Проблема созрела. Страны ЕС перекрывают границы и возводят баррикады на путях людского потока хлынувшего в их уютную, сахарную Европу. Мигранты, заполняя чистые улицы чинных европейских городов, привносят на них весёлый гомон восточного базара и столь же легкомысленное отношение к чистоте. Уют растворяется как сахар в кипятке людского водоворота.

Раскол в Европе всё больше растаскивает в разные стороны единый, могучий союз, одной из фундаментальных ценностей которого были прозрачные границы, не препятствовавшие перемещению людей и капиталов.

Забудьте старые правила. Когда в гостиной вашего дома устраивается на постой горластая толпа крепких мужчин в дело вступает инстинкт самосохранения. Все хотят оставить в неприкосновенности свои серванты и комоды, откуда ушлые пришельцы потихоньку уже начинают вытаскивать нижнее бельё и припрятанную заначку. Кстати квартирную плату никто снижать не собирается, а траты на прокорм постояльцев предложено взвалить на свои, не столь уж и широкие плечи.

И старые, проверенные годами ценности уже не кажутся вам правильными, и прозрачность границ уступает место суровой необходимости политике изоляционизма. Проще говоря, забор должен быть повыше, а собаки злее, чем у соседа, тогда и толпа, пришедшая из за моря пойдёт не к вам, а к нему.  Европейская солидарность в действии.

Конечно, все дружно продолжают выступать за единство и сплочённость ЕС перед лицом вызовов бросаемых эпохой, вот только члена ЕС Венгрию уже собираются лишать голоса в этом самом ЕС за политику в отношении мигрантов, а проще говоря, за то, что этих мигрантов Венгрия переправляет в Германию, не желая селить их у себя и платить за них из своего бюджета. Возможно, Венгрия сдастся, но инстинкт самосохранения будет подталкивать, как чёрт под руку выпихивать пришельцев и дальше, а лучше не пускать их совсем. Тут и Болгария подоспела со своим решением послать армейские части на границы с  разрешением применять силу а, говоря простым языком лупить из пулемётов по тем, кто попытается пролезть.

Польша выступает против приёма беженцев на том основании, что они уже предоставили убежище пятерым украинцам и вследствие этого ресурсы страны оказались полностью истощёнными. Как жить дальше Польша не представляет.

Прибалтика вдруг внезапно осознала, что, не смотря на евроинтеграцию, они не хотят, что бы по улицам их городов топтались малокультурные люди. Прибалты требуют толерантности и мультикультурализма, но только в отношении старших товарищей, а их просят не беспокоить.

С другой стороны Германия и сплотившаяся вокруг неё старая Европа требуют, что бы всем странам выдали беженцев, поровну мотивируя это тем, что все равны, и поэтому всем должно быть плохо.  Отговорки не принимаются и карами ослушникам грозят страшными, вплоть до лишения финансовой помощи. Деньги конечно нравятся всем, но что с деньгами прикажете делать, если страна не в силах переварить сразу столько пришедших на жительство и пособия беженцев. Выдворять их обратно? Куда выдворять и как это будет происходить, никто объяснить не может. Да и просто попытка выдворить приехавших назад вызовет бунт, который разрастётся на все страны, где есть, сколько ни-будь крупная диаспора приехавших. Перспектива уличных боёв ещё меньше радует европейских обывателей, чем увеличение налогов на содержание беженцев.

Впрочем, бунты всё равно случатся, когда приезжие потребую увеличения норм проживания и жилья, а так же оплаты переезда их родственников с далёкой родины.

Сейчас происходит сложный процесс когда оставаться внутри ЕС для слабых стран вроде Прибалтики, или Южной Европы это согласится с тем, что придётся принять свою долю мигрантов и поставить свои страны на грань выживания в связи с возросшими тратами бюджета. Но и выйти из ЕС чревато теми же проблемами связанными с потерей денег. И крупным странам Европы вроде Германии и Франции не справится с огромной даже по их меркам массой беженцев.

Выйти из ЕС велит инстинкт самосохранения. Остаться в ЕС требует инстинкт выживания. Нас с вами ожидает феерическое зрелище. И знаете, что радует в этой ситуации? То, что мы наблюдаем за происходящим из зала, а не находимся на сцене вместе мятущейся Европой.

Borgez.