Кандидат исторических наук Александр Дмитриевич Григорьев рассказывает, что после Февральской революции 1917 года ни Временное правительство, ни советы рабочих и солдатских депутатов не приняли действенных мер против сепаратистов на национальных окраинах. Эта политика положила начало распаду страны и стала одной из причин ожесточённой гражданской войны.

Отмечаемое в нынешнем году 100-летие Великой русской революции заставляет вспомнить о её последствиях, одним из которых стал распад страны и превращение великой мировой державы в ожесточённо борющиеся друг с другом одержимые национальной враждой территории. Какие действия новой власти привели к такому страшному результату? Почему такое вообще стало возможно? Об этом пойдёт речь в настоящей статье.

Взявшие власть в России после Февральской революции либеральные политики проявили полное непонимание её государственных устоев и оказались неспособны обеспечить нормальную жизнь в стране. Уже 5 марта 1917 года глава Временного правительства и министр внутренних дел князь Г.Е.Львов направил циркулярную телеграмму всем председателям губернских земских управ: «Придавая самое серьёзное значение в целях устроения порядка внутри страны и для успеха обороны государства обеспечению безостановочной деятельности всех правительственных и общественных учреждений, Временное правительство признало необходимым устранить губернатора и вице-губернатора от исполнения обязанностей»[1]. Управление губернией временно возлагалось на председателя губернской управы в качестве губернского комиссара Временного правительства. Управляющий делами этого правительства видный член партии кадетов В.Д.Набоков, комментируя это указание, отмечает: «Это распоряжение сводилось к лишённой всякого смысла и основания замене одних чиновников другими, далеко не лучшими… Временное правительство очень скоро убедилось, что рассматриваемая мера была крайне необдуманной и легкомысленной импровизацией»[2].

В опубликованном вскоре интервью премьер сам дискредитировал только что назначенных им лиц: «Назначать никого правительство не будет. Это вопрос старой психологии… Пусть на местах сами выберут»[3].

А 7 (20) марта Временное правительство приняло «Акт об утверждении конституции Великого Княжества Финляндского и о применении её в полном объёме». В нём отменялись все законы Российской империи, ограничивавшие автономию Финляндии, объявлялась полная амнистия осуждённым по политическим мотивам. Акт включал также разрешение созвать избранный в июле 1916 года сейм, права которого предполагалось значительно расширить, и обещание представить на его утверждение законопроекты о независимом Верховном суде Великого Княжества, о свободе печати, о союзах[4].

17 (30) марта Временное правительство сделало ещё один шаг на пути к скорому и неизбежному, как вскоре стало очевидным, распаду страны. Выпустило «Воззвание к полякам», в котором возвещало: «Временное правительство считает создание независимого Польского государства, образованного из всех земель, населённых в большинстве польским народом, надёжным залогом прочного мира в будущей обновлённой Европе». Далее пояснялось: «Освобождённый и объединённый польский народ сам определит государственный строй свой,высказав волю свою через Учредительное собрание, созванное в столице Польши и избранное всеобщим голосованием… Российскому Учредительному собранию предстоит… дать своё согласие на те изменения государственной территории России, которые необходимы для образования свободной Польши из всех трёх ныне разрозненных частей её»[5].

Эти документы породили «эффект домино» – требования территориальной автономии чуть ли не во всех национальных окраинах. И прежде всего там, где они оказались спровоцированными самой властью.

13 (26) марта в Риге самовольно собралось губернское Земское собрание, состоявшее только из латышей. Оно потребовало объединить все территории Прибалтийского края, населённые латышами, в единую административную единицу – Латвию. Второй пункт резолюции, принятой его депутатами, гласил: «Латвия должна быть автономной и нераздельной провинцией России с широкими правами самоопределения»[6].

18 марта князя Г.Е. Львова посетила литовская депутация и вручила ему постановление вновь образованного из представителей политических партий «Литовского национального совета», требующее выделения Литвы в самостоятельную административную единицу, управление которой должно быть поручено самим литовцам[7].

В начале мая в Москве состоялся первый всероссийский мусульманский съезд, потребовавший создания демократической республики на национально-федеративных территориальных началах, строительства армии по национальному признаку и формирования отдельных мусульманских воинских частей[8].

2 июля Эстонский национальный конгресс, проходивший в Ревеле, заявил, что он «в настоящее переходное время стремится всеми силами к тому, чтобы в среде Соединённых Штатов республиканской России возник полноправный Эстонский Штат, который, являясь частью нераздельной России, сосредоточил бы в своём ведении все касающиеся Эстонского края дела»[9]. Заодно конгресс высказал и территориальные претензии, первые такого рода в стране. Потребовал присоединить к Эстонии город Валку, расположенный на новой административной границе с Латвией, и населённую русскими Нарву.

Идея сепаратизма в различных формах – от требования отделения до предоставления минимальной автономии – начала распространяться по России как эпидемия. Вслед за Прибалтикой с требованиями широкой автономии выступили различные народы Кавказа и Туркестана.

Однако весной 1917 года наибольшую угрозу для целостности страны представляла стремительно развивавшаяся ситуация в Киеве. Там местные политические лидеры, давно мечтавшие хоть о какой-нибудь власти,поспешили воспользоваться шансом, предоставленным им революцией. Руководители Союза украинских автономистов-федералистов, Украинской социал-демократической рабочей партии и Украинской партии социалистов-революционеров решили срочно образовать собственный «национальный» центр. 4 (17) марта они собрали по городу представителей всевозможных профсоюзных и общественных организаций– от Товарищества техников и агрономов до руководителей церковных хоров – и от их имени объявили о создании Украинской Центральной Рады[10].

Рада организовала 19 марта (1 апреля) в Киеве многотысячную манифестацию. На Крещатике, перед зданием городской Думы председатель Рады М.Грушевский призвал участников шествия бороться за широкую автономию Украины. А на Софийской площади собравшиеся как бы голосованием одобрили резолюцию, предложенную Радой: «Требуем от Временного правительства тесно связать вопрос автономии Украины с интересами нового строя и побудить население Украины ко всяким жертвам  путём немедленного издания декларации, которой была бы признана необходимость широкой автономии украинской земли»[11].

6 (19) апреля Центральная Рада собрала в Киеве так называемый Украинский национальный съезд. Правда, не использовала необходимую для того демократическую процедуру – выборы.Поступила проще. 28 марта (13 апреля) объявила, что своих представителей на съезд могут присылать все без исключения политические, просветительские, профессиональные, иные организации и общества. Но при непременном условии – стоящие на платформе широкой национально-территориальной автономии Украины[12].

Съехавшихся в Киев из близлежащих сёл и местечек крестьян, учителей, агрономов, солдат не спрашивали, кого и на каком основании они представляют. Просто выдавали каждому мандат «делегата». Эти делегаты с подачи организаторов приняли резолюцию, что «только национально-территориальная автономия Украины обеспечит потребности украинского народа и всех других народностей, проживающих на украинской земле»[13].

Одновременно сепаратисты явочным порядком приступили и к тому, что назвали «украинизацией» российских вооружённых сил.Ещё 5 (18) марта несколько офицеров киевского гарнизона объявили себя Войсковой Радой. Вскоре она приступила к набору добровольцев в Первый украинский полк имени гетмана Богдана Хмельницкого[14].

Временное правительство знало о происходившем. Знало, но бездействовало. «Связанное своими провозглашениями свобод, само беспрерывно митингуя, Временное правительство, — отмечает В.Д.Набоков, — не считало возможным противодействовать хотя бы самой необузданной и разрушительной пропаганде, устной и в печати»[15].

Между тем 5 (18) мая в Киеве собрался так называемый Украинский войсковой съезд. Сборище тех, кто готов был поддержать любого, кто избавил бы их от отправки на фронт.«Украинский войсковой съезд, – отмечалось в первом разделе принятой 8 мая резолюции, – считает необходимой потребностью требовать от Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов немедленного провозглашения особым актом принципа национально-территориальной автономии Украины». Вслед затем Центральная Рада была объявлена «единственным компетентным органом,призванным решать все вопросы, касающиеся Украины в целом и её отношения к Временному правительству». Настойчиво подчёркивалось: «на мирной международной конференции была представлена Украина в лице своих депутатов от организованного украинского народа во всей своей совокупности». «Организованный украинский народ» замахнулся на огромную территорию и потребовал «немедленно выделить в особую административную единицу 12 губерний с украинским населением и передать их в управление краевого совета», то есть Центральной Рады[16].

В разделе «Об украинизации армии» выдвигалось требование: «…в существующих военных единицах в тыловых частях все украинские воины, как офицеры, так и солдаты, должны быть немедленно выделены в отдельные части»[17].

Ответ на многочисленные домогательства был опубликован 2 (15) июня в «Вестнике Временного правительства» как официальный документ: «Все вопросы, связанные с автономией как Украины, так и других местностей государства, могут быть разрешены лишь Учредительным собранием»[18].

С 5 (18) по 10 (23) июня Центральная Рада провела Второй Всеукраинский войсковой съезд, несмотря на прямой запрет военного министра А.Ф.Керенского.«Съезд поручает Генеральному украинскому войсковому комитету, — гласила его резолюция, —  в самом непродолжительном времени разработать детальный план украинизации войск и принять все меры для немедленного проведения его в жизнь»[19]. А запретивший этот съезд Керенский прислал в Киев телеграмму, что он не встречает препятствий к существованию и к дальнейшей деятельности украинского войскового комитета[20].

Использовав резолюцию съезда как формальное основание, пятая сессия Рады приняла 10 июня универсал (манифест) «К украинскому народу на Украине и вне ее территории». В нём Центральная рада заявила: 1. Она якобы избрана всем народом края, правда, не указав, на какой же территории и когда прошли такие выборы; 2. Отныне народ Украины сам, без какого-либо вмешательства, но непременно в лице Рады, будет распоряжаться своей жизнью. 3. Больше не станет дожидаться всероссийского Учредительного собрания, а создаст собственный сейм. 4. Ещё до созыва такого сейма все местные органы власти края обязаны ей подчиниться, а если не сделают того, должны быть заменены на послушные. 5. Начиная с 1 (14) июня вознамерилась обложить население края собственным налогом[21].

Ни Г.Е. Львов как премьер и министр внутренних дел, ни А.Ф. Керенский как военный министр, столкнувшись со столь неоспоримым фактом государственной измены – а именно так следовало квалифицировать в условиях военного времени универсал – не отдали приказ о роспуске Рады и аресте её членов. Ограничились заведомо безрезультатной в сложившейся ситуации публикацией, да и то в одной только газете «Киевская мысль», весьма запоздалого «заключения» Юридического совещания при правительстве. «Временное правительство, – с олимпийским спокойствием констатировал своеобразный ответ на универсал, – не вправе разрешать вопросы об автономии Украины, подлежащие компетенции Учредительного собрания… Образование отдельных войсковых частей совещание признало делом военного министра»[22]. Таким образом, заключение не дало юридической оценки действий ни Рады, ни её универсала.

15 (28) июня Рада сделала следующий шаг — объявила себя национальным сеймом, в котором «должны освещаться и разрешаться все те вопросы, которые выдвигает жизнь». Исполнительным же органом её станет Генеральный секретариат. Краевое правительство во главе с В.К. Винниченко, включающее одиннадцать генеральных секретарей (министров)[23].

На этот преступный акт Временное правительство ответило очередным воззванием. «Братья украинцы! – уговаривало оно без какой-либо веры в успех. – Не идите же гибельным путём раздробления сил освобождённой России. Не отрывайтесь от общей родины, не раскалывайте общей армии в минуту грозной опасности. Не вносите братоубийственной розни в народные ряды как раз тогда, когда напряжение всех сил народных необходимо для защиты страны от военного разгрома, для преодоления внутренних препятствий. В нетерпеливом стремлении теперь же закрепить формы государственного устройства Украины,не наносите смертельного удара всему государству и самим себе, ибо гибель России будет гибелью и вашего дела»[24].

Не помогло. В день начала долгожданного наступления на фронте, 16 июня,несмотря на категорический запрет Керенского, началась самочинная украинизация 10-го, 26-го и 39-го корпусов[25].

Продолжая непрерывное наступление, 27 июня Центральная рада постановили созвать в Киеве не позже июля съезд всех национальностей России, добивающихся автономии и федерации. На него приглашались финляндцы, поляки, эстонцы, латыши, литовцы, белорусы, грузины, евреи, татары, армяне, калмыки, башкиры, сарты, горские народы, турки, а также донцы, сибиряки и т.д.[26].

Не дремали сепаратисты и в других регионах России. 2 июня литовский сейм принял решение добиваться независимости Литвы[27]. 26 июня в финляндский сейм был внесён законопроект о создании «по постановлению сейма» высшей государственной власти в Финляндии. По этому проекту «сейм окончательно решает все дела, решавшиеся ранее императором», за исключением дел внешней политики и военных[28].

Ещё 17 (30) марта 1917 г. французский посол в России М. Палеолог отметил в дневнике: «Самый опасный зародыш, заключающийся в Революции развивается, вот уже несколько дней, с ужасающей быстротой. Финляндия, Лифляндия, Эстляндия, Польша, Литва, Украина, Грузия, Сибирь требуют для себя независимости или, по крайней мере, полной автономии». Далее посол с тревогой отмечает: «Нынешнее движение… стремится к национальному распаду. Да и Совет всеми силами способствует этому».В то время «великую, бескровную» российскую революцию нередко сравнивали с Великой французской революцией конца XVIII века. Проводит такое сравнение и М.Палеолог: «Французская революция начала с объявления республики единой и неделимой… русская революция берёт лозунгом: Россия разъединённая и раздробленная…»[29].

Как же смотрела на проблему сепаратизма вторая власть в революционной России — советы рабочих и солдатских депутатов? В программах ведущих советских партий (меньшевиков, большевиков, эсеров) содержался пункт о праве наций на самоопределение вплоть до отделения и образования независимых государств. Поэтому советские деятели никак не реагировали на требования представителей национальных окраин, большинство из которых вначале не шло далее предоставления автономии.

Однако при подготовке к созыву I съезда советов рабочих и солдатских депутатов было решено прояснить свою позицию и 1 июня Исполком Петроградского совета утвердил тезисы по национальному вопросу:

«Правильным разрешением национального вопроса революционная демократия может считать лишь обеспечение за каждой национальностью полного права на самоопределение, понимаемое в самом широком смысле (вплоть до отделения).

Революция должна создать государственные формы, гарантирующие такое именно разрешение всех национальных противоречий в России. Органом, определяющим эти государственные формы, является всенародное Учредительное Собрание.

Признавая бесспорным право каждой национальности самостоятельно решать вопросы своего существования, революционная демократия признаёт нецелесообразным частичное решение национального вопроса до Учредительного Собрания явочным порядком, путём обособления от России отдельных её частей, путём выделения из армии отдельных боевых единиц и т.д.»[30].

Принятая 20 июня (3 июля) резолюция по национальному вопросу не принесла чего-либо неожиданного: «В интересах закрепления завоеваний революции и сплочения трудовой демократии всех национальностей, революционная Россия должна немедленно вступить на путь децентрализации управления… Для обеспечения прав национальностей свободной России революционная демократия будет добиваться в Учредительном собрании широкой политической автономии для областей, отличающихся этнографическими или социально-экономическими особенностями, с обеспечением прав национальных основными законами путём создания предварительных органов местного и общегосударственного характера».

А как более конкретные, практические меры, проект предлагал Временному правительству издать декларацию «О признании за всеми народами права самоопределения вплоть до отделения, осуществляемого путём соглашения во всенародном Учредительном собрании», а также образовать «Советы по национальным делам, куда входили бы представители всех национальностей России в целях как подготовки материала по национальному вопросу для Всероссийского Учредительного собрания, так и выработки способов регулирования самих национальных отношений и форм, предоставляющих нациям возможность разрешать вопросы внутренней жизни». Вместе с тем съезд высказался против попыток разрешения национальных вопросов до Учредительного собрания явочным порядком, путём обособления от России отдельных её частей[31].

Словом, проект резолюции с одной стороны безоговорочно признавал право народов России не только на самоопределение, но и на отделение, полную независимость, но с другой – призывал не делать того немедленно, подождать до Учредительного собрания.

Затем была принята резолюция по финскому вопросу, безоговорочно признававшая право Финляндии на отделение от России. Окончательное решение по этому вопросу предлагалось принять Учредительному собранию. А пока резолюция требовала предоставления финскому Сейму самых широких прав в отношении внутренней жизни Финляндии[32].

В резолюции по украинскому вопросу съезд поддержал требование Центральной Рады о «немедленном создании временного органа, представляющего демократию всех наций, населяющих Украину, для разработки начал автономного устройства края и для руководства всей подготовительной работой, в частности, по созыву съезда из представителей всего населения Украины.

Съезд предлагает Временному правительству войти в соглашение с органами украинской революционной демократии для организации указанного временного краевого органа для установления и проведения конкретных мер, необходимых для удовлетворения национальных потребностей украинского народа»[33].

Представитель внепартийной фракции украинцев Зиновьев, поддержав предложенную резолюцию, вместе с тем заявил: «Мы полагаем, что осуществление всех демократических принципов возможно и до Учредительного собрания революционным путём»[34].

Таким образом, действия украинских националистов получили законное основание в решениях Всероссийского съезда Советов. Они могли в тот же день уведомить Петроград о выполнении всех предложений. Временный орган уже существует в лице Центральной Рады и Генерального секретариата, в которых подавляющим большинством представлены именно братские социалистические партии. Не приходится вырабатывать и «начала автономии». Они готовы, не раз изложены как в обращениях Рады к Временному правительству, так и в универсале. Что же касается «съезда всего населения Украины», то и его давно, 6 (19) апреля, провели[35].

Тем временем, Временное правительство, вместо того чтобы вызвать в столицу представителей Рады для объяснений, решило направить в Киев собственную делегацию, чем и продемонстрировало свою безусловную слабость.

28 июня (11 июля) в Киев прибыла правительственная делегация. Четверо министров: иностранных дел – М.И. Терещенко, военный – А.Ф.Керенский, путей сообщения – Н.В. Некрасов, почт и телеграфов – И.Г.Церетели, представлявших весь политический спектр власти, от кадетов до меньшевиков. 30 июня(13 июля) делегация Временного правительства заявила о достижении компромисса с Центральной Радой и о подписании с ней призванного примирить обе стороны соглашения[36].

Указанное соглашение установило:

«Назначить в качестве временного органа управления краевыми делами на Украине особый орган – Генеральный секретариат, состав которого будет определён правительством по соглашению с Центральной Украинской Радой…Через означенный орган будут осуществляться правительством мероприятия,касающиеся жизни края и его управления… Временное правительство отнесётся с сочувствием к разработке Центральной Радой проекта о национально-политическом положении Украины в том смысле, в каком сама Рада найдёт это соответствующим интересам края… Правительство считает возможным предложить содействовать более тесному национальному объединению украинцев в рядах самой армии в виде комплектования отдельных частей исключительно из украинцев»[37].

Фактически это соглашение стало полной и безоговорочной капитуляцией Петрограда перед обнаглевшими сепаратистами. «Центральная рада и секретариат, — отметил генерал А.И.Деникин, — захватывая постепенно в свои руки управление, создавали на местах двоевластие, дискредитировали общерусскую власть, вызывали междоусобную рознь и давали моральное обоснование всяким проявлениям отказа от исполнения гражданского и военного долга перед общей родиной»[38].

2 июля Керенский, Церетели и Терещенкона заседании Временного правительства потребовали одобрения унизительных для общероссийской власти уступок. Большинством в семь голосов против четырёх текст соглашения был одобрен. Тогда министры-кадеты (А.И.Шингарёв, Д.И.Шаховской, А.А.Мануйлов и В.А.Степанов) подали в отставку, вызвав правительственный кризис[39].

Став главой Временного правительства, Керенский 4 (17) августа подписал ещё один акт– «Временную инструкцию Генеральному секретариату». В ней, неимея на то полномочий, определил границы Украины – губернии Киевская,Волынская. Подольская и Черниговская, за исключением Мглинского, Суражского, Стародубского и Новозыбского уездов», а также «и другие губернии или части их в случае, если образованные в сих губерниях на основании постановления Временного правительства земские учреждения выскажутся за желательность такого распространения».

Определил Керенский и структуру украинского правительства, теперь уже де-юре, а не де-факто. В нём предусматривались генеральные секретари внутренних дел, финансов, земледелия, просвещения, торговли и промышленности, труда[40]. Иными словами, вне компетенции сепаратистов остались только дела иностранные, военные да юридические.

Ну а 5 июля финский сейм принял закон о своих верховных правах по отношению к Петрограду во всех делах управления за исключением внешнеполитических и военных[41].

И покатилось колесо, набирая обороты, к развалу веками собираемого свергнутой династией государства.

Ещё в конце прошлого века блестящий русский публицист В.В. Кожинов подчёркивал: «Катастрофический распад страны был следствием именно Февральского переворота, хотя распад этот продолжался и после Октября»[42]. Это утверждение полностью подтверждается представленными выше фактами. Столь трагические последствия были вызваны некомпетентностью и бессилием ведущих деятелей Временного правительства и прямой поддержкой действий сепаратистов со стороны советов рабочих и солдатских депутатов.

Пришедшие в октябре 1917 г. к власти большевики сразу начали активную борьбу с «великорусским шовинизмом», как главной опасностью. Они не только уступили немцам огромную территорию исторической России, но и всячески поддерживали действия окраинных сепаратистов, стремясь привлечь на свою сторону нерусские народы страны в борьбе с выдвигавшими лозунг «единой и неделимой России» белыми.

В результате, в конце 1922 г. возникло небывалое в истории государство, отдельные части которого получили право свободного выхода из его состава. СССР стал зародышем всемирного государства, призванного воплотить известную идею и отмереть. Лишь диктаторская власть большевистских вождей удерживала страну от распада. А с 1923 г. советское руководство проводит политику «коренизации» или «национализации», активно насаждая на территориях проживания нерусских народов господство их языков, культуры, обычаев и традиций. При этом и власть на местах передавалась представителям коренных национальностей, некоторые из которых создавались искусственно. Национальные устремления русского большинства решительно подавлялись, а русские нередко выселялись из республик, краёв и областей, признанных исконной землёй того или иного народа. И хотя позднее эта политика смягчилась, в существе своём она проводилась весь период существования СССР. Так были воспитаны антирусский правящий слой и русофобская интеллигенция в национальных республиках.

Григорьев Александр Дмитриевич