Россия с союзниками провели уникальную операцию по освобождению Алеппо, но потеряли Пальмиру. Инициатива на нашей стороне, а дальнейшие цели сирийских войск — загадка для противников

 

Блистательно завершилась крупнейшая за последние годы битва на Ближнем Востоке. Восточный Алеппо пал, остатки боевиков выехали в провинцию Идлиб. Город взят с минимальными потерями, разрушениями и жертвами среди мирных жителей. На активную фазу операции пришлось примерно три недели — такого не ожидал никто, даже последние оптимисты говорили о долгих месяцах кровопролитных боев за городские кварталы. Российские военные специалисты вновь доказали, что способны конструировать уникальные военные операции в современных условиях ведения боевых действий. А пехота Сирийской Арабской армии (САА) и многочисленных союзников набрала критическую массу опыта, что позволяет оптимистически оценивать перспективы всей кампании.

Конечно, неожиданная потеря Пальмиры, павшей за пару дней под внезапным натиском боевиков «Исламского государства» (ИГ, ДАИШ; организация, запрещенная в России), изрядно подпортила праздничное настроение. Но это скорее удар по имиджу, нежели серьезная стратегическая неудача. В свою очередь освобождение Алеппо можно сравнить с финалом битвы за Сталинград: в войне наступил перелом, хотя впереди немало боев и много крови. Главная интрига заключается в том, на какой фронт теперь отправится двадцатитысячная ударная группировка союзников.

Алеппо

Даже разделенный пополам между правительственными войсками и конгломератом разношерстных боевиков Алеппо считался столицей сирийской оппозиции. Бои здесь начались еще летом 2012 года. От двух довоенных миллионов в городе осталось 200–300 тысяч жителей. Промышленность и инфраструктура разрушены. Тем не менее для Башара Асада освобождение города было не только важной политической задачей, но и задачей стратегической. Отныне Дамаск контролирует все крупные точки условной оси север—юг, протянувшейся вдоль прибрежной территории, на которой все еще живет более 60% населения страны. Опора на эту важнейшую коммуникационную линию позволяет генерировать экономическую активность, быстро маневрировать военными частями и преподносить неприятные сюрпризы противникам.

В свою очередь комбинация стратегических и политических факторов была главным препятствием на пути освобождения города. Долгое время Алеппо являлся главным перевалочным пунктом для террористов всех мастей, а также для оружейных и нефтяных потоков из Сирии в Турцию. И многочисленные спонсоры делали особую ставку на этот важный логистический пункт. Кроме того, алеппские «сидельцы» в западной пропаганде представлялись политической оппозицией режиму Асада, а на главенствующую роль группировки «Ан-Нусра» (филиал «Аль-Каиды», запрещенные в России организации) СМИ закрывали глаза. Медиа изначально раскручивали ужасы гуманитарной катастрофы. Алеппо нужно было брать быстро, чтобы не дать время оппонентам усилить пропагандистское и дипломатическое давление. Но при этом избежать больших жертв среди армии и гражданского населения, а также исключить массированные бомбардировки и артобстрелы. Российский Генштаб блестяще справился с этими задачами, спланировав идеальную операцию в урбанизированной зоне. Разберем пункты, которые привели к успеху.

1. Внешнеполитический фон. К середине лета стало очевидно, что американцы не готовы ни на малейший компромисс по Сирии, откровенно лгут и тянут время до президентских выборов. Регулярные мирные предложения Москвы Вашингтон игнорировал, поскольку оказался неспособен размежевать так называемую умеренную и радикальную оппозицию. Этот процесс в конце концов привел к фактическому выключению западной стороны из сирийской истории. Показательно, что в разгар битвы за Алеппо переговоры между боевиками и российскими дипломатами шли при посредничестве Турции и без участия американцев или аравийских монархий. Сыграло свою роль и замирение с Реджепом Эрдоганом. Турецкий президент не только самоустранился от алеппской операции, но и оттянул часть боевиков для операции в Северной Сирии. Москва решила и некоторые противоречия с иранскими союзниками (чему немало поспособствовала победа Дональда Трампа на американских выборах и перспектива нового обострения американо-иранских отношений). России в конечном счете удалось нивелировать дипломатические нападки «партнеров» и усилить союзнический вектор.

Удалось снизить накал пропаганды. Операция в Алеппо проходила одновременно со штурмом иракского Мосула, в котором широкая прозападная коалиция устроила подлинный гуманитарный ад. Его кровавые отголоски лишь частично просачиваются в прессу. На этом фоне «зеленые» коридоры для боевиков и беженцев в Алеппо, постоянные мирные паузы, работа наших медиков, саперов, гуманитарных организаций представлялась в выигрышном свете.

2. Стратегический фон. В июле сирийская армия замкнула кольцо вокруг Алеппо и отразила несколько мощных атак боевиков из провинции Идлиб. Группировки общей численностью примерно 10 тысяч человек несколько раз накатывали на западный контур города, однако пробиться к осажденным так и не смогли. Хотя летние бои были исключительно тяжелыми и, как показалось, стали неожиданными для обороняющихся армейских частей. Но в конце концов «зеленые» выдохлись, истощили резервы, понесли серьезные потери. В итоге в разгар активных боев внутри алеппского кольца террористы из Идлиба уже ничем не могли помочь осажденным соратникам извне. Союзные войска проявили стойкость и терпение, не растратив в этот период накопленные резервы. Это показатель нового потенциала сирийской армии: в прежние годы локальные победы часто упускались попросту из-за нехватки сил. Многочисленные противники режима в момент наступления САА атаковали в другой части фронта, боеспособные части приходилось перебрасывать и купировать прорыв, и стратегическая инициатива правительственных сил уходила в песок.

3. Военные приготовления. Штурм Алеппо с оперативной точки зрения можно разбить на несколько операций, каждую из которых можно смело назвать уникальной. Таковой, к примеру, стала логистическая подготовка к генеральному сражению. Всего за несколько месяцев Россия и союзники сформировали вокруг Алеппо мощную ударную группировку со всеми линиями воздушной, морской и сухопутной поддержки, материально-технического и гуманитарного обеспечения. Через пролив Босфор без устали курсировал «сирийский экспресс» с боеприпасами, техникой, топливом. По некоторым данным, в алеппской операции были протестированы десятки образцов новейшего российского вооружения, в том числе снайперские винтовки, системы радиоэлектронной борьбы и связи, высокоточные ракеты. Впервые в истории Москва отправила к далеким берегам авианосную ударную группировку во главе с тяжелым авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов». Возможно, многим она запомнится двумя потерянными по техническим причинам самолетами. Однако господство в воздухе обеспечивали силы ВКС с российской авиабазы Хмеймим, а также развернутые новейшие комплексы ПВО. Корабельная группа была призвана создать эшелонированную оборону страны с моря и сформировать буфер для вездесущих натовских авианосцев, с чем успешно справилась.

Сухопутная группировка правительственных сил на пике насчитывала порядка 30 тысяч человек и была представлена практически всеми союзническими формированиями: ливийцами, иранцами, иракцами, афганцами, курдами и так далее. Пробивным кулаком выступили спецподразделения дивизии «Тигр», бригады «Ястребы пустыни» и Республиканской гвардии. Профессиональных военных в САА по-прежнему немного, поэтому было важно качественно распорядиться сильнейшими частями на направлениях атаки.

Внутри кольца союзникам противостояли примерно 10–12 тысяч боевиков, из них несколько тысяч непримиримых радикалов, а остальные — менее стойкие представители «оппозиции», по сути гражданские, вставшие на путь бандитизма. При этом оборона не стала монолитом, поскольку была разделена на 15 секторов, каждый из которых держала отдельная группировка со своими резервами, складами с боеприпасами, артиллерией и «живым щитом» из местных жителей. Координацию обеспечивала «Ан-Нусра», что на официальном уровне всячески опровергалось по политическим соображениям вплоть до оперативного кризиса, когда оставшиеся в живых террористы на несколько дней объединились в «Армию Алеппо». Такой лоскутный формат обороны сослужил неплохую службу правительственным силам в плане тактики. Кроме того, боевики при первом отступлении устроили междоусобные войны за немногочисленные арсеналы, делиться которыми никто не пожелал.

4. Разведка. Решающую роль в стремительном освобождении Восточного Алеппо сыграла разведка союзников и отменный разбор театра военных действий российскими штабистами. Сектора обороны были тщательно изучены, состав группировок боевиков проанализирован, выявлены узловые пункты обороны, оборонительные штабы, склады с оружием и боеприпасами, оружейные мастерские и места скопления гражданского населения. Во-первых, это позволило наносить точные удары по позициям обороняющихся артиллерией, ракетами и авиацией вместо массированных бомбежек. Сказки о разрушенных госпиталях и больницах оставьте западной пропаганде — союзники точно знали, куда наносить удар без потерь среди мирного населения и инфраструктуры.

Во-вторых, уже в самом начале штурма был установлен контакт с рядом полевых командиров. Кого-то ликвидировал спецназ, кого-то перекупили, кого-то уговорили сдаться и выехать в Идлиб. Эти действия предопределили успех первой фазы наступления 26–27 ноября, когда была отсечена и ликвидирована северная часть котла. Фронт рухнул за несколько часов, что удивило специалистов. Специфика боев в городской среде при должной подготовке подразумевает эшелонированную оборону, когда бои идут за каждый дом и за каждую улицу. В случае прорыва переднего края противник откатывается на несколько позиций и занимает новую линию обороны лишь в десятках метров от прежних рубежей. Мы же наблюдали зачистку целых кварталов всего за пару часов. Это говорит о том, что некоторые участки фронта были просто оставлены отдельными отрядами, что позволяло штурмовым бригадам просачиваться в глубь обороны и вспарывать ее изнутри. В южном котле, где воевали радикальные исламисты, такого быстрого продвижения уже не было, однако крах цельного фронта предопределил фиаско террористов.

5. Тактика. Армия проводила разведку боем с разных направлений, вынуждая боевиков перекидывать резервы внутри кольца, тратить горючее и боеприпасы, изматывала оборону, растаскивала, растягивала небесконечные силы оборонявшихся. Атакующая группа, чаще всего представленная «Тиграми», втайне перебрасывалась к месту запланированного прорыва, била в слабые сектора обороны и продвигалась дальше, а резервы подтягивались в образованную прореху и блокировали фланги. Фронт растягивался, и обороняющаяся группировка была вынуждена дробить силы для купирования прорыва — соседи не успевали или не желали высылать подкрепление, поскольку сами находились под огневым контролем. В результате кварталы окружали сходящимися клешнями, боевики отходили либо сдавались. Активно применялся метод кнута и пряника, когда деморализованному противнику предлагали сесть на «зеленые» автобусы и отчалить в Идлиб вместе с семьями. Поле боя таким образом покинули несколько тысяч боевиков. Специалисты отмечают, что эта операция тоже во многом уникальна. Спонтанный, но организованный вывоз такого количества обозленных террористов чреват паникой и хаосом при малейшей ошибке кураторов. Но все прошло без сучка и задоринки.

6. Гуманитарная операция. Уже на финише алеппской операции западная пропаганда разразилась бурным всплеском фантазий на тему гуманитарной катастрофы, однако толпы счастливых жителей, переходящих на сторону «тирана Асада», многочисленные фото и видеодоказательства зверств боевиков в Восточном Алеппо, массированная гуманитарная помощь России и сирийских властей постепенно возвращает критиков на землю. Как кажется, этот медийный накат объясняется лишь желанием оправдаться за потоки лжи о реальной ситуации в Алеппо все минувшие годы. Москва не победила в пропагандистской схватке (это едва ли возможно), но предупредила новые обвинения и завоевала симпатии части трезвеющего западного общества, не говоря о бесконечной благодарности жителей Сирии.

Пальмира

Потеря Пальмиры под занавес алеппской операции больно ударила по позициям оптимистов. Поражение тем обиднее, если вспомнить, сколько усилий было затрачено весной на освобождение этой «колыбели истории». Ответственность за неудачу должны разделить все участники сирийской войны. Стратегическое значение Пальмиры, конечно, велико — это важный перекресток в сердце страны, который позволяет контролировать значительную часть пустыни. Однако вытянутая вдоль трассы «кишка» союзнических формирований постоянно находилась под угрозой быстрых налетов мобильных групп террористов. За последний год эта тактика не раз приносила боевикам успех. САА обычно продвигается вдоль дорог, создавая опорные пункты из близлежащих деревень. Защищают их плохо подготовленные резервисты или местные ополченцы, которые быстро оставляют позиции при плотном огневом контакте. Отряды ИГ (или «черные») дорогами не связаны — это ратники пустыни, которые легко передвигаются на тачанках под прикрытием холмов и барханов, заходят в тылы, больно жалят коммуникации правительственных сил и быстро отходят при серьезной угрозе. Особенности этого театра военных действий хорошо известна всем участникам конфликта, однако политические выгоды обладания Пальмирой (хотя там есть и важные углеводородные месторождения) весной перевесили военные обстоятельства. При этом за полгода вокруг Пальмиры так и не была создана значительная зона безопасности, оборонительные позиции оказались недостаточными, а разведка проморгала формирование ударной группировки Халифата.

«Черные» практически не участвовали в крупных сражениях в последний год. Казалось, что ИГ занято обороной Ракки и Мосула. Тем временем боевики формировали наступательную группировку под Пальмирой так называемым капельным способом, то есть перекидывали из-под Ракки и из Ирака малочисленные отряды, неотслеживаемые с воздуха, и рассредоточивались по окрестной пустыне в ожидании часа икс. Накопив атакующий кулак, «черные» создали перевес на основных направлениях и сходу заняли главенствующие высоты вокруг города, участь которого таким образом была предрешена. Части ополченцев в панике покидали позиции, спровоцировав цепную реакцию по всему фронту. В итоге отступление правительственных сил остановилось в паре десятке километров от Пальмиры на авиабазе Т-4 и в городе Тияс. Ситуация стабилизовалась. Из-под Алеппо и из Центральной Сирии переброшены дополнительные части. В ближайшее время ожидается контрнаступление, которое вряд ли будет стремительным. Боевики успели окопаться и уже осваивают богатый арсенал, оставленный армией.

Вероятно, освобождение Пальмиры будет следующей операцией союзников в Сирии. И речь идет не только о восстановлении авторитета. Халифат захватил важные для Дамаска газовые месторождения (3 млн кубометров газа в день — примерно треть всех доступных объемов) и несколько газоперерабатывающих заводов (из девяти имеющихся в стране). Если раньше Асад решал эту проблему путем скрытой торговли с Халифатом через посредников, то сейчас скорее сделает ставку на силовой сценарий. Одновременно может быть решен вопрос с расширением зоны контроля вокруг древнего города, тем более что первые оргвыводы после поражения настраивают на позитивный лад: сирийский генштаб решил больше не привлекать резервистов для выполнения боевых задач в прифронтовой зоне. Вероятно, после Алеппо появилась возможность использовать для этих целей более стойкие регулярные части.

Атака «черных» на Пальмиру, приуроченная к финишу алеппского штурма, — благодатная почва для конспирологов, тем более что удивительных совпадений действительно много. Речь не идет об обычном набеге, это спланированная операция Халифата с привлечение полутора-двух тысяч хорошо экипированных террористов. Кажется очевидным, что «черные» запланировали отвлечь САА от алеппского штурма и гипотетического наступления на Идлиб после зачистки города. Однако связь Халифата и «зеленых» весьма сомнительна, так что стоит остановиться на более прагматических объяснениях. Во-первых, в связи со сменой хозяина Белого дома американцы приостановили активные боевые действия в Ракке, а штурм Мосула заглох и все больше отдает позорным поражением. Халифат получил небольшое «окно» и мгновенно выбрал самую слабую точку сирийского фронта. Во-вторых, исламистам могут быть интересны газовые месторождения для торговли с Асадом — Халифат за последний год изрядно поиздержался, потеряв многочисленные источники дохода, прежде всего от контрабанды нефти. Наконец, Пальмира имеет важное стратегическое значение, поскольку расположена между пустыней и прибрежной населенной частью. «Исламское государство» не планирует сидеть в обороне и все еще намерено вернуться в Центральную Сирию. Поэтому захват Пальмиры — важный сигнал для лояльных Халифату террористов из многочисленных анклавов на сирийском побережье.

Куда дальше

Главная интрига нынешнего этапа сирийской кампании заключается в том, куда будет направлен следующий удар двадцатитысячной группировки войск, освободившей Алеппо (Пальмира — операция локальная). Точный ответ дать невозможно, прежде всего потому, что действия армии будут продиктованы не только стратегическими соображениями, но и закулисными переговорами Сирии, Ирана, России, Турции и, вероятно, новой администрации Дональда Трампа. Можно очертить несколько задач и направлений для удара. Это: а) расширение зоны контроля вокруг Алеппо и последующий штурм последней крупной вотчины террористов провинции Идлиб; б) дозачистка бунтующих анклавов в сердце страны, вокруг Дамаска и на юге; в) продвижение на север с зачисткой Эль-Баба, выход к турецкой границе; г) поход на Ракку с севера или с юга с опорой на авиабазу Табка; д) наконец, после освобождения Пальмиры, продвижение далее на восток с выходом на осажденный многие годы город Дэйр-эз-Зор. Разберем по порядку.

При первом взгляде на карту напрашивается удар по провинции Идлиб, тем более что алеппская группировка под боком, а «зеленые» серьезно деморализованы потерей города. Однако за последние месяцы Идлиб приобрел важный «пряничный» статус для боевиков всех мастей. Армия при любом удобном случае предлагает умеренной и не очень оппозиции оставить оборону и выехать в провинцию, сберегая людей, технику и инфраструктуру мятежных городов. Более трех тысяч боевиков с семьями выехали по «зеленым» коридорам из Алеппо, около шести тысяч сдали с десяток анклавов под Дамаском. Однако таких «зеленых» резервуаров в центре страны остается много — это Восточная Гута, Ярмук, Бейт-Джин и так далее. Переговоры с их защитниками продолжаются, и идлибское «окошко» до поры до времени можно оставить открытым. Тем более что в самой провинции не так уж и рады прибывшим. Идлиб — бедная сельскохозяйственная территория с ограниченной «кормовой» базой. Местные группировки уже сегодня конкурируют друг с другом за право крышевать мелкий бизнес и контрабанду, причем часто это заканчивается показательными кровавыми разборками. Турция в последнее время ужесточила пропускной режим на границах, опасаясь потоков беженцев и террористов, а аравийские спонсоры сократили финансовую поддержку. Таким образом, Идлиб сегодня представляет собой банку с пауками, которые либо съедят друг друга, либо организуют наступление. Для союзников удобнее с воздуха расстреливать атакующие колонны боевиков на открытой местности, чем выкуривать их из идлибских деревушек под завывание западной пропаганды.

Есть и актуальный политический аргумент. Сегодня уже всем очевидно, что сирийская кампания растянется надолго, а ее удачным финишем должен стать процесс национального примирения. В противном случае Асад получит жестокую партизанскую войну и не сможет зачистить пустынные территории от «черной» чумы. Этот вариант активно продвигает Россия с самого вступления в сирийскую войну. Центр примирения сторон работает без устали, договариваясь с этническими, клановыми и религиозными авторитетами по всей стране. Сотни бывших боевиков возвращаются к мирной жизни. Идлиб после снятия радикальной «пенки» может стать важной переговорной стороной в процессе гражданского примирения и, что, вероятно, более важно, позволит сохранить лицо для лицемерных «голубей мира» из аравийских и западных стран.

Недалеко от Алеппо находится и город Эль-Баб, пока еще подконтрольный Халифату. По-арабски «эль-баб» переводится как «ворота». В нынешней ситуации это действительно ворота в Северную Сирию, контроль над которыми может сильно изменить расклад сил в регионе. В последний месяц диспозиция сторон была предрешена негласной договоренностью между Дамаском, Москвой и Анкарой, согласно которой Турция вводит войска на территорию южного соседа и под предлогом борьбы с террористами «Исламского государства» рушит американскую идею сирийского Курдистана, разрывая пополам два курдских анклава. На вершине турецкого клина и находится город Эль-Баб. Турецкие, курдские и сирийские войска подошли к Эль-Бабу на расстояние нескольких километров, но затем в течение нескольких недель фронт оставался стабильным. Лишь в последние дни Анкара перешла в наступление, оперируя группировкой в десять тысяч «зеленых» и тысячу турецких спецназовцев. «Черные» успешно контратакуют, но сил для долгой обороны у них нет.

Тем не менее суть глобального соглашения между сторонами до сих пор не ясна, как и судьба этой важной стратегической точки. Если суммировать события осенней поры, можно сделать вывод, что Эрдоган заметно подыгрывает союзникам Асада: отвлекает «черных» от других фронтов, не допускает формирования большого «курдского пояса», «утилизирует» боевиков из Идлиба, не допускает прямых военных столкновения подконтрольных сил и САА. Обращать внимание на его громкие заявления, которые, как кажется, не увязываются с союзническими договоренностями, не стоит. «Мы вошли в Сирию, чтобы закончить правление тирана Асада, который терроризирует свой народ. И не было другой причины», — недавно заявил Эрдоган на сборище исламистов, а позже Анкара поправилась: мол, не стоит воспринимать эти слова всерьез. Действительно, не стоит. Турецкому президенту приходится на ходу «переобуваться» и юлить перед радикальной частью турецкого общества, которой несколько лет обещали свержение режима в Дамаске. Доверять Анкаре по-прежнему не стоит, но и особых претензий предъявить не за что. А потому развитие ситуации на сирийском севере, как кажется, будет соответствовать закулисным переговорам Эрдогана и Владимира Путина.

Интересно, что другие векторы наступления сирийских войск, описанные выше, представляются еще менее вероятными сценариями. Любые походы к «политическим целям» на территории Халифата, будь то Ракка или Дэйр-эз-Зор, чреваты поражениями сродни пальмирскому фиаско. Правительственные силы уже много раз напарывались на контрудары «черных» по вытянутым коммуникациям, а на сплошное наступление по всей линии фронта на восток у САА еще не хватает сил, тем более что в тылу остаются «зеленые» метастазы.

Таким образом, ни один очевидный вариант наступления не кажется оптимальным. Тем не менее уже ясно, что Россия глубже втянулась в сирийскую кампанию, хотя и руководствуется дистанционным принципом поддержки Асада. А это значит, что нас ждут неожиданные повороты в этой долгой войне.

Пётр Скоробогатый, журнал «Эксперт»