Отношения между Россией и Турцией резко испортились после того, как 24 ноября 2015 г. турецкий истребитель сбил российский бомбардировщик Су-24, обвинив Россию в нарушении границы. Самолет упал на территории Сирии, один из пилотов – подполковник Олег Пешков – погиб, еще один солдат ВС РФ – матрос Александр Позынич – был убит в ходе спасательной операции. В отношении Турецкой Республики со стороны Российской Федерации были введены незамедлительные ответные шаги в военном отношении, а затем – специальные экономические меры по обеспечению национальной безопасности. С тех пор ситуация остается напряженной, а так как Турция продолжает вести довольно воинственную риторику, то наш Верховный Главнокомандующий В.В.Путин и Генштаб РФ не могут не учитывать и самые худшие варианты развития сценария, вплоть до прямого военного столкновения.

 

 

По оценкам многих военных специалистов — у Турции одна из самых боеспособных армий в мире, и самая боеспособная в НАТО (после США, которые мы, понятное дело, выносим за скобки). Но нас интересует вопрос, а если завтра военное противостояние с Россией, — насколько Турция может оказаться серьезным соперником? И пусть наше Правительство и Совет Федерации, а так же лично Владимир Владимирович не раз заявляли, что военное решение конфликта с Турцией даже не рассматривается, мы держим в уме старинную пословицу «хочешь мира — готовься к войне». Сами мы ни на кого нападать не собираемся, но если нужно — ответим так, что мало не покажется, — как в 1812-м или 1945-м.

 

Численность вооруженных сил Турецкой Республики — около 400 тысяч человек (в России — более 760 тысяч), в резерве числятся более 185 тысяч (более 2,4 миллиона — в России). В сухопутных войсках турецкой армии стоят на вооружении 3800 танков (из них примерно 300 — современные Leopard 2, остальные — более старые Leopard 1, M60 и M48 — последние два разработаны еще в 1950-е годы). В российской армии насчитывается более 15 тысяч танков (еще не менее 6 тысяч Т-64 и 8 тысяч Т-55 и Т-55А находятся на резервном хранении и консервации), из которых современными можно считать около 1000 Т-90 плюс несколько десятков Т-14 «Армата». Итого: по современным танкам у нас не менее чем трехкратное превосходство, по всем остальным — десятикратное. Впечатляет. По бронемашинам и артиллерии соотношение примерно такое же, в нашу пользу, естественно.

Турецкие военно-воздушные силы серьезно уступают российским как в качестве, так и в количественном отношении, — в их составе 1 тыс самолетов против 3,5 тыс у ВВС России. Соотношение истребителей — 223 к 769 в пользу ВКС РФ. В турецких ВВС сстоят на вооружении собранные по американской лицензии F-16 серий C (168 единиц) и D (40 единиц), значительная часть из которых модернизирована по программе Block 50. Остальные самолеты— устаревшие F-4 различных модификаций. Среди западных экспертов бытует мнение, что “современные машины поколения 4+, не уступают по своим боевым качествам российским Су-30СМ, которые дислоцированы в Сирии, и которых на авиабазе в Латакии всего полтора десятка”. Это заявление можно поставить в один ряд с высказываниями ряда генералов НАТО «что один F- 22 способен в воздушном бою “завалить“ 10 или даже 30 новейших российских самолетов», которые на поверку оказывается пустым бахвальством.

 

Военно-морской флот Турции уступает по числу вымпелов российскому ВМФ — 115 единиц против 352. Но это в целом, а на Черноморском направлении мы все же проигрываем в сегменте надводных кораблей, если брать в качестве оценочного критерия суммарное водоизмещение. Однако у ЧФ РФ стоят на вооружении ракетный крейсер «Москва» и большой противолодочный корабль «Керчь», у турок же кораблей крейсерского класса нет. При этом главной характеристикой боевых возможностей флота является все-таки не водоизмещение, а используемое вооружение, прежде всего, ракетное. И вот в этом отношении российский флот на голову выше турецкого – на наших кораблях используются сверхзвуковые противокорабельные ракеты «Вулкан», сверхманевренные Х-35 «Уран», не имеющие аналогов в мире, и давно стоящие на вооружении, но отлично себя зарекомендовавшие ракетные комплексы «Термит».

Стоит заметить так же, что у Турции гораздо слабее наземные системы противовоздушной обороны зенитные и оперативно-тактические ракетные комплексы, что делает ее очень уязвимой против ракетных и бомбовых ударов противника, превосходящим ее в авиационно-ракетном отношении. Еще одним фактором, который оказывает серьезное влияние на ход любого военного конфликта, является степень подготовленности армии Турецкая армия, по оценкам западных экспертов, является одной из самых подготовленных в регионе и мире; — ее тренируют по стандартам НАТО. Ох, уж, эти заокеанские эксперты, уже в печенках сидят со своими «стандартами НАТО». Грузинскую армию 10 лет тренировали по «стандартам НАТО», а хватило ее на всего пять дней боевых действий против российской армии, при соотношении потерь 100 к 1 в пользу РФ, после чего лишь нежелание тогдашнего президента Д.А.Медведева обострять отношения с Западом спасло Тбилиси от безоговорочной капитуляции, а Саакашвили – от военного трибунала. Если это все, на что способна армия, которую «тренируют по стандартам НАТО», то, пожалуй, Туркам лучше вести себя смирно. И принести извинения за сбитый самолет, кстати говоря.

 

Однако нужно учитывать, что серьезным геостратегическим фактором, который играет на руку Турции, являются проливы — Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное и Средиземное моря, и которые являются единственным путем в Средиземное море для Черноморского флота.

 

Считается, что Турция полностью контролирует оба пролива, и что в случае обострения ситуации она может закрыть их, отрезав российские силы, дислоцированные в Сирии и Средиземном море от баз и каналов снабжения. (Согласно Конвенции Монтрё от 1936 года, Анкара вправе закрыть Босфор и Дарданеллы для военных кораблей, только если будет находиться в состоянии войны) Однако, закрыв Босфор и Дарданеллы, Турция фактически обречена, так как она подставляет под удар свою столицу (Стамбул стоит на Босфоре), а также крупнейший промышленный район страны и свой крупнейший транспортный узел. Учитывая недостаточную насыщенность данного направления у Турции средствами ПВО, а так же тот факт, что турецкая истребительная авиация заметно уступает российской, «калибры» и «искандеры», а также же бомбардировочная авиация, дислоцированная в Крыму (в том числе дивизион «Белых Лебедей», Ту-160), способны в течение нескольких часов уничтожить крупнейшую группировку турецких сухопутных войск и флота, что обернется для всей турецкой армии (а через некоторое время и государства) фатальным исходом.

 

Однако официально начатая (или объявленная) война, может также запустить механизм коллективной безопасности Североатлантического договора — его 5 статья рассматривает нападение на одну страну, равно как и на ее вооруженные силы, как нападение на все страны альянса. В этом случае любому противнику Турции придется иметь дело уже с вооруженными силами НАТО. Это с одной стороны служит противовесом для нашей страны, ибо война со всем североатлантическим альянсом грозит началом глобального ядерного столкновения с апокалиптическим исходом для всего человечества, а с другой стороны — это понимают и в США и НАТО. И, думаю, Петр Павел, председатель Военного комитета НАТО, человек адекватный и склонный к поиску разумных компромиссов, все-таки сможет объяснить Эрдогану и Давутоглу, чем может закончиться для Турции, и Европы в целом, игры в «ковбоев». И что НАТО – это серьезный военный союз, а не кружок «политических авантюристов».

 

Андрей Князев,
специально для News Front