По данным опроса ВЦИОМ, главными событиями 2015 года российские граждане назвали войну в Сирии (43%), конфликт с Турцией (26%) и крушение авиалайнера над Египтом (11%) и только затем экономический кризис вместе с нефтью и курсом доллара (10%). Президент страны Владимир Путин в свою очередь считает самым важным событием года не Сирию или Турцию, а 70-летие Победы во Второй мировой войне. Ранее он напрямую сравнил ситуацию в международной политике сейчас и в ту эпоху, когда Запад как минимум не помешал становлению мирового зла в виде нацизма.

В этих оценках 2015 года раскрываются ключевые особенности русского политического мировосприятия, остающиеся таковыми и во втором десятилетии XXI века, и 70, и 150 лет назад, и, кажется, остающиеся неизменными со времен изначальной Руси. В этом мировосприятии центральное место занимает вопрос суверенитета, который ставится выше любых материальных проблем, сопряженных с потребностью этот суверенитет от любых посягательств отстоять. Вопреки всем злопыхателям, убеждающим, что кусок колбасы важнее Родины, русские, ворча на подорожание колбасы, выбирают все же не ее, а самостоятельность страны. 2015 год вслед за Крымом-2014 еще значимее подчеркнул эту четкую позицию в нашей системе ценностей, столь далекой от идеалов либерализма.

Расчет неолиберальной Pax Americana заключается в том, чтобы наказать Россию рублем, вернее долларом – ограничить доступ к финансовым ресурсам, отключить русских от «потребительского рая». Метод прост и даже примитивен – сделав Россию изгоем, лишив ее экономику и население ресурсов мирового рынка, добиться внутренней дестабилизации и снести существующую власть, вернув «благословенные» 90-е.

Невозможность воспользоваться финансовыми ресурсами Запада привела к снижению ликвидности российской экономики. Но банковская система выстояла, а ЦБ даже провел ее очищение, отозвав лицензии у десятков слабых игроков. В два раза сокращен незаконный вывоз капитала, что являлось одной из главных финансовых проблем 2000-х годов.

Двузначная инфляция, вызванная санкциями и вынужденными контрсанкциями, сократила доход населения где-то на четверть – и это действительно серьезная проблема для государства. Тем не менее основные социальные расходы стараются поддерживать на прежнем уровне, а потери компенсируют во многом средствами из резервных фондов, один из которых, видимо, исчерпается в 2016 году.

Обрушение цен на нефть заставляет сокращать расходы на развитие, но одновременно и начать давно назревшую реструктуризацию экономики. Высокая зависимость от западного импорта делает его замещение продукцией собственного производства вопросом выживания. Процесс этот технологически чрезвычайно сложный, поэтому первые значимые результаты появятся только к окончанию первой пятилетки, ближе к 2020 году. Но именно он позволит усилить экономику и поднять промышленность.

Когда Барак Обама говорит о «высокой цене», которую Москва должна заплатить за «проступок», он имеет в виду совершенно конкретную сумму материальных потерь. Лежащая в основе его мировоззрения пресловутая «протестантская этика» видит в материальном достатке критерий «богоизбранности», и угроза его потери, а уж тем более сама потеря, является самым страшным наказанием.

И вот уже осенью от разговоров о «разорванной в клочья» экономике России Обаме пришлось перейти к диалогу с Путиным, встречаться для обсуждения важнейшей сирийской проблемы. Операция ВКС РФ впервые в постсоветской истории заставила США считаться на международной арене с альтернативной военной силой и независимой от них политической волей.

Провокация Турции, равно как и взрыв самолета над Синаем, вызваны желанием отомстить Москве за вмешательство в Сирии, запугать русских, заставить нас уйти оттуда. Но и это стало психологическим просчетом англосаксов. Москва при поддержке большинства граждан восприняла такие «удары в спину» как новый вызов и только усилила свое присутствие в регионе.

Все эти тенденции 2016 год только усилят. Возрастут риски противостояния с исламскими фанатиками не только на Ближнем Востоке, но уже и вдоль наших границ. Вряд ли кто-то станет смягчать санкционный режим, и не стоит полагаться на внезапный рост нефтяных котировок. А значит, стоит ожидать и попыток дестабилизировать Россию изнутри, пользуясь непростой социально-экономической обстановкой.

Чем же можно ответить на эти вызовы? Здесь нам стоит поучиться у Китая, который, не разрывая полностью и одномоментно с глобальным свободным рынком, использует его возможности для того, чтобы выстраивать систему, в которой, по выражению экономиста Сун Хунбина, капитал будет подчинен интересам государства, а не наоборот.

2016 год, скорее всего, станет сложнее 2015-го, он принесет новые проблемы и вызовы. Но как раз благодаря этому он станет важным этапом в борьбе за суверенитет России и выходом русского мира на новую орбиту развития в XXI веке.

Эдуард Биров
газета «Взгляд»