МОМЕНТЫ ИСТИНЫ, ДЛИНОЙ В ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ. ЮРИЙ СЕЛИВАНОВ

Крупицы личного опыта, достойные, возможно, быть общим достоянием

У каждого, кто хотел учиться, были в этой жизни свои учителя. Причем самые яркие моменты этой учебы, запомнившиеся навсегда, совершенно не обязательно были связаны с образованием в его формальном понимании. Хотя, конечно, порой и пересекались. Сужу об этом по своему личному опыту, понимая, что у каждого наверняка есть собственный.

Итак — о тех, кто меня вразумлял, да так, что память об этом не выветрилась и через десятки лет.

Урок первый — «Прививка от войны»:  Николай Степанович, мой школьный учитель физкультуры, бывший фронтовой солдат. Да, да – из той самой, Великой Отечественной. Ведь это были всего-то шестидесятые годы 20 века и фронтовики были тогда вполне еще молодыми людьми.  Так вот, этот физрук запомнился мне не столько своими уроками, сколько неформальными воспоминаниями о военном прошлом. Меня, еще ребенка, особенно поразили его слова о том, сколько на войне живут люди.  Впрочем, он  говорил не об отдельных людях, а о полках и дивизиях. По его словам, одной дивизии в составе примерно 10 тысяч человек хватало от силы на 2-3 дня серьезных боев. Для нас, советских детей, воспитанных на «правильных» книгах и фильмах, где о наших потерях говорилось довольно глухо, это было настоящим откровением. Мы, только начинавшие жить, исполненные веры в будущее и насквозь пропитанные жизнеутверждающим оптимизмом даже не могли себе представить, что человеческая жизнь на войне настолько коротка. С тех пор,  хотя я и был воспитан в величайшем почтении к армии, и даже связал с ней немалую часть жизни, всегда исходил из того убеждения, что наши вооруженные силы существуют не для войны, а  исключительно для того, чтобы на всей земле всегда был мир. Потому что настоящая война, которую мы увидели глазами фронтового солдата Николая Степановича, оказалась слишком страшной штукой.

Второй урок – «Советские солдаты в плен не сдаются!»: Однажды, уже в старших классах, мы участвовали в военно-спортивной  игре «Зарница». По замыслу ее организаторов, мы – «бравые вояки», вооруженные деревянными автоматами, должны были атаковать передний край противника, которого изображали настоящие советские солдаты с настоящим оружием, из которого они даже стреляли в нашу сторону холостыми патронами.   В общем — все было очень весело и духоподъёмно. «Вражеские позиции» мы  естественно захватили, солдат, их оборонявших, «взяли в плен»  и они, демонстрируя свое понимание «правил игры», подняли руки вверх.

И тут  в ход этой веселой забавы вмешался наш военрук – отставной офицер-фронтовик Василий Филиппович. Как ни странно, он был очень разозлен, несмотря на нашу «победу». «Советский солдат не должен поднимать руки вверх и сдаваться врагу! И вы не должны были от них этого требовать!» — огорошил он нас своим неожиданным выговором. С тех пор я кое-что понял о службе в армии и воинском долге. И прежде всего, понял то, что это не шутки и не  игра в «пиф-паф»,  а дело, за которое людям в военной форме приходится иногда отдавать жизнь.

Третий урок – «Товарищи офицеры!»: Возможно, он покажется совсем незначительным. Но это — как посмотреть. Будучи молодым лейтенантом, стоял я однажды на остановке, ожидая редкого в то время автобуса в город. Неожиданно останавливается «Уазик» с номером «02»  — замкомандира дивизии по боевой подготовке и полковник приглашает меня садиться. Кто я такой — он точно не знал, таких лейтенантов у него в дивизии сотни. Он даже не спросил, куда я еду – все равно дорога в город была одна. Увидел, что на остановке стоит офицер и, видимо, решил, что не может просто так проехать мимо. Для него было неважно, что это всего лишь зачуханный комвзвода – никак не ровня заместителю командира дивизии. Он офицер и я офицер и этим для него все было сказано. И не должен офицер куковать на остановке в ожидании гражданского автобуса. Потому что он человек государственный. Даже если просто к девушке на свидание опаздывает.

Так что в известной военной песне совсем не зря поется – «Мы от солдата и до маршала – одна семья…» Это из самой жизни взято. И тот, кто, будучи в армии, этого не понял – плохой солдат и совсем никудышный офицер. Потому что армия всегда должна быть готова к войне, а на войне все  — близкие родственники. Иначе нельзя. Так что лучше быть ими и в мирное время.

Четвертый урок – «Офицеры и джентльмены»: Однажды мы, молодые офицеры  поздно вернулись с полевых занятий, а командир полка вдобавок устроил «разбор полетов». Некоторые стали по этому поводу вслух роптать, что, мол, скоро офицерская столовая закроется и мы останемся без ужина. А для нас — живущих в общаге холостяков, это целая трагедия. Услышал эти слова комполка и, как сейчас помню, четко и внятно сказал  прямо перед строем: «Настоящий офицер всегда должен иметь достаточно денег для того, чтобы поужинать в ресторане, причем не один, а с дамой!» После этого жалобы на поздний уход со службы как то закончились сами собой, а мы осознали, что офицер это не только тяжелая служба, но еще и высокий общественный статус, которому, хочешь-не хочешь, надобно соответствовать.

Пятый урок – «Больные майоры армии не нужны!»: Как и многие молодые люди, я довольно безалаберно относился к режиму питания и «перехватывал», в основном,  на ходу – в армии всегда много неотложных дел. Однажды я, в такой же легкомысленной манере, отмахнулся от предложения старшего товарища – офицера из штаба дивизии пойти пообедать. На что он мне сказал, что тоже вел подобный неорганизованный образ жизни, пока, уже в чине майора, у него не начались проблемы с желудком. И тогда он вдруг осознал, что «Больные майоры армии не нужны» и с тех пор стал питаться куда более регулярно и  продуманно. Не скажу, что это откровение изменило всю мою жизнь, но я всегда его вспоминаю, когда сталкиваюсь с чересчур наплевательским отношением людей к собственному здоровью и будущему. Ведь больные вообще никому не нужны – не только в армии и не только майоры.

Шестой урок: «Умрешь – где и когда прикажут!»: Однажды в период службы за границей, возникла необходимость вывезти детей в Союз на летний отдых. И тут я с некоторым удивлением узнал, что офицерам этим заниматься официально запрещено. Только женам. Время было вполне мирное, по крайней мере — в Венгрии, где я тогда служил. Пошел за разъяснениями в оргмобуправление, к полковнику, который ведал этими вопросами. И он в неожиданно жесткой форме напомнил мне, слегка расслабившемуся капитану о том – зачем я здесь. «Твоя задача, как и любого другого офицера, не в том, чтобы развозить детей по пионерлагерям, а быть в постоянной готовности выполнить боевой приказ, если он поступит и умереть, где и когда тебе прикажут». После этих слов все дальнейшие вопросы отпали сами собой.

А военная жизнь подтвердила, что это была отнюдь пустая фраза. Так случилось, что именно с этим полковником судьба плотно свела меня еще один раз – на военном аэродроме, где его назначили временным комендантом, а меня к нему заместителем. Аэродром выполнял серьезную функцию – отправки дембелей на родину,  в Союз. Но самолеты как назло не летели. Был 91-й год. В СССР уже начался бардак. Несколько  тысяч обозленных и практически неуправляемых дембелей  пошли на аэродром перекрывать взлетную полосу – были недовольны, что самолетов на всех не хватает. Полковник приказал мне зарядить пистолет и мы вдвоем поехали «усмирять» этот бунт. Как только «уазик» подъехал к толпе, мой командир вышел с пистолетом в руках, стал один против всех и громко объявил, что разнесет голову первому, кто двинется на летное поле. Я был рядом – а куда деваться!  Толпа отшатнулась от нас и через пару минут порядок был восстановлен. Железная воля и бесстрашие одного человека решили дело. Он сам назначил себе рубеж и не сдал его. Хотя стоило ему дрогнуть и нас бы живыми уже не нашли.

Еще один эпизод из той же серии – «Умрешь, когда прикажут», случился уже в Союзе. Мы офицеры штаба округа  мирно заканчивали рабочий день и уже собирались домой – к семьям.  А через пятнадцать минут я уже сидел в вертолете, вооруженный автоматом и летел на поиски дезертира, бежавшего из части с оружием. Еще через 10 минут нам сообщили, что преступник может прятаться в заброшенном коровнике. Вертолет приземлился, мы развернулись в цепь и пошли на этот коровник. Ни до, ни после я в атаку никогда не ходил. Но тогда ощутил, наверняка, всю гамму чувств, которую испытывает человек, находящийся на прицеле у врага и рискующий погибнуть в любую секунду. В итоге – в коровнике никого не оказалось, дезертира задержала совсем другая группа. Но я получил еще один предметный урок того, чем отличается офицер от простых смертных и почему ему платили высокую по советским меркам зарплату.

Урок седьмой – «Не надо нас любить, достаточно уважать!». Однажды штаб Южной группы войск был поднят по тревоге и выведен на учения. Огромная колонна из сотен машин и штабных БТРов двигалась через самый центр Будапешта – другого маршрута через Дунай просто не было.  Центральная улица Ракоци была перекрыта нашими регулировщиками. И здесь я увидел картину, которая запомнилась на всю жизнь. Огромная, залитая вечерними огнями авеню, запруженная массой дорогих машин, остановилась как вкопанная, как только советский солдат – маленький такой узбечонок, в огромной для него каске, поднял свой жезл. И никто не вякнул, никто не сигналил в знак протеста — все стояли и смирно ждали, пока колонна проедет. А это заняло не меньше полутора часов!  Один солдатик фактически остановил жизнь центра европейской столицы. Такой непререкаемой была воля нашей страны!  И такой же она должна быть и впредь. Не надо нас любить, достаточно уважать. А кто и на это не способен – пусть просто боится!

Урок восьмой – «Почему русский солдат непобедим?»  Однажды на учениях оказался в расположении занявшей оборону мотострелковой роты. Неизгладимое впечатление произвел облик одного бойца, только что вышедшего из окопа. Вид у него, прямо скажем, был неказистый – замызганное обмундирование, каска-горшок — явно не по размеру. Но зато  как он был вооружен! Солдат был буквально увешан оружием – одних гранатометов «Муха» у него за плечами было три штуки. А еще автомат на ремне и пулемет в руках. Не считая ручных гранат и запасного боекомплекта. Впечатление от этой сверхвооруженности отдельного, внешне неказистого воина было очень сильным. И оставило убеждение на всю жизнь – именно таким и должен быть настоящий солдат. Предельно неприхотливый, снабженный самым минимумом необходимого в поле имущества, но при этом вооруженный до зубов и способный активно уничтожать врага максимально долгое время.

Это несколько расходится с современным видением роли и облика солдата на войне, согласно которому это, прежде всего, такой себе фотогеничный плейбой, увешанный всякими кирасами и компьютерными прибамбасами,   которому надо еще и спецпитание, чуть ли не ресторанное, обеспечить и водичку, обязательно минеральную, подвезти. Вся эта «разлюли-малина» стала особенно популярна благодаря «законодателям военных мод» последних десятилетий  — американцам, которые привыкли вести непыльные и не шибко обременительные войны со всевозможными полудикими племенами в третьем мире. Любителей брать с них пример оказалось достаточно много и у нас, тем более, что такой псевдовоенный образ жизни позволял еще и неплохо заработать на всевозможных поставках «жизненно необходимых» армии предметов, типа влажных гигиенических  салфеток и походных биотуалетов. А про легендарную неприхотливость русских солдат, способных «щи из топора варить» и спать зимой на танковой броне, согретой теплом двигателя, стали говорить даже с некоторым оттенком брезгливости – фи, как негламурно!

Однако для настоящей полномасштабной войны, которая всегда была и будет испытанием всей нации на прочность и выживаемость, весь этот новомодный военно-полевой гламур не очень то и подходит!  На такой войне все будет решать, как это было всегда,  индивидуальная стойкость и выносливость рядового бойца. Такого, который будет готов не столько прятать «тело жирное в утесах», сколько  уничтожать противника всей мощью своего оружия, которым он должен быть под увешан буквально по самые уши, как тот запомнившийся мне советский солдат образца восьмидесятых годов.  Потому что если противник останется жив, никакие бронежилеты и кевларовые каски с биотуалетами от него уже не спасут.

Урок 9 и, пожалуй, самый главный – «Армия элита общества!». В СССР именно так и было. Все лучшее было нацелено на обеспечение надежной обороны страны, в том числе и самые подготовленные, образованные люди. Многие из которых впоследствии применили свой потенциал на другом поприще, сделав поистине головокружительную карьеру. За примерами далеко ходить не буду. Вот на этой фотографии, сделанной в 80-е годы прошлого века, рядом с автором этих строк стоит (крайний слева, если смотреть на экран) майор Владимир Макей – нынешний министр иностранных дел Белоруссии.

Скажу даже больше. В любом здоровом государстве – армия всегда должна быть элитой общества, ибо она и есть олицетворение государственного начала. А без государства никакой народ существовать не может. И это, пожалуй, самый главный урок, который нам всем стоит усвоить.

Юрий Селиванов, специально для News Front