Все больше американских экспертов приходит к выводу, что дорогостоящие и громоздкие авианосцы США вряд ли могут представлять серьезную угрозу России. Дело в том, что развитие ракетных технологий позволяет РФ держать эти вооруженные до зубов корабли на приличном расстоянии.

Как признал аналитик издания Strategic Culture Алекс Горка, советская сверхзвуковая крылатая ракета Х-22 «Буря», которой, в частности, оснащают стратегические бомбардировщики Ту-22М3, даже в самом щадящем варианте может оставить в авианосце пробоину шириной пять метров и глубиной — 12. Это практически гарантирует потопление корабля. Дальность действия этой ракеты — до 600 километров, вес боеголовки (она может быть как фугасно-кумулятивная проникающая, так и ядерная мощностью до мегатонны) — почти тонна.

Но уникальной ракету делают даже не эти характеристики, а необычная траектория полета. После отцепки от носителя она резко взмывает вверх на высоту до 22 километров, а затем пикирует на цель под крутым углом. Полученное в результате ускорение крайне затрудняет возможность сбить этот смертоносный снаряд.

Впрочем, как пишет сайт телеканала «Звезда», были у Х-22 и свои недостатки, затруднявшие ее эксплуатацию. На ракете стоял жидкостной ракетный двигатель, «питавшийся» тремя тысячами литров крайне токсичного топлива на основе смеси несимметричного гептила и концентрированной азотной кислоты. Заправка проводилась непосредственно перед вылетом бомбардировщика, долго хранить ракеты с активно «парящим» окислителем и не менее токсичным топливом было нельзя.

Надо ли говорить, какова была реакция западных военных, когда стало известно, что ВКС России испытывают модернизированную версию этой ракеты — Х-32. Внешне она идентична своей предшественнице, но начинка кардинально поменялась. Усовершенствованный двигатель позволяет достигать максимальной высоты в 40 километров, а низкая плотность воздуха в тех слоях атмосферы увеличивает дальность полета (ориентировочно — до тысячи километров). При этом максимальная скорость снаряда составляет 5400 километров в час, что уже почти гиперзвук.

Алексей Иванов, «Российская газета»