Для чего Тереза Мэй решилась на внеочередные выборы

Глава правительства Великобритании объявила о том, что в июне пройдут внеочередные выборы в парламент. Одна из возможных причин – сделать более гладким финал Brexit’а.

Опять июнь. Снова ради единства. Как и тогда, уверенность премьера в себе. Только уже не референдум о Brexit’е, а досрочные выборы, чтобы этому Brexit’у больше никто не смог помешать. Палата общин Великобритании по-прежнему же на три четверти состоит из тех, кто не желал Британии такой судьбы. Но и они еще до сегодняшнего голосования знали, что в ночь на 3 мая их распустят. Решение Терезы Мэй все сразу приняли так, словно только его и ждали. Будто изначально не сомневались, что у любой женщины «нет» – это «да», но чуть позже. Она с первого дня во главе кабмина уверяла, что это у нее до 2020 года. Но теперь-то может получиться и до 2022.

Уже потом, после спича на пороге Даунинг-стрит,10 премьер в интервью признает, что озарение пришло к ней перед Пасхой во время прогулки с мужем на отдыхе в Уэльсе. Но, похоже, гуляла она не только с ним, а и с Зигмундом Фрейдом. Только он мог надоумить ее так переключить внимание с одной проблемы на другую. Ведь, по сути, это ее идея с  досрочными выборами и есть сублимация в чистом виде. Термин, введенный знаменитым психоаналитиком как раз для таких случаев. Когда надо снять внутреннее напряжение и заняться чем-то другим, более приемлемым и результативным.

У него, правда, это и про либидо. Но кто точно скажет, чем именно руководствовалась Тереза. В женщине же всегда остается какая-то загадка. Мэй  доказала, что, прежде всего, она –  леди, а уже потом – «железная». Собственно, ради этого «потом» она все и затеяла. Пока, пусть другими словами, но, по сути, сама призналась: «я – не железная». Так говорят, когда больше не в силах терпеть. А ей доставалось. И от своих, и от чужих. Так что, для нее это – личное. Во-первых, она хочет, чтобы ей не мешали работать. А это сложно, когда тори в Палате общин всего на двенадцать человек больше, чем виги. И даже эти выборы консерваторы не получили бы без поддержки лейбористов.

Во-вторых, ей обидно, что расклад в парламенте отстает от политической реальности. В ней разрыв между конкурентами, по некоторым опросам, двукратный. Ну, и в-третьих, и это опять же чисто по-женски, какая дама захочет что-то за кем-то донашивать. Тем более, за мужиком. Ведь этот кабинет ей от Дэвида Кэмерона достался. Вот она и решила подобрать власть по фигуре. А значит, ей нужна своя победа. И свои люди. И совсем не факт, например, что среди них будет Борис Джонсон. Разве только для того, чтобы и впредь при оценке «ведет себя, как баба» совсем не Мэй приходила на ум в первую очередь.

То есть, ее досрочность  –  это хрестоматийный пример выборов ради выборов. Ничего кроме более уверенного в себе премьера Соединенное Королевство не получит. И ей, в принципе, даже ничего выдумывать не надо. Может быть, изменить одну букву в лозунге всех времен и народов «Мир! Труд! Мэй!». По большому-то счету, ничего более свежего она для солидарности трудящихся и не предложит. Даже если назовет это, как назвала: «единством и обретением стабильности».

«У правительства нет планов на досрочные выборы», – говорил журналистам представитель кабинета министров страны 20 марта. А потом был отдых перед Пасхой, муж, Фрейд, Уэльс. Хотя не исключено, что Фрейд пришел к ней еще раньше, после встречи с первым министром  Шотландии Николой Стерджен. Выборы – это и для горцев перенос энергии в иное от независимости русло. Терезе бы с этим делом все-таки поаккуратнее. Сублимация – это же еще и переход из твердого состояния в газообразное. А это значит, что ее надежда все-таки стать второй «железной» может и улетучиться. Тем более что по многим признакам эти выборы так похожи на тот референдум.

Михаил Шейнкман, радио Sputnik