В панике даже те британцы, которые голосовали за Brexit. Поскольку голосовали за него, а не за нее. Не за Мэй. Точнее, не за ее представления о том, каким он должен быть. Хотя есть ощущение, что представления об этом она как раз и не имеет.
Плетки, мягкие наручники, повязки на глаза и прочие интимные штучки. Ничего этого премьер-министр Великобритании Тереза Мэй подданным Ее Величества не предлагает. Хотя само определение «жесткий», коим она наградила свой вариант Brexit’а, в сочетании с иным занятием предусматривает именно такой набор инструментов. Как говорят сексопатологи, это – когда знаешь партнера как облупленного, ищешь разнообразия в новых, может быть, даже слегка болевых ощущениях. Но у Соединенного Королевства-то с ЕС никакой близости не предвидится. А очень даже наоборот. Выход полный и безоговорочный.
Сегодня Тереза Мэй объявила о нем официально. Это развод с Евросоюзом по всем статьям. Разрыв, исключающий любые элементы членства. Чтобы никакого даже ассоциативного взаимодействия. И никакого «шпагата», когда одной ногой здесь, а другой там. «Мы не намерены принимать уже существующие у других стран модели взаимодействия с Брюсселем», – заранее приводили СМИ выдержки из текста выступления премьера. Так что и до ее появления на публике страна уже знала: не так страшен Brexit, как его малюют. Так он может оказаться еще страшнее.
Прощание не только, собственно, с ЕС и его мигрантами, но и с его общим рынком, и его таможенным союзом. Всего 12 пунктов. В их числе – возвращение контроля над границами, выход из-под юрисдикции Европейского суда и, может быть, когда-нибудь потом – подписание договоров о свободной торговле. Все это, верит она, приведет к созданию «Глобальной Великобритании». Бог с ней, что получается «масло масляное». Она просто хотела быть созвучной Трампу с его «вернем Америке величие» и не подумала, что в ее случае это прозвучит как тавтология. Но получился-то еще и оксюморон. Это как живой труп или бесконечный тупик.
В панике даже те, кто на референдуме голосовал за Brexit. Поскольку голосовал за него, а не за нее. Точнее, не за ее представления о том, каким он должен быть. Хотя за это время уже сложилось ощущение, что никакого представления об этом она как раз и не имеет. И предчувствия народ не обманули. Не нужно ведь много мудрости, чтобы в итоге все порвать по швам. Так не в меру эмоциональный парикмахер после пары-тройки неловких движений с криками «я – бездарность!» начинает полосовать клиента бритвой по голове. У Мэй получилось без самокритики, но уже с бритвой.
Это потому, что все смешалось. Раздражение, поскольку пришлось донашивать то, что надорвал Кэмерон. Растерянность оттого, что ей это было явно не впору. Обиды на то, что, возможно, на последнем в истории саммите ЕС с участием премьера Британии ее даже на рабочий ужин не пригласили. А так, кстати, были бы «посошок», «стременная» и, так сказать, «на коня». И при всем при этом – неудовлетворенные амбиции. Ее же назвали «второй железной леди». В общем, то еще состояние. Состояние аффекта. А в нем можно и не таких дров наломать. Можно еще и отрубить концы. С плеча.
Хотя от нее ждали большей изобретательности. Им-то хотелось, чтобы «…и рыбку съесть». А останется только ждать, когда она начнет портиться с головы. Фунт стерлингов, между тем, уже не дождался. Накануне заявления Мэй не то чтобы упал, но слегка обмяк. И вряд ли такая прелюдия премьера к Brexit’у его воодушевит. Так что, может быть, все-таки плетки и мягкие наручники еще понадобятся.
Нет Комментариев