Гость программы «Красный угол» на телеканале Царьград, губернатор Белгородской области Евгений Савченко, почти четверть века руководит регионом, в котором родился. Он мечтал на вверенной территории построить свой город-сад, и ему это удалось. Область неизменно занимает лидирующие позиции во всех национальных рейтингах России
Полную версию интервью ведущей программы «Красный угол» Елены Шаройкиной с губернатором Белгородской области Евгением Савченко смотрите на сайте
Е.Ш.: Ваш регион стал первым в России, может быть, даже и единственным, принявшим закон о биологизации сельского хозяйства. О чем идет речь?
Е.С.: А речь идет о том, что 200 лет назад, во времена Докучаева наши черноземы, главное богатство страны, содержали 12-15% гумуса (основного показателя плодородия). Сегодня содержание гумуса составляет где-то 2-3, редко 5%. Идет деградация черноземов, деградация земли. Чем она чревата, очевидно – ухудшением качества хлеба, который мы сейчас кушаем. Если взять хлеб 100 лет назад – он выпекался из зерна, в котором содержание клейковины достигало 50, даже 60 процентов белковой части. Сегодня мы выпекаем хлеб, выращенный на черноземах, с содержанием клейковины 18-20%, а если 22% — так это очень хорошо. Качество хлеба ухудшилось в 2-3 раза. Если бы мы с вами 100 лет назад жили, то мы бы съели один кусочек хлеба, а сегодня он равен трем современным кусочкам. Это же нагрузка на организм большая, правильно? Качеством нашей почвы, вот чем должна озаботиться вся страна, я считаю, это главное сегодня. Отсюда программа биологизации земледелия. И сейчас мы добились того, что впервые, наверное, за сотню лет на территории Белгородской области отмечаем стабилизацию и даже кое-где увеличение содержания гумуса в наших почвах.
Е.Ш.: Так поэтично про гумус мне никогда еще никто не рассказывал.
Е.С.: Гумус – это всё. Как Пушкин в поэзии, так гумус в сельском хозяйстве.
Е.Ш.: На самом деле истощение почв – это общая мировая проблема. Видите, все ищут разные выходы из положения, из вопроса, как вообще накормить человечество. Есть такой выход как ГМО. Как вы к этому относитесь?
Е.С.: Крайне отрицательно. И опыты это уже доказали. Мышам или крысам скармливали ГМО. В третьем, пятом или восьмом поколении уже получили уродов. Очевидная же вещь — это даже не искажение, а какое-то насилие над тем, что создал Господь. В пшеницу, например, для того, чтобы она хорошо переносила холода, вносят ген моржа. Лабораторией Всевышнего это же не предусмотрено.
Е.Ш.: Раньше, чтобы накормить человечество, занимались химизацией сельского хозяйства. Но мы сейчас уже видим, что это тоже путь в никуда.
Е.С.: Путь решения локальных проблем на какой-то исторический период. Кто у нас был первым, кто применил минеральные удобрения и доказал теорию минерального питания? Это знаменитый ученый Либих. Он прочитал одну лекцию, которая запрещена сегодня, о вреде применения минеральных удобрений для питания растений. Растения питаются из почвы тем, что производит почвенная биота — миллиарды существ и микроорганизмов. Они не питаются напрямую минеральными азотом, фосфором, калием и другими веществами. Они питаются теми испражнениями, которые производит огромный почвенный органический мир. А когда мы напрямую даем НПК и прочие гадости, то растения как любой живой организм атрофируются. Дают хилое потомство, хилые плоды. Плоды, не заряженные жизненной энергией, которую они получают из земли. Жизненная энергия — это самая сильная энергия. А мы пытаемся получить ее просто химией.
Е.Ш.: Еще одна проблема — проблема пестицидов и, в частности, глифосата. Глифосат – самый используемый в мире пестицид. Но, по оценкам Организации по изучению рака, он может привести к онкологии.
Е.С.: Да, канцероген.
Е.Ш.: Как нам в России избавиться от глифосата? 80% наших полей обрабатывают раундапом.
Е.С.: Раундап – это же и есть разновидность глифосата.
Е.Ш.: Что делать? Чем мы можем сегодня заменить пестициды?
Е.С.: Пестициды, допустим, в земледелии нужно заменить новыми технологиями обработки почвы – ноу-тилл или стрип-тилл — разновидность ноу-тилла. Но при использовании ноу-тилла все равно в течение пяти лет придется применять в понижающих с каждым годом дозах тот же глифосат. И дальше мы будем применять ноу-тилл, а ноу-тилл – без обработки: посеял и убрал. Если бы вся страна у нас перешла на ноу-тилл! У нас уже где-то 35, даже ближе к 40% всей площади на территории области – уже ноу-тилл! Опыт показывает, что там, где 4-5 лет идет обработка новой технологией – там практически никаких глифосатов можно не применять. Нет необходимости. Создается мульчирующий слой, и сорняки уже не культивируются. Их просто там нет. Растут только культурные растения.
Е.Ш.: Выход из положения есть.
Е.С.: Да. Но это должна быть длительная программа. Необходимо достраивать все агрономическое сообщество. А у нас же сегодня продает глифосат компания «Монсанто». Она сегодня везет и дорогие семена сахарной свеклы, кукурузы, сои, пестициды. Процентов 70 оттуда все везут, они же и заинтересовывают, создают логистику продвижения.
Е.Ш.: Лоббирование.
Е.С.: А логистика продвижения – это, мягко говоря, лоббирование.
Е.Ш.: Погрубее сказать – коррупция.
Е.С.: Создают группу заинтересованных лиц, вплоть до агронома. Он говорит: всё, я только глифосат использую. И подсаживают всех на глифосат.
Е.Ш.: Какой выход из положения? Как это можно изменить?
Е.С.: Выход – запрещать. Сказать: ребята, мы применяем глифосат еще пять лет. Сегодняшний уровень принимаем за 100%, на следующий год 80%, потом 60%, и опускать к нулю.
Нет Комментариев