Мотивация Пхеньяна
Экстренное турне в 20-х числах января специального представителя США по делам Северной Кореи Глена Дэвиса по трём странам-участницам шестисторонних переговоров по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова (Япония, Южная Корея, Китай) вновь привлекло внимание к произведенному Пхеньяном 6 января 2016 года ядерному взрыву. Миссией американского эмиссара было образование единого антисеверокорейского фронта с попыткой пристегнуть к нему КНР. США надеются преодолеть сопротивление Пекина в отношении принятия максимально тяжелого для КНДР проекта резолюции СБ ООН, обсуждаемого сейчас за закрытыми дверями.
2016 год начался на Корейском полуострове на тревожной ноте. Проведение Пхеньяном очередного ядерного испытания, естественно, будет иметь достаточно долгосрочные последствия, вызовет принятие очередной осуждающей резолюции СБ ООН с расширенным пакетом санкций, приведёт к усилению в регионе военной активности США, Японии и Южной Кореи. Неизбежным станет новый цикл роста напряжённости на Корейском полуострове и вокруг него.
При этом надо сказать, что руководство КНДР не пугает перспектива болезненных карательных мер, оно готово и дальше держать удар и платить цену за право укреплять национальные «силы ядерного сдерживания». Ряд официальных разъяснений, сделанных в Пхеньяне, не оставляют сомнений на этот счёт. «Проведение КНДР испытания водородной бомбы – это не «угроза» кому-либо, и не «провокация» для достижения каких-то целей. Это — необходимая процедура для осуществления нашего курса на параллельное ведение экономического строительства и строительства ядерных сил, направленного на противодействие усиливающейся изо дня в день враждебной политике США в отношении КНДР… Мы смогли завершить процесс принятия на вооружение малогабаритных и стандартизированных боеголовок с водородной бомбой для баллистических ракет и тем самым смогли вооружить себя всеми видами сверхсовременных ударных средств… Теперь… мы можем предотвратить возникновение войны…» (1)
Разъясняя мотивы своего решения, руководство КНДР вновь указывает на противоправную практику США по свержению неугодных режимов в независимых государствах путём военных интервенций. «Что подарили США Ираку и Ливии, обманутым их соблазнами и посулами, за ликвидацию собственными руками ракет, приобретенных ценой крови и пота своей нации, за отказ от ядерных программ? … Мир приносят отнюдь не пакет петиций или компромисс на переговорном столе … Мира не добьешься выпрашиванием…» (2)
Отвергая устрашающие прогнозы западных политиков, Пхеньян утверждает: «Мы не будем распространять ядерное оружие и передавать средства и технологии, связанные с ядерным оружием. Наши усилия, направленные на денуклеаризацию всего мира, будут продолжены. Остаются в силе все предложения, выдвинутые нами в целях обеспечения мира и безопасности на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии, в том числе предложение о приостановление наших ядерных испытаний в ответ на прекращение совместных военных учений США и предложение о заключении мирного договора» (3).
И всё же вопросы остаются. Почему это испытание было произведено именно сейчас? Насколько оно было неожиданным? В каком направлении и какими темпами развивается ядерная программа КНДР? Насколько возросли риски для соседних государств? Каковы возможные международно-правовые и военно-политические последствия произведенного взрыва?
Для начала имеет смысл разобраться, какое всё-таки испытание имело место 6 января. Пхеньян официально объявил, что была опробована водородная бомба малой мощности и только физическая ограниченность территории республики удержала физиков-ядерщиков от испытания серии водородных зарядов мощностью в несколько сот килотонн и мегатонн (4).
Безусловно, такое сообщение приковало к себе внимание всего мира. Создание Северной Кореей нового, гораздо более мощного, чем атомное, оружия не может не вызывать серьёзную тревогу. Вместе с тем с учётом сейсмических данных о взрыве мощностью 5-6 килотонн и других характеристик большинство специалистов в области ядерных технологий склонны считать, что имел место взрыв простой атомной бомбы, поскольку мощность термоядерного устройства, по мнению некоторых из этих специалистов, начинается со ста килотонн. Однако многие эксперты указывают, что на этот раз северокорейские ядерщики использовали новую технологию так называемого бустирования, позволяющую более надёжно контролировать ядерную реакцию, обеспечивающую более экономное и эффективное расходование ядерного топлива, но главное – создающую предпосылки для продвижения в направлении создания термоядерного оружия.
То есть прогресс в развитии ядерных технологий КНДР большинством специалистов признаётся.
Секрета из своих планов Пхеньян никогда не делал. В течение всего периода президентства Б.Обамы Вашингтон проводил в отношении Северной Кореи так называемую политику стратегического терпения, демонстрируя такой подход к КНДР, который исключает содержательный диалог сторон и нацелен на скорейшую смену режима в Пхеньяне. Исходя из этого, руководство КНДР и сделало свой выбор.
Напомним, что в течение 2014 — начала 2015 гг. Пхеньян всячески демонстрировал сдержанность, выдвигая многочисленные мирные предложения в адрес почти всех заинтересованных сторон. Эти предложения были названы оппонентами «пропагандой» и с порога отвергнуты. Знаковыми для позиции Вашингтона стали отказ без всякого рассмотрения от выдвинутого Пхеньяном 8 января 2015 г. предложения об отмене двусторонних американо-северокорейских военных манёвров в обмен на замораживание Пхеньяном ракетно-ядерных испытаний, а также интервью Б. Обамы сервису «Ютьюб» 22 января 2015 г. В этом интервью президент США с шокирующей откровенностью поведал, что задача смены режима в Пхеньяне осложняется: ввиду наличия у Северной Кореи серьёзного военного потенциала, в том числе ракет и ядерного оружия, ликвидировать КНДР военным путём не представляется возможным. Тем не менее Вашингтон, рассчитывая на скорую перспективу поглощения Севера Южной Кореей, будет делать ставку на разложение Северной Кореи изнутри.
Этим самым Вашингтон полностью разрушил основу для будущих возможных субстантивных двусторонних контактов с Пхеньяном и подтвердил обоснованность выбора руководством республики линии на параллельное строительство экономики и создание ядерного потенциала («пёнчжин носон»). Ядерный тест 6 января 2016 года — прямое и естественное следствие такого развития событий.
Нельзя недооценивать и важность внутриполитического аспекта проведенного ядерного испытания в преддверии запланированного на май 2016 г. (после 36-летнего перерыва) VII съезда Трудовой партии Кореи (ТПК). Теперь на съезде молодой лидер КНДР сможет уверенно объявить о наступлении новой «кимченыновской» и термоядерной эпохи в развитии республики, которая стала ещё более защищённой от угрозы внешней агрессии.
Некоторые обозреватели утверждают, что, проводя очередное ядерное испытание, Пхеньян пытался привлечь к себе внимание великих держав, полностью поглощённых в последнее время ситуацией на Ближнем Востоке. Послать, так сказать, сигнал Вашингтону с приглашением к возобновлению переговоров. На наш взгляд, ближе к истине другие суждения, суть которых в том, что теперь КНДР взяла на вооружение собственную концепцию «стратегического терпения» в отношении США, приучая Америку жить с ядерной Северной Кореей.
На этот счёт в январских заявлениях МИД КНДР имеются чёткие указания: «Так как враждебные акты со стороны США стали «обычным явлением»… Соединенным Штатам придется теперь привыкать к ядерному статусу КНДР, желают они этого или нет». (5)
В то же время «ядерный гром», грянувший 6 января 2016 года, явился отрезвляющим ответом Пхеньяна на укоренившееся в умах многих представителей южнокорейских верхов, но оторванное от реальности представление о неизбежности скорого краха КНДР и её поглощения Южной Кореей.
(Окончание следует)
Последствия «ядерного грома» для КНДР, Корейского полуострова и всей Северо-Восточной Азии
Ввиду нарушения Пхеньяном существующих резолюций СБ ООН, запрещающих КНДР проведение ракетно-ядерных испытаний, принятие Советом Безопасности нового, более жёсткого документа, видимо, неизбежно. Сейчас в закрытом режиме ведётся его сложное согласование, основными разработчиками проекта резолюции, как всегда в таких случаях, выступают США и КНР. Вряд ли мы ошибёмся, если предположим, что сейчас эти державы ведут упорный торг, в ходе которого Вашингтон проталкивает максимально жёсткий вариант санкций, а Пекин стремится к умеренному и сбалансированному документу.
На Западе осуществлённый северокорейцами 6 января взрыв ядерного устройства охарактеризоваликак «безответственную хулиганскую выходку молодого Кима», как «суровую угрозу всеобщему миру» и потребовали «безжалостного наказания» непокорного режима. Получить представление о позиции Белого дома в данном вопросе можно, ознакомившись с рекомендациями ведущего сотрудника Heritage Foundation Брюса Клингера 13 января с. г. на слушаниях в палате представителей Конгресса США. Слушания носили название «Ответ США на ядерные провокации Северной Кореи». Стремясь опровергнуть тот вполне очевидный факт, что жёсткие и продолжительные санкции против КНДР не достигли цели и не остановили развитие северокорейской ракетно-ядерной программы, Клингер пытался доказать, что «санкции не работают только потому, что их недостаточно». Рекомендации сводились к тому, что необходимо ввести полномасштабную блокаду КНДР, для чего её надо вернуть в официальные американские списки стран, поддерживающих терроризм, занимающихся преступной экономической деятельностью и отмыванием денег.
Поиском и предоставлением доказательств причастности Пхеньяна к указанным криминальным деяниям Брюс Клингер, как водится, себя не обременил, но утверждал, что, приняв рекомендуемые им меры, Вашингтон получит способность «намертво» затянуть финансовую удавку, полностью перекрыть Пхеньяну возможности осуществлять какие-либо валютные транзакции, исключить его из международной системы межбанковских переводов SWIFT и т. д. Для этого, как подчёркивал докладчик, США должны располагать правом накладывать санкции на третьи страны и отлучать экономических субъектов этих стран от финансовой системы США в случае каких-либо контактов с фирмами КНДР. Нетрудно догадаться, что острие этой карательной политики нацелено против компаний и финансово-экономических организаций в первую очередь Китая и России.
Палате представителей Конгресса США было рекомендовано также повсеместно досматривать и задерживать воздушные и морские суда КНДР. То есть речь снова заходит о попытке расширения юрисдикции США на весь мир, об упорном стремлении навязать свою волю, свой диктат. А ведь именно такая политика и привела к нынешней международной ситуации, которая заставляет не только КНДР, но и ряд других, особенно небольших стран задумываться об обеспечении своей безопасности за счёт приобретения оружия массового поражения. Если данное положение дел не изменить, число таких государств будет неизбежно увеличиваться. Специалистам-корееведам не сложно просчитать и ответ Пхеньяна в случае принятия к нему предлагаемых драконовых мер. Ответом станет форсирование утверждённого Верховным народным собранием республики в 2013 году курса на параллельное развитие экономики и создание ядерных сил сдерживания («пёнчжин носон»).
На этом фоне отрезвляюще выглядит сдержанная позиция России, которая по-прежнему настаивает на переговорных вариантах урегулирования корейской проблемы в целом и её ядерного компонента в частности. В комментарии МИД РФ признаётся, что проведение в КНДР ядерного испытания стало «новым шагом Пхеньяна на пути развития ядерного оружия, что является грубым нарушением норм международного права и имеющихся резолюций Совета Безопасности ООН. Подобные действия чреваты обострением положения на Корейском полуострове, которое и без того характеризуется весьма высоким потенциалом военно-политической конфронтации». Вместе с тем в этом документе российской внешней политики сделан акцент на необходимости поиска дипломатических путей выхода из сложившегося положения: «Призываем все заинтересованные стороны сохранять максимальную выдержку и не совершать действий, способных вызвать неконтролируемое нарастание напряженности в Северо-Восточной Азии. Вновь подтверждаем нашу позицию в пользу дипломатического урегулирования проблем Корейского полуострова в рамках шестистороннего переговорного процесса и скорейшего запуска диалога, направленного на формирование надежной системы мира и безопасности в регионе».
Ещё более определённо данная установка прозвучалав телефонном разговоре заместителя министра иностранных дел РФ И. Моргулова с американским коллегой: «С российской стороны подчеркнута безальтернативность политико-дипломатического решения имеющихся на полуострове проблем в рамках шестистороннего переговорного процесса, а также необходимость избегать шагов, способных привести к росту конфликтного потенциала в регионе».
Рационально мыслящие эксперты в США такжепришли к выводу о том, что продолжавшиеся 25 лет попытки Вашингтона остановить и повернуть вспять ядерную программу Пхеньяна с помощью санкций и давления завершились полным провалом. Единственными примерами успеха, достигнутого американцами за эти годы, были эпизоды, связанные с переходом США к субстантивному диалогу с Северной Кореей: односторонний вывод американского тактического ядерного оружия из Южной Кореи при Дж. Буше-старшем (1991) открыл дорогу к подписанию Совместной декларации КНДР и Республики Корея о безъядерном статусе Корейского полуострова в 1992 году, а заключение Рамочного соглашения между США и КНДР в 1994 г. на десять лет приостановило ядерную программу Пхеньяна. Период действия данного соглашения (1994-2002) оказался самым спокойным в послевоенной истории Корейского полуострова. Об этом следует помнить.
Серьёзные учёные в США и ряд отставных американских дипломатов США призывают своё правительство осознать необходимость комплексного дипломатического урегулирования корейской проблемы в качестве единственного пути решения ядерного вопроса. Увы, на сегодняшний день в Белом доме к таким рекомендациям не прислушиваются. А это означает, что при отсутствии содержательного американо-северокорейского диалога и продолжающейся конфронтации у Пхеньяна сохраняются побудительные мотивы и полная свобода рук для дальнейшего развития национальной ракетно-ядерной программы.
Надежды Вашингтона на то, что рано или поздно Пекин присоединится к Западному блоку в попытках удушить Северную Корею всеобъемлющими санкциями, наглухо закроет свою границу с КНДР и т.д., не имеют под собой, на наш взгляд, абсолютно никаких оснований.
Реализм подсказывает, что и сегодня, в условиях, созданных четвёртым северокорейским ядерным испытанием, требуется проявлять сдержанность, продолжать искать дипломатические решения. И это не умиротворение «возмутителя спокойствия», не поощрение «плохого поведения» нарушителя резолюций СБ ООН. Это рациональное понимание того очевидного факта, что недопустимо игнорировать всецело обоснованные озабоченности Пхеньяна по поводу его безопасности. Выход из сложившейся ситуации (по сути дела, тупиковой) возможен только на основе равноправных переговоров в шестистороннем формате, который оправдал себя в период 2003-2009 годов и к которому можно вернуться вновь. Для этого требуется только одно — наличие доброй воли всех без исключения участников «шестисторонки».
Александр ВОРОНЦОВ | 28.01.2016
Нет Комментариев