ПОСЛЕДНИЕ СВОДКИ — 22.04.2016 (ОБНОВЛЯЕТСЯ!)

 22.04.16. Обзор боевой ситуации от «Федерального агентства новостей».

«Первый Украинский: передышка для Зайцево, 1800 «потеряшек», деза по-киевски. Бои продолжают бушевать на окраинах и в пригородах Донецка и Горловки, а также на юге ДНР. Впервые за долгое время артиллерия молчала под Зайцево. В Минобороны ДНР узнали, что из рядов ВСУ за последнее время дезертировали 1800 человек. В распоряжении МО ДНР оказалась секретная переписка представителей украинских силовых структур.

Обстрел исподтишка

«Вечерние бои разгораются и набирают обороты», — констатировали мирные жители в семь вечера. Через круглосуточный гул стрелкового оружия начали прорываться минометы, РПГ, АГС и тяжелая артиллерия. Отзвуки «приличного замеса» в Ясиноватой через плотно закрытые окна слушали север города и Макеевка. В районе бывшего аэропорта и Спартака работали пулеметы и бронетехника.

Неспокойно было и на западе столицы. Мины прилетали в окрестностях шахты Абакумова. «Слышу какие-то глухие хлопки выстрелов из чего-то среднего, какой-то мелкий миномет. Кто едет в нашу сторону — будьте осторожны, — предупреждали в соцсетях местные жители. – «Активность» где-то с 17:30. Сейчас усиливается. До этого было тихо».

Чуть позже Трудовские были вынуждены принять настойчивое «приглашение» от Марьинки и вступить в перестрелку. Силовики не жалели ополченцев, тщательно отрабатывая по их позициям из танка. Красногоровка навешивала Старомихайловке из крупнокалиберных пулеметов, исподтишка, с недостроенной объездной дороги, по позициям ополченцев стрелял украинский танк.

120-е будут позже

Над многострадальным поселком Зайцево силовики на сей раз решили смилостивиться. То есть не стрелять из артиллерии. Впрочем, отсутствие украинских САУ успешно компенсировали минометы, стрелковое и АГС. «Хорошо кладут. Падает сегодня часов с 22.00 — мины кладутся 82-е, а 120-е, видимо, будут позже… Пока пишу, бить стали круче», — сообщали местные жители. Заработали пулеметы; сквозь их трескотню прорывались выстрелы из БМП.

На южном участке фронта выбор силовиков на сей раз пал на Саханку: локальные перестрелки начались около восьми вечера и завершились около полуночи. Украинские военные охотно пускали в дело минометы, АГС и стрелковое оружие.

Утром в министерстве обороны ДНР подсчитали, что территория республики за сутки подверглась 181 обстрелу со стороны ВСУ. Режим тишины при этом был нарушен 21 раз. За неделю количество обстрелов составило около 1900, при этом три человека были ранены, а один — убит.

Бойцы Народной милиции ЛНР весь день принимали от разбушевавшегося Луганского. Трижды оттуда была обстреляна из 120-мм миномета, БМП и АГС Калиновка, около шести вечера силовики прошлись и по Лозовому. Вечером эстафету приняла Трехизбенка: с половины восьмого и почти до полуночи оттуда в сторону Т-образного перекрестка у Красного Лимана летели снаряды из АГС, СПГ и 82-мм миномета; паузы между прилетами заполняло стрелковое оружие.

1800 «потеряшек»

В Минобороны ДНР тем временем продолжают подводить итоги рабочей фронтовой недели. В частности, было подсчитано, сколько единиц военной техники за эту неделю пополнили и без того серьезный украинский арсенал, сосредоточенный у границ республики. Насчитали почти две сотни, больше всего – на донецком направлении (два «Града», 25 САУ, десять гаубиц, девять минометов, 40 танков, 25 БМП, а в придачу – четыре сотни нацистов и иностранных наемников). На горловском направлении были замечены три «Урагана», 24 танка, четыре гаубицы и почти два десятка бронированных машин. На мариупольском направлении стало на два «Града», две САУ и шесть танков больше. Кроме того, прибыло почти 450 нацистов и «гостей» из-за рубежа. Народная милиция ЛНР за минувшие сутки обнаружила в лесу между старым Айдаром и Лобачево три БМП, две гаубицы и два танка Т-64. В Болотенное прибыло подразделение крымских татар.

Но, видимо, чем больше военной техники, тем менее уверенно чувствуют себя сами силовики: в последнее время значительно возросло количество случаев дезертирства.

«По имеющейся информации, общее количество дезертиров в рядах ВСУ на сегодняшний день составляет 1820 военнослужащих», — сообщил заместитель командующего корпусом Минобороны ДНР Эдуард Басурин со ссылкой на источник в военной прокуратуре Украины. При этом к ответственности удалось привлечь всего 312 человек; остальные полторы тысячи по-прежнему не найдены. «Ими никто не занимается», — уверен Басурин.

Деза по-киевски

Пока силовики массово бегут в ожидании серьезных сражений, в Минобороны ДНР к ним готовятся все тщательнее. Причем биться до последнего новороссы готовы не только на донбасских, но и украинских информационных полях. В распоряжении министерства обороны ДНР оказалась перехваченная волонтерской организацией «Спрут» служебная переписка между силовыми структурами Украины. «В частности, ряд документов от СБУ для министерства обороны Украины, в которых изложена тактика ведения информационной войны против народных республик. Материалы касаются подготовки фальшивых документов и ложных сведений относительно положения и действий войск, потерь среди личного состава в ДНР и ЛНР», — уточнил Басурин. По сути, в руках военных ДНР оказались планы и инструкции СБУ и МО Украины по ведению информационной войны, а также список информационных ресурсов, которые распространяют эту заведомо ложную информацию. Замкомкорпусом пообещал, что в скором времени все эти данные будут обнародованы.

Киев же продолжает «радовать» образчиками дезинформации в своем фирменном стиле. Так, по заявлениям пресс-центра, за минувшие сутки ополченцы обстреляли позиции силовиков 30 раз. При этом двое украинских бойцов были ранены. Зато количество раненых и убитых противников идет на десятки: всего за минувшие два дня были убиты якобы шесть бойцов, а более трех десятков получили ранения. При этом Киев отмечает, что минувшая неделя прошла спокойнее предыдущей – всего 322 обстрела за семь дней.»

21.04.16. Сообщение от журналистов.

«Рабочие Харькова ударными темпами штампуют танки для АТО: Как потом будут глядеть в глаза жителям Донбасса? Работа никакая не зазорна. Особенно во времена кризиса. Доктора наук начинают подрабатывать извозом, квалифицированные инженеры не брезгуют рабочими специальностями, кто-то из города переезжает ближе к земле – чтобы не привыкать к ней раньше времени, а совсем наоборот. Каждый находит свой рецепт выживания.

Человеку не свойственен каннибализм. Есть другого ради собственного выживания – свойство, присущее, разве что, представителям крупного бизнеса и большой политики.

А, как назвать такую работу, на которую ты ходишь ради обеспечения своей семьи, но результаты этой работы приносят горе другим семьям? Получил свою зарплату, купил своему ребенку конфетку, но какой-то ребенок, благодаря твоей работе остался без родителей, а какой-то лишился жизни?

Думают ли об этом труженики Харьковского, Николаевского, Киевского, Львовского танкоремонтных заводов, когда приходят на работу?

ГП «Завод им .Малышева» трудится, не покладая рук, над производством не только экспортного «Оплота», но и основного боевого танка Т-64БМ «Булат» и БТР-ов для нужд, участвующих в «АТО» подразделений Нацгвардии и ВСУ.

Неужто работники, жители русскоязычного Харькова верят в бредни пропаганды об «оккупации» Донбасса «русскими агрессорами»?

Накануне на «Заводе им.Малышева» прошло совещание с участием руководителей всех предприятий концерна «Укроборонпром», которые поставляют комплектующие к основному изделию завода — БМ «Оплот-Т». Цель мероприятия — согласование сроков поставки и координация деятельности всех предприятий концерна, задействованных в изготовлении «Оплота», чтобы обеспечить выполнение планов на 2016-й год.

По данным предприятия, в совещании приняли участие:

— и.о. генерального директора ГП «Завод им. Малышева» Александр Хлань;

— генеральный директор ГК «Укрспецэкспорт» Павел Букин;

— директор ГП «Львовский государственный завод «Лорта» Олег Погребняк;

— директор ГП «Харьковский машиностроительный завод «ФЭД»» Александр Пащенко;

— управляющий санацией ГП «Харьковский приборостроительный завод им.Шевченко» Игорь Булыжин;

— руководитель ГП «Научно-производственный комплекс «Фотоприбор» (Черкассы) Григорий Корево.

Когда закончится война, каждому из этих и других руководителей будет задан вопрос: выпускало ли твое предприятия оружие для убийства мирных жителей на Донбассе?

На заводе им.Малышева отметили, что в этом году предприятие ускорит выпуск всей продукции и, прежде всего, БМ «Оплот-Т». Темпы роста производства в 2016 году будут рекордным за все прошедшее десятилетие. Как сообщает издание «SQ», ГП «Завод им.Малышева» в первом квартале 2016 г. увеличило объем производства на 654% в сравнении с аналогичным периодом 2015 г. Вся ли продукция ушла на экспорт? Вряд ли…

Конечно, «голод – не тетка», и «не мы такие – жизнь такая». Но, ведь все войны когда-нибудь заканчиваются. Смогут ли после этого харьковчане — «ударники труда» смотреть в глаза своим соседям из Донбасса?»

22.04.16. Сообщение от украинских журналистов.

«Репортёр и пособник карателей Роман Бочкала сообщает об очередном дорожном инциденте с участием нового грузовика КРАЗ. «Бойцы ВСУ с Авдеевской промзоны попали в передрягу. Слава Богу все живы. Больше пострадала машина. КрАЗ новой модификации. Кабина требует реставрации.» Традиционный алкаголь или просто неуменее крателей обращаться со сложной техникой стало причиной аварии Росан умалчивает. Но при этом просит неравнодушных патриотов ридной неньки скинуться на ремонт машины, 10 000 гривен. Так как новую министерства обороны даст не скоро.»

 23.04.16. Материал от военкора Людмилы Лях.

«Нам пишут из Донбасса. «…Уловила запах сауны и поняла: слава тебе, Господи, что не заживо в гроб». В 2014-м ее называли «народным мэром» шахтерского города Тореза, хотя сама себя она таковой не считала, а поступала так, как подсказывало ей горячее сердце. С первых дней Ирина Полторацкая была рядом с теми, кто не побоялся открыто выступить против наступавшей на город фашистской орды. Это при том, что в самом городе хватало и киевских лизоблюдов, и криминальных авторитетов.

Ей угрожали, но она не дрогнула. Ее уговаривали на время уехать из города, но она не соглашалась. Она стойко выдержала все посланные ей Богом и судьбой нелегкие испытания, прошла плен, пытки, но не сломалась.

Когда в Торезе началось формирование новой власти, Ирине Полторацкой городской администрации места не нашлось. Ну и ладно, в жизни всякое бывает. Она и не стремилась заполучить «портфель», к тому же подорванное здоровье дает о себе знать.

Сейчас она живет в своем родном городе и помогает тем, кто в тяжелое военное время особенно нуждается в опоре и защите. Это старики, инвалиды, дети-сироты. К последним у Ирины Ивановны отношение особенное, ведь она сама в 11 лет стала круглой сиротой. Ирина любезно согласилась рассказать о себе, о своем выборе, о том, как пережила плен, чем живет сейчас, и о многом другом.

— Ирина, расскажите немного о себе, о вашей жизни до того момента, когда нужно было сделать выбор. Я имею в виду майдан и начало киевской агрессии.

— Я родилась и выросла в Торезе в хорошей семье, где ценились моральные принципы, в семье, основанной на любви. Папа был родом из Липецка, мама – из Армавира. Но случилось так, что папа умер от сердечной недостаточности, когда мне было четыре года. Когда было 11 лет, от неизлечимой болезни умерла мама Отец был главным инженером завода, а мама работала заведующей детским домом, после перенесенной операции — методистом в детском саду. Я осталась сиротой. Меня взяла к себе на воспитание тетя. То, что я впоследствии выбрала для себя работу с детьми, у многих из которых не было родителей, не случайность. По специальности я — мастер производственного обучения. Так сложилось, что, работая в торезском профессиональном лицее, я была не только мастером, а еще и классным руководителем в группах, в которых обучались дети-сироты «с задержкой развития». Я их всех очень любила, это были замечательные дети, трудолюбивые, щедрые на добро, умеющие понимать других и сочувствовать. С малых лет многие из них не знали ни материнской любви, ни заботы. Я по своей сути восприимчива к чужой боли, а уж к детской особенно, именно это и вынудило впоследствии оставить любимую работу, это был настоящий моральный износ… Сложно на протяжении многих лет через себя пропускать каждую детскую судьбу, а по-другому я не могу. Так и жила. Потом выдала замуж дочь, стала бабушкой, оставила работу, как бы ничего особенного.
Перед самой войной муж решил мне сделать подарок – мы отправились в путешествие: Египет, Турция, Израиль…я назвала 13-й год годом «Пяти морей». Это было незабываемое путешествие, первый раз в моей жизни я попала в сказку. Я благодарила мужа за подарок и сказала, что это был самый лучший год в моей жизни, и больше так не будет никогда. И слова оказались пророческими.

А тут грянул майдан. Стало понятно, что на Украине будет раскручен кровавый сценарий. Уже имел место печальный опыт Югославии, Ливии, других стран, куда были вброшены американские деньги. Мне звонил дядя из Риги и говорил: «Ирина, зачем вам ЕС? Мы уже туда вступили. Теперь молодые бегут из страны, Латвия нищает, предприятия, сахарные заводы закрываются, безработица растет. При нищете населения внешний лоск зашкаливает. У вас будет еще хуже. Мы на своих участках не можем вырастить даже пучок петрушки, ибо меня тут же обвинят в том, что я ее продал соседу. И это ждет Украину с ее плодородными землями. Вы даже не представляете, что с вами хотят сделать». Я отвечала, что мы хотим быть вместе с Россией. Почему нас Европа должна учить жить? Да мы их мыться научили! Когда в России люди уже ходили в баню, европейцев заедали вши.

— Ирина, что в это время происходило в самом Торезе?

— Первого марта на главной площади города прошел митинг в поддержку Таможенного Союза. Я была в числе тех, кто организовывал и готовил этот митинг. Я делала это сознательно, понимая, что безумие нужно остановить любыми путями. Путь в ЕС – это гибель страны. И если туда идет Украина, нам с ней не по пути. Муж был категорически против моей деятельности, мол, это геополитика, и человек тут бессилен. Но у меня было другое мнение.

— На площади развевались флаги Донецкой области, Тореза, казачества. По просьбе людей мне пришлось выступить дважды, настолько наши мысли были созвучны, можно буквально одним лозунгом выразить идею митинга: мы против вступления в ЕС, мы за Таможенный союз, хунта прочь! Люди просили у меня номер телефона, мы решили собираться каждую субботу. Потом я создала группу в социальной сети «Народное сопротивление жителей Тореза». Она пользовалась большой популярностью. Стало понятно, что нас, несогласных с антинародной политикой киевского режима, очень много. Вот тогда меня и стали называть «народным мэром», хотя на самом деле им не была. Я отправляла группы поддержки в Донецк к зданию облгосадминистрации. В такие группы входили и шахтеры. Вы только представьте, парни, отработав смену в шахте, ехали на ОГА, ночь стояли там, а после опять спускались в шахту. До такой степени накипело у народа, что желание у всех было одно, любыми силами противостоять киевскому режиму. К тому времени уже стало понятно, что нужно создавать самооборону, иначе нам не выстоять. К сожалению, не все из ребят, которые пришли в самооборону, сегодня живы. Когда мы готовили в городе референдум, Украина вовсю гнала танки на Донбасс и расстреливала Славянск. Уже шла война, которую киевская верхушка подло назвала «АТО». Но на местах еще имела вес старая украинская власть. Некоторые из ее представителей делали вид, что нас поддерживают.

— Были и откровенные враги?

— Понимаете, в Торезе, как и в других провинциальных городах Донбасса, власть была в тесной связке с криминалом. У нас это известная всему городу троица: Онищенко- Кропачев-Кондаков. Руслан Онищенко (Абельмаз) — местный бандит-предприниматель, впоследствии ставший командиром карательного батальона «Шахтерск», который он формировал вместе с Кропачевым В.В., затем «Шахтерск» был переименован в «Торнадо» — сборище садистов и грабителей. Следующий — Виталий Кропачев, депутат областного Совета, и Вадим Кондаков – начальник милиции города, крышующий всех бандитов. Некоторые из приближенных к преступной троице делали вид, что поддерживают республику. Но мы не шли с ними на контакт, ибо знали им цену. На самом деле они были на стороне киевской власти, при которой чувствовали себя вольготно. Именно они потом были участниками моего похищения, пыток и последующего пленения. После во дворе одного из них была обнаружена та самая машина, на которой меня возили похитители. Сейчас, слава Богу, Торез освободился от этого ужаса. Но перед референдумом мы получали угрозы от криминальных элементов. Сам Абельмаз ходил по городу с вооруженными братками, в то время как наши парни стояли на ОГА с голыми руками…

— Как прошел в городе референдум?

— Был небывалый подъем. Явка — 90 процентов, и лишь один процент высказался против суверенного статуса республики. Я хорошо запомнила одну бабушку. Ей было 90 лет, она пришла на референдум с двумя палочками. Увидев наши взгляды, она сказала: «Я прошла войну, выжила в концлагере. Я хорошо знаю, что такое фашизм. Я –голосую за республику, за мой Донбасс, дай вам Господь сил выстоять».
По городу шныряли вооружённые шайки головорезов, были попытки отобрать протоколы у председателей комиссий, к зданию, где находилась наша территориальная комиссия, подъезжали абельмазовцы. Была ситуация, когда перед председателем нашей территориальной комиссии размахивали пистолетом, требуя отдать протоколы. Да в двух словах и не расскажешь, что происходило в тот день, и особенно ночью. Можно даже написать книгу об одном дне, столько человеческих судеб переплелись на этом небольшом отрезке времени…
На следующий день мы везли протоколы в Донецк в условиях конспирации. Сами ехали пустыми, а протоколы доставляли другие люди на чужих машинах окольными путями. Помню, нас встретил в Донецке лидер местных коммунистов Борис Литвинов словами: «Героический Торез приехал!». Простить нам это бандитская власть, конечно, не могла. Игорь Поляков, с которым работали в одной связке, мне тогда сказал: «Ирина, мы с тобой в расстрельных списках, как сепаратисты».

— Как происходило похищение?

-Это было поздно вечером 14 мая. Я на такси подъехала к дому, расплатилась за дорогу, но такси не уезжало. В салоне сидела моя коллега Людмила. Я вышла из машины, направилась к подъезду, как вдруг из микроавтобуса, стоявшего рядом с моим домом, выскочили какие-то люди. Их было двое или трое. Все произошло очень быстро. Один из них выхватил из моих рук сумку, другой ударил по голове, затем в лицо. Мне надели на голову мешок и затолкали в машину. Я успела крикнуть: «Люда!», в надежде, что коллега меня услышит. Она услышала. Благодаря Людмиле, мои родные и узнали, что меня похитили.
Похитители первым делом стали срывать с меня золотые украшения. Сняли даже обручальное кольцо. Меня куда-то везли и все время били по голове и душили. Я стала терять сознание. Временами улавливала запах знакомой туалетной воды, которой обычно пользовался Абельмаз. Он тоже там был, о чем и написал в своих мемуарах, находясь в СИЗО. Первую ночь я провела в машине. Утром все-таки появилась слабая надежда, что меня не убьют. Если бы у них была такая задача, они бы это уже сделали.
Меня постоянно перемещали в разных машинах, то в гараж, то в сауну. Но я не сразу поняла, что это баня, когда меня бросили на деревянную полку. Мелькнула нехорошая мысль: неужели живую в гроб кладут?! Было очень страшно, сердце просто трепыхалось, казалось вот-вот разорвется… Я уловила запах сауны и тут же мысль: слава тебе, Господи, не гроб…Туда же привезли Игоря Полякова, Дениса Яниева и Сашу Симко из Снежного.

— А физически каково было, ведь вас постоянно били?

— Я даже не знаю, как правильно ответить на этот вопрос… Я чувствовала себя скотиной, которую готовят к убою…Не было ни чести, ни достоинства… Растоптали все, я не была в те дни человеком, я была животным, которое притаилось и молча ждет своей участи, совершенно ничего не видя, ориентируясь только по своим ощущениям, не издавая ни звука. Если подашь голос — бить начинают сильнее, и все больше по голове… Вдобавок в эти дни стояла жара, а нам не давали воды, не говоря о еде. Руки у всех были связаны, мешки на голове, в которых сахар или муку хранят. Воздух они почти не пропускают. Я все время пыталась читать молитвы. Вспоминала «Отче наш…». Путала слова и добавляла свои. Из бани нас тоже вывели. Катали по каким-то дорогам. Мы все это время находились в машине лежа, в очень неудобных позах, подогнув ноги. Нас возили, как свиней на убой, и снова возвращали. Я потом поняла, что это были попытки вывоза нас на украинскую территорию. Но что-то мешало, на то время уже стояли наши блокпосты, видимо, это и служило препятствием. Как я выжила? Не знаю, возможно мне помогло то, что я смогла абстрагироваться от реальности, мысленно твердила себе: «Это не я, это не со мной все происходит». Помогали мысли о моей семье… муже, дочке, внуках… Я знала, что они не находят себе места, возможно, предполагая самое худшее.
20 мая нас все-таки вывезли, но в пути сменили три машины. Когда мы были на территории Днепропетровской области, нас выкинули на землю. Затем опять машины, машины, смена номеров, вооружённые люди… Как оказалось, нас сопровождала «Альфа» СБУ. Уже 21 мая Олег Ляшко заявил, что нас захвали и доставили в Киев его люди.
В 10 вечера мы оказались на Владимирской,33 в Главном управлении СБУ. Я была грязная, избитая и босая. Когда меня возили и бросали всю неделю, как мешок с картошкой, куда ни попадя, потерялись туфли. Мне дали мужские башмаки большого размера. Состояние ухудшило еще и то, что при похищении вместе с сумкой в Торезе у меня отобрали и сердечные лекарства, которые я принимаю ежедневно. Все шесть дней плена нам на четверых давали полуторалитровую бутылку воды на сутки, было очень душно и жарко в раскаленной машине, мы истекали потом. В СБУ какой-то карлик, а, может, мне так показалось, что человек карлик, не знаю, но он все тряс у меня перед носом какой-то бумагой и говорил: «Вы же сами сюда пришли, сами?». Понимаете?! Это я из Тореза пешком пришла в Киев сдаваться!!! (смеется) Такой бред только СБУ могло придумать…

— Довольно подлый прием. И что было дальше?

— У Яниева началась истерика. Он говорил, что нас убьют, а я его успокаивала. Потом нас развели по разным комнатам, и начался допрос. Следователя звали Игорь Шелест. Был еще один по имени Роман. Мне было велено рассказать все с самого начала. Я и рассказала все о похищении, по свежей памяти, со всеми деталями и т.д. Меня очень внимательно выслушали, но, оказалось, что не о том я говорю. Их интересовал только один вопрос, вопрос финансирования «Русской весны» и референдума. Они не понимали, что люди на идее и патриотизме могли самостоятельно собирать деньги, продукты для ребят, которые держали оборону ОГА, для проведения референдума. Им уже тогда везде мерещилась рука Кремля, они не понимали нашего желания сделать все, лишь бы не жить под властью профашистского Киева. Ведь против этого мы, собственно, и восстали. Я говорила о фашизме, о том, что убивают людей в Славянске, а они в ответ показывали мне в записи митинги в Торезе и мои выступления… Иногда мне становилось плохо, я падала вместе со стулом. Потом поднималась и почему-то извинялась.

— Уже ближе к утру меня отвезли в какое-то барачное здание с вывеской на входе «Опытная лаборатория растениеводства». Там был душ, дали шампунь. Можно было помыться. О том, чтобы поспать, речи не было. К 9.00 нужно было снова ехать на допрос. В СБУ пришлось ждать допроса до 15.00. Следователь привел понятых, и я должна была подписать протокол задержания, датированный… 21-м мая. Как же так? Меня похитили 14 мая! Я твердо знала, что имею право на один звонок, который мне так и не позволили сделать ночью. Попросила телефон. Спасибо, хоть здесь следователь поступил в соответствии с законом. Муж просто кричал в трубку: «Ничего не подписывай. У тебя есть адвокат. И продиктовал его телефон». Моим адвокатом и ангелом-хранителем стал Валентин Рыбин. Еще муж посоветовал вызвать скорую помощь, чтобы меня освидетельствовали и сняли побои. Все это было сделано, но потом документы с фиксацией побоев исчезли из дела.
От дачи показаний, как это допускает закон, я отказалась, это называется «крепиться по 63-й».

— И сколько вы провели в СИЗО? Какие там были условия?

— В СИЗО меня продержали до 8 августа, то есть до обмена. Накануне обмена мне добавили утяжеляющую статью 28 УК Украины. Это совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступной организацией. До этого мне инкриминировали статью 110 – посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность государства, а также статью 258 – публичные призывы к совершению теракта. Но эту статью они вешают всем несогласным, даже если ты выступил против войны.

— Что было с остальными пленными, которых также привезли из Тореза?

— Они давали показания в качестве свидетелей по моему делу (все решено было заранее: я — террористка и сепаратистка, плюс свидетели). Плен и давление, которое оказывалось в СБУ, не каждый может выдержать. Их, в отличие от меня, отпустили. Яниев и сейчас живет в Киеве. Поляков вернулся в Торез. Но в СИЗО я встретила много хороших людей, там тоже есть адекватные люди, есть хорошие люди и среди заключенных под стражу, с некоторыми даже подружилась, несмотря на их уголовные статьи. Наслушалась, насмотрелась на изломанные судьбы людей… Там же, в СИЗО, я познакомилась с Ольгой Кулыгиной и Машей Коледой, дружим по сей день. Именно благодаря Ольге я, а затем и Маша, попали на обмен. Помощь и участие проявил также Игорь Николаевич Безлер из Горловки.

22.04.16. Заметка от блогеров.

«Сепары под покровом ночи ремонтируют дорогу в Донецке. Террористы обнаглели и среди бела дня завершили восстановление трамвайных путей маршрута №1, которые были повреждены в результате обстрелов со стороны ВСУ. Неделю на обкатку, устранение мелких замечаний, четыре павильона ожидания устанавливают и готово! Донецк может жить свободно и спокойно только без украинской власти!»

22.04.16. Фото от ополчения.

«Близится час народной расплаты над бандитами и карателями из Вооружённых Сил Украины. В Последнее время резко увеличился поток помощи «с большой земли». Так, у ополчения появились новейшие снайперские винтовки «SPR 300″ и крупнокалиберные пулемёты! Враг будет разбит — победа будет за нами!»

22.04.16. Сообщение от журналиста Андрея Егорова.

«Россия сегодня наводнена теми же озверелыми молодчиками, которые сжигали людей в доме профсоюзов в Одессе». Бас-гитариста группы «Любэ» Павла Усанова, замечательного парня, благотворителя, жертвователя, привозившего подарки в детские дома, добрейшей души человека, убили за то, что поддерживал Донбасс. Донбасс, который сопротивляется попыткам киевской власти подчинить себе Новороссию, не признает ее, не считает своей, не считает, что хунта, как прямо называют нынешних правителей Украины жители Донецкой и Луганской народных республик, может ими руководить. Таких взглядов придерживался и Павел. За это его и убили. Не на Украине, где после убийств Олеся Бузины и Юрия Грабовского расправами с инакомыслящими уже никого не удивишь. Убили в России, неподалеку от Москвы.

За убеждения, за высказанное мнение, за слово у нас теперь убивают. За правду. За желание поддержать тех, кто защищает свои дома от настоящего врага, в ходе гражданской войны, развязанной кукловодами из-за океана и лишенным всякой жалости олигархом Порошенко. И это не просто версия. Это озвученная Следственным Комитетом РФ горькая правда. Все именно так и было.

Все произошло, как установлено следствием, 2 апреля в поселке Озерецкое (Дмитровский район Московской области) в ресторане «Альтона». Павел Усанов и несколько посетителей ресторана поспорили по поводу войны на юго-востоке Украины. Усанов принципиально поддерживал ополченцев и высказывался в защиту населения Донбасса. По мнению его оппонентов, все население Донбасса – террористы и сепары, колорады и, само собой, ватники, что в устах определенного рода публики является синонимом слова «быдло». В общем, недолюди, унтерменши. В ходе спора Павел руки не поднял, а его ударили в грудь. Музыкант отвечать не стал. Зачем ввязываться в драку?..

Сторонники президента Порошенко и так называемой европеизации Украины люди всегда агрессивные, как цепные псы, сорвавшиеся с привязи. Они решили отомстить. За слово правды. У входа в жилкомплекс «Мечта» Павла настигли несколько человек и зверски избили. Охранникам чудом удалось оттащить нападавших от Усанова. Но было уже поздно… От полученных травм Павел Усанов скончался в институте им. Склифософского, не приходя в сознание.

Недавно стало известно, что двоих участников спора в «Альтоне» уже допрашивало следствие. Они окззались украинцами. И, по-видимому, особого раскаяния за содеянное они не чувствуют: неделю назад двое из тех, кто спорил с Усановым вечером 2 апреля, вновь появились в том же ресторане. Приехала полиция, но после «профилактической беседы» украинцев отпустили. Пока что задержан лишь один участник нападения на музыканта — житель деревни Чашниково Солнечногорского района Максим Добрый. По словам свидетелей, именно Добрый нанес Павлу смертельный удар в затылок — причем бил одло и трусливо, сзади. Доброму (чья фамилия — антоним от его подлинной звериной сущности) грозит до 15 лет тюрьмы в соответствии с ч. 4 ст. 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего).

Через некоторое время появился комментарий Захара Прилепина, больше похожий на некролог: «Говорили с ним <…> про Донбасс. Паша Усанов, басист группы «Любэ» ездил туда — помогал чем мог, занимался с одарёнными людьми, с ополченцами встречался. В общем, выполнял тот долг перед русскими людьми и Россией, который далеко не все наши коллеги по ремеслу оказались в силах выполнить. Мы тут же какую-то совместную, в связи с Донбассом, идею с Пашей задумали; общаться с ним было одно удовольствие».

Редактор журнала «Русское слово», председатель попечительского совета Благотворительного Фонда «Наш Дом» Артем Артемов, рассказал, что судьба Донбасса всегда волновала Павла Усанова. Кроме того, он сказал очень важную вещь, которую важно усвоить всем, полагающим, что война идет где-то далеко и их не касается: «Противников Донецкой Народной Республики, выходцев из Украины, здесь [в России] очень много. Они здесь работают, занимаются бизнесом, их дети ходят в наши школы. Противники ДНР есть и среди нас, русских, коренных жителей».

Рассказал Артемов и о поездах Павла на Донбасс: «В 2014 году он ездил в составе небольшой группы артистов на Донбасс. Выступал на центральной площадке, когда отмечался День милиции Донецкой народной республики. Когда кругом громыхали взрывы, он ездил в детские дома, в больницы, где лежали раненые ребятишки, в госпитали. В 2015 году мы дважды с Павлом проводили детский конкурс среди исполнителей академической музыки «Родные просторы». Это конкурс общероссийский, но начали мы его по обоюдному желанию с Донецка, с Донбасса. В нем приняли участие талантливые дети со всего региона: Еникеево, Горловки, Макеевки, Ясиноватой… Для Павла было важно, чтобы среди разрухи у детей был праздник».

Павел, повторюсь, был добрейшим человеком и очень любил детей, переживал за их судьбу во время войны.

Артемов, к сожалению, прав. Россия сегодня наводнена теми же озверелыми молодчиками, которые жгли покрышки на Майдане, швыряли коктейли Молотова в бойцов «Беркута», убивали людей артиллерийским огнем и винтовочными выстрелами, сжигали в доме профсоюзов в Одессе, которые скачут, как безумцы, вкусившие крови, не осознавая, что все они в плену чудовищного дьявольского морока. Прозрение будет страшным. А может, оно и не наступит. Может, все они, как шизофреники, расшибут себе лбы о стены.

Гражданская война на Украине выплеснулась в Россию – в наш дом незаметно вошел враг. Он живет среди нас, пользуется нашим гостеприимством, но он чужак, уже попробовавший, каково это – жрать плоть. И он готов убивать за свои ложные идеалы, внушенные извне. Россия для него государство-агрессор, но жить он предпочитает тем не менее именно здесь, ему так удобнее.

Прощание с Павлом Усановым состоится сегодня в Храме Благовещения Пресвятой Богородицы в Москве. Похоронят музыканта на родине — в Чувашии, в Новочебоксарске. Светлая память светлому человеку! Вечное проклятие его убийцам!»

22.04.16. Репортаж от военкоров.

«Путиловка. На краю пропасти. Микрорайон Путиловка в Донецке до сих пор находится в горячей зоне. Каждый вечер здесь слышна канонада, стены и окна домов сотрясаются. Не смотря на более ранние заявления коммунальщиков о том, что районы из так называемой «красной зоны» не будут восстанавливаться до полного окончания боевых действий, восстановление Путиловки всё же началось. Очень медленно, но дома начали ремонтировать. Те, кто здесь впервые, замечает это не сразу, но местные жители это видят. Стройматериалы из России, бригады рабочих – республиканские.

В многоэтажках, что стоят на самой окраине у Путиловской рощи, восстанавливают интернет, сюда возвращаются жильцы. Когда писался этот материал, пришла новость о том, что укровояки обстреляли Путиловскую рощу, один из домов сейчас горит. Возможно, это один из тех домов, что есть в этом фоторепортаже.

За Партизанским проспектом жизнь фактически заканчивается. Нет, люди здесь живут, но транспорт сюда не идёт, магазинов нет, вся инфраструктура разбита. В окнах вижу иконки. Это уже визитная карточка прифронтовых районов. Везде, где я побывал, видел их в окнах.

Кое-где все еще можно найти «подарки» от украинских «освободителей»: осколки снарядов просто валяются на улице, иногда они, как «сувениры», остаются у тех, к кому они прилетели. Это служит им напоминанием о том, насколько низко ценят их жизнь те, кто называют себя «захысныками вид российской оккупации»

Цены здесь гораздо выше, чем в городе, магазинов не так уж много (только товары первой необходимости – хлеб, молоко, вода). Это еще одна примета прифронтовых районов города. Но, не смотря на многочисленные жалобы руководству, воз и ныне там – цены заоблачные, ассортимент скуден, а аптек нет до сих пор. При этом в спокойном и тихом центре города цены в разы ниже. Такая вот она, «гибридная война».

Многие объекты явно еще не скоро будут восстанавливаться. Скорее их проще будет снести и построить на их месте что-то новое.

Но люди не сдаются и продолжают жить. Ведь это их дом, их земля.»