Доказательство Несмелова

При этом Виктор Несмелов почти полностью забыт, несмотря на одобряющие, а порой и восторженные оценки, дававшиеся его основному труду «Наука о человеке» Николаем Бердяевым, о. Георгием Флоровским, о. Василием Зеньковским, митрополитом Антонием (Храповицким). Причина тому — строго научная, академическая манера философствования Несмелова, так контрастирующая с эссеистической, парадоксальной, порой провокативной стилистикой большинства русских философов серебряного века.

Кроме того, профессор Казанской духовной академии Несмелов не входил, разумеется, в соловьевский круг философов, который на целую эпоху фактически отождествился с историей русской философии как таковой и «обогатил» её многими ересями, прежде всего пресловутой «софиологией».

Возможно, не совершись бы в революцию всеобщего краха русской культуры, церковного образования, интеллектуальной жизни, и к Несмелову бы пришло заслуженное признание. Но, увы, после 1917 года обсуждать его идеи стало возможно лишь в эмиграции, в то время как сам профессор навсегда остался на родине, был последователем священномученика митрополита Казанского Кирилла (Смирнова) вместе с которым критиковал декларацию митрополита Сергия.

В 1931 году схвачен ГПУ и приговорен к ссылке, которая не состоялась благодаря парадоксальному обстоятельству — сын Виктора Ивановича, Валентин, отступил от Церкви, стал большевиком-чекистом и был убит при кощунственном налете на Раифский монастырь в Казани. Отец оказался не тронут властью, так как сын считался «героем Революции», но по той же причине лишился и чести мученического венца, который, конечно, утвердил бы и его философию в новом более высоком статусе.

Идеи Несмелова, конечно, должны лечь в основание любой современной христианской философии, настолько глубоко и систематично он разработал некоторые важнейшие вопросы постижения мира и человека. Но, увы, сухость и сложность авторского изложения делает его малодоступным для большинства читателей.

Что же мы должны знать об идеях Несмелова? В центр философии он ставит не Бога, не мира, а человека. И это не случайно — Бог это предмет богословия, а не «свободного философствования», а человек важнее и нравственно ценнее мира. Только изучая человека — его психологию, его жизнь, его самопонимания, мы сможем приблизиться к важнейшим загадкам бытия. Загадка сущего разрешается через загадку человека.

Загадка же человека состоит в том, что будучи по своему объективному психологическому, биологическому, физическому существованию слабой и ничтожной песчинкой в мире, подчиненной бесконечно более могущественным природным силам, немощной в познании и в достижении истинных своих целей, человек в своем самопознании видит себя как нечто большее.

Наша духовная, нравственная природа постоянно восстает против нашей физической природы. Идеальное постоянно противоречит в нас реальному и требует подчинения реального этой идеальной природе.

Тем самым Несмелов фактически сформулировал собственное доказательство бытия Божия, гораздо более глубокое, чем схоластические или кантианское (и даже ухитрился не загреметь в Соловки). Тот факт, что мы постоянно ощущаем внутреннее противоречие реального мира нашей подлинной духовной природе и осознаем, что эта наша внутренняя природа бесконечно превосходит внешний объективный мир, свидетельствует о том, что это наше идеальное представление не могло быть эмпирически выведено из наших окружающих условий, никакими наблюдениями и умозаключениями мы не могли бы прийти к идее Бога, к понятию блаженного Адама и первородного греха, к идее спасения и искупления во Христе. Наше тяготение к немыслимому по реальным условиям нашей жизни сверхчеловеческому состоянию является доказательством всеядности в нас Образа Божия, который и составляет основу истинной человеческой природы.

«Человек не в каких-либо умозаключениях предполагает объективное существование идеального мира, но он непосредственно сознает в себе самом действительное существование двух миров — чувственного и сверхчувственного, физического и духовного… Он непосредственно знает о сверхчувственном бытии, ибо себя самого он не может сознавать иначе, как только в сверхчувственном содержании своей личности».

В наибольшей степени научная интуиция Несмелова развивает поэтичную интуицию Паскаля, который назвал человека «мыслящим тростником», превосходство которого над природой, способной его уничтожить, в том, что он сознает себя, а она себя не сознает.

Несмелов идет дальше и формулирует противоречие человека не только с природой, но и с самим собой. Человек как носитель идеального сознания находится в постоянном напряженном споре с человеком как реальной физической данностью. 

«Человек неизбежно вступает в замкнутый круг загадочных противоречий, — подчеркивает Несмелов. — Он сознает, что в пределах и условиях наличного мира он живет именно так как только и можно ему жить по физической природе. И в то же самое время он сознает, что эта единственно возможная для него жизнь не соответствует его духовной природе. Между тем та идеальная жизнь, которая бы соответствовала его духовной природе, не может быть достигнута, потому что она противоречит условиям физической жизни. В сознании и переживании этих взаимных противоречий человеку необходимо приходить к сознанию себя как загадки в мире».

Несмелов, как и следует христианскому философу, объясняет эту раздвоенность человеческого бытия через идею первородного греха, а путь преодоления этой раздвоенности — в Спасении, которое приносит Христос. Именно на этом христианском пути, который является осью всемирно-исторического процесса, человек становится выше своей двойственности. В остальных же случаях он погружен в постоянное беспокойство:

«Освободить себя от сознания этого идеального бытия человек ни в каком случае не может… но сознавать и мыслить это идеальное бытие он может лишь в качестве недоступного для него. Поэтому в мышлении безусловного бытия человек необходимо сознает и действительность отображения его в себе и его действительную непринадлежность себе».

Несмелов, к сожалению, не оставил собственной философии истории, но она и сама собой следует из его системы. Вся история — социальная и политическая, научная и техническая, тем более — культурная и религиозная — это непрерывное борение человека с самим собой, непрерывный опыт самопревосхождения, успешное лишь частично, но все-таки возможное лишь благодаря сознанию идеального в человеке. Мысль о красоте, мысль о величии, мысль о полете, мысль о победе над болезнью, пространством, решимость спорить со смертью — всё это плод именно идеального самосознания в человеческой природе.

Тем самым свое законное место в христианской мысли занимает идея противоречия, столь важная для диалектического мышления. Но это не убогая идея противоречия производительных сил и производственных отношений, а понятная и высокая идея противоречия идеально-заданного и физически данного в человеческой природе. Тем самым Несмелов подготовил почву для построения разработанной христианской философии истории во всех её аспектах, объясняющей не только историю спасения и Церкви, но и весь круг духовных и социальных исканий человечества.

Продолжение несмеловской линии в русской философии — задача будущего русской мысли.