«Хитрый план» Эрдогана — превратить сирийский Идлиб во второй Северный Кипр
На переговорах — и в особенности на итожащих их пресс-конференциях — лидеры государств обычно не допускают случайных слов и оговорок. Даже по чисто человеческим ошибкам. Таково уж требование профессии.
Однако президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в своём выступлении перед журналистами после переговоров в Сочи называл предложенные Владимиром Путиным зоны безопасности именно «зелёными зонами».
Что предлагает Россия
Устами своего президента Россия предложила создать в Сирии четыре зоны безопасности — в провинции Идлиб, в восточной Гуте, на севере Хомса и вокруг Дераа на юге страны. Это общая географическая привязка — точные границы зон предстоит ещё обсудить экспертам. Причём эксперты должны быть не из борющихся сторон в Сирии, а из стран-гарантов. То есть из России, Ирана и Турции.
Что под этим подразумевается в проекте российского президента? В общем и целом — должны быть созданы «зоны смягчения эскалации» (по-арабски) или «деэскалации», как их для простоты предпочли называть по-английски. Предполагается, что в этих зонах будет действовать запрет на вооружённые действия и вообще на применение оружия, что в них будут свободно действовать гуманитарные организации, что будет производиться восстановление объектов инфраструктуры, прежде всего систем водоснабжения и других систем жизнеобеспечения.
Главный вопрос, вопрос о власти, поднимается предусмотрительно вяло: предполагается, что в зонах деэскалации благодаря предложенным мерам создадутся условия для возобновления деятельности органов власти. Кто будет реальной властью до тех пор, не очень внятно.
Дело в том, что эта сфера человеческой деятельности в Сирии очень многообразна и многолика. Власть на местах здесь может принадлежать и племенной верхушке, и уважаемым шейхам, и избранным муниципалитетам, и военным вождям племенных ополчений, и представителям центрального правительства — и часто одновременно: параллельно, перпендикулярно и переплетённо. В зонах же, которые правительством в Дамаске не контролируются, в эту мозаику добавляются полевые командиры повстанцев, духовные лидеры тех или иных движений либо их представители в роли комиссаров, эмиссары спонсоров в виде представителей официальной оппозиции, сидящей по Каирам и Эр-Риядам, либо же за столами переговорных процессов.
На фоне того, что только крупных группировок в Сирии насчитывается больше 160 — не ногу, а и голову кто угодно сломать может.
Эта полоса препятствий в документе обойдена, впрочем, весьма удачно. Предполагается, что в ходе процесса будут созданы условия для восстановления органов власти. Какой, не уточняется, но поскольку в преамбуле подчёркивается как данность суверенитет и территориальная целостность Сирии, то конечный фигурант понятен — это правительство в Дамаске.
И тут необходимо признать, что документ, предложенный Путиным, обладает впечатляющей внутренней стройностью и логикой, которая не обходит, а встраивает этот «чёрт-ногу-ломательный» калейдоскоп властей в государственную систему Сирии. По этой логике уже живут курдские кантоны, а также те селения и племена, которые вписались в мирный процесс «по-русски», давно идущий в Сирии. А именно: пусть на месте правит кто угодно, кого хочет (или не может сбросить) население. Принципиально одно: признание верховной власти Дамаска и прекращение сопротивления против него. А так — пусть даже хоть бывшие боевики служат полицейскими.
А дальше видно будет.
Эта политика, как видим, приносит плоды. Взять хотя бы курдов, чьи территории правительство уж точно никак не контролирует. Однако у их властных представителей хватило (может быть, пока, но тем не менее) политического ума, чтобы признать верховный сюзеренитет над собою Дамаска и даже пригласить правительственные войска встать на границе с Турцией. И ключевое слово тут не «Турция» — при всей её значимости для курдов, — а «граница».
Похожим образом в путинском плане урегулирования предполагается создать зоны безопасности «для предотвращения обстрелов между конфликтующими сторонами» вдоль границ зон деэскалации. И там должны быть размещены иностранные воинские контингенты. Поскольку говорится о «странах-наблюдателях», то можно понимать это так, что эти воинские контингенты будут из России, Ирана и Турции. Во всяком случае, именно они являются странами-гарантами «астанинского процесса», а представленный план будет обсуждаться и, надо надеяться, реализовываться именно в рамках Астаны.
И вот на этом фоне и прозвучали слова Эрдогана о «зелёных зонах».
Оговорка? Ой, вряд ли!
Дело в том, что понятие «зелёных зон» в международной миротворческой практике имеет только одну коннотацию — «зелёная линия» раздела сторон на Кипре. Что это такое?
Это линия разграничения между греками и турками на острове Кипр. Возникла она при очень драматических обстоятельствах.
С 1878 года Кипр был передан во «временное управление» Англии (это, кстати, тот случай, когда победила турок Россия, плоды победы у неё интригами и угрозами сколачивания всеевропейской антироссийской коалиции отняла Британия, а в качестве предписанной туркам «благодарности» отняла у них Кипр — ничто не меняется в поведении западных варваров!). В 1960 году Кипр получил независимость — но по тем же лекалам, что везде в бывшей Британской империи: разделённый по религиозному и этническому признаку, причём разделённый несправедливо для обеих сторон.
Естественно, между греками и турками сразу начались столкновения. К 1964 году они достигла такой остроты, что на остров были введены силы ООН по поддержанию мира на Кипре (ВСООНК). В 1974 году кипрское правительство с помощью Греции попыталось силою восстановить фактически утраченное единство острова, в ответ на что Турция ввела для защиты единокровных соплеменников свои войска и оккупировала территорию северного Кипра. Вот тогда и возникла демилитаризованная буферная зона между греческой и турецкой общинами острова, названная «зелёной» по цвету своего обозначения на картах. Её и контролируют войска ООН — все 180 км длины при ширине от 3,3 метров до 7,4 километров. Разделённой оказалась и столица острова Никосия.
Позднее на турецкой территории была провозглашена республика Северного Кипра, не признанная ни одним государством… кроме Турции. От остального Кипра эта зона отгородилась колючей проволокой и минными полями.
Любопытная получается оговорочка со стороны турецкого президента. Особенно если посмотреть на карту Сирии и увидеть, как плотно она прилегает к территории Турции. И сам собою рождается очень перспективный с точки зрения Эрдогана вариант: поправить русского президента введением понятия «зелёной» зоны, обеспечить ей фактическую неподконтрольность Дамаску, пошуровать уже внутри протурецкими вооружёнными контингентами, поставить лояльное Анкаре руководство. А далее — в зависимости от обстановки — море вариантов: ввести турецкий миротворческий контингент, провозгласить миролюбивую, разумеется, «Республику Идлиб» (или «Северной Сирии»), поставить свои войска на границе между Идлибом и Сирией, пригласить международный контингент, соблазнив таким вариантом американцев и так далее.
Так что оговорочка турецкого президента, что называется, со значением. Не оговорка, а внесение дополнительного перспективного понятия.
И всё же один вопрос остаётся открытым. Большая часть провинции Идлиб находится пока под контролем запрещённой в России террористической группировки «Джебхат ан-Нусра». А она — вне закона. И — вне процесса миротворчества. Что с нею предполагает делать турецкий президент в «независимом Идлибе»?
Может быть, признать?
Нет Комментариев