О новых «продуктах» мировой кинематографии рассуждает в своей статье публицист, писатель и историк Егор Холмогоров
Своеобразным налогом на многодетность в современном мире является необходимость разбираться в черепашках-ниндзя и зомби, знать тонкости японского аниме, и по первому же зову трубы выдвигаться на новую серию бесконечной саги о трансформерах. Сделать это было на сей раз в Ялтинском аймаксе не так просто — в кассу стояла очередь такой длины, которую я последний раз видел в Советском Союзе — какой-то телефонный террорист (не исключено, что и «украинский») незадолго до нашего прихода заминировал кинотеатр, и теперь толпа в сотню человек стояла, чтобы вернуть/обменять билет.
Всё благополучно разрешилось, мы посмотрели обещающий трейлер «Легенды о Евпатии Коловрате» (мне понравилось, но обжегшись на «Викинге», не увидев фильма, хвалить не буду).
И вот начались «Трансформеры. Последний рыцарь». И я понял, что дважды сильно ошибся.
Я ждал милого боевика про машинки, на который и хотел пойти мой сын-детсадовец и на который, разумеется, отказались идти дочки-подростки. Вместо этого мы оказались на довольно взрослом, иронически-серьезном фильме из волны брэкзит-кинематографа, который сыну был невыносимо скучен, а для меня оказался захватывающе интересен.
Что такое «брэкзит-кинематограф»? Это волна в голливудском кино последних нескольких лет, которая воспевает добрую старую Англию, её традиции, мужество и джентльменство, обыгрывает имперские символы и мифы о тайном британском всемогуществе.
Пока дело ограничивалось джеймсбондом, где в «Skyfall» Британия давала свой последний отчаянный бой, можно было считать, что речь идет об арьергардном сражении последнего отряда. Когда появился упоительный «Kingsman» — фильм о тайной службе джентльменов, одетых в костюмы с иголочки, сшитые на Сэвил Роу, и этот фильм был задиристо антиглобалистским (вплоть до того, что там взрывалась голова президента США неотличимого от Обамы), можно было думать о противостоянии мейнстрима и небольшой оппозиции.
Но вот настал 2017 год, и фильмы о еще более великой Британии зачастили как из пулемета. Гай Ричи показал свой перепев легенды о короле Артуре, где отчетливо эксплуатируется тема восстания британцев против внешнего мира. «Чудо-женщина» тоже оказалась в чопорном Лондоне времен Первой мировой, и сражается за Британию против генерала Людендорфа. И вот уже на подходе новый фильм Кристофера Нолана, «Дюнкерк», в котором британцы, несомненно, без всякой посторонней помощи выиграют Вторую мировую войну своим героическим драпом из Франции.
И вот в ожидании этой высокой поэзии подростковый фантастический комикс Майкла Бэя о грузовичках-трансформерах тоже превратился в пропаганду высокого героического накала. Оказывается, совершенно «антиклинтоновский» фильм Бэя «Тайные солдаты Бенгази» не был случайностью. Режиссер продолжает двигаться в сторону консервативного, заточенного против глобалистского истеблишмента, кино.
Сценарист Кен Нолан собрал мотивы множества голливудских блокбастеров последних лет — того же «Меча короля Артура», «Звездных войн», «Кода да Винчи», «Шерлока», вышеупомянутого «Кингсмэн», пригласил на одну из главных ролей сэра Энтони Хопкинса, ставшего после «Западного мира» совсем уж культовым актером… И на этой мешанине построен довольно зрелищный и невероятно патетичный фильм о том, что в начале каждой легенды лежит правда, и что вера в чудо работает там, где не срабатывают наука и техника.
Нет никакой необходимости пересказывать сюжет этого блокбастера. Он не имеет значения. Значение имеют смыслы, символы и мотивы. Всё вертится вокруг амулета инопланетного происхождения, неким образом обозначающего конец света (в конечном счете он превращается в меч последнего рыцаря). В этом амулете каждый человек доброй воли узнает… крест, да еще и сопровождаемый альфой и омегой.
С одной стороны, в первый раз за долгое время Голливуд показывает христианскую символику как нечто позитивное, как символ, исполненный силы и значения, а не как предмет высмеиваемый и демонстративно унижаемый. С другой, правы, конечно, будут те, кто увидит тут профанацию и попытки как бы украсть у христиан символ благовестия — мол, знаем мы что это, просто привет от инопланетян.
Очень напористо звучит в фильме тема традиции, усиливаемая консервативным британским контекстом. Главная героиня удивительно напоминает героиню недавних «Пиратов» — чрезвычайно ученая феминистичная дама, трижды доктор Оксфорда, которая не верит ни в какие легенды. Но по ходу истории она вынуждена признать, что сама является частью традиции, а эта традиция заключает в себе истину, а служение ей требует жертвенности и… целомудрия. Когда это слово звучит в современном голливудском фильме, с юморком, но без всякой издевки, в первый момент глаза на лоб лезут.
Король Артур, рыцарство, кресты, тайный орден хранителей знаний, в который, в числе прочих, записана русская императрица Екатерина II, оживающие танки Первой мировой войны и старинные подводные лодки, которые оказываются куда полезней современной военной техники, включая ядерное оружие, — всё это подводит подростка, являющегося главным потребителем такого кино, к тому, что традиция вкупе с мистикой, нравственностью и аристократией не такая уж плохая вещь. Что в высшем смысле она стильна и современна.
А уж британская национально-имперская гордость так и вовсе священна. И Брэкзит, возвращающий Британию в качестве самостоятельного игрока, — очень даже хорошая штука. Над ЕС в новых «Трансформерах» откровенно издеваются: «Что? Меркель уже в бункере? Опять всех обдурила».
Честно говоря, непривычно оказаться в мире, где голливудская машина один за другим клепает фильмы с антисодомской философией, хотя и обернутой в изрядной степени в фантастический оккультизм и масонерию… Посмотрим, как далеко этот брэкзит-кинематограф зайдет. И прибавится ли к нему Трамп-кинематограф.
Путин-кинематограф, как доказал Оливер Стоун, у нас уже есть…
Нет Комментариев