Ничего, абсолютно ничего, наказуемого в уголовном порядке.
И не сталинские времена, чтобы.
Но.

Прочитав это, я стер из компьютера последние шесть песен «Машины времени», которые, при всем более чем определенном отношении к их автору, никак не мог заставить себя выбросить раньше.

Я вдруг понял, что уже никогда не буду слушать ни «Синюю птицу», ни «Старый корабль», ни «Она любила летать по ночам», ни «Не надо прогибаться под изменчивый мир». И «Через двадцать лет» тоже.

Просто не захочу.
А даже если захочу, не смогу.

Ровесники и кто чуть помладше, поймут, что это значит.