Президент коллектива «Audace» Франсуа-Луи д’Арженсон о кризисе экономической доктрины ЕС, необходимости взаимодействия с Россией и шансах Ле Пен на победу

Сейчас один из самых актуальных вопросов для французов – последует ли выход Франции из состава Евросоюза — Frexit? На примере Великобритании стало понятно, что искусственное формирование колосса на глиняных ногах – Евросоюза – не оправдало себя во всех смыслах. Касается это и экономики: во Франции жесточайший кризис, нехватка рабочих мест и низкие зарплаты, а мелкий бизнес физически выжить не в состоянии.

В этой связи все больше экспертов говорят о необходимости покинуть Евросоюз. Так, один из сторонников партии «Национальный Фронт», президент коллектива «Audace – молодые активные патриоты» Франсуа-Луи д’Арженсон в эксклюзивном интервью Царьграду рассказал о том, что евро как валюта уже не работает, а Евросоюз «бьется в агонии».

Вопрос о выходе из ЕС — это принцип суверенитета

Дарья Платонова: Сегодня мы видим крах идеи Евросоюза – проект провалился и в экономической сфере. В чем причины?

Франсуа-Луи Д’Арженсон: Что касается экономического вопроса, то есть существенные различия между разными экономиками и членами Евросоюза. Чиновники Еврокомиссии попытались слишком быстро объединить слишком слишком разные страны. Они не сумели создать новую европейскую экономическую «идентичность» и провести унификацию: ни культурную, ни экономическую, ни финансовую.

Дарья Платонова: «Национальный фронт» предлагает провести референдум о выходе из состава Евросоюза. В чем причины такого решения? Реально ли это сделать?

Арженсон: Да! Причем более сегодня реальней, чем когда бы то ни было. Мы думаем, что «евро» как единая валюта погибло, Евросоюз бьется в агонии. Лучшее для Франции: выйти и гармонично сотрудничать с нашими европейскими соседями, чем дожидаться, пока все развалится, и мы окажемся в ситуации куда сложнее.

Вопрос о выходе (из ЕС – прим. ред.) – это принцип суверенитета. Мне кажется, русские – приверженцы такого подхода, как и французы, но к сожалению не все элиты это понимают, и отказывают от суверенитета – в том числе, бюджетного и экономического.

Сегодня мы видим, что у Франции нет права поддерживать собственные предприятия… У нее нет права стимулировать малые предприятия больше, чем крупные. Это полное подчинение диктату Брюсселя. Ситуация драматическая. Французские политики не видят в этом проблемы, их ничего не смущает.

Мы против того, чтобы наш экономический суверенитет был делегирован Еврокомиссии, ведь она сама нелегитимна. Никто ее не избирал. Мы же хотим вернуть суверенитет, чтобы вести независимую экономическую политику – нашу, французскую.

Если Франция выходит, ЕС – мертв

Дарья Платонова: Какова последовательность реформации отношений с ЕС?

Арженсон: В случае победы Ле Пен на президентских выборах, она встретится с нашими европейскими партнерами для первичных переговоров, встретится для того, чтобы прийти к взаимопониманию, построить сильную кооперацию и наладить реальный диалог.

Также Ле Пен планирует провести референдум о выходе Франции из ЕС. Именно французский народ должен решать судьбу Франции. Референдум — это единственный демократический способ узнать об отношении французов к членству Франции в ЕС.

Нужно воспользоваться 50-ой статьей  договора о Европейском союзе (Статья 50 Договора о Европейском союзе гласит: «любое государство-член может принять решение о выходе из союза в соответствии со своими конституционными требованиями» — прим.ред), которая предполагает выход из Евросоюза.

Кстати, нужно четко осознавать: если Франция выходит, ЕС – мертв. Его больше не будет. Англия уже вышла, юг Европы на грани отказа от евро. После этого ЕС быстро исчезнет

Дарья Платонова: Если Евросоюз развалится, возможно ли формирование нового европейского экономического союза?

Арженсон: Я считаю, что новый этап взаимодействия стран возможен. Есть наглядный пример: компания AirBus, у которой самое большое предприятие в Европе, это национальный проект, а не проект Евросоюза.

Главная идея в экономической политике Европы (альтернативной ЕС – прим.ред.) – сохранить суверенитет стран, и обеспечить эффективное взаимодействие между ними. Крайне важно и взаимодействие с Россией. Также нужно опираться на франкоговорящие страны франкофоны, помимо этого необходимо взаимодействовать со всеми странами Африки и Азии, а также Квебеком, где говорят по-французски…

Идея не в том, чтобы выйти из ЕС, и закрыться от всего мира. Наоборот, мы хотим открыть себе свободу сотрудничать с нашими партнерами. В том числе, и с Россией – потому что сегодня у нас нет такого права.

Могучие лоббисты

Дарья Платонова: Как вы считаете, когда Франция потеряла экономический суверенитет?

Арженсон: Было несколько фаз «потери» экономического суверенитета Францией. Евро, запущенный в 2000-м, положил конец бюджетного суверенитета. Когда у вас нет собственной монетаристской политики, чтобы заниматься своей экономикой, вы теряете один из главных рычагов…

Дарья Платонова: Если взглянуть на опросы, то во втором туре Ле Пен может столкнуться с глобалистом Макроном. Его политическая биография содержит в себе несколько темных историй: например, 2016 год – встреча представителей французских старт-апов в Лас-Вегасе. Право на организацию мероприятия получила компания Havas без проведения тендера. Макрон из-за этой сделки обвиняется в «лоббизме»… Макрон ни раз был замечен в лоббизме тех или иных крупных компаний..

Арженсон: Лоббизм довольно интересное явление экономической политики современной Франции. Сегодня единственные предприятия, которые получают поддержку от государства и имеют влияние — исключительно крупные холдинги, у которых есть возможность приплатить лоббистам, у которых очень сильные позиции и которые находятся в Брюсселе. Сегодня мы на втором месте по силе лоббистов. Итак, проблема в том, что только крупные холдинги могут влиять на политику. Это перекос в сторону недобросовестной конкуренции.

Дарья Платонова: Могли бы вы объяснить, что такое лоббизм? И почему Макрон чуть ли не фигурант судебного дела именно по статье «лоббизм — фаворитизм»?

Арженсон: Некое предприятие платит людям, чтобы влиять на депутатов, политиков. Приведу вам пример – концерн «Шанель». Есть один лоббист «Шанель», который рассказал, как ему удалось протащить новый закон, который предполагает новые нормы для парфюмерии. По факту, эти нормы позволили уничтожить всех мелких парфюмеров, потому что они предполагала слишком большое финансирование. «Шанель» – это типичный пример, когда удалось избавиться от малых предприятий. Навязываются новые т.н. «санитарные нормы», которые на самом деле являются способом убить конкурентов.