всё информационный фон. То есть, охрана, которая в Думе, она совершенно не обязательно будет тут сидеть и ждать, пока к ней прибежит разъярённая толпа. Она же будет получать информацию из телевизора, из радио, отовсюду. Вот такой простой, как бы отработанный успешно двадцать раз сценарий. Ещё раз говорю: это ничего нового я не говорю сейчас. Я говорю стандартный сценарий, описанный в стандартных процедурах, которые известны для специалистов давным-давно.

 

Но, ключ к сценарию, обратите внимание, кто – «Вести 24». Вот, как всей этой истории. Потому что, на них была главная задача, потому что, РБК и «Дождь» не могли бы накачать туда такое количество людей, у них маленькая аудитория. И, кроме того, у них в принципе, особенно у РБК, аудитория умная, которая не хочет, как бы догадывается, что происходит. Надо накачать домохозяек, то есть, любителей ток-шоу.

 

Артём Войтенков: А почему не Первый канал, НТВ?

 

Евгений Фёдоров: Видно им не пробили. Видно они не пробили те каналы в такой степени. Нет, те тоже участвовали. Просто мы же сейчас сравниваем баллы. Те тоже участвовали, тоже тянули людей, но просто удивляют «Вести», которые тянули их, просто работал насос — насос, который качал домохозяйкам мозги целый день.

 

Артём Войтенков: Причём это странно, потому что, когда вы выходите на уличные мероприятия, именно «Вести 24» освещает мероприятия НОДа в большей степени. Если все остальные молчат, по «Вестям» ещё может что-то пройти.

 

Евгений Фёдоров: Но до цензуры, обратите внимание. Вы имеете в виду Антимайдан?

 

Артём Войтенков: Нет, не только Антимайдан. Вот ваши, небольшие даже мероприятия, бывает.

 

Евгений Фёдоров: Сложный канал: там всякое есть, есть и сторонники. Это всегда так, если идёт острая борьба, есть сторонники и противники. Поэтому, интересно, кто это организовал. Я бы там следствие провёл. Я же факты говорю, ничего кроме фактов.

 

Мы готовы дать анализ поведения каналов накануне этого марша. Критерий абсолютно формально тупой, мы сейчас его подсчитываем: кто сколько раз упомянул (галочку поставить) марш в центре Москвы. Не немцовскую смерть, не похороны, а именно марш в центре Москвы. Вот сказал: «В центре Москвы тогда-то будет марш. Марш тогда-то будет там-то. Марш будет там-то тогда-то». Вот кто вот эти слова говорил, то есть, программировал людей на массовый приход туда — вот это важный момент для анализа.

 

Артём Войтенков: Смотрите, вы же сами говорите, что американцы выбрали момент для свержения, этот где-то лето, осень. А сейчас ещё не лето и не осень, и даже и не весна особо, потому что, ещё холодно.

 

Евгений Фёдоров: Ну и что?

 

Артём Войтенков: А зачем им сейчас именно устраивать это? Переворот.

 

Евгений Фёдоров: Они вообще не отступаются от своего. Они идут к своей цели. Видно, они просчитали ситуацию. Я бы назвал это – первая попытка. То есть, у них таких попыток будет много. Как бы сказать, на их стороне стратегическая инициатива. Вы видели, чтобы Россия хоть что-то предложила стратегического? Допустим, в антикризисном плане, хоть один пункт о том, что вот этот пункт выполнили и кризис закончился — такого нет.

 

Артём Войтенков: Военные учения.

 

Евгений Фёдоров: Защита. Демонстрация силы — это защита. Кстати, не случайно вокруг этого РЛСМ заявили о своей готовности второго числа. То есть, происходит событие…

 

Артём Войтенков: Стратегические войска?

 

Евгений Фёдоров: Да, стратегические войска заявили о своей готовности, что они отразят любой ядерный удар. Тоже такие слова не часто произносятся на этом уровне, на уровне какого-то генерала. То есть, это всё не случайно. В принципе сценарий-то был прогнозируемый. Но Антимайдан свою роль сыграл. Не было бы Антимайдана, я думаю, было бы народу в два раза больше.

 

Артём Войтенков: То есть, получается, что это как бы удар такой, что если получится, пробьём. Не получится — всё равно хорошо.

 

Евгений Фёдоров: Конечно, начинается процесс. Как минимум, появилось сакральное место. На это сакральное место можно будет привязываться, а провокацию ещё одну устроим. Это уже дело техники, в конце концов. Такая огромная держава Америка, столько денег, такой союзник в лице протектората украинского. Что-нибудь ещё придумаем.

 

Арьём Войтенков: То есть, смотрим, кого будут печатать на майках, того и убьют.

 

Евгений Фёдоров: Желательно заранее спрашивать — что там с майками происходит. Это разведка так же устроена, смотрят, что на базарах продают. Если продают, вдруг резко подскочила цена на шкуры, значит, точно армия закупает тулупы. Значит, будет зимняя кампания — этот метод у аналитиков в Генштабе?

 

Артём Войтенков: Нет, не знаю, но интересно.

 

Евгений Фёдоров: Метод аналитиков. То есть, они анализируют ситуацию. Если ваша страна готовится к военной кампании, вам надо. Если это зимняя кампания, значит, надо армии закупать тулупы. Значит, что? На рынках вдруг исчезнут шкуры баранов. Но это уже специалисты это знают, конечно.

 

По поводу СМИ. Мы сейчас анализ дадим объективный: второго числа кто сколько упоминал этот митинг. И этот объективный анализ, мы его выложим у нас, покажет с кого спрос. То есть, покажет, кто наиболее серьёзно интегрирован. Может быть, вслепую, я ничего не говорю конкретно, это не обвинение конкретных людей. Кто интегрирован в систему подготовки? Потому что, предать могут только свои. Знаете этот термин, да?

 

Артём Войтенков: Чужие, они уже чужие.

 

Евгений Фёдоров: Да. То есть, «Дождь» предать не может, и «Эхо Москвы» предать не могут. Предать могут только свои.

 

Артём Войтенков: И что тогда? Чистка в средствах массовой информации?

 

Евгений Фёдоров: Чистка в органах власти, которая должна быть подготовлена. Должны для неё сложиться условия, расстановка сил. А самое главное — народ должен захотеть эту чистку, и выразить своё желание.

 

Артём Войтенков: Каким образом?

 

Евгений Фёдоров: В виде, например, Антимайдана.

 

Артём Войтенков: То есть, ещё раз выйти на улицы, или что?

 

Евгений Фёдоров: Американцы планируют резкое ухудшение, мы об этом говорили, уровня жизни. Соответственно, они планируют, что им удастся подпитать уже по социальным обстоятельствам людей в Москве на бунт, где-то, через несколько месяцев. То есть, когда сработает цикл безработицы, и когда сработает цикл остановка бизнеса. То есть, будут обозлённые абсолютно бизнесмены, предприниматели. И будут абсолютно обозлённые работники, которых выгнали с работы. И при этом подскочат цены, инфляция, то есть, свою задачу пятая колонна выполнит. Вот, в части, именно так, как Путин и говорил — пятая колонная во власти, задача которых ухудшить экономическую ситуацию, социально-экономическое положение. Просто посмотрите его послание. Он об этом в послании говорил. То, о чём я сейчас говорю, он об этом за год предупредил.

 

Артём Войтенков: Да он про это, по-моему, последние два года говорит постоянно.

 

Евгений Фёдоров: Он конкретно говорил, что американцы, иностранцы, поставят задачу резкого ухудшения качества жизни.

 

Артём Войтенков: Ну да, в Симферополе уже бастуют.

 

Евгений Фёдоров: Например. Соответственно, сложится вот этот баланс недовольства. Дальше, наша задача, чтобы баланс недовольства пошёл на восстановление суверенитета. Это наша задача. Но это армия. Вот надо, чтобы эта армия помогла Путину скинуть пятую колонну. Может быть, в этом плане, идти на чистки раньше тоже нельзя, потому что, если вы идёте на чистки раньше, у вас ещё нет общественно-политической поддержки — вас сразу обвиняют, вы знаете, в чём вас обвинят сразу: в тридцать седьмом годе, и всё, чего хотите. Поэтому люди должны прийти к этому решению. Должна сложиться общественная поддержка этого направления, чистка пятой колонны массовая должна… А не массовая, она пошла. Вот, сегодня губернатора арестовали.

 

Артём Войтенков: Сахалина?

 

Евгений Фёдоров: Сахалина, да.

 

Артём Войтенков: А казалось бы, какая связь? Москва здесь, Сахалин, ой, далеко.

 

Евгений Фёдоров: А при чём здесь, далеко или нет? Калининград и Сахалин. Сахалин, Дальний Восток — посмотрите, мы об этом говорили: точки, где они будут атаковать. То есть, для того, чтобы ударить по Москве, им надо вначале, это разные тактики. Вот сейчас они ударили в Москву, не получилось. Сейчас они будут бить по точкам. Сахалин, конечно, к ним относится. Территория отдалённая, сильная привязка к иностранной экономике, к иностранной политике. Скажем так, с точки зрения американцев, достаточно уязвимое место. Для нас.

 

Артём Войтенков: Это что, они хотят поднять там просто какое-то недовольство? Что?

 

Евгений Фёдоров: Конечно, как в Калининграде. Поднять там бунт, захватить региональную власть.

 

Артём Войтенков: А что это даст с точки зрения удара? Сахалин-то просто далеко всё-таки.

 

Евгений Фёдоров: Это не важно, что далеко. Это захват региональной власти означает. На них же будут работать СМИ — они будут подавать вам подсознательно, что идёт распад России, это ослабляет здесь. Это как история. Представьте, была бы давка на Васильевском спуске, и люди в Москва-реку попадали бы, это бы парализовало, в том числе, охрану Государственной Думы, которая как бы прямого отношения к этому не имеет. Просто, получив эту информацию, тут бы тоже народ забеспокоился, это же понятно.

 

Артём Войтенков: Ну да, что к ним побегут.

 

Евгений Фёдоров: Конечно. Поэтому, это вот такие удары: Сахалин оттуда. Плюс Сахалин — это Япония, фактор Японии.

 

Артём Войтенков: А как Япония?

 

Евгений Фёдоров: Япония, напоминаю вам, претендует на часть Сахалинской области, вы не забыли ещё?

 

Артём Войтенков: А, то есть, они могут и отдать кусочек, да?

 

Евгений Фёдоров: То есть, японцы готовы вкладывать туда деньги, энергию. То есть, не всё же американцам всё оплачивать.

 

Артём Войтенков: Есть заинтересованность.

 

Евгений Фёдоров: Если там начнётся процесс на Сахалине, японцы тут же туда подкинут денег. Не, американцы, они к тому же ещё и жмоты.

 

Артём Войтенков: Почему жмоты? У них денег вон, сколько хочешь.

 

Евгений Фёдоров: Но, тем не менее, всё равно жмоты. Потому что все бандиты жмоты. Это же кровавым путём добываются деньги, жалко отдавать.

 

Артём Войтенков: Так это, когда работаешь, жалко. А кровавым, наоборот.

 

Евгений Фёдоров: Когда работаешь, ты думаешь «ещё заработаю». А кровавым жалко отдавать, потому что, ты же, как бы отнимал.

 

Артём Войтенков: Да у них же машина своя печатная — сколько хочу, столько и напечатаю.

 

Евгений Фёдоров: Не имеешь права напечатать больше, чем у тебя возьмут. Это вы не путайте. То есть, у вас машинка есть, а печатать вы не можете, сколько хотите. Я вам сейчас поставлю здесь машинку, и напечатаю какие-нибудь там, московки, какую-нибудь валюту.

 

Артём Войтенков: Фёдоровки печатайте.

 

Евгений Фёдоров: И что? И кто её возьмёт? Никто. А вот если я создам систему политической власти, чтобы их брали, тогда их возьмут. Вот немцовки же были. Немцов же, помните, напечатал в Нижнем Новгороде деньги. Он напечатал денег, и в случае чего, он должен был их дать в экономику, и соответственно, Нижегородская область сказала: «Всё ребята, прощай Россия, мы тут сами богатые».

 

Артём Войтенков: Немцов, конечно, хорошо участвовал в развале России, Советского Союза.

 

Евгений Фёдоров: Мало того, собирал подписи за ликвидацию Российской Федерации, обращаю внимание, ни много, ни мало, под флагом Чечни — три миллиона набрал.

 

Артём Войтенков: А мне ещё рассказывали, как он предприятия закрывал. То есть, хорошие, работающие предприятия просто, с помощью Немцова…

 

Евгений Фёдоров: Я предлагаю, знаете, про Немцова плохо не говорить, в течение сорока дней нельзя.

 

Артём Войтенков: Хорошо, не будем.

 

Артём Войтенков: У меня ещё экономические вопросы, они несколько смешные даже получаются. То есть Греция просит Россию разрешить импорт её продукции: фруктов, апельсинов, клубники и персиков — с одной стороны. А с другой стороны наши пограничники или таможня задержали контрабандный сыр. Представляете, в Россию уже вводят сыр из Европы под видом бетонита, строительных смесей. Неужели им до такой степени плохо без наших рынков?

 

Евгений Фёдоров: Войны в мире шли за рынки. Рынок – это важный фактор конкурентной борьбы, и там даже за рынки шли войны. Поэтому, конечно, закрытие нашего рынка даже небольшое, слабенькое, — это такой определённый удар. Именно поэтому, если вы обратили внимание, очень сильные в России требования: рынок этот обратно вернуть европейцам.

 

Артём Войтенков: Да постоянно.

 

Евгений Фёдоров: Даже 5 депутатов Госдумы всполошились, правда, им потом выговор объявили. Но тоже, это как раз будущий Президиум или Совет Государственной Думы в случае захвата власти американцами был бы. То есть это все вещи просто так не происходят. Что вы думаете, они не знали, эти депутаты, что руководство фракции будет против их инициативы, знали. Просто они работают уже в другом формате, они уже являются американскими коммуникаторами. Они уже считают, как и Ходорковский, что ещё полгода, год и всё — проблема Путина будет решена, у них это в мозгах. Это не шутки, это не то что: «А, ерунда, ничего страшного, всё получится». Ничего подобного, будут эти ещё, одна за другой истории проскакивать, будут бить в эту стену. Поэтому восстановление суверенитета, то о чём говорил Бастрыкин, является гарантией сохранения государства и гарантией Антимайдана и против госпереворота. Потому что когда у вас страна, в которой пятая колона является крупнейшим элементом управления, самым главным и многочисленным, вы всё время находитесь на гране ликвидации. Они всё время будут провоцировать историю, типа с Немцовым, как с другими.

 

Артём Войтенков: Понятно, всё время будут бить, бить, бить. И ты не всегда будешь знать откуда.

 

Евгений Фёдоров: А если вы восстановили суверенитет и зачистили на этой базе пятую колону, даже не люди ушли. В смысле люди с работы ушли или не ушли — это не так важно. Мы, кстати, даже не говорим о том, что нужно массово кого-то увольнять, может быть точечно надо увольнять, я имею в виду чистки. Но у вас изменилось правило работы государственного аппарата — он стал работать на страну. А раз он стал работать на страну, он стал заинтересован быть в стране, а раз стал заинтересован быть в стране, уже к нему так не подъедешь.

 

Люди, которые работают на иностранцев в такой системе, являются уже не пятой колонной, а шпионами, а их всегда очень мало: Пеньковский, буквально точечно — они повлиять на ситуацию не могут. Потому что агентами влияния может быть только пятая колона. А шпионы — они слабоваты, они могут украсть информацию и подложить бомбу, но они не могут развернуть движение страны в другую сторону.

 

Артём Войтенков: Понятно. А вот ещё, про вас последнее время. Про вас часто в интернете можно на что-то наткнуться. Сейчас пошло утверждение такой, что Фёдоров, он не от Путина. Вы же призываете, что Путин позовёт выйти на улицу. Но зовёт не Путин, зовёте вы. И многие это уже переводят, с подачи тех же самых троллей, понятно, что в интернете работа тоже проводится, что, в общем-то, вы с Путиным не связаны никак, у вас свои интересы.

 

Евгений Фёдоров: Вы знаете, я думаю, что резкая катализация этого заказа в отношении меня и НОДа это, конечно, срыв планов подготовки. Ещё раз хочу похвалить организаторов антимайдана, что они фактически подорвали американский план, проведя эту акцию, достаточно внезапную. Они сорвали их план раскачки людей, который они уже знали, что будет теракт и всё остальное. Поэтому для них этот антимайдан и особенно НОД в нём. Видите и сам Антимайдан, они сказали: «Если мы не можем противостоять вашему Антимайдану, давайте мы сделаем из него исторический фестиваль». И сделать из него исторический фестиваль у них не получилось, то есть не получился фестиваль, только благодаря НОДу и некоторым другим участникам, но по численности в основном НОДу. Потому что и Хирург был против фестиваля, он говорил о пятой колоне и тем самым чисток и Саблин говорил. Они хотели, чтобы это был чисто фестиваль хотя бы.

 

Артём Войтенков: Чисто песни попеть?

 

Евгений Фёдоров: Как бы исторический фестиваль о событиях годовой давности на Украине, что в их понимании в другой стране. То есть, кто туда пришёл бы? Никто. Ни в коем случае они не хотели, чтобы пробился общественно-политический импульс в общество, с центра Москвы, что в России может быть госпереворот, Майдан и к нему надо быть готовым, то есть готовым быть к провокациям.

 

Поскольку это произошло, то часть людей была психологически готова к провокациям и не поддались на вытягивание их на траурный марш, последующий, о котором, конечно, тогда не знали. То есть все понимали, что это очень хорошо, что было подготовлено заранее. И, соответственно, поскольку мы единственная сила, которая не просто говорит о пятой колонне и чистках пятой колонны во власти, а мы идём дальше, говорим: «Суверенитет». Окончательно закрываем вопрос, готовим окончательную победу, то мы, естественно, — главные враги.

 

Вы же видите, что против Путина развёрнута какая мощная, и против России, кампания.

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: В этой кампании мы начали занимать большее место. Значит больше денег поступило средствам массовой информации и троллям, и интернету, и наши сторонники увидели это. НОД усилился после этого. И наши враги. То есть мы оказались на передовой, мы из батальона выросли в полк, если хотите. Естественно, на полк приходится больше обстрелов, атак врага, чем на батальон, особенно если полк занимает главную целевую позицию, то есть занимает главные редуты, которые надо выбить. Поэтому нет ничего удивительного, что на нас наезжают и будут увеличивать только наезд — вы ещё не то придумаете.

 

Я уверен, что просто сотни людей думают, каким образом какие-нибудь гадости написать. Да пусть пишут, вы знаете, я вам скажу, что я не боюсь совершенно этих наездов, знаете почему?

 

Артём Войтенков: Почему?

 

Евгений Фёдоров: Потому что Фёдоров, ровным счётом, в этой истории ничего не значит. В этой истории значит только одно — суверенитет. Поэтому вы можете спросить у тех, кто наезжает: «А как вы относитесь к тому, что Россия оккупирована?» И на этом весь разговор с ними прекратится. Потому что они борются против восстановления суверенитета. Сегодня за суверенитет не только Фёдоров и не только Путин, сегодня за суверенитет и Бастрыкин, и система, и огромное количество людей.

 

Поэтому, ну выдавят Фёдорова, что Фёдоров не смог в поддержку Путина собрать много людей, как в критической ситуации, конечно. Мы просто так людей, конечно, не приглашаем, — в критической ситуации. Типа Антимайдана, чтобы сделать прививку. Не было бы прививки, не было бы поражения интервентов на Васильевском спуске.

 

Артём Войтенков: Всё-таки не очень понимаю взаимосвязь. Ведь на марш Антимайдана пришли одни люди, а к Немцову пришли другие люди.

 

Евгений Фёдоров: Не важно. На марше Антимайдана дали сигнал обществу, что есть такая опасность, проблема. То есть, на кухне заговорили, что есть проблема госпереворота и Майдана, и в этом есть прививка. То есть люди увидели, что проблема. Если бы там было 10 тысяч, как планировали часть организаторов вначале, конечно, этот сигнал был бы слабенький.

 

Артём Войтенков: Там на 15 тысяч, по-моему, заявка была.

 

Евгений Фёдоров: На 10.

 

Евгений Фёдоров: Сигнал был бы слабенький, его бы не заметили. Благодаря НОДу было 50, так честно скажем.

 

Артём Войтенков: И благодаря административному ресурсу тоже, если честно.

 

Евгений Фёдоров: Благодаря административному ресурсу было 10, потому что административный ресурс готовил на 10. А НОД переформатировал, туда добавил людей, эмоционально направленных на защиту своей страны, что организаторы не хотели, часть из них.

 

Артём Войтенков: А, вот в чём дело.

 

Евгений Фёдоров: Соответственно, мы переформатировали из слабенького десятитысячного мероприятия, честно скажем: из слабенького десятитысячного мероприятия под названием «Не забудем, не простим годовые события на Украине» в мероприятие, вот это. Видите, «Прокуратура и массовый митинг за чистку пятой колоны во власти и за суверенитет Российской Федерации». Понимаете, как формат сразу поменялся? То есть импульс, поданный в общество, в полном объёме или в значительной мере сыграл именно на прививку, которая сработала через две недели на Васильевском спуске. Вот как произошло, но это серьёзное событие. Люди же понимают, что в центре Москвы митинги, особенно силы, сориентированные на Путина, а Антимайдан — это сила, сориентированная на Путина, в этом сомнений нет, просто так не проходят.

 

Артём Войтенков: Ну да.

 

Евгений Фёдоров: Просто не бывает такого. Вот НОД бы такое разрешение один никогда бы не получил, например. Люди же в России не идиоты, они же понимают как. Вы это называете административным ресурсом, а мы понимаем — силы, сориентированные на Путина. И поэтому они понимают, что этими силами в общество дан сигнал: «Ждите Майдана, а, значит, готовьтесь к провокациям. И этот сигнал НОД там и укрепил: поэтому там 50 тысяч, поэтому прокуратура, поэтому последующие выступления Бастрыкина, поэтому сработала защитная прививка на Васильевском спуске — американцам не получилось. То есть события начали развиваться по другому сценарию. Я ещё раз говорю, мы участники этого митинга и я очень благодарен организаторам, часть из которых может об этом не думала, но которые эту прививку дали, и эта прививка сыграла свою роль — спасла нашу страну от катастрофы второго числа.

 

Артём Войтенков: Да, как всё интересно получается.

 

Евгений Фёдоров: Ну как? Это борьба. Слушайте, мыслите категориями военных действий, даже если у вас взвод солдат на фронте штурмуют деревню Зюзюкино, это есть элемент победы или поражения, если неудачный, во всей войне. Это такой же элемент, причём очень важный и одно связано с другим, одно вытекает из другого. И самое главное — события сейчас пойдут в ускорительном ключе, то есть мы понимаем, что никуда не деться без чисток. Мы понимаем, что никуда не деться без восстановления суверенитета и референдума. Кстати, Бастрыкин о референдуме же говорил, вы же понимаете. Чтобы эту конституцию поправить в этой части надо референдум. Что ещё нужно? На каком ещё уровне надо сказать, что мы, и Путин, и Бастрыкин, и Фёдоров, и НОД — это элементы национально-освободительной борьбы.

 

Артём Войтенков: Это вы так преподносите. А, например, я в интернете читал, что НОД – это движение, наоборот, хотящее скинуть власть Путина.

Отступление небольшое сделаю, как интересно было.

Когда мы с вами начали только записываться, это 2012-ый год был, в основном позиция троллей, их слова были про то, что «какая Россия, что вы говорите, что Россия колония, такого не может быть, Россия независимое государство, у нас Путин царь и бог, и всё такое прочее«.

Сейчас уже разговор другой. То есть для большинства народа начинает доходить, что Россия всё-таки колония. Они говорят: «Да, Россия колония, да, Путин хочет её освобождения. Но вот НОД — они плохие, они против Путина».

 

Евгений Фёдоров: Есть ещё – «как быплохой Фёдоров, а НОД хороший». Есть и такие нюансы.

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Но, слушайте, я в этом плане, как бы это сказать, не то, что фаталист, а я очень спокойно к этому отношусь. Я считаю, что люди заслуживают того, чего они, как говорится, понимают, чего они заслуживают.

 

Артём Войтенков: А люди ничего не понимают в своём большинстве, к сожалению.

 

Евгений Фёдоров: Поймут по мере воспитательного процесса, люди понимают всегда в результате воспитательного процесса.

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Воспитательные процессы, к ним относятся порка в школе или дома на диване. Воспитательный процесс?

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Воспитательный процесс. Кровь в случае уличных событий — воспитательный процесс? Вон в Киеве.

 

Артём Войтенков: Смотря как повернуть.

 

Евгений Фёдоров: Воспитывается нормально.

 

Артём Войтенков: В общем-то, да.

 

Евгений Фёдоров: Война — воспитательный процесс?

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Вот мы находимся в ситуации воспитательного процесса.

 

Артём Войтенков: А я и говорю, пока не убьют половину.

 

Евгений Фёдоров: Враги хотят, те, которые работают на пятую колону и на интервентов, хотят, чтобы этот воспитательный процесс мы прошли как можно дольше, чтобы мы его не прошли, чтобы не поняли этих уроков исторических. Вы знаете, я никого не призываю защищать свою Родину.

 

Артём Войтенков: Как это? Вы постоянно это делаете.

 

Евгений Фёдоров: Нет, я не призываю, я информирую. Если ты хочешь защищать свою Родину, то такой вариант. Если тебе не нравится Фёдоров для целей защиты своей Родины (я вообще к себе никого не приглашал), защищай сам. Тебе Фёдоров не нравится, значит, поэтому ты Родину не будешь защищать? Определяйся, что для тебя важнее: не нравящийся тебе Фёдоров, или всё-таки твоя Родина и твоя жизнь, следовательно, личная и жизнь твоего ребёнка. У меня простой подход.

 

И вы сейчас говорите, что какие-то тролли уговаривают не защищать свою Родину, потому что им, этим троллям, не нравится Фёдоров.

 

Артём Войтенков: Или НОД.

 

Евгений Фёдоров: Или НОД. Так это проблема людей. Не хотите защищать свою Родину, не защищайте – помирайте. Я же не буду вас спасать. Я вам сказал возможные варианты, сами анализируйте и принимайте решение. Если вам не нравится для целей борьбы за защиту своего Отечества и своих жизней, напоминаю, Фёдоров, пожалуйста, идите под другие организационный структуры какие-то, но их нет.

 

Артём Войтенков: Почему нет?

 

Евгений Фёдоров: А кто за суверенитет? Кроме Бастрыкина.

 

Артём Войтенков: Подождите, у нас же много различных…

 

Евгений Фёдоров: Что различных?

 

Артём Войтенков: Движений, каких-то организаций.

 

Евгений Фёдоров: Суверенитет — вот метод, цель и средство. Кто за него? Я же говорю, это единственное, что важно для человека — суверенитет. Кто ещё поднимает знамёна организационно в массовом плане суверенитета — назовите эти организации этим людям, не мне, пусть они идут туда.

 

Артём Войтенков: По-моему, Стрелков про это говорил.

 

Евгений Фёдоров: Пожалуйста, мы только за. Я никого не приглашаю в систему штабов НОДа. Я говорю о том, что нам надо добиться суверенитета. Если вы ходите, вам удобно, можете в нашей системе штабов добиваться этого. Если по какой-то причине вас не устраивает система штабов НОДа, добивайтесь другим путём, в другой системе, в другой организации. Но организация, для которой главная и единственная цель суверенитет — это НОД.

 

Я видел, как сравнивали в каком-то очередном антироссийском опусе партию «Национальный курс» с другими уставами, и удивлялись, почему в положении о партии «Национальный курс» нашей записано (не в положении, а в декларации) — добиться суверенитета. И по сути всё, точка.

А потом говорили: «А вот эти же партии, посмотрите, какие они хорошие, у них 20-ть целей, 30-ть целей, а у вас только одна».

Да потому, что не может быть никаких целей, если нет суверенитета. Если ваша какая-то организация, или партия говорит: «Надо добиться высокого уровня жизни», или «борьбы с коррупцией», или «с преступностью», а у вас нет суверенитета в стране, то это болтуны.

 

Артём Войтенков: Ой, да это все тогда.

 

Евгений Фёдоров: Я про это и говорю. На нашей территории суверенитета нет, поэтому всё это болтовня. Всё это ерунда и труха, театр — вся эта политическая система, Государственная Дума, партийное строительство, потому что суверенитета нет, чушь, звук шагов. А у нас партия, поэтому и запись всего одна. Пожалуйста, если кто-то запишет к себе на знамёнах «мы за суверенитет» и понимаем, что ничего другое нельзя достигнуть без этого, идите туда, но найдите такие. Потому что как только вы начинаете реально бороться за суверенитет, не болтать под телевизор, вам становится понятно, что главную проблему надо решить, то дальше у вас просто нет никаких других мощных узлов коммуникаций прямого действия, кроме НОДа. Прямого, это значит, которые открыто об этом говорят. Почему? Потому что, а этого же добивается Путин, этого же добивается Бастрыкин, и многие другие. Но у них свой этаж работы:

— У Путина — этаж глобального геополитического планирования.

— У Бастрыкина — этаж чистки пятой колоны и загнать врагов выгнать, а для друзей расчистить площадку. У каждого своя технология, свой этаж.

— А у НОДа — это общественно-политическое обеспечение процесса восстановления суверенитета. Всё.

 

Если на нашем этаже, это этаж разведки и полевая армия, условно говоря, есть кто-то, кто ставит эту задачу как единственную.

— Во-первых, мы будем очень рады, потому что я хоть поменьше буду тратить время на работу, уже хорошо, реально да.

— Во-вторых, я уверен, что мы договоримся.

Но пока реально нет. Вот и всё.

 

Поэтому это не вопрос Фёдорова или НОДа. Вы хотите сражаться за свою Родину и не хотите, чтобы вас убили в результате государственного переворота и иностранной интервенции — пока для вас есть вариант НОД, либо вы сами, отдельная единица борьбы. Мы будем рады и первому, и второму, и третьему случаю, которого пока нет, когда сложатся какие-то другие дополнительные элементы штабов. Там же предлагали тролли, пятая колона и параллельные какие-то НОДы делать, где они? Нет. Ничего не получилось. Два раза прокукарекали, люди туда даже пришли, увидели, что это блеф, отвлечение внимания.

 

Представляете, мне говорят: «Создали ячейку НОДа, в Калининграде звонят, и на ячейке НОДа уговаривают на митинги за суверенитет не ходить». Люди сходили раз, другой, пускай даже чаем угощают, — поняли, что к чему. Пошли всё сделали сами. Что тут сложного не понять?

 

Артём Войтенков: Перехват управления.

 

Евгений Фёдоров: Попытка. Невозможно перехватить управление человека, который нацелен на освобождение своего Отечества и защиту своей жизни. Невозможно.

 

Артём Войтенков: Ну, его можно заболтать.

 

Евгений Фёдоров: Он не идиот, он серьёзно к делу относится, он занят серьёзным делом борьбы за свободу своей страны, его нельзя заболтать. Его можно на какое-то время обмануть, на пару недель, но не больше. А потом он через две недели разбирается, что это подставы и делает выбор. Поэтому мне, честно говорю, я наоборот даже рад этим заказам, потому что американцы за свои денежки ещё помогают НОДу, по крайней мере, информационно. Это же не некрологи — информационно раскручивать НОД, молодцы. Дураки вернее. Наверное поэтому Россия и побеждает часто, что в борьбе с Россией даже самые умные гитлеровские генералы становятся дураками.

 

Артём Войтенков: Ой, что-то мы и проигрываем часто, а потом приходится побеждать после этого, а потом опять проигрываем.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю, но в целом мы побеждали. В результате, в итоге — мы побеждали всегда, в итоге.

 

Артём Войтенков: Это, смотря, что брать за точку отсчёта и за конечную точку. По-моему, мы проигрываем уже на протяжении двухсот лет мы проигрываем.

 

Евгений Фёдоров: Полторы тысячи лет назад мы были малюсенькие, за полторы тысячи лет мы стали самой большой в мире страной — это главное. А то, что при этом мы проиграли 100 лет назад в 17-ом году, проиграли в 91-ом году, — да, проиграли. Но с точки зрения первичного отсчёта мы ещё не проиграли, мы просто потерпели поражение историческое, да. Но мы не проиграли, мы живы и у нас по-прежнему есть ресурсы восстановить нашу роль в мире, как главную и самую сильную, а значит, мы не проиграли, мы отступили.

 

Артём Войтенков: Хорошо бы, если так.

 

Евгений Фёдоров: Это жизнь. Ещё раз говорю: нас — полторы тысячи нашей истории, 60 поколений, так просто мы не сдадимся. И так просто мы не уйдём с этой земли, как думают американцы: сейчас они убили Немцова, скинули Путина, и выгнали нас. Не получится.

 

Артём Войтенков: Зато получится по-другому — не так, так эдак.

 

Евгений Фёдоров: Артём, у меня сомнения нет, победим.

 

Артём Войтенков: Хорошо бы вашу уверенность.

 

Евгений Фёдоров: Восстановим суверенитет России, восстановим единое государство с Украиной, потому что уже за это заплачено кровью. 50 тысяч убитых достаточная цена, чтобы заплатить за восстановление единого государства, незаконно, в результате такого же госпереворота, потери в 91-ом году.

 

Артём Войтенков: Там не 50, там больше, если всё собирать с 91-го года.

 

Евгений Фёдоров: Я говорю про Украину только. А так-то, конечно, там с потерями можно сказать миллионы, а если там десятки, а с беженцами и сотни, и не родившимися. Да, это борьба, это жестокая конкурентная борьба наций, в ней проигравшие уничтожаются, просто стираются в порошок.

 

Набор текста: Наталья Малыгина, Маргарита Надточиева

Редакция: Наталья Ризаева

http://poznavatelnoe.tv — образовательное интернет телевидение