На встрече с депутатами французской коммунистической партии Президент Франции Франсуа Олланд заявил, что режим чрезвычайного положения, введенный в стране 13 ноября 2015 г., нужно продлить на три месяца, – пишет Le Figaro. «Президент нам подтвердил, что уже разработаны несколько документов, которые будут представлены 3 февраля на заседании Совета министров, среди них будет и документ о продлении режима чрезвычайного положения на три месяца», – цитирует издание главу французской Компартии Пьера Лорана.
А 18 января во Франции указом президента страны Франсуа Олланда введено чрезвычайное экономическое положение, сообщает Associated Press.
Сам Олланд пояснил, что намерен в это время пересмотреть экономическую и социальную модель государства. Президент Франции изложил ряд предлагаемых экономических мер в ежегодном послании к бизнес-лидерам страны. Меры направлены на выход экономики из состояния стагнации и сокращение «хронической безработицы».
А как красиво все начиналось… В 2012 экономика Франции чувствовала себя очень уверенно, продемонстрировав рост ВВП в 0,3 %, товарооборот между Францией и Россией достиг 21,1 млрд евро, продемонстрировав рост экспорта в Россию в 22,1% (!) и сохраняя тенденцию к дальнейшему увеличению. Было заключено несколько серьезных контрактов в военно-промышленной сфере (о самом крупном из них — на поставку двух вертолетоносцев типа «Мистраль», сказано уже столько, что само слово «Mistral» стало синонимом неисполнения обязательств и репутационных потерь), наметилась тенденция к усилению кооперации в различных отраслях, в том числе в авиа- и вертолетостроении, приборостроении, разработке композитных материалов, в легкой промышленности. Казалось, что взаимовыгодное сотрудничество готовится выйти на новый уровень — во всяком случае, все предпосылки к этому имелись.
Но тут грянул «Майдан», случился государственный переворот на Украине, Крым вернулся на историческую Родину, а Донбасс отказался принимать правила игры оккупационного киевского режима, — и под давлением США страны Евросоюза приняли пакет санкций в отношении Российской Федерации. Франция не решилась сказать «нет» американскому давлению — и присоединилась к «санкционной войне». И начали рушиться привычные связи, расторгаться контракты, откладываться на неопределенное время интересные обеим сторонам совместные российско-французские проекты, что прямым образом отразилось и на объемах нашего с Францией товарооборота:
* — исходя из динамики статистических показателей первых 9 месяцев 2015 года
Уже ни для кого не секрет, что Европа несет ощутимый экономический ущерб — как от собственных санкций, введённых против России, так и от российских контрсанкций, касающихся аграрно-продовольственного экспорта в нашу страну. Оценить убытки сложно как в области прямых потерь, так и в ещё большей степени из-за отсутствия единой методики по подсчету потерь косвенных, — в смежных отраслях, причём не только на текущий момент, но и касающихся планировавшихся проектов и упущенной выгоды. Но европейские экономисты и промышленники в кулуарных разговорах, а в последнее время уже и в открытой печати трубят о многих миллиардах евро потерянных, и десятках, а то и сотнях миллиардов утраченной выгоды в будущем.
С самого начала введения санкций возникали большие вопросы по поводу действий Евробюрократии — и сейчас эти вопросы стоят еще более остро! В отличие от США, товарооборот которых с Россией составляет 38 млрд. долларов — что меньше 1% от общего товарооборота США, в силу чего Вашингтон не так уж многим и рискует, — Евросоюз связан с Россией давними и прочными торгово-экономическими связями. Для примера, в 2013 году товарооборот между странами ЕС и Россией составлял 417 млрд. долларов, что чуть меньше половины всего торгового оборота РФ. И Франция, как и остальные страны ЕС, присоединившиеся к политике санкций, продолжает нести большие потери.
Введённый Россией запрет на поставки сельскохозяйственной и иной продукции особенно сильно ударил по производителям мяса и молока. В августе 2015 «Совет агрокультуры и продовольствия» сообщил о прогнозных убытках в 750 млн. долларов. В декабре совет признал, что санкции ударили по сельхозпроизводителям гораздо сильнее, чем ожидалось, — потери составили 1,3 млрд. долларов. Ещё 35,4 млн. долларов потеряли производители рыбы и морепродуктов, порядка 60–70 млн. долларов — производители молочной продукции. Суммарные потери экспортеров составили не менее 1,5 млрд.(!) долларов.
Прямые потери всего Евросоюза от введённого эмбарго, по самым минимальным подсчётам, составляют от 8 до 9,5 млрд. евро. Что как минимум в полтора раза больше оценки потерь, которые озвучивали официальные представители ЕС. «Подушка безопасности» Евросоюза — Фонд поддержки сельского хозяйства в размере 400 млн. евро — явно не в состоянии помочь всем пострадавшим от контрсанкций РФ, размер фонда — капля в море на фоне масштаба убытков сельхозпроизводителей.
Помимо прямых убытков сельхозпроизводителей, которые сами по себе очень велики, потери несут и транспортные компании, осуществляющие доставку товаров. Общий доход только нидерландских перевозчиков до введения санкций составлял порядка 300 млн. евро, доход перевозчиков в соседних странах оценивался приблизительно в 200 млн. евро. И далее по цепочке — убытки несут банки, которые давали кредиты фермерам и перевозчикам, страховщики, которым придётся выплатить компенсации и т.д.
Оценки полных потерь и издержек европейскими экономистами довольно сильно разнятся: наиболее пессимистичные прогнозы говорят об 1 трлн. (!) евро в долгосрочной перспективе, прочие начинаются с цифр порядка 100 млрд. евро для ЕС и не менее 20 млрд. для Франции непосредственно. Как мы видим, масштаб потерь впечатляет — и все чаще шокирует как бизнес-элиту Евросоюза, так и обычного французского обывателя. Который начинает все чаще задавать вопросы своему правительству и президенту — вопросы неудобные, колючие, вопросы, на которые у Франсуа Олланда ответов нет…
И вот во французских и европейских СМИ все чаще звучат слова о слабости, даже безвольности Олланда, сравнения его с Шарлем де Голлем не в пользу нынешнего президента Франции, а зачастую и открытые обвинения в прямой зависимости от «кураторов» из Госдепа. Но ведь Олланд — плоть от плоти самого французского народа, в 1970-е годы он получал образование в парижском Институте политических исследований, а затем в Национальной школе управления (ENA), впитывал идеи, которые были тогда популярны в студенческой среде — идеи Европы без границ, либерализма, борьбы за права сексуальных меньшинств. Но время проходит — и ЕС, как и Франция, сталкивается с новыми вызовами, к которым политики либерального толка оказываются не готовы. Необходимо признать, что и само французское общество находится в глубоком кризисе, отсутствует идея, которая могла бы объединить людей, — все слои французского общества — понимание того в какую сторону двигаться дальше. «Общий европейский дом», Шенген, триумф мультикультурализма (а-ля Фукуяма) — все это рушится прямо на глазах: усиливаются центробежные тенденции внутри Евросоюза, восстанавливается строгий приграничный контроль, растет межнациональный и межэтнический градус напряженности в обществе. Наплыв «беженцев» и их нежелание социализироваться, рост преступности и безработицы порождает у французов серьезный запрос на возврат к консервативным ценностям, на отказ от политики «открытых дверей» и защиту своей национальной идентичности.
И когда в такие моменты второй волной наступает экономическая рецессия и снижение социальных стандартов жизни — тут уже впору бить в набат. Но с экранов телевизоров продолжают звучать до боли знакомые «мантры» о давлении на Россию в вопросе выполнения минских соглашений (при том, что Москва не является стороной конфликта!), об ущемлении прав сексуальных меньшинств, об агрессивной политике Путина и т. д. В это перестают верить — как на уровне депутатского корпуса и уровне бизнес-сообщества, так и среди простого народа, уж слишком эти слова контрастируют с реальностью. А тут еще СМИ подливают масла в огонь:
Le Figaro: “Что происходит в департаментах? Префекты предупреждают о том, что «общество негодует». Никогда прежде местные власти не позволяли себе ничего подобного. Местная администрация больше не может сдерживать страсти. Это свидетельство того, что ситуация очень серьезна», — цитирует газета бывшего префекта. С полос газеты не сходят темы про рост безработицы, увеличение налогов, падение покупательной способности и… конечно, иммиграцию.
Liberation: «Правительство, которое отказывается бороться с финансовым миром, проводит несправедливую политику. Его не только не любят, гнев охватил всю страну», — цитирует газета главу коммунистов Пьера Лорена. «Франсуа Олланд не слышит народ, он отвергает малейшую критику и, это совершенно очевидно, терпит поражение», — поведал газете Пьер Лорен.
«Господин президент, 15 разгневанных французов задают вам вопросы» — так озаглавлен материал в Le Parisien. Послушайте французов, — призывает газета. Среди 15 опрошенных – многолетний безработный, участник движения «красных колпаков», хозяин табачного киоска, директор школы, разнорабочий, мать-одиночка. И все подвергают яростной критике политику нынешнего правительства и лично Франсуа Олланда, требуют решительных действий в экономической и социальной сфере, пересмотра миграционного законодательства и создания мер поддержки традиционной семьи.
В газете Le Mond приводится печальная статистика. Впервые с 1969 года во Франции снизилась средняя продолжительность жизни. Такие данные опубликовал во вторник Национальный институт статистики и экономических исследований (Insee). Согласно его подсчетам, в 2015 году смертность во Франции составила 600 тысяч человек. Это на 41 тысячу больше, чем в 2014
А недавно Le Figaro опубликовала статистику преступности во Франции за 2015 год. «Несмотря на увеличение присутствия сил правопорядка на улицах после январских терактов, годовые итоги роста преступности остаются тревожными», — пишет газета. Уже несколько лет подряд растет количество уличных нападений и ограблений. В профсоюзе полицейских это объясняют тем, что все силы в прошлом году были направлены на патрулирование центров крупных городов и контроль границ. «Неудивительно, что вдали от центров преступность растет», — говорят в профсоюзе. Особенно же там отмечают рост нападений на полицейских, жандармов и пожарных — уже более 30 тысяч (!) в год.
«Между главой (российского) государства, который защищает позиции своей страны на мировой арене и внушает своему народу чувство вновь обретённой гордости, и нашим национальным президентом-путешественником, пребывающим в поисках рынков или голосов, разница очевидна», — пишет Ваннест, обозреватель Nouvelles de France. «Когда в России праздновали 70-летнюю годовщину Победы над фашизмом, а Путин с фотографией своего отца, сражавшегося за родину в Великой Отечественной войне, лично участвовал в памятном шествии 250-ти тысяч человек, в Париже шла демонстрация за легализацию марихуаны при поддержке сенатора Эстер Бенбасса из партии «зеленых»», — напоминает автор. И добавляет, что французы — не дураки, и видят, что Олланд и его правительство не готовы отвечать на вызовы, которые предъявляет Европе новая волна экономического кризиса, наплыв мигрантов и терроризм.
Во французском обществе в последнее время наблюдается серьезная радикализация — многие из тех, кто вчера говорил о толерантности и Европе без границ, сегодня кардинально поменяли риторику. Люди видят, что либеральные концепции и красивые слова об «общем европейском доме для всех» не выдерживают испытания реальностью — арабы, африканцы или косовары не хотят учить французский язык, работать или соблюдать французские законы. Они торгуют «травкой» или оружием, открыто воруют спиртное из магазинов, а потом, наслаждаясь своей безнаказанностью, оскорбляют семейные пары или пристают к девушкам на улице. А полиция делает вид, что это ее не касается. Вот что недавно написал мне один мой знакомый, уехавший во Францию лет десять назад, женившийся на француженке и живущий в одном из спальных районов Парижа: «Каждый вечер, возвращаясь домой, я думаю о только том, не напали ли на мою жену, которая тоже едет домой с работы. Не ограбили ли ее, не пытались ли ее изнасиловать. Я боюсь отпустить детей поиграть с друзьями во дворе. Я боюсь за свою семью. О том, чтобы выйти семьей вечером погулять на улицу, не может быть и речи. Я начал задумываться о возвращении в Россию, и если в ближайшее время наше правительство ничего не изменит в лучшую сторону — я именно так и сделаю! Жена меня поддерживает: говорит, главное — безопасность семьи». И людей, которые так думают, с каждым днем становится все больше и больше. И вот уже поднимают головы ультраправые партии, по сравнению с которыми «народный фронт» Марин Ле Пен — умеренные центристы. А тем временем во Франции на законодательном уровне запрещают носить нательные кресты, и мэры городов предлагают запретить колокольный звон и снять кресты с католических храмов, чтобы «не оскорблять чувств верующих других религий». Но не все во Франции встречают такие инициативы с восторгом.
Откроем последний номер Liberation — и перед нами большая подборка статей, обличающих растущий во Франции расизм. «Хватит, призывам к ненависти пора положить конец! Пора покончить с расизмом», — призывает автор редакционной статьи. Правда, не говорит, как с ним покончить, и возможно ли это вообще в условиях непрекращающегося роста преступности и миграционного кризиса.
А вот, например, комитет против исламофобии во Франции (CCIF) в своем годовом отчете сообщает о стремительном росте количества антимусульманских инцидентов за последний год. В прошлом году в стране было зафиксировано 468 таких инцидентов по сравнению с 298 в 2014 г. и 188 в 2012 г. В больше степени подобным нападениям подвергались женщины. Количество актов агрессии по отношению к мечетям в возросло почти вдвое по сравнению с 2014 г. и достигло 40.
«Индекс терпимости», который высчитывают социологи, уменьшается уже четвертый год подряд. Согласно опросу института BVA, французов, открыто признающихся в своих расистских настроениях, стало больше на 9%. На вопрос «не слишком ли много во Франции иммигрантов» положительно ответили 74% опрошенных — на 5% больше, чем 2 года назад, и на 27% больше, чем в 2009 году. Число французов, всерьез обеспокоенных проблемой иммиграции, составило рекордную цифру за последние двенадцать лет — 16%. Уже 63% опрошенных (рост на 7% за год) уверены в том, что интеграция иностранцев во французское общество происходит плохо.
А совсем недавно президент Национальной консультативной комиссии по правам человека (CNCDH) Кристин Лазерж, заявила «уже развиваются скрытые формы расизма, который больше не ограничен лишь экстремистскими группами» общества». Она подчеркнула, что теперь «расизм проникает во все слои общества, что нетерпимость к другим культурам и религиям перестает быть уделом маргиналов», что теперь «расизм и ксенеофобия проникает во все слои общества».
И это очень тревожный звоночек. Время, когда можно было делать вид, что все отлично, закончилось! Так не пора ли вспомнить об ответственности за вверенную тебе страну, Франсуа, об интересах французского народа, который хочет жить в безопасной и сильной стране, хочет дружить и торговать с Россией, вместе бороться с терроризмом и строить Европу «от Лиссабона до Владивостока». О том, что Франция никогда не боялась вести суверенную политику, никогда не боялась ставить свои интересы выше заокеанских, — как делали Шарль де-Голль и Франсуа Миттеран! И о том, что разочаровавшись в демократии и либерализме, люди часто готовы пойти за теми, кто предложит навести порядок «железной рукой». А то, как бы ни случилось так, что французы пойдут маршем по Елисейским полям с криками «Гитлер придет — порядок наведет!».
Андрей Князев,
специально для News Front
Нет Комментариев