Германская внешняя политика строится на основе необъявленных целей и тщательно замаскированных стратегических задач

 

Прозвучавшее накануне высказывание фрау германского канцлера по вопросам геополитики и отношений с Россией воспринимается как шифрограмма, ключ от которой утерян самим её сочинителем.  «Я думаю, что мы, используя этот двойной подход, то есть, с одной стороны, показать мощь, но, с другой, постоянно демонстрировать готовность к диалогу, выбрали правильный путь», — заявила Ангела Меркель. В общем – «лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным».

Предельная туманность в части формулирования стратегических целей и геополитических приоритетов давно стала фирменным блюдом германской внешней политики. В отличие от тех же США, которые абсолютно прозрачны в своем гегемонизме и везде лезут со своими «глобальными интересами», Германия всегда находится в тени и высказывается на аналогичные темы предельно общо и расплывчато.

Понятно, что для страны, которую в прошлом веке дважды раскатали в тонкий блин, это вполне разумная осторожность. Однако, не менее очевидно и то, что своя точка зрения на внешний мир и желательное место в нём для Германии, у немцев все-таки есть. Иначе просто невозможно проводить осмысленную внешнюю политику и, уж тем более, нереально пользоваться  вполне определенной репутацией главной страны Евросоюза, который иногда именуют, с учетом степени влияния в нем Берлина, «четвертым рейхом».

Поэтому вопрос о системе отдельных от общезападных геополитических взглядов и интересов современной Германии отнюдь не кажется праздным. А поскольку они еще и достаточно хорошо завуалированы, он представляется еще и весьма интригующим.

Очевидно, что результирующая германской внешней политики есть результат совокупного влияния  целого ряда основополагающих факторов. Здесь и давление англосаксонской мировой империи, которое сводится, в основном.  к категорическому нежеланию видеть в Германии в очередной раз своего глобального военно-политического  конкурента. Совокупный Запад готов мириться с её благополучным существованием, но только на вторых ролях и в рамках своей планетарной стратегии.

И это та первая причина, по которой Берлину приходится быть крайне осторожным. Ведь объективно собственно немецкие интересы далеко не всегда полностью совпадают с англосаксонскими.

Далее – это, конечно, взаимозависимость с пестрым  европейским конгломератом. Который, хотя и видит Германию своим бесспорным лидером, все же требует к себе куда больше внимания и всяческих преференций, нежели в своё время союзники  Третьего рейха. Берлину приходится многим поступаться ради удержания своего европейского лидерства, которое ему безусловно необходимо для сохранения максимальной проницаемости общеевропейского рынка для немецкой продукции. О таких, в общем-то имперских вещах. тоже прямо говорить не принято, поэтому и здесь идет в ход язык экивоков, обтекаемых формул и прямых фигур умолчания. Германские лидеры так толком и не сформулировали ни своего отношения к «брекситу», ни своего видения дальнейшего будущего ЕС. Продолжают отделываться общими словами, но при этом явно имеют свою точку зрению на европейские процессы и вряд ли  сильно переживают о своей, после ухода Британии, сильно возросшей «европейской ответственности».

Официальное отношение к традиционному немецко-французскому балансу интересов также крайне туманное. Однако Марин Ле Пен вряд ли только шутит, когда говорит, что в результате нынешних французских выборов Францией в любом случае будет править женщина – либо сама Ле Пен, либо … фрау Меркель.

И, наконец, исторически самое болезненное направление германской политики – восточное. Может быть, в приватных беседах, г-жа Ангела что-то там и разъясняет Владимиру Путину относительно  реальных амбиций своей страны. Однако широкой публике, кроме густой пудры на головной мозг, немецкая дипломатия никогда ничего не предлагает. Только и слышно о неустанной немецкой заботе о российской демократии или даже, как сейчас —  о чеченских геях, как это не странно звучит.

Между тем, именно на востоке сегодня и сконцентрирована главная проблематика немецкой геополитики. Не случайно именно Берлин оказался на первых ролях в розыгрыше  украинской карты, а тогдашний «рейхсминистр» иностранных дел чуть ли не со «шмайсером»  в руках гонялся по Киеву за Януковичем, требуя его немедленного отречения.
Достаточно очевидно, что реальный немецкий  интерес в данном случае не имел ровно никакого отношения к «счастью украинского народа» и тому подобным внеземным материям.

Об этом они тоже вслух никогда не скажут, но к гадалке ходить не надо, чтобы уяснить – немцы так рьяно впряглись в украинскую тему именно потому, что это было в коренных интересах нынешнего «Четвертого рейха». Германию никак не устраивает перспектива восстановления на Востоке мощного геополитического центра притяжения, что явно проглядывало за планами Владимира Путина учредить для начала Евроазиатский союз. В Берлине  аж никак не нуждались в таком конкуренте, который смог бы, во-первых, с других, куда более сильных позиций, разговаривать с ним, а во-вторых, чего доброго, стал бы работать на растаскивание самого Евросоюза.

Угроза вполне реальная с учетом того, что окраинные государства ЕС, даже сегодня — в условиях явного торможения евразийского проекта, нет-нет да и обнаружат  стремление решать свои нарастающие проблемы за счет сближения с Россией. И уже сегодня немцам приходится использовать всю мощь своей брюссельской инквизиции, для того чтобы держать в повиновении некоторых строптивцев типа Венгрии. Но получается это у них плохо. И тот же Будапешт с каждым годом все больше на них озлобляется.

Нетрудно себе представить, как бы повел себя тот же венгерский Орбан и прочие лимитрофы в ситуации, когда на Востоке образовалось бы нечто  куда более внушительное и могущественное чем сейчас. Трещать бы Евросоюзу по швам однозначно. Тем более, что он уже и сейчас ощутимо потрескивает.

Потому немцы и ухватились за Украину как за рычаг, посредством которого все эти опасные для них путинские замыслы можно было поломать. И кое-что у них действительно получилось. Корабль евразийской интеграции  натурально напоролся на украинский риф и, хотя не утонул, все-таки процедура снятия его с этой скалы оказалась достаточно муторной. Что, между прочим, вполне соответствует необъявленным целям германской геополитики.

Правда, издержки для немцев тоже оказались немалыми. Ибо ставки были сделаны изначально очень рискованные. С войной и дестабилизацией целых стран, особенно таких непредсказуемых, как Украина, шутки плохи. А тут еще рядом ничуть не более предсказуемая Польша, у которой свои амбиции, не меньше германских – от моря до моря. Да еще и опирающаяся прямиком на Америку. Которая, в общем-то, совсем не против иметь в Европе такой управляемый практически в ручном режим  противовес Берлину. Спрашивается —  а самим немцам это надо? И что они выигрывают в таком случае? Если в результате спровоцированного ими же развала Украины,  а это отнюдь не нулевая вероятность, главным бенефициаром окажется та же  «незгинелая» соседка? Приятно округлившаяся за счет новых «коронных» земель на востоке.

И это не говоря уже о том, что такое развитие событий поставит окончательный крест на столь же неафишируемых, но оттого не менее заботливо лелеемых планах «окончательного германского восстановления германской исторической целостности». Ну, вы понимаете – о чем речь. Ведь Восточная Пруссия и Восточная Померания   для Германии примерно то же самое, что для русских Украина. Сердцевинная, исконная территория. А немцы совсем не  те люди, у которых плохо с исторической памятью и с «зовом отеческих могил».

В общем ситуация на Востоке явно не из тех, о которых нынешний канцлер Германии может говорить с легким сердцем и прямым текстом. Тут столько ящиков Пандоры, что и не сосчитать. А стоит только приоткрыть один из них!

Однако заковыка заключается в том, что в случае с Украиной немцы его таки приоткрыли. Именно поэтому фрау канцлер так настойчиво развивает мысль о диалоге с Россией. Без которой она этот ящик никогда не закроет. И, в конечном итоге, может  навлечь на себя и свою страну все те роковые напасти, страсти и ужасы, которые  в нем таятся.

Немцы народ хорошо ученый историей. И поэтому быть в третий раз раскатанными в тонкий блин они категорически не желают. Потому фрау и ездит, смирив гордыню, в далекий город Сочи. Ибо знает, что кроме Путина будущее Германии и Европы обсуждать не с кем.  Можно, правда, попробовать еще разок потаскать каштаны из огня на потеху мировой Англосаксонии. Но выйдет из этого только очередной облом в виде штурма рейхстага. Учебный макет которого уже предусмотрительно построен в Москве.

Юрий Селиванов