…это тема, над которой стоит подумать: современные самостийники и смерть, как таковая.

Тут человек триста пришло в журнал со словами: сдохли сепары — горите в аду! — и т.д., и т.п., до тоскливой бесконечности. Пишут причём не с передовых позиций, а из Киева и из Одессы. Местные качки и дуры-домохозяйки.

 

На фоне разрушенных памятников по всей стране — всё это должно вылиться в какую-то особую стрёмную философию взаимоотношений со смертью.

…

В большой России тоже одно время полюбили крушить памятники и радоваться смертям. Раскачали качели и влетело в лоб сначала Гражданской войной, а потом 37-м годом.

Когда накликанная смерть летит в голову с огромной силой — надо иметь сильный позвоночник. Не всякий народ такие шутки выдерживает.

…

Причём эти странные отношения со смертью касаются не только смерти ополченцев, жителей Донецка и Луганска, памятников Ленину, Артёму, солдату-освободителю или Кутузову.

Эти странные отношения и со смертью собственных бойцов.

Мы со Стешиным про это говорили: он вспомнил, какой траур был по всей России, когда во время Чеченской погибли псковские десантники.

…

А когда был чудовищный котёл под Иловайском, удивлялся Стешин — в Киеве были песни и пляски.

Сейчас у них десять тысяч человек к Дебальцево — я обошёл штук двадцать журналов этого бодрого хамья, что сюда приходило порадоваться ополченским смертям — они вообще про это не пишут. То есть, нет котла. Всё нормально. «Щас мы накатим всем, и хуйлу, и муйлу, и под Мариуполем мы прём вперёд».

Тихий звон стоит в воздухе. Редкая птица долетит до середины Днепра, она сгорает от перекрёстной ненависти по дороге.

 

 

Захар Прилепин