С какой идеологией Пан Ги Мун возвращается в корейскую политику

 

Уходящий в ночь на Новый год в отставку с поста Генерального секретаря ООН Пан Ги Мун, теперь уже очевидно, стремится воспользоваться кризисом власти в родной ему Южной Корее.

Схема сложилась, и теперь можно проанализировать, под какими идеологическими знаменами и с кем конкретно пойдет Пан Ги Мун штурмовать Голубой дворец.

Меньше недели назад было объявлено, что партию «Сэнури» покидает 31 действующий депутат южнокорейского парламента. Один из лидеров этой группы, влиятельный депутат Хван Ен Чхоль, прогнозирует, что в ближайшее время это число возрастёт до 35 депутатов.

В числе отколовшихся от Сэнури депутатов — главным образом политики-тяжеловесы старшего поколения, такие как Ким Му Сон и Ю Си Мин, возглавлявшие по очереди парламентское большинство от «Сэнури».

Аналитики в Южной Корее предполагают, что к тяжеловесам охотно перебегут и «молодые волки», рассчитывая на быстрые вертикальные лифты. Ведь старшее поколение рано или поздно начнет освобождать места в руководстве новой партии.

Идеологический контур новой партии очертил другой влиятельный депутат, Чонг Буёнг Гаг: «[нынешнее руководство «Сэнури»] пренебрегло значением реального, практического консерватизма в проводимой политике… бесстыдно защищая грубейшие нарушения традиционных конституционных ценностей…»

Уже объявлено, что новая партия (пока она не определилась с названием) займет более правые позиции, чем нынешняя формально правая «Сэнури», в частности более жесткую позицию по северокорейской военной программе, и будет добиваться более тесной военной кооперации с США.

При этом тема сотрудничества с Китаем, довольно популярная в последнее время в Южной Корее, вообще не звучала ни в одном из выступлений депутатов-отходников.

Лучшей ставкой консерваторов на Голубой дом, как показывают опросы общественного мнения, является именно Пан Ги Мун. Респонденты дают ему еще на старте кампании небольшой перевес над представителем либерального фланга, бывшим главой основной оппозиционной Демократической партии «Тобуро» Мун Дже Ином, проигравшим на выборах четыре года назад пока еще действующему президенту Пак Кын Хе, попавшей сегодня под импичмент.

Политические сигналы, которые подает обществу Мун Дже Ин, прямо противоположны «неоконсерваторам», ориентирующимся на Пан Ги Муна.

Так, Мун Дже Ин выступил недавно за сворачивание (дословно — «замораживание») сотрудничества с США по противоракетной обороне, предлагая перед этим заранее договориться с Пекином.

«…Сейчас уже все совершенно очевидно: политика … решить все проблемы, связанные с КНДР, только давлением провалилась. … Только давлением ничего не добиться. Мы должны предложить Пхеньяну не только путь конфронтации, но и возможность для участия в диалоге…» — так Мун Дже Ин обозначил свою стратегию в отношении КНДР.

Фактически раскол между консерваторами и либералами в южнокорейской политике идет по одному вектору, все остальное просто практические приложения этого выбора.

Выбор этот прост — укрепление традиционной ориентации на США или выстраивание более сложной игры с постепенной переориентацией на Китай, пытаясь при этом не потерять бонусы корейско-американского сотрудничества.

«Неоконсерваторы» — а мы не случайно употребляем здесь этот термин, он уже закрепился в самых первых комментариях за депутатами-отходниками — считают, что правая «Сэнури» слишком полевела в последние годы и в таком виде не сможет сохранить консервативного избирателя, особенно на фоне скандала с импичментом президенту Пак Кын Хе.

А поскольку консервативная революция внутри «Сэнури» — дело хлопотное и непредсказуемое, и в любом случае останется шлейф от скандалов и явно не укладывающихся в консервативные рамки социальных шагов прошлого кабинета, то «неоконам» показалось проще оставить груз прошлого «Сэнури», а самим начать заново — с новой партией и ее лидером, вернувшимся на родину из-за дальних морей.

Которого в Корее успели подзабыть — ровно настолько, чтобы можно было создать позитивный миф о великом Пан Ги Муне, самом высокопоставленном корейце всех времен.

Формирование мифа уже началось.

На недавней встрече с южнокорейскими журналистами в Нью-Йорке Пан Ги Мун описал политическую ситуацию у себя дома как «душераздирающую» и сказал, что он был бы готов «сжечь себя» в преданности Южной Корее. В южнокорейской политической риторике, проповедующей культ служения, это сильнейший намек на то, что он будет баллотироваться на пост президента страны — так это оценила сеульская пресса.

При этом, похоже, тактика Пан Ги Муна будет строиться на том, что его будут «уговаривать» принять на себя бремя верховной власти, а он будет от этого всеми силами отказываться — тем самым подогревая интерес к своему выдвижению.

Ким Кён Су, пресс-секретарь Пан Ги Муна, подчеркнуто скептически отозвался о планах депутатов-отходников создать новую партию для президентской гонки, заметив, что «…арбузы нельзя сделать путем рисования полосок на цукини».

Заметим, это сказал не Пан Ги Мун, а его пресс-секретарь от своего имени, как бывший депутат корейского парламента.

Так что тонкие танцы на паркете только начинаются.

Если все же Пан Ги Мун встанет во главе южнокорейских неоконсерваторов, мы станем свидетелями удивительной идеологической метаморфозы — как мультикультуралист и ультралиберал — Генсек ООН Пан Ги Мун превращается в милитариста и консерватора-традиционалиста — лидера партии (и, очень вероятно, президента) Пан Ги Муна.

Наблюдатели будут гадать, который из этих двух образов был маской. Нам же кажется, что обе эти роли были масками — как и принято в традиционных масках Хахве, ставших символом корейского национального мировоззрения.

Александр Шпунт, ИА REGNUM