А происходит это все очень спокойно и размеренно. Других слов не подобрать, да и особо не надо. Все очень спокойно.
В этом здании и размещается то, что называется ЦУПом.
Скромно и с тем самым советским мрамором, как на старых станциях метро. Внутри тоже мрамор, но снимать нельзя. Хотя, по большому счету, снимать там нечего. Длинные коридоры, двери с табличками, на которых аббревиатуры, несведущим абсолютно непонятные.
Ну, и зал. Тот самый, который мы наблюдаем в каждом репортаже оттуда.
Люди и компьютеры. Компьютеров больше. Люди спокойно сидят на рабочих местах или неспешно перемещаются по залу. Говорят все негромко, так что, находясь наверху, можно слышать почти все, что говорят внизу. Но это, опять же, только для соображающих. Так что через полчаса поневоле абстрагируешься от разговоров. Все равно ничего не понимаешь.
Временами, правда, случается оживление. Тогда люди начинают кучковаться вокруг одного рабочего места, тыкают пальцами в экраны и что-то обсуждают. Затем идут какие-то команды по телефонам… и все снова расходятся.
Это огромный экран, на который выводится все то, что можно показать. Правда, на компьютерах внизу нет никакой секретной информации, но видно хуже.
Белая зона — это зона уверенного слежения российских средств космической связи.
Все данные телеметрии скафандров постоянно транслируются на экран.
Вообще, этот зал — верхушка огромного айсберга, которую можно показывать журналистам и гостям. Все основное варево готовится в других местах, не столь комфортных для обозрения. Но координатор всего процесса сидит здесь.
Этот человек руководит всем процессом, происходящим на орбите. Координатор программы.
Рядом с ним его помощник, который время от времени комментирует для гостей происходящее. Понимания это особо не приносит, поскольку на орбите все тоже довольно неспешно делается, с отдыхом и перерывами. И, когда комментатор говорит, что космонавты выполнили то-то и то-то, уже теряешь понимание того, что там вообще происходило.
А происходит там какое-то действо сродни шаманству очень высокого полета. Космонавты перемещаются вокруг станции, выполняют какие-то манипуляции. Кстати, весьма жаль, что нет трансляции того, что они говорят координатору. Было бы интереснее. А так — сплошная загадка.
Мы стали свидетелями выхода в открытый космос пары наших космонавтов. Они там выполняли запланированные программой работы.
На момент этого события у Юрия Маленченко было 5 выходов в космос общей продолжительностью 30 часов и 6 минут. У Сергея Волкова поменьше. 3 выхода длительностью 18 часов и 15 минут. Но понятно, что оба — космические волки еще те. И все по своей программе они отработали.
Программа сложная, на 5 часов работы. Монтаж, демонтаж оборудования, взятие каких-то проб и мазков, замена кассет на исследовательских установках, какие-то чехлы надевали на приборы.
И все это на поверхности МКС, которая если честно, больше напоминает нерукотворный кошмар апокалиптического свойства. И все так же спокойно и без суеты. Видимо, спешка и суета в космических делах вообще противопоказана.
Единственное оживление в стане наблюдающих было тогда, когда координатор объявил, что сейчас космонавты будут демонтировать моноблок «Экспозе». И тут же пропала картинка. А когда она снова появилась, станция влетела в тень, и вообще стало не видно, что там происходит. Ну, понятно, что если что-то надо открутить, темнота для русских не помеха. Так и вышло. Блок открутили и уволокли с собой исключительно при свете нашлемных фонарей.
А это одна из представительниц пресс-центра ЦУПа. Леди на высшем уровне отвечала на те вопросы, которые на нее падали. Пусть представителей СМИ было немного, 5 или 6, но вопросики были вполне себе приземленные. Вообще, пресс-службе огромная благодарность за экскурсию.
Что еще можно сказать? Да ничего. Просто получилось прикоснуться к тому, что происходит высоко над землей. Тайна? Загадка? Нет, скорее, впечатляющая рутинная работа. Ничего сверхъестественного, одни люди делают свое дело в космосе, другие на Земле. Но очень впечатляет то, как они это делают. Спокойно и размеренно. Не как в голливудских фильмах, совсем не так.
Понятно, что основная работа делается не под камерами журналистов, возможно, что в других залах страсти кипят, и напряжение намного выше. Возможно, конечно, но в это почему-то не верится.
Когда мы вышли из ЦУПа, Роман мне сказал следующее: «А ты знаешь, вот я на них посмотрел, они такие все, как танки непрошибаемые. Наверное, там, в натуре, все в полном порядке».
Лучше, наверное, и не скажешь. Отрадно ощущать, что наверху все спокойно.
Нет Комментариев