В замечательной статье автор сетует на скучность обычных дискуссий об абортах, и даже на ангажированность самих названий, занимаемых разными сторонами позиций – пролайф и прочойс, и не без оснований. Как альтернативу, автор предлагает два необычных взгляда на старый спор, слева и справа.


Вот взгляд слева:

«В своей книге «Защита абортов» Джудит Томпсон приводит серию мысленных экспериментов, один страннее другого. Чтобы спасти жизнь коматозного виолончелиста, Общество Любителей Классической Музыки похищает вас и соединяет ваше тело с телом музыканта. Таким образом, в течение девяти месяцев вы вынуждены помогать ему выживать.

Джудит Томпсон

Вас заперли в очень маленьком доме с растущим ребёнком. Через некоторое время вас просто раздавит насмерть, а вот ребёнку, хоть и с увечьями, но удастся вырваться на свободу и жить дальше. Вы смертельно больны, и только ласковое прикосновение мужественной ладони Клинта Иствуда может вас исцелить. Однако для этого ему придётся лететь к вам из Калифорнии. Люди-семена, подобно пыльце, летают в воздухе. Если они попадут в ваш дом и приземлятся на волшебный ковёр, то они станут полноправными людьми. Вы открыли окно, потому что вам захотелось свежего воздуха, но убедились, что специальная сетка (с 99.9% вероятностью защищающая от людей-семян) на месте. Однако одному человеку-семечку всё таки удалось пробраться внутрь.
Может возникнуть вопрос: что вообще госпожа Томпсон хотела этим сказать?»
«Другими словами, если мы считаем зародыш человеческой личностью, то пролайферы автоматически побеждают; а если зародыш это не человек, то побеждают прочойсеры. Разве не об этом весь шум и гам? Томпсон заставляет своих оппонентов перейти на новый уровень дискуссии. Всё, что было нужно пролайферам ранее, так это показать, что зародыш является человеком. Однако теперь, в свете аргумента Томпсон, даже если пролайферы докажут это, она всё равно победит. Ведь её аргумент опровергает необходимость запрета абортов, даже если внутри утробы находится человеческая личность. По-крайней мере, так думает сама Томпсон — я не утверждаю, что ей это удалось».

И вот взгляд справа:

«Когда меня убивают… Я лишаюсь всей ценности своего будущего. Навязывание мне такой потери делает убийство неправильным. Убийство любого взрослого человека неправильно, на первый взгляд, из-за того, что он или она теряет своё будущее. …
Будущее стандартного зародыша также включает набор опыта и деятельности аналогичный тому, что ожидает в будущем взрослого человека или несовершеннолетнего ребёнка. Поскольку обоснование, по которому убивать людей после их рождения неправильно, подходит и для зародыша, следовательно и аборты, на первый взгляд, категорически аморальны.»
«Ещё раз обратите внимание, что для аргумента Маркьюса не важно, считаете ли вы зародыш человеком. Он ставит вопрос глубже, опираясь на понимание того, почему вообще убийство кого-либо неправильно.

Если бы обоснование того, почему убивать людей плохо, опиралось на сущность человеческой личности, то Маркьюзу нечего было бы сказать против абортов. Однако он показывает, что аргументация против убийства взрослых и детей подходит и против убийства зародышей. Будет большой ошибкой выборочно использовать этот аргумент в защиту первых двух групп, и закрывать глаза на последнюю.»

Я хотел бы подвергнуть обоснованной критике оба этих подхода, по возможности углубив дискуссию ещё сильнее.


Новый левый подход настаивает, цитируя приснопоминаемого Светова: «если эмбрион это человек, то женщина имеет право избавиться от него, как от любого другого насильника, нарушающего неприкосновенность её тела» (SVTV «3 МИНУТЫ ОБ АБОРТАХ»), и г-жа Томпсон вполне солидарна с ним. Но в то же время, фраза Светова, сказанная в этом же видео («Это какой дууурой нужно быть, чтобы залететь в мире, где контрацепция настолько легко доступна») имеет большую глубину, чем её автор того хотел бы. Любая женщина знает, что причиной зачатия является половой акт. А сознательная женщина знает также и то, что в этом мире НЕ СУЩЕСТВУЕТ АБСОЛЮТНО БЕЗОПАСНЫХ МЕТОДОВ КОНТРАЦЕПЦИИ, кроме полной стерилизации. Даже надежнейший из методов — гормональные контрацептивы — имеют возможность не сработать примерно в 0.1-0.3% случаев, и тогда секс закончится зачатием. Женщина, давая согласие, словно подписывает контракт о том, что с неким шансом секс закончится беременностью, и потому говорить о том, что эмбрион, зачатый в добровольном половом акте, является насильником, это все равно как если бы пьяница обижался на гравитацию, расшибшую ему лицо об землю. Если же женщина не знала о ненадежности контрацепции, или, вдруг, о том, что от секса бывают дети, то незнание законов не освобождает от ответственности (вот почему, кстати, нормальный, не левый секспросвет имеет смысл — чтобы никто не сказал, что не знал).

Подытожим левую рефлексию. Любишь трахаться – люби и саночки возить.

Заметьте, исходя из этой логики, нельзя сказать достоверно, что аборты – это зло, ведь если эмбрион не человек, то они по-прежнему допустимы. Но давайте раскритикуем правый подход и посмотрим, что из этого выйдет.

По этому подходу, убийство является злом потому, что оно лишает жертву потенциальной продолжительности жизни. Но что, если выстрелить в голову человеку, лежащему на смертном одре? Есть ли разница в степенях преступности между убийством, совершенным за одну секунду до естественной смерти, и убийством, совершенным за 90 лет до естественной смерти? Я думаю, что утвердительно могли бы ответить лишь люди, полностью лишенные какой-либо связи с одной из высоких человеческих культур, вроде Европейской, Индийской, Китайской или любой другой. Убийство везде и всегда считалось «вещью в себе», абсолютным злом, вне зависимости от того, убил ли ты нищего старика или новорожденного принца. Убийство нельзя оценить по количеству недожитых секунд, но почему? Единственная адекватная причина — каждая секунда человеческой жизни абсолютно бесценна. Бесконечность, умноженная на два, на четыре и на четыре миллиарда все равно равна самой себе. Абсолютность ценности жизни же обоснована лишь в том случае, если ценность свою она черпает из абсолютного источника. Давайте назовем это слово вслух – Бог. Правая логика работает безукоризненно лишь в том случае, если ценность жизни черпается из Абсолютного Трансцендентного Источника, будь то Бог, Брахман, Дао, Будда, Кто/Что угодно. Разные культуры по разному называют и представляют себе Источник, но солидарны в том, что он – Абсолютен.

Подведем итоги

Левая гуманистическая логика, настаивающая на абсолютной ценности жизни уже рожденного человека, является нежизнеспособной и нелогичной без признания Абсолюта – и признание это запрещает аборты.

Правая логика, настаивающая на относительной ценности потенциальной, непрожитой жизни, оторвалась от своих корней, и чем раньше она к своим корням вернется, тем быстрее левые утратят аргументы против неё.

Постскриптум: для краткости статьи я не упомянул множество этических проблем и парадоксов, исходящих из моей логики. Попытаюсь решить здесь самые очевидные.

Аборт после изнасилования с правой точки зрения все равно недопустим, впрочем, я не стал бы здесь лишать женщину свободы убийства своего дитя, по заповеди «горе вам, лицемерам, налагающим неудобоносимые бремена и пальцем не двинувшие, чтобы облегчить их». О жертве насилия нельзя сказать, что она просто безответственна и похотлива. Рождение и сдача в детдом все же предпочтительнее, хоть для жертвы и это будет чем-то вроде подвига, невозможного для неё, если она не разделяет взглядов на абсолютную ценность любой человеческой жизни.

Абсолютная ценность жизни и самозащита — где грань? Думаю, если на тебя напали, то, как в старой доброй LineAge II, агрессор временно утрачивает человеческое достоинство, и потому ты имеешь право его прикончить. Обезвреживание без убийства и здесь является предпочтительнее, но, по той же заповеди, право на убийство агрессора не стоит запрещать законодательно. Впрочем, если ты гарантированно мог обойтись обезвреживанием, но умышленно убил (ссора с пьяным в хлам безоружным человеком, к примеру), то ты скорее виновен, чем нет.

Здесь же находится и решение дилеммы солдата — убивать врагов, таких же простых и неплохих ребят, как ты, является допустимым и даже необходимым, ведь враги хотят нанести вред твоему коллективу, и твой коллектив в твоем лице имеет право на самозащиту. Здесь так же работает правило об излишней самозащите – если вражеский народ убил трех твоих собратьев, то это не повод устроить геноцид на несколько сотен тысяч мирного населения другого народа.


Самоубийство является нарушением абсолютной ценности жизни, и потому предосудительно. Если же человек от тяжкой, длительной депрессии дошел до умопомрачения, и убил себя, то стандартная логика здесь не работает – он уже не попиратель даров Абсолюта, но жертва обстоятельств.

Если же человек убил себя ради других (к примеру, зная, что выдаст под пытками тайну врагам, принимает яд), то он – герой. Прямо в статье этого не говорится, но ценность своей жизни, хотя и абсолютна, в иерархии абсолютных вещей находится не на первом месте. Ценность жизни окружающих людей выше, чем ценность собственной жизни. Так решили великие люди, великие культуры и великие религии, и не мне с этим спорить.

И последнее – кто-то скажет, что во многих культурах жизнь такую ценность не имеет, убить старика там – это нормально, и потому моя статья не имеет смысла. Таким людям я настоятельно советую покинуть территорию Европейской цивилизации, достижениями которой являются Интернет в целом и антиабортные статьи на русском языке в частности, и принять образ жизни тех безбожных дикарей. Увидимся на National Geographic, туземцы.

АЛЬТОДР ЛЕВАТОФФ