Мадрид поставил перед Барселоной жесткие рамки и дал совсем мало времени на размышления, рассчитывая, что до того как против каталонского сепаратизма придется принимать решительные меры, тот в значительной мере сдуется сам
Премьер-министр Испании Мариано Рахой загнал в ловушку взбунтовавшегося главу Каталонии Карлеса Пучдемона и возглавляемое им движение каталонских сепаратистов. На состоявшемся накануне в Мадриде экстренном заседании кабинета министров Рахой выдвинул сепаратистам сразу два ультиматума, хотя, чтобы гарантированно снять создаваемую ими угрозу единству страны, могло бы хватить и одного. Но два, конечно, это надежнее.
Во-первых, Мадрид потребовал от сепаратистского главы Каталонии не позднее 16 октября прояснить, провозгласил ли он независимость региона в своей речи вечером 10 октября. Во-вторых, Пучдемона обязали до 19 октября «вновь начать уважать конституционный порядок в Испании», а именно полностью остановить процедуру, направленную на обретение Каталонией «независимости», о чем говорилось в подписанной им, другими руководителями и рядом парламентариев Каталонии соответствующей декларации. Это требуется сделать четко и в письменной форме, чтобы подшить к делу.
В случае выполнения обоих требований Мадрид не станет прибегать к статье 155 Конституции, которая на законном основании позволяет лишить Каталонию статуса автономии, коль скоро ей там так злоупотребляют. А если эти требования выполнены не будут, то, сами понимаете, что встает на повестку дня.
Высший пилотаж
Таким образом, призыв главы Каталонии к Мадриду вступить в переговоры без всяких предварительных условий, через посредников, был в мягкой форме, но при этом с презрением проигнорирован. И это ставит Пучдемона перед дилеммой: отвергнуть призыв испанских властей встать на почву закона, дезавуировать фальшивую «независимость» или развязать руки Мадриду в ликвидации сепаратистского гнезда в Каталонии. Причем в условиях, когда из-за проявленной Пучдемоном нерешительности или, как считает часть его радикальных соратников, трусости, а также при уже вполне обозначившихся ущербных экономических последствиях сепаратизма, его популярность в регионе, где большинство населения и раньше выступало против отделения от Испании, резко упала. Разогнать сепаратистский балаган Мадриду будет теперь намного легче.
Как предвидел Царьград, Пучдемон уже превратился из глашатого в гробовщика каталонского сепаратизма, что еще не всеми осознано. Но будет осознано, если он выполнит требования Мадрида. Или если… не выполнит. В этом и состоит гениальность принятого Рахоем и испанскими министрами решения. Разница будет только в последствиях для Пучдемона лично: если выполнит, то не угодит за решетку, но получит клеймо «труса» и «предателя» со стороны многих из тех, кто его поддерживал. Если не выполнит, придется, видимо, отправиться на нары, чего Пучдемон явно не хочет, призывая власти не тащить его в кутузку, называя свой возможный арест «неоправданным и ошибочным». Конечно, ведь сидеть в тюрьме ему придется зря, даже в личном карьерном плане. Провалившемуся и скомпрометировавшему саму идею сепаратизма политику все равно не простят, что он не воспользовался представившимся впервые за долгие десятилетия шансом вбить клин между каталонцами и остальными испанцами.
И если «диалог» начнется на условиях Мадрида (никакого другого просто не может быть), при критическом ослаблении сепаратистов, то можно будет ожидать не расширения прав каталонской администрации в составе Испании, новых финансовых льгот и налоговых преференций для региона, о чем многие почему-то говорят и пишут, а их сокращения. Было бы весьма странным, если бы Мадрид не воспользовался создавшейся ситуацией, чтобы наказать и еще более ослабить своих ненадежных каталонских визави.
По лезвию бритвы
В общем, Мадриду удается пока избегать резких шагов и даже ублажить европейских «партнеров» и Евросоюз, призывавших к «диалогу» с сепаратистами при уважении испанской Конституции. Казалось, совместить два понятия — уважать Конституцию и вести диалог с ее наглыми нарушителями невозможно, но Мадрид очень элегантно и с пользой для страны из этой ситуации вышел. Многие не ожидали этого от испанцев, обычно менее дипломатичных, чем, скажем, итальянцы, которым 20 лет назад удалось, не предпринимая драматических мер, обезвредить, заболтать, усмирить и даже приручить своих «паданских» сепаратистов. От Мадрида, скорее, ждали мордобоя, что и происходило во время разгона просепаратистских демонстраций в Барселоне, повальных арестов, чтобы потом объявить, что каталонский сепаратизм хоть и противоречит Конституции королевства, но в этих условиях может считаться легитимным, коль скоро в Испании — совсем как в «мрачные времена франкизма» — попираются «права человека» и «демократия». А, значит, да здравствует право нации на самоопределение!
Каталония не превратится во внутреннюю колонию
115-я статья Конституции, которую, скорее всего, впервые придется все же применить Мадриду, вовсе не предполагает проведения в жизнь каких-то экстремальных, диктаторских мер. Речь будет идти об установлении прямого контроля центра над финансами Каталонии, полицией, аэропортами, морскими портами, автомобильными и железными дорогами, другими жизненно важными объектами инфраструктуры. Будут распущены не только региональная администрация, но и местный парламент, в котором тоже верховодят сепаратисты. Но это ненадолго.
После нормализации ситуации в Каталонии будут назначены новые местные выборы, по итогам которых появится новая администрация региона. И вряд ли каталонцы захотят вновь отдать власть в руки тем, кто их вверг во все эти испытания и едва не довел до полного краха.
Рахоя не поймут, если он простит Барселону
Технически введение в Каталонии центрального правления не составляет проблемы. Эта мера по закону утверждается лишь Сенатом, верхней палатой испанского парламента, где у правящей Народной партии имеется большинство. К тому же Рахоя поддерживает в этом и оппозиция — Испанская социалистическая рабочая партия и центристская партия «Граждане». Их лидеры — Педро Санчес и Альберт Ривера — уже сделали соответствующие заявления. Они заявили об этом, в том числе и потому, чтобы поднять рейтинги своих партий. Столкнувшись с вызовом территориальной целостности и единству своей страны, большинство испанцев стали ярыми патриотами. Народный мандат у Рахоя имеется, таким образом, в избытке. Идти на поводу, сдавать позиции каталонским сепаратистам он не сможет, даже если захочет, так как премьера и без того миллионы испанцев обвиняют в «попустительстве» и «мягкотелости».
Урок для Фландрии и не только
За пределами Испании за событиями в Каталонии пристальнее всего наблюдают во Фландрии, ведущем, говорящем на голландском языке регионе Бельгии, вторая половинка которой состоит из франкоязычной Валлонии. В настоящее время эти два региона лишились почти всех скреп, кроме фигуры короля и столичного Брюсселя, ценность которого в глазах фламандцев падает по мере его превращения в буйный мусульманский султанат, с которым там сосуществует цитадель «политкорректности» и «современных европейских ценностей» – центральные учреждения ЕС, НАТО, кварталы их обитателей.
Если Пучдемон добьется успеха в Каталонии, зашатается Бельгия, если проиграет – она еще протянет какое-то время. Оба варианта отразятся и на всей Европе. Это видно из интервью газете «Известия» Томаса Ван Грикена — лидера партии «Фламандский интерес», представленной в обеих палатах парламента Бельгии, готовой идти по каталонскому пути. По его словам, значительная часть населения Бельгии поддерживает референдум о независимости в Каталонии, да и сама Фландрия намерена в будущем провести свой плебисцит. Говорилось все это, правда, до того, как у каталонских сепаратистов возникли проблемы.
Этот сторонник независимости Фландрии уверен, что выход Каталонии из состава Испании «приведет к эффекту домино в других странах Европы», что эти события «придадут импульс всем сепаратистским регионам», что состоятся «новые референдумы о независимости», в том числе во Фландрии.
По мнению политика, Фландрия имеет еще больше причин, чем Каталония, добиваться независимости: более 60% бельгийцев говорят на голландском (нидерландском) языке, составляя чуть более половины населения страны, они создают почти 85% национального ВВП, поэтому «богатство Бельгии — результат труда фламандцев». При этом — в отличие от Каталонии — у Фландрии нет даже автономного статуса. В этом динамично развивающемся – в отличие от стагнирующей Валлонии – регионе действуют две крупные сепаратистские политические партии – помимо «Фламандского интереса» еще и «Новый фламандский альянс». В парламенте региона сторонники независимости занимают около 50 из 124 мест.
Так что, как видим, все, что будет происходить в Испании в ближайшие дни, будет иметь прецедентное значение для всей Европы, в которой предостаточно и других «Каталоний» и «Фландрий», почти в любой стране. Так у испанцев появилась возможность – через столько веков – вновь сыграть в Европе выдающуюся роль.
Горечь и надежда в Брюсселе
В Брюсселе наблюдают за происходящим в Мадриде и Барселоне с горечью и надеждой: евробюрократии, пытающейся построить в Европе супергосударство, выгодна регионализация. Но бросить прямой вызов исторически существующим национальным государствам, призвать их самораспуститься, регионализироваться, они тоже не могут. Смелости на это пока не хватает. Отсюда и двойственность позиции Брюсселя: поддерживаем Конституцию государства и одновременно тех, кто хочет ее растоптать, а само его – развалить.
В стремящейся еще пожить Испании это, похоже, понимают, поэтому и действуют с осторожностью – в замшевых перчатках, облекающих сталь. Так, наверное, и следует поступать в данной ситуации. Следует также понимать, что все новые формы организации жизни не могут быть лучше освещенных традицией старых. Поэтому в споре между государствами и регионами следует выступать на стороне первых. Победа регионов это не больше этнографии и разнообразия, это больше глобализма, уравнительного всесмешения, полное подчинение Брюсселю, это согласие стать блоками и кирпичами при возведении глобалистами новой Вавилонской башни в Европе на руинах ее былых идентичностей. Не более и не менее того. Поэтому успехов тебе, Рахой!
Поиграв с мышкой, коты съедают ее. Ведь если мышей станет больше, там уже непонятно, кто кого съест.
Нет Комментариев