Каталонии не на что обижаться. Была, как в сказке. «Золушка». Пахала всю жизнь на мачеху ради одного вечера счастья отдельно от нее. Салют, шампанское, песни, танцы. Куранты. Пробили раньше. И все рассыпалось в хлам.

 

Ну, вот, пожалуй, и все. В Мадриде сегодня начинают судить организаторов «каталонского мятежа». У процесса, правда, пока нет официального названия. И это только подступы к нему. Но меж собой испанские чиновники понимают это дело именно так. И это не сулит идеологам независимости региона ничего хорошего. И не важно, что некоторые министры женералитета, будто сохраняя иллюзию сопротивления, согласились дать показания только из Барселоны, а его глава Карлес Пучдемон и вовсе предпочел Брюссель. Главное, что после того, как они спросили сограждан, хотят ли те отделиться от королевства, вопросы здесь уже задают не они.

А значит, и отвечать им придется. И все идет к тому, что для кое-кого Каталония и каталажка окажутся однокоренными словами. Собственно, поэтому он и не собирается возвращаться. Он, конечно, заявил, что готов за свободу родины сесть в тюрьму. Но пока будет страдать в изгнании. Себя и нескольких своих соратников объявил «легитимным правительством Каталонии» и предупредил, что останется в Брюсселе в ожидании справедливого суда. Учитывая, что вряд ли ему понравится вердикт, это, видимо, очень надолго. Как минимум, до внеочередных парламентских выборов в автономии. Если ее еще можно так называть.

По крайней мере, партию Пучдемона пока не запретили, стало быть, она тоже сохраняет шансы на мандаты. А с ними и на неприкосновенность их обладателей. Впрочем, до 21 декабря у Мадрида еще уйма времени, чтобы застраховать себя от реванша. Да и премьер Мариано Рахой уже доказал, что скор на расправу. Между прочим, отсутствие Пучдемона на допросе – это для испанской Фемиды отягчающее обстоятельство. И достаточный повод для объявления его в международный розыск. Бельгии он, вероятно, доверяет больше, чем Каталонии, коль думает, что она его не выдаст.

Хотя Каталония тоже стала бы за него горой. Если бы знала, где его искать. А так у нее в отличие от испанских следователей к нему только один вопрос: билет в Брюссель он купил после объявления независимости или еще до? Отделился-то от Испании гораздо дальше, чем того требовали каталонцы. Зато теперь смелый. Говорит, что принимает вызов Мадрида. Своеобразное у него представление о чести. Отбежать на безопасное расстояние и принять боевую стойку. Явно не Дон Кихот. Хоть и претендует тоже на статус рыцаря печального образа. Вероятно, упустив из вида, что тот был испанцем.

Возможно, в Барселоне его и не станут «пучдемонизировать». Ведь он подарил им этот день. 27 октября. Только даже его сторонники точно не скажут, был ли это день независимости или все-таки ее лишения. Но в любом случае с ним Каталония была, как в сказке. «Золушка». Пахала всю жизнь на мачеху ради одного вечера счастья отдельно от нее. Салют, шампанское, песни, танцы. Куранты. Пробили раньше. И все рассыпалось в хлам. У Каталонии, конечно, как и у Золушки, все еще может быть хорошо. Вот только она навсегда запомнит, кто вез ее на этот бал в образе кучера.

Михаил Шейнкман, радио Sputnik