Киев. 2018 год.

— Мама, — спросила дочурка, играя с котом. — Вот наш Васька — кит. А как на нашей соловьиной мове называется кошка?

Мать побледнела и торопливо закрыла форточку, тревожно выглянув в окно.

— Кишка, — сказала она и невольно покраснела, так как закончила, в своё время, филфак МГУ.

— Как это? — удивилась девочка. — Ты же мне всегда говорила, что кишка — это то, что я набиваю конфетками, и что это вредно, и у меня будет болеть животик. Но я никогда не ела кошечек. Честно-честно, мамочка!

— Спи, моё солнышко, — грустно сказала мама.

Но их соседи, старательно прижимая ушами приставленные к стене стаканы, не спали.

***

— Ув’язнена номер триста п’ятнадцять! — мордатый капо привычно пнул заключённую ногой в живот. — Не відволікатися, москалька погана!

Стоявший рядом польский офицер, одобрительно засмеялся и дал Мыколе конфету, порывшись в карманах.

— Спасибі, вельможній пан! — Мыкола радостно развернул яркую обёртку и торопливо засунул импортную конфету в рот, так как такая удача выпадала не каждый день.

Хлопцы поговаривали, что иностранная конфета добавляет к європейской культурности сразу триста пунктов, а после трёх тысяч можно даже понимать живопись эпохи Возрождения. Мыкола очень хотел понять, шо москали видят такого особенного в тех малюваннях, кроме справжніх грудастых жінок.

***

— Доченька! — отчаянно крикнула женщина, не обращая внимания на боль. — Солнышко моё!

— Мама! — донёсся из строя детский тонкий голосок. — Я скоро вернусь, мамочка! Дяди сказали, что нам покажут мультики про какое-то ай кю!

Мать из последних сил рванулась, глядя, как детей заводят в кирпичное здание газовой камеры, у ворот которой весело играл на дудочке гарный хлопец Олег Скрипка.

Green Tea, специально для News Front