«Мой дед, Владимир Яковлев, был убийца, кровавый палач, чекист. Среди многих его жертв были и его собственные родители. Своего отца дед расстрелял за спекуляцию. Его мать, моя прабабушка, узнав об этом, повесилась».

На рисунке: «Блудный сын», художник Н.Д. Лосев (1855-1918)

Так начинается покаянное эссе Владимира Яковлева, вышедшее на прошлой неделе на странице ФБ-сообщества Свои («Каждая семья хранит истории трогательные и смешные, героические и трагические, некрасивые и позорные…»). Автор – журналист, создавший газету «Коммерсант», сын главного редактора «Московских новостей» Егора Яковлева времен «Перестройки». Сейчас автор эссе проживает в Израиле. За 7 дней публикацию прокомментировали тысячи читателей и «поделились» ею 1600 человек.

А заканчивается эссе так:

«В 19-ом, в разруху и голод, мой дед-убийца умирал от чахотки. Спас его от смерти Феликс Дзержинский, который приволок откуда-то, скорее всего с очередного «специального» склада, ящик французских сардин в масле. Дед питался ими месяц и, только благодаря этому, остался жив.

Означает ли это, что я своей жизнью обязан Дзержинскому?

И, если да, то как с этим жить?»

Что говорить – такие откровения редко можно встретить в публичном пространстве. Вспоминаю публичную исповедь актера Михаила Козакова, признавшегося в том, что он 40 лет «работал на КГБ».

В комментариях к публикации В. Яковлева постоянно звучат слова «раскаяние» и «покаяние», поэтому я на занятиях со своими студентами-«магистрантами» в Сретенской семинарии спросил их о религиозном измерении такого поступка журналиста. В ответах студентов, если их суммировать, были такие рассуждения.1. Раскаяние и покаяние – понятия, часто употребляемые как синонимы, но в рассуждениях Святых Отцов иногда значения этих слов разводятся по разным метафизическим сторонам.
Раскаяние – это сожаление (иногда ПЕРЕД ЛЮДЬМИ) о содеянном грехе, признание того, что деяние не привело к желаемому результату, это поступок, который привел к мукам совести, к горькому сожалению, часто – к тоске, отчаянию, унынию. Раскаялся Иуда и потому повесился.
Покаяние – это признание ПЕРЕД БОГОМ своего греха. Плод покаяния – это перемена ума (др.-греч. метанойя), перемена жизни, полный и решительный отказ от греха. Покаялся Петр и стал Первоверховным апостолом. Покаялись пророк Давид, евангельский блудный сын, грешница Мария Магдалина, гонитель христиан Савл.
«Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор. 7, 10).
Митрополит Антоний Сурожский: покаяние – «значит отвернуться от множества вещей, которые имели цену для нас только потому, что были нам приятны или полезны. Обращение проявляется прежде всего в изменении шкалы ценностей: когда в центре всего Бог, всё остальное становится на новые места, получает новую глубину».
2. Для православного мировоззрения покаяния за других, в том числе за своих родственников, не бывает. За них можно только молиться.
Не так у католиков.
12 марта 2000 года в соборе Святого Петра во время служения папы Иоанна-Павла II «состоялось «очищение памяти» и общее покаяние в нетерпимости и насилии, совершенных в отношении инакомыслящих; покаяние в организации религиозных войн и крестовых походов, в насилии и жестокости, использованных инквизицией; покаяние в грехах, нарушивших единство христиан; осуждение прегрешений против евреев; покаяние в грехах против прав народов – неуважение к иным культурам и религиям; покаяние в прегрешениях против человеческого достоинства, против женщин, против отдельных рас и народностей; покаяние в прегрешениях против прав личности и против социальной справедливости. По словам Папы, он «молит прощения у Бога за несправедливость, которую допустили за прошедшие столетия христиане».
Для нас, православных, покаяние и публичное извинение за содеянное, совершенное родственниками, предками, единомышленниками и единоверцами, – вещи разные. Первое – неприемлемо, второе – не только возможно, но и похвально.
3. В эссе Владимира Яковлева очень много рискованных, иногда – в корне неверных и ложных обобщений.
Когда он говорит о себе – о том, что его «счастливые детские воспоминания пропитаны духом грабежей, убийств, насилия и предательства», «пропитаны кровью», этому ужасаешься и этому веришь.
Но когда он пишет: «Мы все, выросшие в России – внуки жертв и палачей. Все абсолютно, все без исключения. В вашей семье не было жертв? Значит были палачи. Не было палачей? Значит были жертвы. Не было ни жертв, ни палачей? Значит есть тайны», мы понимаем, что он переносит свои невзгоды на всех.
Когда В. Яковлев пишет, что он знает, откуда у него взялся «извечный беспричинный страх» или «преувеличенная скрытность», или «абсолютная неспособность доверять и создавать близкие отношения», или «постоянное чувство вины», которое его преследует с детства, – мы верим, сочувствуем, ужасаемся.
Но когда он пишет: «Мне кажется, мы сильно недооцениваем влияние трагедий российского прошлого на психику сегодняшних поколений. Нашу с вами психику. По сей день, прощаясь, мы говорим друг другу – “До свидания!”, не сознавая, что “свидание” вообще-то слово тюремное. В обычной жизни бывают встречи, свидания бывают в тюрьме. По сей день мы легко пишем в смсках: “Я напишу, когда освобожусь!”
Когда ОСВОБОЖУСЬ…», – мы улыбаемся этой любительской лингвистике, этой беспомощной, ложной, «народной» этимологии. Как будто слова «свидание» и «свобода» связаны исключительно с советской действительностью!
4. Тема генетической наследственности палачей и жертв, которую попытался раскрыть журналист, очень важная и очень ныне востребованная. Кому-то очень хочется опутать всю Россию сетью вины всех перед всеми, преследуя исключительно политические цели.

В Православии понятие греха осмысливается в контексте другого важного понятия – спасения. Нет безгрешных людей. Однако именно Таинство покаяния, сердечное желание возненавидеть личное беззаконие и неправду, благодаря благодати, ниспосланной Господом, приводит человека к Спасению. Без этой милости, подаренной человеку Богом, действительно, будет царство генетической «отрицательной селекции» – причем, не только русской нации, но наций всего мира.

В Евангелии Господь исцеляет слепорожденного: «И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин. 9, 1-2).

Будем верить и надеяться, что Господь избавит смелого, честного, откровенного журналиста от страхов, вины, неуверенности! Как он избавил от этих душевных недугов миллионы наших соотечественников.

Для этого нужно обратиться со своими недоумениями к Богу.

Владимир (Протоиерей Владимир) Вигилянский