Не все выглядит так, как кажется. Внешне не такое уж и резонансное решение российской власти о выходе их военных из Совместного центра по контролю и координации действий по прекращению огня на Донбассе (СЦКК) вызвало внутри украинской власти бурю эмоций, которую никто не ожидал.

 

Заявлений по этому поводу было много. И дипломатические насчет срыва Минских соглашений, и аналитические насчет того, что Кремль хочет заставить украинскую власть напрямую общаться с сепаратистами. Но наиболее эмоционально – о том, что Владимир Путин готовит наступление самопровозглашенной ДНР на контролируемую территорию.

Об этом говорили и военные, и политики, и политтехнологи. Таким образом показав, в чем именно состоят страхи Банковой.

Причем тут футбол

На чем они основаны? Как ни парадоксально, ключевым моментом во всех логических построениях является чемпионат мира по футболу, который пройдет летом 2018 года в России.

Чтобы понять, какая это проблема для Путина, нужно вернуться в февраль 2014 года, когда в Украине шел Майдан, а в России – зимняя Олимпиада. И в лагере прежней власти, и в лагере прежней оппозиции все знали, что переломной датой является 23 февраля – дата окончания Олимпиады в Сочи. В этот день у Путина должны были развязаться руки в отношении Украины. В Киеве, где уже работала российская ФСБ, ждали и русский спецназ.

Поскольку это понимали и в прежней оппозиции, их окно возможностей было только до 23 февраля. И они его использовали, доведя ситуацию до максимального накала 18-21 февраля. Виктор Янукович этого накала не выдержал, а у Кремля все еще были связаны руки.

Так же связаны оны будут и во время чемпионата мира по футболу. В течение месяца – с 14 июня до 15 июля – для украинской власти будет открыто окно возможностей для решения проблемы Донбассу по своему рецепту. Этот рецепт регулярно озвучивает Арсен Аваков, призывая Нацгвардию находиться в постоянной готовности к освобождению неконтролируемых территорий.

Угроза срыва чемпионата мира заставит Москву воздержаться от активного вмешательства в боевые действия на стороне сепаратистов. В этом убеждены те, кто пользовался окном возможностей в феврале 2014-го. Те, кто благодаря этому стал из оппозиции властью.

Однако они понимают и другое: Путин все это не понимает не хуже их. И, понимая это, должен сделать все, чтобы провести окончательное решение проблемы Донбасса до июня 2018 года.

Поскольку общепризнанный путь – реализация «Минска-2» – не работает и вряд ли сработает (так как его крестная мать Ангела Меркель отстранилась от украинского вопроса), Кремлю нужен «Минск-3» – и не простой, а с гарантиями выполнения от Вашингтона. Но Банковая на него согласится, как и в двух предыдущих случаях, только в случае наступления, которое превратится в очередной котел.

Причем тут Саакашвили

Отсюда и все страхи. В украинской власти отслеживают любые движения Путина, связанные с Донбассом, трактуя их именно с точки зрения потенциального наступления. Считается, что его предполагаемая дата – вторая половина января или первая половина февраля, его направление – Мариуполь.

Но с точки зрения потенциального наступления противника рассматриваются и другие события, происходящие в стране. Прежде всего – Михомайдан. В украинской власти действительно убеждены в том, что протест, как минимум, частично финансируется Москвой и координирует свои действия с ней. Не обязательно по той схеме, которую пытаются повесить на Михаила Саакашвили и Севериона Дангадзе, но в наличии «русского следа» на Банковой уверены.

Поэтому предполагают, что активизация Михомайдана может стать нулевой фазой наступления русских: то есть сначала в Киеве начинаются активные столкновения (которые не только отвлекут внимание от Донбасса, но и могут привлечь добровольцев из зоны АТО), а потом уже начнется наступление. Минимальная цель которого – Мариуполь, максимальная – «коридор» до Крыма.

Исходя из таких предполагаемых планов Кремля, украинская власть пытается отстроить собственные планы. С одной стороны – по срочному возобновлению деятельности СЦКК или его заменителя (желательно с привлечением западных военных), с другой – по ликвидации потенциальной угрозы со стороны Михомайдана. Сроки в обоих случаях ограничены, поэтому уже первая декада января обещает быть активной.

Олег Морозов, «Вести», Украина