Имперское прошлое России

Один из немногих профессиональных британских аналитиков по России и бывший дипломат Кирк Беннетт (Kirk Bennett), разразился на днях статьёй, в целом осуждающей заместителя директора московского Института политического и военного анализа Александра Храмчихина. Поводом для осуждения стала статья Храмчихина, в которой тот анализировал ошибки, допущенные Российской империей и Советским Союзом в геостратегическом плане.

Ошибки?

В частности, возвращение в 1762 году Восточной Пруссии обратно разгромленному уже русскими во время Семилетней войны Прусскому королевству Фридриха II. Без оной провинции, уже, кстати, присягнувшей российской императрице Елизавете (то есть ставшей по закону частью России), Германия никогда не стала бы той, какой мы её знаем по истории, а значит, не было бы и мировых войн.

К ошибкам Храмчихин относит также спасение в 1833 году Турции, когда Россия помогла ей против восставшего египетского паши Мухаммеда Али. Аналогичным образом ошибочной была и помощь Австрии в 1848 году, когда Россия подавила венгерское восстание. Австрия щедро отблагодарила за это России фактически своим соучастием в англо-французской агрессии во время Крымской войны. Наконец, можно было бы не отдавать Мао Цзедуну Манчжурию в конце 1940-х годов — тогда мы не получили бы множество неприятностей, коими Мао отблагодарил СССР за щедрый дар.

На деле таких ошибок — или «ошибок» — можно найти множество. Начиная с продажи всем известной Аляски и отказа от принятия в подданство Гавайских островов — и до высадки Рюрика в Ладоге, а не где-нибудь на южном побережье Франции, чтобы хотя бы снег в середине мая не убирать.

Это закономерно: история имеет множество развилок, большей или меньшей значимости, при взгляде на которые из будущего видится выгодность альтернативного выбора. Но, во-первых, в истории выбор совершают всё же современники, а не потомки, и у тех были свои резоны и свои взгляды на ситуацию. А во-вторых, никакие исторически подкованные потомки тоже не могут уверенно сказать, что случилось бы, реализуйся в прошлом их безошибочная версия событий.

Например, тот же Китай, разбитый на разные враждующие государства. Не факт, что это было бы лучше. Ну, просто, навскидку: в зоне Чан Кайши закрепляются США; зона Мао влачит жалкое существование, но зато милитаризирована сверх предела, да ещё и с ядерным оружием; во Вьетнаме побеждают проамериканские марионетки; в Корее — тоже, ибо нет для Ким Ир Сена двух миллионов китайских добровольцев, чтобы помочь ему удержаться. Зато на месте КНДР — много более значимая КНР силою в несколько сотен миллионов маоистов с ядерным оружием, которые не замедлят пустить его в ход при любом обострении ситуации.

Словом, нет смысла конструировать эти реальности — разве только для того, чтобы написать модную книжку в жанре альтернативной истории. И то, говорят, от них теперь воротят нос в издательствах, потому что достали…

Нищета идеологии

Вот тут, собственно, и вопрос: а для чего британский аналитик вцепился в беспредметные, в общем, рассуждения российского коллеги?

Он говорит об этом сам: «В скорби по иллюзорной утрате территорий, которые никогда не принадлежали России, присутствует мучительная тоска по империи, которой не стало. Поэтому эссе Храмчихина кажется мне в большей степени не гаданием на кофейной гуще по принципу «ах, если бы», а скрытым упреком по поводу распада московской империи и последующей постсоветской деколонизации российской периферии. Иными словами, это клинический случай имперской ностальгии».

Никакой скорби по утраченным территориям, «которые никогда не принадлежали», у Храмчихина нет. Не то, чтобы я его защищал, но, скажем, Восточная Пруссия действительно была генератором и машиной германской агрессивности на все будущие времена. Пока не возвратилась в состав России — возвратилась, Беннет, ибо она именно принадлежала ей после присяги, данной Елизавете!

Портрет российской императрицы Елизаветы Петровны неизвестного художника XVIII века. Репродукция Фото ИТАР-ТАСС

Дело совсем в другом — в анализе альтернативных возможностей, чтобы не книжки об этом пописывать для детей и юношества, а извлекать нужные уроки как из реальных исторических событий, так и из альтернативных. Чтобы что? — чтобы да! — тут Беннет опять почти правильно сказал: «Если пойти этим путём и начать сожалеть об упущенных исторических возможностях (которые зачастую можно увидеть только в ретроспективе), то можно бесконечно выстраивать аргументы против сдерживания своих имперских аппетитов».

Почти правильно — потому что как почти всякий варварский западный аналитик Беннет сам себя запутывает идеологическими клише, без которых, однако, никто из них рассуждать и анализировать не в состоянии. В статье у него много таких: «Он (Храмчихин) не включает в этот список просчётов такие трагические эпизоды как депортация черкесов» — когда любому неидеологизированному аналитику ясно, что это была акция гуманизма в отношении людей, напрочь и насмерть отказывавшихся сложить оружие, и альтернативой было только их тотальное уничтожение. Или: «…подавление польской независимости» — хотя все восстания якобы за независимость сопровождались у поляков требованиями «Польши от можа до можа», то есть вернуть им исторические российские земли, а на меньшее они были не согласны.

Вот эта же идеологическая пелена заставляет Беннета и формулировать глубоко неверно то, что он, в общем, верно нащупал: «…аргументы против сдерживания своих имперских аппетитов»… Дело в том, что — по опыту знаю — как только попросишь примеров подтверждения «имперских институтов у России», подобные диспутанты обычно либо нагло упоминают «самую большую территорию в мире» и Сибирь (кстати, Беннет это тоже сделал), либо если поумнее и понимают, что с исторической точки зрения этот пример не прокатывает, что-то жалко лепечут про Прибалтику, Кавказ и ту же Польшу. Да сейчас вот про Украину могут добавить.

Страх перед памятью

На это как-то неловко отвечать — настолько всё ясно тут с исторической точки зрения. Во-первых, у нас теперь что — каждая группка интеллигентов, загрузив себя пылкими речами, может объявить о своём праве на самоопределение? И государство должно, памятуя про свою обязанность сдерживать «имперские аппетиты», радостно предоставлять всем этим энтузиастам независимость? Так давайте тогда давать такое право всем, вплоть до «выпускников» родильных домов и ветеранов детсадов. Во-вторых, если про Прибалтику говорить, то она была выкуплена Россией у Швеции — и эту сделку никто не аннулировал и уплаченных денег не вернул.

Что касается Кавказа, то он во все века и в составе всех государств не мог экономически существовать иначе, как применяя набеги и абречество в качестве того, что более благоприятные территории у занимающих народов достигалось плугом и станком. Это не вина, это беда — такие уж природные условия. Но однажды государству надоела перманентная война на своих границах, и оно начало умиротворение самых агрессивных. С теми же целями пришлось наводить порядок в Диком поле, в Крыму, в Средней Азии.

В Польше, кстати, тоже. Потеряв счёт её нападениям, Россия попросту усмирила её. И правильно сделала, как показывает история — ибо едва обретя независимость, Польша тут же напала на Россию уже в 1918 году, а в 1920-м захватила Киев.

Про Украину и говорить нечего — это вообще природные, начальные, исторические русские земли. И как раз эта враждебная России и всему русскому нацистская бандеровская клика, что творит там сейчас кровавый беспредел, является подлинным оккупантом этой имперской территории.

И вот тут осталось только привести ещё одно высказывание Беннета: «Похоже, что Россия из-за своей имперской амнезии обречена на повторение собственных ошибок». Но ошибок от России подобные аналитики только ждут, чтобы радостно потирать руки. И из-за этого такие страдальческие статьи не пишутся. Не амнезии они как раз боятся, а возрождения имперской памяти России. Именно памяти — которая и подскажет, как делать поменьше ошибок, после которых русские объявляются чужими на своей родной земле.