Это война на долгие годы, может быть, на десятилетия. И дело вовсе не в низкой эффективности превентивной работы французской полиции: теракты, подобные случившемуся в Ницце, с высокой долей вероятности станут в течение ближайших лет едва ли не обычным элементом европейского «экстерьера».
И даже если из ста задуманных большую часть удастся предотвратить, оставшихся может вполне хватить, чтобы превратить жизнь европейцев в ад, наполненный страхом, отчаянием и сознанием невозможности изменить ход событий.
Левые объясняют происходящее исторической виной Европы перед колониями и политикой провоцирования нестабильности в исламских регионах. Это отчасти верно, но мне представляется, что у террора есть иной, более фундаментальный источник.
Причина в том глобальном кризисе идентичности, которую переживает сегодня исламская цивилизация, ощутившая в XX веке, что она вытеснена на обочину цивилизационных процессов без всякой видимой перспективы стать полноправной частью общего культурного ландшафта планеты. Будучи в Средние века центром развития науки, открывший Европе путь к забытому ею античному наследию, вытолкнувший европейскую мысль из состояния глубокой деградации, развивший математику, философию, биологию, медицину, к XVI веку исламский мир вступает в пору угасания и обособления. Происходит это в силу заложенного Кораном и Сунной (священное писание и предание мусульман) в парадигму его социальности уплощения, сковывания форм общественной жизни. Дискриминация инаковерующих и женщин, ритуализация жизнедеятельности и многочисленные запреты, налагаемые шариатом на распространение свежих идей и гибких правовых отношений, обездвиживают исламский мир, перекрывая ему путь к научно-техническому прогрессу.
В результате исламская цивилизация начинает все больше выбиваться из мейнстрима общего развития, оставаясь немодернизируемой, средневековой — по сути, общностью государств, народов и племен. Революция Кемаля Ататюрка, сумевшего полностью перекроить модель развития турецкого общества, сделавшего ставку на внедрение европейских институций, казалось бы, открыла перед исламским миром новые горизонты. Опыт Турции успешно перенимают многие мусульманские страны.
И тем не менее в первой половине XX века, зародившись под присмотром английских спецслужб, идеология радикального ислама начинает победное шествие по просторам мусульманской культуры. Конечно, можно и нужно говорить о той роковой роли, которую сыграл Запад, когда, преследуя свои геополитические интересы, он оказывал на различных фронтах помощь самым бескомпромиссным радикалам (они всегда были наиболее эффективным оружием, привлекавшимся для борьбы с той или иной угрозой), когда вмешивался в устоявшийся порядок жизни относительно успешных исламских стран, свергая их правителей. Все это сейчас возвращается к нему сторицей в виде террора.
Но не следует и преуменьшать субъектность самого исламского мира. Он сделал культурно-исторический выбор, передав пальму первенства тем своим духовным вождям, политикам и мыслителям, которые в конечном счете нашли способ одержать победу в глобальном соревновании двух цивилизационных систем. Этот древний, как мир, способ, собственно, не противоречит радикальным интенциям самого Корана, по крайней мере той его части, которая была надиктована Пророку после его перемещения из Мекки в Медину. Именно эта часть священной книги (более поздняя) содержит в себе призывы к тотальной расправе над инаковерующими, и именно она стала доктринальным фундаментом сегодняшнего салафизма, провозгласившего бескомпромиссную, вплоть до полного уничтожения, борьбу с западным миром.
«Воздаяние тех, которые воюют с Аллахом и Его посланником и стараются на земле вызвать нечестие, в том, что они будут убиты или распяты, или будут отсечены у них руки и ноги накрест, или будут они изгнаны из земли. Это для них — позор в ближайшей жизни, а в последней [загробной] для них — великое наказание» (5: 33).
«И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами… <…> И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас: ведь соблазн — хуже, чем убиение… <…> И сражайтесь с ними, пока не будет больше искушения, а [вся] религия будет принадлежать Аллаху» (2: 190 — 193).
Убийство язычников, а также «людей Книги» (иудеев и христиан) вменяется в обязанность правоверному мусульманину.
«А когда кончатся месяцы запретные, то избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте!» (9: 5). «Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретил Аллах и Его Посланник, и не подчиняется религии истины — из тех, которым ниспослано Писание, пока они не дадут откупа своей рукой, будучи униженными» (9: 29).
В Коране есть и суры мекканского периода, в которых содержатся призывы к миру, диалогу, сотрудничеству со всеми. Но сегодня не они являются основой новой теологии земного Армагеддона, уготованного западной цивилизации адептами священной войны. Россия, кстати, в этой системе координат — всего лишь периферия Запада, ей уготована та же участь, но основным плацдармом военных действий станет именно Европа — в силу того, что за счет колоссальной инфильтрации в европейские страны беженцев-мусульман там сформирована гигантская социальная база для ведения джихада.
Америка и Россия не будут напрямую затронуты этой войной (отдельные инциденты и теракты не в счет) по той причине, что мусульмане, проживающие в этих странах, считают их своими и потому не готовы всецело поддерживать сторонников глобального конца. Никто не желает пожара в собственном доме. Именно по этой причине российским властям удалось купировать, сведя его почти к нулевой отметке, джихад на Северном Кавказе.
Европа же беззащитна перед вступившим в период расцвета джихадизмом, поскольку она не имеет средств борьбы с ним, аналогичных по убойной силе тем, что используют воины Аллаха. Они поистине взяли в интимные и верные союзники саму смерть. Известная максима джихадистов «мы любим смерть больше, чем вы жизнь» не является поэтической метафорой. Она предельно буквальна. Террорист — это существо, которое еще до момента физической гибели сумело уничтожить в себе жизнь как таковую, преодолев страх перед смертью во имя тотального разрушения существующего положения вещей вместе с людьми, являющимися носителями системы.
Такого самоотрешения, отвержения жизни вообще во имя торжества смерти христианская цивилизация, частью которой являемся и мы, не знает. Соответственно, ей сложно будет найти действенный способ остановить армию фанатиков, готовых отдавать свои жизни, чтобы забрать чужие.
Нет Комментариев