Референдум о независимости Иракского Курдистана лишь закрепил роль курдов как паяцев в руках США и Израиля
На первый взгляд, после успешного для вождей иракских курдов голосования о независимости Ближний Восток приблизился на большой такой шаг к арктическому региону. Ну, то есть – к ареалу обитания представителей вида зайценогой лисицы, хищного млекопитающего семейства псовых.
Песец обыкновенный, если кто не догадался.
Итоги референдума и напряги окружающих
В самом деле: кажется, что объявление независимости Иракского Курдистана затягивает узел проблем и противоречий так туго, что сам Александр Македонский воткнул бы свой меч в землю и отошёл порыдать в сторонку. Давайте просто перечислим, на что «сядет» новое государство, если будет реально провозглашено.
Итак, это – четверть территории Ирака и 60-70% иракской нефти. Это – транзитные пути из Ирака в Турцию, организованными поборами, на которых курды занимались задолго до нынешней, пошедшей вразнос обстановки в регионе.
Это – блокирование Ирану путей для транспортировки углеводородов к Средиземному морю. А за них, в частности, Тегеран воюет в Сирии. Это – база для ирритации иранских курдов, которые, в общем, близки к «барзанизму» курдов Ирака.
Это – появление огромных и вполне официальных возможностей для разворачивания израильской разведки в чувствительном для Турции, Ирана и Сирии регионе, ибо, говорят знающие люди, лояльные связи между курдами и евреями присутствуют давно, ещё с тех пор, когда курды помогали иракским евреям бежать в Израиль, спасаясь от погромов. А бывших связей в таком деле не бывает, и сегодня в Иракском Курдистане имеются «представительства по связям с иудаизмом», которое просто кричат о продолжающихся конструктивных отношениях на уровне разведок.
Наконец, это – прямой сигнал к развалу имеющихся государств, даже не непременно по «курдскому разлому». И пусть в принципе иракские и турецкие с сирийскими курды друг друга не любят, пусть они различаются на уровне политики, обычаев, верований и даже языка – то есть по сути одним народом и не являются, – но по факту-то они тоже называются курдами! И если иракским можно получать независимость, то поведайте, по какой такой уважаемой причине на то же не могут претендовать, скажем, курды сирийские?
Они, собственно, и претендуют. Не говорю сейчас о провозглашённой ими федерации на севере Сирии. Нет, они на сутевом уровне делают полную кальку с того, что делали иракские курды: создали свои вооружённые отряды, отбились от террористов «халифата», заручились поддержкой третьей стороны (США в обоих случаях), и уже на изломе ситуации воспользовались войной, чтобы побольше оторвать территорий у центрального правительства. Экономически значимых, разумеется.
И вот в этих условиях 93% из 3,3 миллионов участников референдума проголосовали за отделение от Ирака! Разве же это не узел, затянутый десятком Гордиев, прошедших школу у бывалых боцманов парусного флота?
Узел, однако, пока не затянут…
Один из виднейших востоковедов России, учёный из Института востоковедения РАН Борис Долгов тем не менее призвал в разговоре с Царьградом пока сохранять хладнокровие.
«Да, – согласился он, – узел затягивается сложный. Но – не неожиданный. О том, что рано или поздно курды поставят вопрос жёстко, знали, в общем-то, все. Иной вопрос, чего они хотят добиться в реальности. Ведь посмотрите: лидер курдов Ирака Барзани пока не ставит вопрос о формальном провозглашении независимого Курдистана. Он пока только заручился мандатом народа на это, но ведь между референдумом и выходом из состава государства нужно пройти ещё много юридических процедур. А их можно пройти, а можно и не захотеть довершить до конца. И в этом смысле узел пока до конца не затянут».
В самом деле, указывают специалисты по региону, Иракский Курдистан и так по факту автономное, а на деле вполне независимое государство. Со всеми положенными таковому признаками: собственной эффективно контролируемой территорией, собственным законодательством, собственными финансами и собственным бюджетом, с собственными армией и полицией. Даже с отдельной от иракской внешней политикой.
По совести, Курдистан находится просто в исторически обусловленной вассальной зависимости от Багдада, и в самом максимуме противостояния речь идёт о чисто политическом акте – формальном расторжении отношений «сюзерен – вассал». Наподобие того как русский Иван III швырнул ордынскому послу разорванную ханскую грамотку. И всё, что мог сделать потом «царь» Ахмат – постоять осень на берегу реки Угра и однажды в ночь «никем гонимому» бежать.
Однако Масуд Барзани, вместе с которым, кстати, за независимость проголосовали также представители соперничающего с ним клана Талабани, а также третьей влиятельной силы, Патриотического союза Курдистана, – он как раз «грамотку рвать» не спешит. Наоборот, заявляет о желании вести переговоры с руководством Ирака о выстраивании дальнейших отношений в духе дружбы и добрососедства. Почему?
Скажем, одна из причин – лишение Курдистана в случае его формальной независимости такого бонуса как особые дотации из общего нефтяного бюджета Ирака.
Но проблема шире, как указывает профессор Долгов. Дело даже не в том, что, выходя формально из состава Ирака, Курдистан обрекает себя фактически на блокаду. В конце концов, его благополучие строится на возможности вывоза своих нефтепродуктов за границу. Но вот Турция устами своего премьер-министра Бинали Йылдырыма заявила, что провозглашение независимого Курдистана рассматривает как угрозу своей национальной безопасности, которую правительство «будет защищать».
Собственно, блокада уже началась: Иран заявил о закрытии своего неба для представителей Иракского Курдистана, Турция перекрыла пограничные переходы и пообещала заблокировать пути поставок энергетических ресурсов через свою территорию, а для пущей убедительности обе страны, ещё не так давно предельно холодно друг у другу настроенные, начали военные учения вблизи границ курдской автономии.
Через Сирию прохода иракским курдам тоже нет. Во-первых, как уже сказано, они – не друзья, не родичи и не политические партнёры курдам сирийским. Согласия между иракскими и турецко-сирийскими курдами нет давно и нет даже на цивилизационном уровне. Иракские говорят на языке сорани, используют арабскую графику на письме, в жизни ведущие традиционный мусульманский образ жизни, подчиняются племенному укладу. Турецкие и сирийские (которых в Сирии считают даже не местными курдами, а беженцами их турецких курдских регионов) – говорят на языке курманджи, пишут латиницей, в быту ближе к светскому образу жизни, а политически и государственно – отталкиваются от марксизма.
А главное, иракских и турецких курдов всегда, века, по крайней мере, разделяли экономические противоречия. Говоря по простоте – всегдашняя борьба за право взимать дань с путей, проходящих через долины и горные перевалы. Цену вопроса можно представить, вспомнив, что именно через нынешние курдские земли проходила основная, южная ветка Великого Шёлкового Пути из Китая.
И тут появляется манипулятор
Не в техническом смысле, а – в политическом. Тот манипулятор, что манипулирует манипулируемыми. Тот, от чьих пальцев нисходят нити, дёргающие фигурки, которые могут лишь мечтать о повышении до роли паяцев как о вершине своей карьеры.
И самое парадоксально, что иракские курды себя сегодня и загнали в положение, когда им ничего не останется, как самим тянуться за ниточками кукловода, добровольно и с радостью предлагая себя на роль марионеток.
Кукол дёргают за нитки, на лице у них улыбки, да.
И вот тут остаётся вспомнить про издревле тесные отношения между курдским кланом Барзани и сначала иракскими евреями (лидеры которых даже помогали отцу нынешнего Масуда Барзани Мустафе создать в 1946 году недолговечную, но всё же собственную национальную курдскую Мехабадскую республику), – и, следственно, нынешними израильскими. Которые, как, в общем, и не скрывается, оказывают очень мощное воздействие на американские политические решения. То есть даже если предположить, что США как извечная затычка к бочке всех мировых дел не заинтересуются такими добренькими курдами, что сами протягивают ручки для привязывания к ним нитей управления, – то найдётся кому нацелить их куда нужно.
«На данный момент курдская независимость объективно больше всего выгодна США и Израилю», – подтверждает и Борис Долгов.
Да и в самом деле: приход американцев в Иракский Курдистан означает для них возможность вновь набросить узду на уж слишком сильно склоняющееся к Ирану иракское шиитское правительство. Это означает для них и вечный плацдарм против Сирии – ибо не могут они не соображаться с тем, что рано или поздно, но сколько бы сирийские курды под их руководством не нахватали земель и месторождений, а придётся договариваться с Дамаском об их возврате. Это означает возможность для американцев – и израильтян! – непосредственно возле границ Ирана иметь базы и позиции против этой страны. За использование такой возможности их даже осуждать сложно: для Израиля усмирение Ирана – вопрос национальной безопасности, ну а Америка – тот самый осёл, которым вертят уши.
Собственно, вопрос один: что от этого будут иметь курды? И ответ несложен: а что имеют сирийские курды, под руководством американских кукловодов кладущие жизни на штурме арабской Ракки, которую всё равно придётся покинуть, или в бесполезных – потому что безнадёжных – стычках за нефтяные месторождения Дейр-эз-Зора?
Они получили независимость? Нет. Этот вопрос если с кем и решать, то с Дамаском. А также с Москвой и Анкарой. Они получили безопасность? До тех пор, пока та же Москва сдерживает турок. Они получили экономические преференции? Откуда? Даже в самом благоприятном для себя случае они не получат ни права, ни маршрутов для вывоза сирийской нефти.
По сути, они в блокаде. В той же самой, в какую загнали себя иракские курды после прошедшего референдума.
И пальчики шаловливые, к которым ниточки от себя они сами привязали, помочь тут ничем не смогут. Вернее, не захотят. Им-то зачем? Кто заботится о марионетках?
Нет Комментариев