Исторический опыт Российской империи недостаточно оценен в наше время. В учебниках и популярной литературе по-прежнему, как в советские времена, чаще всего хвалят революционеров, оппозиционеров, радикалов. Много внимания достается полководцам. А вот о государственных деятелях, администраторах, или, говоря современным языком, «управленцах», говорят мало. Слишком сильна в миллионах умов саркастическая сага Салтыкова-Щедрина о городе Глупове и тамошних чудовищных чиновниках. Слишком навязчиво владыки алой идеологии мазали их дёгтем.
Между тем, в кризисных ситуациях управленцы императорских времен часто показывали себя с наилучшей стороны. Их деятельность заслуживает доброго слова и пристального внимания. Тут есть чему поучиться!
Хотя бы на примере чумного бунта, чуть не превратившего Москву в одну громадную могилу.
…Рано или поздно это должно было случиться. Обозы, которые везли в Москву раненых с турецкой войны, привезли заодно и чуму.
Эпидемии бы, возможно, не случилось, если бы начальство фабрики Суконного двора, где стали умирать люди, вовремя подняло тревогу. Но оно понадеялось на классический русский авось.
Впрочем, к середине XVIII века санитарная обстановка в Москве была далека от гигиены. Канализации не было – разве что в богатых особняках делали теплые клозеты и чистили выгребные ямы. Отходы мясных и рыбных рядов породили огромное количество крыс. Кроме того, в Москве умерших хоронили возле приходских церквей, и любое заразное заболевание могло дать толчок к возникновению эпидемии.
В начале марта 1771 года, когда погибло более сотни человек, стало ясно – это она, «моровая язва», как тогда называли чуму. Уже к августу эпидемия охватила практически весь город и окрестности, число жертв достигало тысячи умерших ежедневно.
Петр Семенович Салтыков, генерал-губернатор Москвы, был отличным боевым офицером, дослужился до генерал-фельдмаршала, но в чумной год ему исполнилось 73. И он не справился с ситуацией. Сперва он просил императрицу Екатерину о разрешении свезти больных в ближайшие монастыри. Она не позволила. По ее приказу Москва была окружена карантинной линией — ни в город, ни из города нельзя было ни въехать, ни выехать. Но – теоретически. Практически в Москву продолжали провозить провиант, товары проходили через речные порты Москвы, снабжение армии тоже было связано с Москвой.
Передав часть своих обязанностей генерал-поручику Петру Еропкину, Салтыков в сентябре уехал в свое подмосковное имение Марфино. Буквально через несколько дней начался чумной бунт. Тогда сбежал и начальник московской полиции Бахметев. А потом Салтыков был уволен в отставку за бездеятельность и через год скончался.
Архиепископ Московский и Калужский Амвросий был выдающимся духовным писателем своего времени, переводил с древнееврейского языка Псалтирь и Ветхий Завет, принимал участие в реставрации старинных соборов Московского Кремля. Его судьба причудливо переплелась с историей чумного бунта в Москве.
Над воротами Китай-города висела икона Боголюбской Богоматери. Был пущен слух, что она способна исцелять больных. Народ толпами стекался к воротам, жертвовал деньги и дорогие вещи, поднимался по лестнице к образу, чтобы к нему приложиться. Амвросий понимал, что скученность народа способствует распространению чумы. 26 сентября он принял решение убрать икону и опечатать сундук с подношениями. С самыми благими намерениями он также запретил во время эпидемии служить молебны в церквах: боялся, что люди заразят друг друга. С этого и начался 15 сентября 1771 года кровавый бунт.
Под набатный звон толпа, вооружившись кольями и топорами, пришла к стенам Кремля — требовать, чтобы Амвросий отдал чудотворную реликвию. Архиепископу удалось укрыться в Донском монастыре. Бунтующие стали громить и грабить все подряд, в том числе чумные бараки, убивая врачей, которых посчитали виновниками заболевания.
На следующий день, 16 сентября, толпа ворвалась в Донской монастырь. Архиепископа Амвросия вывели к народу, и озверевшая толпа растерзала его. Там, в монастыре, он и был погребен.
Бунт мог разрастись и захватить всю Москву, если бы не московский главнокомандующий Петр Дмитриевич Еропкин. Как и Салтыков, Еропкин был храбрым боевым офицером.
П.Д. Еропкин
Бунтовщики, после того, как был убит Амвросий, ворвались в Кремль. В мятежной толпе были фабричные рабочие, подьячие, купцы, солдаты, даже офицеры. Все соответствовало сказанным по иному поводу словам Пушкина: «Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный». Обезумевшие люди хотели перебить всех дворян и врачей, обратить Москву в пепел.
Нужна была незаурядная отвага, чтобы, собрав 130 солдат и полицейских служителей, обратиться к огромной толпе с разумными словами, но потом, видя, что уговоры не действуют, расстрелять бунтовщиков картечью. Мятежники были рассеяны, Еропкин расставил в Кремле и Китай-городе пикеты. Его решительность избавила город от кровавого хаоса. Но сам он сильно переживал из-за того, что пришлось стрелять в москвичей. Он отправил императрице победный рапорт и просьбу об отставке. Приказ об увольнении он получил – но дата не была проставлена, царица предложила ему решать самому, когда уходить на покой.
За мужественное поведение во время чумного бунта Еропкин был награжден орденом св. Андрея Первозванного и немалыми деньгами. Екатерина хотела прибавить к ордену четыре тысячи крестьянских душ, но Еропкин от них отказался.
Когда курьеры прискакали в Санкт-Петербург с известием о бунте, императрица растерялась. Армия была на юге, воевала с турками. Решено было послать в Москву гвардию – по бригаде от каждого полка. Возглавил этот десант Григорий Григорьевич Орлов. При дворе шептались: царица-де посылает надоевшего фаворита туда, откуда он живым не вернется. Но Орлов отправился в Москву, прибыл туда 26 сентября 1771 года и, как обещал Екатерине, навел там порядок.
Он получил широчайшие полномочия и стал полновластным хозяином Москвы. Когда князь явился в Москву, то у него, по собственному его выражению, волосы встали дыбом. В то время в Москве было 12 538 домов, в половине домов болели моровой язвой, а в 3000 домов умерли все жильцы.
Тогда одним из главных средств дезинфекции был уксус. В торговой лавке покупатель клал монеты в кружку с уксусом, продавец их оттуда доставал. Одним из первых дел Орлова было – обеспечить бесперебойную поставку этого средства в нужном количестве. Он увеличил плату похоронным командам, прекратил мародерство – вещи, взятые в опустевших зачумленных домах, были опасны. Первую же пойманную шайку мародеров Орлов отправил в похоронную команду. Эти команды состояли из добровольцев – преступников, которые таким путем могли избавиться от наказания и получить свободу. Они разъезжали на телегах, одетые в черные балахоны и вооруженные шестами с крючьями – чтобы цеплять трупы.
Крепостным, состоявшим при больницах, Орлов обещал вольность. Он сам целыми днями разъезжал по Москве, вникал во все тонкости дела, навещал госпитали, удвоил жалованье врачам.
Побеспокоился граф и о детях, оставшихся сиротами. Для них был учрежден приют – сначала в здании Мануфактур-коллегии, потом сирот перевели в Воспитательный дом, где чумы не было, благодаря тому, что с самого начала это учреждение было оцеплено и никто туда не мог проникнуть.
Для снабжения москвичей продуктами были устроены заставы, куда подвозили телеги с провиантом, и вся торговля шла под надзором полиции. Там постоянно горели костры – окуривание считалось надежным средством против чумы.
Спустя полтора месяца эпидемия чумы сошла на нет. Императрица высоко оценила действия графа Орлова. В Царском Селе в его честь была возведена триумфальная арка (Орловские ворота) с надписью «Орловым от беды избавлена Москва».
В честь Данилы Самойловича Самойловича (Сущинского) не возводили триумфальных арок. Он был всего-навсего талантливый доктор и выдающийся российский ученый, один из основоположников эпидемиологии, добровольцем поехавший в Москву сражаться с чумой. В 27 лет он стал членом противочумной комиссии и заведующим чумными госпиталями. Кстати, именно он впервые использовал для названия болезни турецкое слово «чума» вместо привычного «моровая язва».
Д.С. Самойлович
Самойлович положил начало научному изучению чумы в России с применением патологоанатомических вскрытий и систематических экспериментов. Он пытался, хотя и неудачно, обнаружить под микроскопом возбудителя чумы. Он проводил опыты, на себе проверяя эффективность дезинфицирующих «курительных порошков» и других средств. И он же предложил прививки для врачей и санитаров, ухаживающих за больными.
Самойлович первым из врачей Российской империи опубликовал за рубежом не только докторскую диссертацию, но и другие свои научные труды. В 1784—1799 годах он руководил борьбой против чумы в Кременчуге, Елисаветграде, Одессе и в Крыму.
За свои достижения Самойлович был избран членом Парижской, Марсельской, Тулузской, Дижонской, Мангеймской, Туринской, Падуанской и других хирургических академий, а также Российской медицинской коллегии.
Николай Петрович Архаров – самый, пожалуй, загадочный участник тех событий. Он, майор лейб-гвардии Преображенского полка, был в составе орловской экспедиции. И настолько хорошо показал себя в беспокойном зачумленном городе, что Орлов в письме к императрице отметил «энергичную распорядительность» Архарова. А потом преображенец был по приказу Екатерины II назначен московским полицмейстером. Почему? Что он совершил такого, что его сочли достойным возглавлять такое учреждение? Не связано ли его назначение с тем, что удалось найти и наказать убийц архиепископа Амвросия?
Возглавив полицию, Архаров показал себя умным и деятельным следователем, знал обо всем, что творилось в Москве, раскрывал кражи с неимоверной быстротой. Екатерина II иногда приглашала Архарова в Санкт-Петербург для расследования наиболее запутанных дел, а в 1774 году он занимался розыском по делу о Пугачевском бунте.
Н.П. Архаров
Считается, именно его сотрудников начали называть «архаровцами» — впоследствии это слово стало крылатым, хотя и несколько изменило своё значение. 28 июля 1777 года он получил звание генерал-майора, а в 1779 году был награждён орденом Святой Анны первой степени.
Усилиями нескольких решительных, умных, верных долгу государственных деятелей и талантливого врача Москве удалось пережить и трагедию.
Далия Трускиновская
Заглавная иллюстрация к статье: Граф Григорий Григорьевич Орлов.
Оригинал: https://rusorel.info/imperiya-preodolevaet-tragediyu-geroi-chumnogo-bunta/
Нет Комментариев