Михаил Леонидович, вы не любите приставки «политолог» рядом со своей фамилией. Но у кого же спрашивать о Катаре и бойкоте, который ему объявили соседи? Причем сразу после ближневосточного турне Трампа.

Катар — пособник терроризма и Катар — покупатель доли в Роснефти… Лавров призывает стороны к дипломатии и избегает острых выражений. Что же происходит, как к этому относиться?

Любая устоявшаяся политическая система всегда формирует вокруг себя некоторую геополитическую конструкцию. У нас был Ялтинский мир, в котором были зоны влияния: советская и американская. Потом, в рамках этого Ялтинского мира, оформилась третья зона, которая называлась «Движение неприсоединения», которая, как бы, «ласковое теля двух маток сосет».

А в 1991 году СССР рухнул, и в этот момент теоретически США должны были бы начать смену политической модели холодной войны — потому что иначе это, соответственно, выглядело бы идиотизмом. Однако они сделали следующее: они демонтировали Ялтинскую систему (то есть они разрушили систему зон ответственности) и под это требовали от России отказаться от любого влияния за пределами ее границ. Была знаменитая фраза Кондолизы Райс, что интересы России заканчиваются на ее границах.

В рамках именно этого они начали присоединять к себе все, что «плохо лежит». В том числе, Прибалтику в НАТО. Ни у кого нет иллюзий, что если бы Путин пришел чуть пораньше, то Прибалтика бы в НАТО не вошла. Ну, и так далее. На самом деле это продолжается до сих пор. Черногория в НАТО — это попытка отсечь Россию от теплого моря.

Но есть одна очень интересная тонкость: при этом США риторику холодной войны, то есть идеологическую модель не сменили. В результате геополитическая конструкция, которая была у западной модели, она просто дополнилась еще каким-то количеством стран, которые раньше входили в зону влияния СССР.

Беда состоит в том, что модель холодной войны предполагала довольно значительный ресурс, который должен был направляться на поддержание экономик стран, которые себя признали частью системы, и на поддержку идеологической машины. И когда начался экономический кризис, неожиданно обнаружилось, что поддерживать эту конструкцию в США — ресурсов нет.

Они очень долго пытались это маскировать, в том числе с использованием силы. Мы хорошо знаем, что в 2003 году Буш применил агрессию в Ираке (это даже по международному закону, то есть место Буша на трибунале в Гааге). Это в отличие от Путина, кстати, который никаких агрессий прямых не устраивал. В конце концов стало понятно, что эта система начинает рушиться. Точкой (грубо говоря, последним гвоздем в гроб) этой идеологической системы поставлю два обстоятельства.

Первое — смерть человека, который ее придумал, — Бжезинского. Который, кстати, в последние годы все время пытался объяснять: «Ребята, систему эту надо менять, она уже устарела». Но его не слушали, потому что его же ученики, которые, собственно, в 1991 году на эйфории победы пришли к власти (в смысле, которые сейчас рулят этой идеологической системой), они, соответственно, остановиться никак не могут.

А второе — это приход Трампа. Отмечу: понимание того, что систему все равно придется менять, оно появилось раньше. Обама еще в середине своего восьмилетнего срока, выступая на открытии Генеральной ассамблеи ООН (не последней, а которая была перед этим), открыто сказал, обращаясь ко всем: «Ребята, если вы хотите, чтобы система продолжала существовать, помогайте нам, потому что у нас больше нет ресурса ее удержать самостоятельно».

Но его никто не послушал, все продолжали кричать и требовать денег, и в результате начинается (после прихода Трампа, который открыто сказал: «Все, больше денег не дадим») разрушение этой геополитической модели. Опять-таки нужно отдать должное Бжезинскому, который в своем последнем докладе, опубликованном к Новому году, сказал, например, о том, что в Восточной Европе (не на Украине, а в Восточной Европе!) будут существенно меняться границы. В переводе на русский язык — это войны.

Возвращаемся непосредственно к вопросу. Одной из таких точек, где безусловно будут меняться границы, — это Ближний Восток. При этом там было несколько планов. Был план ликвидации Израиля и создание халифата, были еще несколько планов. И в конце концов стало понятно, что та модель всех этих монархий Ближнего Востока — она в нынешнем виде существовать не может.

А если она существовать не может, то дальше «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Я напомню, что Катар — это государство, которое было главным спонсором «арабской весны». Арабская весна — это дело рук международных финансистов. Основными исполнителями были Петреус — это бывший глава ЦРУ (при Обаме) — и Клинтон. И, соответственно, для Катара после прихода к власти Трампа встал вопрос очень остро: что делать?

Дальше они приняли некоторое решение. Причем это решение — оно «в свете», потому что произошло много чего. Катар очень сильно подружился с Ираном. Катар очень активно инвестировал в Россию, в Роснефть. А нужно еще не забыть, что Роснефть заключила очень мощные контракты с курдами и очень усилила свои позиции в этом регионе.

В этом смысле на Ближнем Востоке восстанавливаются элементы советской зоны влияния. И по этой причине позиция Катара — объяснима (а ведь на территории Катара расположена чуть ли не самая крупная военная база США в регионе). И в этой ситуации те страны залива (в первую очередь Саудовская Аравия), которые находятся в старой модели, естественно оказались в идиотском положении. А поскольку в новой модели непонятно вообще, сможет ли существовать Саудовская Аравия в своем нынешнем варианте, то поэтому реакция была очень резкой.

Что будет дальше — пока непонятно, потому что мы не знаем, какая будет окончательная конфигурация. Но то, что «все очень интересно», — не вызывает сомнений. Мы видим один из первых реально крупных актов распада той геополитической конфигурации, которая создалась по итогам 1991 года (но в рамках модели холодной войны).

 

Источник