Евгений Фёдоров 25 августа 2015

Евгений Фёдоров

Евгений Фёдоров 25 августа 2015

Видео http://poznavatelnoe.tv/fedorov_2015-08-25

Собеседники:

Евгений Фёдоров –Депутат государственной Думы РФ, http://eafedorov.ru

Артём Войтенков – Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv

 

Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, вы, как говорится, в публичном поле обозвали депутата Гудкова нехорошим словом. За что?

 

Евгений Фёдоров: По сути, я его назвал подлецом, только другой русский перевод этого слова. Он поступил, дважды нарушив человеческие законы. Именно поэтому я так и назвал. Это не было какое-то спонтанное.

— Во-первых, он проявил абсолютно непорядочно по отношению к молодой девушке, которая искренне вела правдивый репортаж, а он объявил, что этот репортаж фейковый, то есть обман. Что не было, мы сейчас подробности рассмотрим.

— И второе, проявил себя не по-мужски, то есть проявил себя не как человек, не как сын офицера, в конце концов, и так далее. А за это в России всегда полагалось чёткое название, кличка – «мразь», «подлец» и так далее, тут ничего не сделаешь.

— И второе — это не просто молодая девушка была, а это герой на войне, в отличие от него. То есть человек на фронте, рискующий своей жизнью за своё Отечество.

 

И когда он участвовал в спецпропагандистском мероприятии, вы понимаете, Гудков, он давно занимается антироссийской политикой. То есть он давно в пятой колонне и обслуживает США, но это его политическое решение, политический выбор. То есть он сделал выбор перейти на сторону врага, но это политика. А дальше начинается уже психология. И мы знаем по литературе, и по художественной, и по исторической всех стран, включая Россию, что человек, предавший Отечество деградирует, как личность — становится подлецом, как личность. И мы сейчас видим, как Гудков стал подлецом, как личность. То есть, предав своё Отечество политически мозгами, он на втором этапе (как любой полицай) становится не человеком по отношению к другим людям. Это уже качество лично человека, личности. То есть он деградирует, как личность и становится подлецом, что мы и наблюдаем.

 

То есть, во-первых, оскорбляет девушку, женщину на фронте. А во-вторых, именно на фронте, то есть героя, который на фронте рискует своей жизнью ради информации, которую он там добывает, и который фактически воюет с фотоаппаратом, но надо — и с оружием в руках, кстати.

 

Артём Войтенков: Информационная война, это тоже очень важная часть.

 

Евгений Фёдоров: Естественно. Представьте себе: идёт война и вдруг кто-то советского солдата, героя, который спасает жизни других людей, вдруг обзывают, приписывают ему немецкий автомат и пишут, то он не на Берлин наступает, а на Москву. То есть это подлая работа. Политическая работа заканчивается и начинается: к политике добавляется подлость, человеческая подлость. На что я правду и сказал.

 

И это касается всех, кто предаёт Родину. На каком-то этапе предатель Родины становится подлецом. То есть он становится как бы вне человеческого общежития, он теряет человеческие качества. Не то, что сына офицера или мужчины, а теряет просто нормальное человеческое общение, нормальные человеческие взгляды, он становится мразью, подлецом. Поэтому я это и охарактеризовал. И это путь, по которому идут и другие предатели Отечества.

 

Фашистский солдат в этом плане может оставаться фашистским солдатом, но он может не терять, допустим, какие-то человеческие отношения. А вот подлец, который в своей Родине переметнулся на сторону врага, как правило, теряет и человеческий облик. Что мы по Гудкову и наблюдаем.

 

Посмотрите что, по сути, произошло? Потому что важно не кто Гудков там, с ним-то всё понятно, важно, чтопроизошло. То есть был репортаж с фронта, который вела Маша Катасонова, поехавшая добровольцем в свой отпуск на Донбасс для того чтобы освещать события, которые там происходят. Естественно, по сути, участвовать в боевых действиях, как минимум в информационной войне (на самом деле не только, мы об этом позже узнаем). То есть она там вела конкретную работу в защиту своего Отечества, в том числе вела репортаж с фронта.

 

Во время своего репортажа один из своих сюжетов (для того, чтобы показать боевые действия перед этим все журналисты делают вступления) вот она там, в комнате, в подвале вела это вступление: «Мы находимся там-то, четыреста метров от линии фронта, от фашистов». Она начинает вести этот репортаж, начинается обстрел со стороны фашистов, интервентов. Естественно, репортаж срывается, потому что вылетает звук сразу, вылетает изображение, начинает включаться свет, ещё что-то происходить — первый раз. Второй раз – срывается. Третий раз — а это же всё напряжение, потому что обстрел реальный идёт. Ты на линии фронта. Когда идёт съёмка, ты даже в подвале привлекаешь внимание. Это понятно, это напряжение. Третий раз срывается. Начинается просто смех на фронте.

 

Я, как участник действий, если вы думаете, что мы в Афганистане только горевали и плакали, это неправда. На фронте люди чувствуют абсолютно так же, только на порядок острее. И там, если ты смеёшься (иногда это нервное, конечно), то это ты смеешься. Жизнь так устроена. И на третьем она просто расхохоталась, но скорее, нервный смех, но она расхохоталась. Видно, она, когда смеётся без нервов, она не так смеётся, но неважно. Всё-таки, девятнадцать лет человеку.

 

Артём Войтенков: Нет, когда по тебе из миномёта лупят, это, знаете ли.

 

Евгений Фёдоров: Естественно. Третий раз, не давая тебе выполнить твою работу. Она расхохоталась. И дальше она выложила это, что: «Вот я на фронте. Это неудачная запись на фронте«. Дальше, что происходит? Берёт так называемый спецпропагандистский ресурс под названием «Луганский информационный портал Трибуна» или как-то называется. Напоминаю, что Луганск не на Украине. Он сейчас находится в составе партизанской республики Луганской и Донецкой. Этот ресурс естественно чисто спецпропагандистский. То есть это созданный американскими и украинскими фашистами ресурс для спецпропаганды. Сомнений нет никаких. Этот ресурс берёт из контекста этого ролика, который выложен, её двадцать пять секунд. То есть он не указывает, что это на передовой. Он говорит, что это фейковое видео, то есть подменяет понятия. Что такое фейковый? Это обман. Условно говоря, сидит в Москве, а снимает события, которые якобы на Донбассе. Но это же неправда.

 

То есть сам большой репортаж, само выложенное видео, даже в этом неудачном, тысячи свидетелей вокруг. Она же на войне находится, естественно там бойцы, другие ресурсы, другие журналисты рядом. Всё говорит о том, что она на передовой ведёт репортаж. Ну, рассмеялась, но на передовой. То есть не фейковое видео. Неудачное видео. Она так и написала на ресурсе: «Неудачное видео на передовой».

 

Но они берут (это называется информационная война), вырезают ролик из контекста и как бы разворачивают его идеологему, что оно фейковое, снимается якобы в Москве, ещё где-то, а это ерунда. Это типичная американская система спецпропаганды. Вспомните, с чего началась война в Ираке? С того, что госсекретарь или вице-президент США трясь пробиркой, зная, что это порошок, а не споры какого-то вещества.

 

Артём Войтенков: Да, он говорил, что это химическое оружие Саддама Хусейна. Хотя там ничего не было.

 

Евгений Фёдоров: Важно, что он это знал.

 

Артём Войтенков: Он соль, наверное, насыпал столовую.

 

Евгений Фёдоров: Он это знал, то есть это спецпропаганда, враньё. Или с чего началась югославская война, вы помните? Когда BBC сняло сюжет о том, что за колючей проволокой в концлагере, посаженные сербами, находятся какие-то люди. Потом оказалось, что съёмка была: наоборот сербы защищались с помощью колючей проволоки от других. То есть прямо противоположный смысл был, а BBC это развернуло. Вспомните на той же Украине: BBC выложило сюжет о том, что российская армия на танках наступает где-то там по Донбассу. Потом выяснилось, что эта съёмка была с учений российской армии за тысячу километров от этого места. Что BBC об этом не знало?

 

То же было во время грузинской войны, когда Грузия напала на Осетию. Тоже они выложили, что российская армия наступает, зная, что это фейковое видео. То есть это сознательная спецпропаганда. Знал ли этот луганский ресурс, вырезая из контекста? Конечно, знал. Он взял-то из ролика, где написано, что это смех на передовой из-за неудачного дубля. Знал, то есть это был сознательный обман.

— Дальше берёт ресурс под названием «Радио Свобода». Понятно, «Радио «Свобода», тут тоже спецпропаганда.

— Дальше берут — американская инфраструктура спецпропаганды в России, этот ресурс и по всему миру. Например, блоггер Моро, «Зеркало» это так называемый американский ресурс в России и некоторые другие.

То есть мы по этой системе видим, где расставлены американские вруны, в какой системе.

 

И в этой компании и Гудков.

То есть Гудков — часть инфраструктуры вранья в России. Потому что изначально это видео названо фейковым врунами. То есть это спецпропаганда, это не фейковое видео. Оно неудачное, может быть и Маша написала, что неудачное. Но оно не фейковое, не обман. Это видео на передовой и это факт, подтверждённый всеми, и никто это не оспаривает. Я сейчас смотрю ресурс (у меня новостная лента), и те ресурсы по-прежнему говорят, что якобы фейковое видео, что неправда. Это называется — спецпропаганда, враньё, как эта пробирочка. И Гудков в этом участвует. То есть он не просто политически занимает сторону врага, а он участвует во лжи, распространяя ложь, специально придуманную врагом для цели ликвидации Российской Федерации, для войны с ней. А это уже деградация человеческой личности, а не только деградация политика и переход политика на сторону вражеского государства. Поэтому я его и назвал. Разве я был неправ? А как это ещё в русском языке называется? Конечно, так и называется.

 

Артём Войтенков: Но Гудков мог не знать, где реально это снято?

 

Евгений Фёдоров: Как не мог? О чём вы говорите?

 

Артём Войтенков: Правда, давайте мы сейчас снимем в подвале Думы и скажем, что мы на Донбассе. Никто же не поймёт.

 

Евгений Фёдоров: Вы сейчас можете меня снять и сказать, что я сижу с вами в Вашингтоне и беседую. Можете так сказать?

 

Артём Войтенков: Могу и так сказать.

 

Евгений Фёдоров: Или не вы, а кто-то вырежет нас и скажет: «В Вашингтоне беседуют».

 

Артём Войтенков: Флаг поставим здесь сзади какой-нибудь.

 

Евгений Фёдоров: Вырежут флаг, это же фотомонтаж и всё. То есть это всё методы спецпропаганды. Гудков участвовал в этой спецпропаганде. То есть он интегрировался в неё, он начал об этом говорить, он начал её распространять. Понимал ли он что это не фейк? Конечно, понимал, потому что Маша никогда не врёт. Если она фронте, значит она на фронте.

 

Артём Войтенков: Но он-то про это не знает.

 

Евгений Фёдоров: Знает. Он с Машей ведёт борьбу политическую минимум год. Как это он не знает? Он отлично знает. Это как раз тот случай, когда это сознательный выбор участия во вранье, участия в этом ресурсе. Почему я говорю, что это деградация. И все предатели Отечества когда-то деградируют, потому что они не могут в одной голове ужить своё главное решение в жизни — предать страну с остальными второстепенными решениями: предать близких, предать окружение, предать своих детей. Как правило, более главный козырь, предательство страны, покрывает все остальные, начинает на них распространяться. Потому что, там предал своих детей, потом ты можешь как-то поменять к ним политику, а если ты предал страну, ты уже не поменяешь — тебе обратной дороги в голове уже нет. И в этом плане, конечно Гудков это отрезанный для России ломоть. Если Гудков приходит во власть, это значит, в Росси просто наступила военная фаза внешнего управления. Вот и всё. Это уже становится очевидные факты.

 

Как, допустим, Саакашвили в Одессе — демонстрация военной фазы внешнего управления. Когда он был в Грузии, были сомнения у кого-то, сейчас сомнений ни у кого нет – американская номенклатура. Так и Гудков – американская номенклатура. Как и Маша Гайдар – американская номенклатура. Таких много – Навальный. Таких много. Это именно номенклатура оккупационного государства. Естественно у них есть свои помощники, своя инфраструктура. Были ли помощники из числа местного населения у гауляйтера Коха, который управлял (напоминаю) Украиной в период Великой Отечественной войны. Были?

 

Артём Войтенков: Помощники у армии вторжения находятся везде, в любой стране.

 

Евгений Фёдоров: Естественно, они есть и сейчас. Для нас важно, что некоторые из этих помощников готовы на любую чёрную работу, на любую подлую работу. К ним относится, понятно, что «Радио «Свобода» тут и сомнений нет. Но к ним относятся и новые для нас ресурсы типа «Зеркало», Моро, Гудков и так далее. Вот что для нас важно. Нам это важно для анализа. И в этом анализе есть нравственная сторона — подлец, мразь, и есть политическая сторона. Этот ресурс, например, блоггер Моро готов к любому вранью и лжи в интересах интервента. То есть он достиг нужного качества участия в спецпропаганде. То есть следующий шаг — это он уже с оружием в руках будет уничтожать население страны и резать, как режут на Украине каратели, если к этому дойдёт дело.

 

Артём Войтенков: Вы как-то уже слишком сильно.

 

Евгений Фёдоров: Я вам разложил ряд. То есть человек, по какому идёт. Нет, Гудков конечно ещё не готов к этому — я это не говорю. Но я говорю — следующий шаг, что, когда власть в стране меняется, и вместо коллаборационистов приходят откровенно интервенты, иностранные министры (как Путин сказал про Украину) в России, то, пожалуйста, эти люди готовы. Хотя некоторые из них, тот же блоггер Моро, он говорит о патриотизме, якобы путинский. Понятно, что это изначально заложен ресурс интервентов, причём абсолютно без ограничений, то есть психологически не ограничен.

 

Вы не забывайте, кто был самый зверский человек в Крыму, например, после революции семнадцатого года? Женщина. Сотни тысяч офицеров резала. Это психологическая готовность. Одно дело — ты в политической линии, а другое дело — ты психологически готов переступить черту человеческого отношения к людям. Потому что ты можешь быть на стороне врага, но иметь человеческое отношение. Такое тоже возможно. Но, если ты предатель это сложнее, чем ты просто на стороне. Вот, если ты американский гражданин, это легче, а вот если ты русский гражданин, перешедший черту, это сложнее — ты не долго можешь оставаться человеком нормальным. И мы это просто зафиксировали для дела. Ничего личного, никаких личных отношений с Гудковым. Для дела — важно. Мы должны понимать, кто будет в случае появления в Кремле Ходорковского резать на улицах Москвы людей.

 

Артём Войтенков: Но Гудков-то лично не будет.

 

Евгений Фёдоров: Нет, он будет в Госдуме каким-нибудь зампредом. Я с этим не спорю. Он будет покрывать этих людей. Конечно, я не думаю, что он будет. А кто будет? Будут тоже, и эти люди живут в нашей среде — мы это тоже должны понимать. Они в нашей среде. Как на Украине, в их среде жили яроши, батальоны и всё остальное. И сейчас эти люди уничтожают детей, хотя пару лет назад они там изображали из себя добропорядочных граждан. Эту сторону вопроса тоже надо понимать. И вообще, почитайте советскую литературу об оккупированной территории — что такое предатели, партизанские отряды, как нравственно. Советская литература очень много создала шедевров, описывающих психологию предателя и психологию нравственного выбора человека, который партизан, не партизан, полицай, «Сотников» тоже.

 

Артём Войтенков: Да, там хорошо показано, как человек даже был партизаном и воевал, а потом как-то постепенно, постепенно.

 

Евгений Фёдоров: Это важно знать, это жизнь. И мы должны понимать, что с этим столкнёмся, если пропустим сегодняшний удар, который сегодня направлен против России. На мой взгляд, американцы проводят удар вторжения в Россию успешно. Если вы вспомните, мы с вами говорили про план посла Теффта, помните?

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Он сегодня выполнен процентов на семьдесят-восемьдесят. Успешно выполнен. Я вам скажу так, как политический аналитик: сто процентов в России будет свергнута власть, и российское государство потом будет ближайшие пару лет уничтожено, если не поменяется сегодняшняя логика развития событий. То есть, если всё будет, как сейчас, все будут терпеть, социальные бомбардировки будут нарастать, будет проводиться по три секвестра бюджета в год, будет исчезать по два бюджета в год денег.

 

Как сейчас в Центральном банке исчезло триста семьдесят пять миллиардов долларов – нет! За два года, это два бюджета страны. То результат: реализация плана Теффта — успешная, то есть свержение российской власти, стопроцентный результат. Никаких вариантов других нет, потому что мы идём по дороге, которая к этому приводит. Если мы дорогу сменим, то есть не то, что будем катиться по этому рельсовому пути, а мы примем ряд решений. Эти решения (мы о них говорили) — отсоединиться от внешнего управления. Паровоз американский у нас — наши вагоны везёт вперёд американский паровоз. И этот паровоз с февраля месяца прошлого года перевёл стрелки на ликвидацию страны. Он возил наши вагоны и до этого, но только он вёз их на эксплуатацию колониальную и так далее. А сегодня он сменил рельсы в сторону ликвидации, и он привезёт наши вагоны к ликвидации.

 

То есть сегодняшнее терпение… Я смотрю — подмосковные пенсионеры. Пару недель назад им объявили, что они лишаются права бесплатного проезда в Москве. Это больше миллиона человек. Это удар социального характера. На полторы тысячи, но удар по каждому, социального характера удар. Их реакция: «Ну, ладно«. А удар, кто нанёс? Госдепартамент США, санкции, американское государство в рамках социальных бомбардировок. То есть удар со стороны американцев, они: «Ну, бомбят. Наверное, так надо«. А где они в НОДе? Я не говорю штабы, ну хотя бы анкету заполните, если вам лень, как говорится, выйти, переломить ситуацию. То есть вы должны понять это, что в вас стреляют. Вот в вас стрельнули, хоть социально, но стрельнули. Вы это должны понять, как вызов вашей стране и вам лично.

 

А что у нас сейчас происходит?

У нас, если говорить военным языком, уже враг под Москвой, танки фашистской Германии на Москву наступают, а ТАСС заявляет: «Не надо поддаваться на провокации. Это всё провокации невиданного масштаба, не обращайте внимания!» Вот, что заявляет у нас официальная политика. Так? Ясно, что это линия, что это «всё провокации и не надо обращать внимания на войну» уже полтора года с нами, которая ведётся. Ясно, что это на мельницу врага. То есть враг: «Отлично!» Гитлер скажет: «Прекрасно, не обращайте внимания. Я завтра штурмую Москву. Очень хорошо, что вы не остановили меня в Минске, в Смоленске. Прекрасно. Это провокация» Ребята, привет! Завтра буду в Кремле танцевать по этому случаю».

 

То есть это не просто прятание головы в песок, это сознательное — элемент американского плана о ликвидации страны. Это и есть сдача страны. Эта сдача страны выглядит таким образом, что людей убеждают, что не нужно восстанавливать суверенитет, что не надо отсоединяться от паровоза, который нас ликвидирует. Паровоз по нашей конституции – это американские чиновники. Не надо убирать их систему управления внутри страны — мы что, не знаем, что в каждом министерстве, ведомстве сидят до сих пор сотни американских советников?

 

Артём Войтенков: Мы не знаем. Большинство народа не знает.

 

Евгений Фёдоров: Это их проблемы. Мы же об этом говорили.

 

Артём Войтенков: Путин в прошлом году как-то сказал, что в ведомстве Чубайса работали разведчики американские. Чубайс сказал: «Я что-то их не заметил».

 

Евгений Фёдоров: Работали, да. И сейчас во всех основных министерствах и ведомствах работают американские граждане под названием консультанты (как и раньше при Чубайсе), которые проводят политику. Которые пишут законы, которые издают нормативные акты, готовят речи министров. Вы думаете, откуда эти придумки приходят:

— секвестрировать бюджет,

— отнять у пенсионеров право проезда,

— начать сокращение здравоохранения, образования,

— процентные ставки вместо того, чтобы снизить до нуля, поднимать,

— рубль, опустить до семидесяти и так далее.

 

Откуда вы думаете, эти мысли возникают? У каждого из них есть автор. То есть каждое событие, которое происходит, у него есть автор, который его продумал. Эти авторы по Конституции — граждане Соединённых Штатов Америки в нашей системе власти управления — напротив каждого министра сидит американский советник. Это же факт. В Думе об этом говорили, и законы писали, чтобы этого не было. Но это факт. Не замечать его, это значит — быть полным дебилом. Вы говорите — «не знают». Это ваша жизнь, уважаемые пенсионеры. Знаете, как картошку сажать? Знаете. А понимать, как работает механизм, из-за которого вас лишили права проезда в Москве, надо?

 

Артём Войтенков: Нет, это много уже. Я не говорю, что пенсионеры плохие, просто я это наблюдаю уже достаточно….

 

Евгений Фёдоров: Это не сложнее, чем с картошкой.

 

Артём Войтенков: Это вам. А всем остальным – нет.

 

Евгений Фёдоров: Это их проблемы.

 

Артём Войтенков: Дело даже не в том, что люди глупые какие-то, нет. Люди очень даже умные. Просто это выходит за их сферу ежедневных забот.

 

Евгений Фёдоров: Я с вами не согласен. Если человек, призванный военкоматом, пошёл на фронт и там сражается пять лет, это входит в его повседневную деятельность?

 

Артём Войтенков: Да, но не входит в планирование армии и понимание, куда мы наступаем и зачем. Ему говорят: «Автомат, пошёл».

 

Евгений Фёдоров: Про планирование, ладно, справятся другие: Владимир Владимирович Путин, сторонники национального курса, типа Бастрыкин, НОД со своими штабами (это уже инфраструктура по всей территории России, двести пятьдесят тысяч). То есть у тебя есть военкомат, куда ты можешь пойти. Но пойти в военкомат – ты, своими ногами. За тобой военкомат с носилками не приедет.

 

Артём Войтенков: Приедет повестка, а если ты не пойдёшь, приедет машина с решёточкой.

 

Евгений Фёдоров: Пришла повестка из НОДа. Если ты не пойдёшь, приедет карательная машина, наполненная украинцами, наполненная нашими предателями, которые тебя отличным образом, как на Украине в Донбассе, поставят к стенке. Машина с решёточками тоже не сразу приезжает, согласитесь.

 

Артём Войтенков: Не сразу.

 

Евгений Фёдоров: По срокам — то же самое. Повестку мы вам даём, НОД даёт информацию. Вы должны обратиться к координатору, хотя бы заполнить анкету на портале НОДа, хотя бы. То есть это уже информирование Соединённых Штатов Америки о том, что вы готовы сражаться за своё Отечество. Это уже меняет всю логику развития событий. Было бы не двести пятьдесят тысяч анкет у нас, а пять миллионов, не было бы этих бомбардировок. То есть американцы не стали бы форсировать развитие событий, потому что они тоже планируют, исходя из сопротивления. Этого нет. Значит раз этого нет, люди продолжают с 1991 года жить в парадигме предательства.

 

Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, у вас немного другой подход. Вы просто, как человек давно во власти, давно в управляющих структурах, вы понимаете, что к чему. Большинство людей не понимает, не хочет задумываться, и вообще никогда не хочет туда лезть, что там, как работает.

 

Евгений Фёдоров: Это касается их жизни?

 

Артём Войтенков: Касается.

 

Евгений Фёдоров: Пусть лезут.

 

Артём Войтенков: Да, но дело в том, что они этого не понимают.

 

Евгений Фёдоров: Это их проблемы. Следите за мыслью. То, что они не понимают, что это их проблемы, это и есть элемент предательства. То есть они себя дистанцируют от необходимости спасать своё Отечество. Отечество в опасности.

 

Артём Войтенков: Да они же просто не понимают, как это всё работает. Как работает государство? Их дажеэто не интересует. Они выбрали Путина, и не Путина, царя — всё.

 

Евгений Фёдоров: Вы неправы. Их дед понимал, когда на войну шёл?

 

Артём Войтенков: Их дед тоже, мы же с вами многократно это обсуждали. Получалось, что на нас напали, надо идти, защищать. Это явное нападение, военное. А здесь нет явного военного нападения.

 

Евгений Фёдоров: Откуда их дед узнал, что на нас напали?

 

Артём Войтенков: Сказали.

 

Евгений Фёдоров: Кто? ИТАР-ТАСС – «ТАСС уполномочен заявить». Да?

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: «Что вчера была провокация, а двадцать второго числа провокация закончилась и началась война«. Правильно? До двадцать второго тоже обстрелы были, и тоже самолёты летали, и граница нарушалась. А двадцать второго война, правильно? А теперь, вы просто включите мозг (я не вам говорю, а нашим слушателям). Вот сейчас — всё то же самое. Только ТАСС на стороне врага, и он не говорит, что началась война. Но это не значит, что она не началась и это не значит, что вашей жизни не угрожает такая же опасность, как угрожала жизни вашего деда и прадеда в 1941 году, из-за чего он и пошёл на фронт и принял решение защищать Отечество. И вник в самолёт, в танк, в орудийную систему, в винтовку, в автомат, разведработу — он же стал профи в этом деле.

 

Кем был ваш дед, прадед? Он был профи в военном деле. А до 1941 года не был таким. То есть он принял для себя решение разобраться в этом не хуже, чем в выращивании картошки. Я и говорю сейчас: сегодня Отечество в опасности, лично ваша жизнь в опасности, и вам надо разобраться в политике не хуже, чем вы для цели своего жизнеобеспечения разбираетесь в картошке. Не обязательно лучше, но и не хуже. А для этого вам надо поднять всю технологию государственной борьбы в рамках своих возможностей, в рамках своего танка, самолёта. А в наших сегодня условий — пикета. Анкету заполнить можно?

 

Артём Войтенков: Но люди не поймут. Заполню я анкету, и что дальше?

 

Евгений Фёдоров: Это участие в борьбе.

 

Артём Войтенков: Каким образом? Никаким. Анкетой не стреляют по врагу.

 

Евгений Фёдоров: Стреляют, потому что борьба ещё не перешла в военную фазу, как на Украине.

— Когда в военную фазу: эта анкета – это путь в военкомат.

— А довоенная фаза: анкета — это политическая борьба с послом. То есть американский посол он же тоже политик.

Что такое санкции? По-другому спрошу: что такое бомбардировки гитлеровской авиации советских городов? Не заводов, а именно жилых кварталов?

 

Артём Войтенков: Уничтожение живого населения.

 

Евгений Фёдоров: Зачем?

 

Артём Войтенков: Чтобы их меньше было.

 

Евгений Фёдоров: Нет. Устрашение. Не уничтожение, чтобы меньше было — эта задача есть, но она на втором плане. Устрашение. То есть бомбардировки — это устрашение. Что такое террористическая деятельность? Вот, десятки террористических актов. Тоже там убили тысячу человек. Но не в этом цель была. Цель – устрашение. То есть цель была – деморализация. А что такое санкции, результат которых снижение жизненного уровня? Мы их перечислили: пенсионеры, увольнение полицейских, секвестры и так далее. Что это такое? Это устрашение живущих в России людей.

 

Артём Войтенков: Но они так это не воспринимают.

Евгений Фёдоров: Это их проблемы. Для тех же целей. То, что они так не воспринимают, это означает, что они просто оторвались от реальности.

 

Артём Войтенков: Это просто создание недовольства.

 

Евгений Фёдоров: Через устрашение, через давление, через деморализацию.

 

Артём Войтенков: Устрашение: взяли, зарплату снизили в полтора раза — это же не устрашение.

 

Евгений Фёдоров: Это то же самое. Снизили в полтора раза зарплату – «я не доволен». Обстреляли из самолёта, бомбы сбросили – «я тоже не доволен». Масштаб разный, но логика одинаковая.

 

Артём Войтенков: Нет, логика разная.

 

Евгений Фёдоров: В чём разная?

 

Артём Войтенков: Тем, что это совершенно разные вещи: это война, а это чисто житейский.

 

Евгений Фёдоров: Война или не война — вам называет об этом пропаганда. Вот пропаганда вам говорит: «Вот это война». А то, что вам в два раза снизили ваш доход – «Это не война». Это война, это форма войны только гибридной. Мир в чём поменялся? И раньше были гибридные войны. Он поменялся в том, что достигается этих же результатов не методами танкового, самолётного обстрела и ядерного тем более, а методами гибридной войны, то есть оранжевой интервенцией. И у нас давно были бы танки под Москвой, если бы не ядерное оружие, которое Путин сохранил. Благодаря этому военного вторжения нет, а оно и не надо. Зачем военно вторгаться, если пятая колонна в лице Гудкова того же и компании, и Навального, сделают эту работу без танков и самолётов? Зачем?

 

Артём Войтенков: И дешевле.

 

Евгений Фёдоров: И дешевле. Но сама цель одинаковая. То есть санкции нужны и социальная бомбардировка для того, чтобы люди участвовали в свержении власти. Ровно для этого же нужна и бомбардировка городов Советского Союза. Для того, чтобы люди выразили недовольство властью и развернули свою позицию против Сталина и против Советского государства. На что и были направлены бомбардировки. На уничтожение было, но это второй аспект. А первый аспект – создать в их среде недовольство для участия в свержении власти в Москве. Вот для чего Гитлер тратил дорогие бомбы на бомбёжку жилых городов. И именно для этого тратили дорогие бомбы американцы и англичане, когда бомбили немецкие города — Дрезден, например, сожгли. Не для того, чтобы уничтожить население немецкое, а для того (они там и убили около ста тысяч за одну бомбардировку), чтобы поднять недовольство тогда немецкого населения против Гитлера, и помочь свергнуть Гитлера заговорщикам и так далее. Вот для чего они это делали.

 

Артём Войтенков: А почему они тогда не Берлин бомбили, а Дрезден? Да, разбомбили бы Берлин.

 

Евгений Фёдоров: По двум причинам.

— Берлин лучше защищался авиацией и ПВО, чем Дрезден. Это первая причина. Это к вопросу о нашем первом варианте. Если враг под Москвой, а нам ТАСС информирует, официальные ресурсы говорят о том, что войны нет, то значит, не надо включать ПВО. То значит, не надо сопротивляться социальным бомбардировкам. Вы понимаете, полтора года бомбят, а у нас нет ни одного метода защиты от социальных бомбардировок. Это следствие. Но раз нет войны, зачем от неё защищаться, правильно? Логично. Так вот, это первый, ПВО Берлина.

— И второй момент — посчитали, что в Берлине им не удастся создать недовольство, а в Дрездене удастся. Это уже делали политические аналитики в США. Они планировали эту ситуацию именно по социальным и геополитическим соображениям, а не по соображениям военным, потому что Дрезден не производил военную технику, там не было заводов. Это была именно социально направленная, дестабилизирующая по отношению к гражданам линия. То есть они хотели, чтоб население Германии поднялось против Гитлера.

 

Артём Войтенков: Да население Германии там уже давно поняло, что война закончена.

 

Евгений Фёдоров: Это другой вопрос.

 

Артём Войтенков: При войне на два фронта.

 

Евгений Фёдоров: Тем более. Населению Германии тем самым пытались воткнуть в мозги: война закончилась, вы сейчас должны подняться против Гитлера для того, чтобы она закончилась быстрее. Всё логично. Это всё укладывается. В этом смысл этих бомбардировок. Согласитесь, что для американцев это стоило денег.

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Вот. Если деньги тратит кто-то, просто на халяву не делают. Санкции тоже приводят к определённым проблемам у американцев и их союзников. И если это делают, значит, это надо для дела. А это дело – уничтожение Российского государства. То есть когда пенсионера лишают права проезда в Москве, конкретно в отношении него Иванова, Петрова, Сидорова принято решение в Госдепартаменте попытаться его развернуть на свержение российской власти. Понимаете, для чего это делается?

 

Артём Войтенков: Это всё прекрасно понятно.

 

Евгений Фёдоров: А он это понимает, пенсионер?

 

Артём Войтенков: Нет.

 

Евгений Фёдоров: А должен понять. Если он это не поймёт, государство и он погибнет. Его дед понял, его прадед понял. Его прапрадед и шестьдесят поколений до него поняли, а он не поймёт. Значит, это будет процесс воспитания. Раньше, розгами детей пороли. Это, конечно нехорошо.

 

Артём Войтенков: Иногда очень даже нужно.

 

Евгений Фёдоров: Клали на лавку ребёнка, пять розг.

— «Ты понял, за что тебя?»

— «Не понял»

— «Тогда десять».

— «Понял?»

— «Не понял?»

— «Тогда двадцать».

— «Понял теперь?»

— «Теперь понял».

 

Вот сегодня идёт: этих пенсионеров, эти сто пятьдесят миллионов населения, врачей, учителей, полицейских увольняют и прочее, — это есть воспитание восстановления здравого смысла по отношению к своему Отечеству и к нормальной ситуации конкурентной борьбы. Это как ребёнка, которого бьют, пока он не поймёт, что он делает неправильно. А неправильно пенсионеры делают то, что они предают своё Отечество.

— В 1991 году не пришли в Москву защищать СССР.

— В 1993 проголосовали за оккупационную Конституцию.

— И сейчас, в условиях военных действий (полтора года идёт война), они не поднялись на защиту своего Отечества под руководством Путина.

 

Помните, как он сказал, когда был фильм крымский: «Если я вижу, что народ не готов, я не включаюсь». И понятно, почему. Потому что, если он включается при неготовом народе, он сам идёт против Конституции. То есть он подставляется и не решает проблему. Так и здесь. Пока эти пенсионеры, при всей пропаганде в СМИ (СМИ вешают лапшу на уши с утра до вечера) не поймут, что они бойцы Отечественной войны, бойцы НОДа (а боец должен хотя бы армейскую книжку заполнить, анкету хотя бы), то его будут бить. Каждый день он будет жить хуже и хуже, как тот ученик, пока он не сообразит, что надо. От него хотят исторического взгляда на вещи. То есть, он должен проявить себя, как боец, бьющийся за своё Отечество в рядах национально-освободительной борьбы. Не обязательно штабов НОДа, а в системе борьбы. Может сам себе придумать, чем он занимается, как он сможет участвовать в обороне своего государства. Вот для чего это. Это происходит историческое избиение идиотов, чтобы они стали умными.

 

Артём Войтенков: Тогда следующий вопрос — про Китай, и что там происходит. То есть, во-первых, почему Китай опустил курс юаня, раз. И взрывы, которые произошли, на мой взгляд, это логическое продолжение.

 

Евгений Фёдоров: Всё как всегда. Вообще, НОД, мы не приветствуем креатив, хотя он, конечно, полезная вещь, но для исторического восприятия люди, как решения принимали тысячу лет назад, две тысячи лет назад, десять тысяч, сейчас, пятьсот, сто, — принимают и сейчас. Это конкуренция наций и в этой конкуренции наций мы сегодня попали в фазу мировой колониальной империи, куда Россия попала. Если мы говорим о событиях столетней давности, Россия была независимым государством и даже двадцатипятилетней давности. Сейчас она попала в число колоний и вассалов, соответственно, Соединённых Штатов Америки. Колония – эксплуатируемый вассал.

 

Китай — он близко, или в другой форме был всё время. В советский период он как бы вышел из вассалитета, а до этого был колонией англосаксов. То есть, он всё время ведёт борьбу за свою независимость. Любая страна, которая теряет силу, она попадает под сильного. То есть, она ложится под сильного, который её захватывает, делает колонией, либо вассалом, как допустим, Америка сделала Германию тоже. Германия не колония, но вассал. И соответственно, все страны и народы, которые попадают во внешнее управление, борются за свою свободу. Вообще борьба за свободу — это главный, если хотите, тренд мировой политики, геополитики, идущий сплошняком через всю ветвь истории.

 

И понятно, что Россия для Америки главный враг, потому что, Путин главный бунтарь, который пытается разрушить однополярный колониальный мир. А Китай — главный экономический враг. Потому что, у Китая такой цели нет, он как бы на эту цель не выходит, или, если выходит, то как-то аккуратно, потому что его столько били за колониальную историю, что уже боится ставить эту цель открыто, в отличие от Путина. Поэтому, он так вот как-то маневрирует. А с точки зрения экономики он настолько стал мощным, что вышел за рамки колониального государства, и подлежит по американской логике расчленению на куски, более управляемые. И отсюда логика Китая. Поэтому, враг — Россия номер один, враг — Китай номер два.

 

И американцы так силы и распределяют. Поэтому они замирились с Кубой, с Ираном, все силы сосредоточены на России и Китае. Поэтому они пытаются Вьетнам разместить против Китая, Индию (и до этого пытались), какие-то конфликты на островах, террористическая деятельность на Тибете, террористическая деятельность сейчас вокруг этих взрывов, которые странные и постоянные. Вы не забывайте, что всю эту систему создавали американские компании. Естественно, они заложили туда определённые механизмы участия, в случае чего в террористической деятельности.

 

Артём Войтенков: То есть, вы имеете в виду, промышленность строили там американцы.

 

Евгений Фёдоров: Естественно, а кто же ещё? Это американские инженеры всё делали, всё отладили, они там заложили определённые механизмы воздействия. Они давят на Китай, пытаясь сместить китайский режим, как и российский режим, в сторону коллаборационистского, внешне управляемого. Для России это означает перейти к военной фазе оккупации, то есть, жёсткое внешнее управление, прямое управление оккупантом, как они сделали на Украине, где в принципе была близкая с Россией технология, но потом они перешли к военной фазе управления. А в Китае — сменить его, устрашить, чтобы Китай опять вернулся в позицию десятилетней давности, когда он просто был слуга Америки, и никуда не рыпался.

 

Артём Войтенков: Да, а зачем тогда курс юаня понижать?

 

Евгений Фёдоров: Это механизмы и формы борьбы. Понижение курса юаня — это означает укрепление национальной экономики, и переориентация. Курс юаня низкий, он как бы взаимодействует с низкой процентной ставкой работает в Китае, которая сейчас два и два процента. И запуск внутри китайской экономики дополнительных денег.

 

Артём Войтенков: Смотрите, так как Китай является фабрикой мира сейчас, удешевление юаня на самом деле ведёт к удешевлению китайских товаров.

 

Евгений Фёдоров: На экспорт.

 

Артём Войтенков: На экспорт, да. Таким образом, китайские товары дешевеют во всех странах, то есть, там на один доллар можно купить больше чего-то. Соответственно, остатки американской промышленности, которая ещё остаётся в США, какое-то производство, они, соответственно, терпят убытки. Вот почему этот индекс Доу-Джонса просто обвалился при каких-то торгах. Это просто индекс, показывающий стоимость акций.

 

Евгений Фёдоров: Я с вами согласен. Я с вашим анализом согласен, но я об этом и сказал.

 

Артём Войтенков: Так получается, что Китай-то сделал американцам хуже.

 

Евгений Фёдоров: Естественно, он начал делать американцам хуже, как только у Китая сложился блок с Путиным. Когда появился БРИКС, когда появилась Шанхайская организация, когда Путин начал сколачивать мировое национально-освободительное движение во главе с Россией политически, военно-политически, я бы сказал. И Китай и Индия, как основное как бы мясо этого антиколониального блока, то есть, мирового национально-освободительного процесса национально-освободительном движения, в котором участвуют уже сейчас, юридически, то есть, зафиксировали своё участие, где-то две трети человечества. А на стороне американцев — десять процентов человечества. Остальные пока ещё находятся в стадии выбора. Это как раз огромные успехи Путина. А дальше, Путин дал Китаю политические права, тем, что он взял на себя удар американцев, а китайцы эти политические права обратили в экономическую выгоду — они опустили курс юаня. Напоминаю, два года назад в Китае курс юаня был девять с половиной процентов. Вот то, что у нас одиннадцать, там было девять с половиной два года назад.

 

Артём Войтенков: Вы имеете в виду процентная ставка.

 

Евгений Фёдоров: Процентная ставка. Это главное. Сейчас она два с половиной. Инфляция в Китае была девять с половиной два года назад, сейчас два с половиной. То есть, они снизили процентную ставку и начали чистить экономику от доллара. Наш Центральный Банк доллары закупает, отдаёт Америке, а Китай чистит. То есть, пользуясь тем, что мы на передовой, берём на себя все плюшки, китайская же логика какая? Сидеть на горе, и ждать, пока тигры друг друга съедят. Они в это время сидят на горе и собирают экономическую, как бы жатву, прибыль.

 

И второй элемент — они, снижая курс национальной валюты, поддерживают экспорт, вы правы. Соответственно, они увеличивают захват рынков мировых, давят конкурентов, и повышают экономический потенциал. То есть, тем самым они обеспечивают экономический рост в Китае. Эти же товары, которые по дешёвым ценам в мире поставляются, их же надо произвести. Их же больше стали поставлять, следовательно, их надо больше произвести. Больше произвести — это нарастить производство. То есть, экономический рост ВВП Китая. Вот для этого всё и делается.

 

Артём Войтенков: Соответственно, поэтому и взрывы.

 

Евгений Фёдоров: Поэтому и взрыв, предотвращение удара как бы техническим уязвимостям, и так далее. Это всё предстоит нам великая битва. Нам бы свою страну в этой битве не потерять. Для нас всё-таки наша страна важнее.

 

Артём Войтенков: Вот смотрите, нынешнее падение курса рубля так же связано с падением юаня. Они же достаточно близко друг к другу по времени находятся.

 

Евгений Фёдоров: Итак, давайте посмотрим, а что же у нас происходит с рублём? Очень интересно — детектив, если не знать теорию НОДа. Если знать теорию НОДа, — всё прозрачно и понятно, иначе и быть не могло.

 

Итак, смотрим как бы детективную сторону вопроса.

Два года назад (можете поднять сайт Центрального Банка, наши зрители) валютные резервы Центрального Банка составляли пятьсот пятьдесят миллиардов долларов. Валютные резервы были созданы и накоплены за счёт национального дохода, То есть, откуда они возникли? Наши экспортёры продавали за рубежом нефть, газ, нашу продукцию. Они продавали это естественно, за доллары. Доллары они ввозили в страну, Эти доллары в стране, на бирже, менялись на рубли, и эти доллары, выкупленные рублями Центральным Банком на бирже, поступали в валютные резервы. То есть, за каждым этим долларом стоит конкретный труд стапятидесятимиллионного российского населения, которое, естественно, допустим, добыло нефть, отправило за рубеж, там продали. За нефть получили доллары, доллары выкупил наш ЦБ, а человек, добывающий нефть, получил рубли, которые ЦБ взамен этих долларов ему через биржу, этой компании дал, и компания заплатила ему зарплату. То есть, это конкретно каждый гражданин России в это вложился. И если вы посмотрите на сайте Центрального Банка, количество рублёвой денежной массы в стране два года назад было шестнадцать триллионов рублей, это называется агрегат М1: это рубли на счетах, и рубли в карманах, то есть, наличный рубль. Шестнадцать триллионов было всего рублей. И резервов было пятьсот пятьдесят.

 

Дальше что происходит? За два года рублёвая масса сократилась до пятнадцати триллионов рублей. Что это значит? Это значит, что действительно на рубль было давление, то есть, появилось много рублей на рынке, которые начали менять на доллары. Это те самые спекулянты, о которых говорили. В результате этого давления было выкуплено Центральным Банком один триллион рублей, вернее, один и один, если точные цифры использовать. Один и один триллион рублей. То есть, за два года все спекулянты, всё давление весило для Центрального Банка, давайте посчитаем. Какой у нас сегодня курс? Семьдесят. Возьмём чуть поменьше — шестьдесят пять. На всю эту историю Центральному Банку надо было тридцать миллиардов долларов, чтобы выкупить один и один триллиона рублей за два года. И он бы выполнил на сто процентов свою конституционную функцию поддержки рубля. В конституции написано: «Центральный Банк поддерживает рубль».

 

Вместо этого, теперь посмотрим сегодняшние цифры валютных резервов. На счетах Центрального Банка, согласно данным первого помощника президента Белоусова, осталось триста миллиардов, из них сто пятьдесят миллиардов правительственные, то есть осталось сто пятьдесят миллиардов долларов. Итак, пятьсот пятьдесят, минус сто пятьдесят, сколько? Четыреста миллиардов, правильно? То есть, за два года валютные резервы ЦБ сократились на четыреста миллиардов. А цена вопроса, выполнения функции поддержки рубля — тридцать миллиардов долларов.

 

Артём Войтенков: Вы по шестьдесят пять считаете, а раньше-то он дешевле был, доллар. Поэтому больше рублей надо было тратить.

 

Евгений Фёдоров: Если вы посчитаете по тридцать, у вас будет шестьдесят миллиардов долларов. Цифра реального выкупа — половина, условно говоря, потому что, он начал выкупать при тридцати, мог бы и сейчас выкупать, закончил при шестидесяти. Поэтому, максимум, сколько он мог потратить, шестьдесят, минимум тридцать, правильно? Всё, цена вопроса от тридцати до шестидесяти. Ну, умножьте, не по курсу один к семидесяти, как сейчас, а по курсу один к тридцати. Получится шестьдесят.

 

Артём Войтенков: Это явно не единственные способы, куда утекают деньги, откуда они притекают, наверняка ещё что-то есть.

 

Евгений Фёдоров: Сказать вам правду? А теперь правду от НОДа хотите услышать?

 

Артём Войтенков: Но Центробанк тратил деньги на поддержание курса рубля. Он выбрасывал там миллионы, сотни миллионов долларов ежедневно.

 

Евгений Фёдоров: Это слова, это сказка, это пропагандистская история.

 

Артём Войтенков: Почему?

 

Евгений Фёдоров: Потому что, цена вопроса… Ещё раз, следите за руками, для наших простых зрителей.

 

У соседа нужных вам фантиков, конфеток — тысяча. И стоят эти конфетки тысячу рублей, которые у вас есть. Как бы вы с соседом не крутили дела, но цена вопроса: тысяча рублей — тысяча конфеток, всё. Выкуплено один и один триллиона, но могли бы выкупить и два триллиона, выкупили один и один. Это факт. Было шестнадцать, стало пятнадцать. Цена выкупленного — тридцать, или шестьдесят по максимуму, всё. Всё остальное — пропагандистское враньё. Эта работа, которую они проделали, стоит тридцать, тире, шестьдесят миллиардов.

 

Артём Войтенков: Вы считаете только наличие денежной массы в стране.

 

Евгений Фёдоров: А что ещё? А других функций у ЦБ нет.

 

Артём Войтенков: А деньги могут утекать из страны.

 

Евгений Фёдоров: Секундочку, Артём, следите, кто у нас выпускает рубли? Центральный Банк. Других рублей, как кроме выпущенных ЦБ в России нет.

 

Артём Войтенков: Но вы же говорите про запасы в долларах?

 

Евгений Фёдоров: Нет, запасы в долларах, я вам скажу, два года назад были пятьсот пятьдесят.

 

Артём Войтенков: Вот, а сейчас они уменьшились.

 

Евгений Фёдоров: Сейчас сто пятьдесят.

 

Артём Войтенков: Так он потратил на поддержание курса рубля.

 

Евгений Фёдоров: А что? На поддержание курса рубля надо было потратить максимум шестьдесят миллиардов. Мы сейчас с вами это посчитали. Потому что, выкуплено рублей на шестьдесят миллиардов. По максимуму. Всё. Больше у вас нет рублей, чтобы их выкупить, понимаете? Других рублей, кроме шестнадцати, которые были, у нас нет, потому что, их все печатает Центральный Банк. Их не печатает Свердловск, не печатает Владивосток, их печатает только одна организация. Центральный Банк запустил на рынок шестнадцать триллионов, выкупил один и один. Это цена выкупа — шестьдесят по максимуму, всё. Эти деньги больше невозможно их выкупить. Всё остальное — есть враньё и воровство. Так сказал бы обыкновенный человек, не НОДовец.

 

А НОДовец говорит, что потраченные четыреста миллиардов, которые пропагандисты на ресурсах ЦБ как-то расписали по-всякому, мы смотрели — чушь написана полная. Минус шестьдесят, итого потрачено было триста, по максимуму семьдесят, а по максимуму по вашему триста сорок, правильно? На самом деле цифра будет где-то чуть по середине — где-то сорок миллиардов долларов. Вот цена вопроса. Вот эти деньги исчезли. Просто нет никакого объяснения, куда они делись, кроме НОДовского. А НОДовское объяснение очень простое — их нет, и не было никогда.

 

Теперь смотрите закулисье процесса.

Эти деньги были вложены в американские ценные бумаги всё время существования валютных резервов. То есть, их никогда не было пятисот пятидесяти миллиардов. Это были американские расписки на пятьсот пятьдесят миллиардов, которые в силу санкций были конфискованы, официально заморожены. Лежали они там, в Америке, по ставке ноль, восемнадцать процентов годовых, то есть, это ниже, чем инфляция в США. То есть, они были изначально отправлены туда навсегда. Они входят в американские долговые обязательства правительства и бюджета, в объёме семнадцати триллионов, и как вы знаете историю, эти семнадцать триллионов американцы никому никогда отдавать не планируют. И они и нам их не планируют отдавать. И не планировали. То есть, это изначально пятьсот пятьдесят миллиардов уплачено в качестве дани, было в их понимании. А сейчас наступили санкции, и они сказали: «А теперь мы вам их замораживаем. И поэтому, уважаемая Эльвира Сахипзадовна Набиуллина из России, вы эти деньги для поддержания рубля не получите. Это изначально уплаченная вами дань». Вот эти четыреста миллиардов там и оказались. И то, что нашли тридцатку на выкуп, один и один триллиона, это уже, как говорится, хорошо. Вот это главная тайна российского ЦБ. А называется эта тайна — отсутствие в ЦБ суверенитета, так же, как и у России.

 

В обмен нам иногда говорят: «А вот вы вызовите Набиуллину в Госдуму, проверьте ЦБ». Это бессмысленная история, потому что, проверяет не Дума, потому что, Дума только может болтать с трибуны. А проверяют проверяющие органы, например, прокуратура, другие проверяющие органы, которые могут поднять бумаги, и иметь право требовать предоставление достоверных бумаг под угрозой наказания. А прокуратура, когда мы туда обращаемся, нам говорит: «А вы извините, а Центральный Банк вне нашей юрисдикция, мы не имеем права его проверять». Всё, круг замкнулся. Центральный Банк проверке не подлежит.

 

То есть, вся эта история с исчезновением четырёхсот миллиардов долларов за два года, это история отсутствия суверенитета в стране. А эта цифра, это не просто цифра, это два бюджета страны. Вот мы сейчас с вами недавно говорили, почему пенсионеров в Московской области лишают права на бесплатный проезд в Москве. Потому что, секвестр бюджета, потому что, МВФ дал команду секвестрировать бюджет. Так вот, на этих пенсионерах несчастных заработали несколько миллиардов, а мы только два бюджета страны, которые секвестрируются, за два года дополнительно потратили в силу санкций, на выплату дополнительной дани в Соединённые Штаты Америки, либо зафиксировали ранее выплаченную дань. То есть, нам просто не говорят ни о какой правде. Мы живём в обстановке тотального вранья.

 

Артём Войтенков: Это я с вами согласен, мы всегда в ней живём.

 

Евгений Фёдоров: Не всегда, а после поражения 91-го года. Как в 91-ом нам сказали, что мы живём во вранье, так все дальнейшие конструкции на вранье, и они к результату привести не могут. Потому что враньё может порождать только враньё. Почему мы и говорим: если вы хотите решить эту проблему содержательно, вам нужно поднять начальное враньё — вам надо отменить враньё о 91-ом годе, и тогда у вас последовательно будут отменены все остальные этапы вранья. То есть, у вас появится привязка сегодняшней жизни к реальному фундаменту правды. А пока вы стоите на ступеньке, на которой одно враньё наслаивается на другое, и в нём вас ждёт только ликвидация страны.

 

Почему мы и говорим: решите проблему 91-го года, вы решите проблему 2015-го, 16-го, и всех остальных. И это касается всего, в том числе, Центрального Банка. Ещё раз говорю — два бюджета страны дополнительно за два года, это много? Если бы это было у нас, не было бы никаких разговоров о секвестре, о лишении пенсионеров на право проезда в Москве, об увольнении полицейских, о сокращении врачей, учителей, об увольнении людей на предприятиях, о повышении пенсионного возраста, и о повышении цен в магазинах, которые сейчас реально где-то в два раза скакнули, и всего остального. Это всё — связанные с этим вещи, но упираются они в отсутствие суверенитета. Не решив проблему суверенитета с правом на управление, вы не решите все остальные проблемы. Поэтому, те люди, которые сегодня нам говорят в лицо: «А всё нормально. Мы пытаемся решить проблемы, но мы не признаём, что Россия внешне управляема». Это люди работают на врага. Это маскировщики вражеских налётов. Вот, налетает авиация, а маскировщики скрывают налёт авиации. Вот это то же самое. Начать надо говорить правду, вы получите какой-то результат. Если вы будете врать, как мы сейчас врём в постоянном режиме с 91-го года, значит, мы точно получим гарантированный результат — ликвидация. Потому что, невозможно защищаться от иностранного вторжения, постоянно осуществляя враньё. Просто это глупо и бесполезно.

 

Артём Войтенков: Вы правы, но голос государства — это его средства массовой информации. А средства массовой информации…

 

Евгений Фёдоров: Нет, голос государства, это не средства массовой информации. Во-первых, у нас коллаборационистское государство. Читайте начало – нет суверенитета. Нет суверенитета – нет государства национального. Есть органы управления на оккупированной территории — это не национальное государство, это не наше. Наше государство, если формально говорить, находится в Вашингтоне. А тут — его филиал по управлению российскими колониями.

 

Артём Войтенков: Но что-то филиал такой взбунтовавшийся, вы же сами говорите.

 

Евгений Фёдоров: Взбунтовавшийся, не значит, что получивший право на управление. Это — требующий право на управление. Что у нас Путин говорит? Вся история с санкциями и сегодняшней агрессией связано с тем, что мы не торгуем суверенитетом, что мы боремся за суверенитет. Но мы же его не получили. Мы только поставили вопрос о суверенитете. То есть, раб сказал: «Хочу быть свободным». Господин на него посмотрел: «Что?» Взял дубину, и начал бить по голове, чтобы эти мысли ушли из этой головы. Но раб рабом остался, он не стал свободным, он поставил вопрос о том, что он хочет быть свободным. Вот согласитесь, две большие разницы.

— По-прежнему господин управляет процессами.

— По-прежнему в министерствах и ведомствах сидят американские специалисты, которые ведут управление.

— По-прежнему пишут законы Соединённые Штаты Америки, которые принимаются в Думе.

Ничего не поменялось — у вас ежедневная коммуникация внешнего управления функционирует.

 

Артём Войтенков: Её не видно.

 

Евгений Фёдоров: Её видно! Просто об этой коммуникации пропагандистскому оккупационному СМИ говорить не положено.

 

Артём Войтенков: Да. А то, что наша армия учения проводит во все стороны, это видно.

 

Евгений Фёдоров: Это можно говорить.

 

Артём Войтенков: Поэтому, наша армия непобедима и сильна.

 

Евгений Фёдоров: А говорить о том, мы внешне управляемые, нельзя. Но если вам нельзя говорить кому-то о том, что мы внешне управляемые, это не значит, что этого внешнего управления нет. Оно есть. Любой человек, который хочет в этом разобраться, разберётся за пятнадцать минут. То есть, это не секрет. Эти компании, внешне управляющие, представительство гауляйтера по управлению Россией работает в Москве, их десяток. Мы пикеты возле них проводим. А они функционируют. Это огромные здания, смело на них вешайте «Американская комендатура по управлению оккупированными территориями». Они функционируют, они получают, в том числе, бюджетные деньги, два миллиарда долларов ежегодно. На той же Украине они управляют, кстати, бесплатно. В России ещё мы им и доплачиваем. Это всё работает. Вы можете подойти, пощупать. Вот как ваш прадед мог на оккупированной территории пощупать немецкого солдата, если он не верит своим глазам, здесь вы можете подойти к их офисам, пощупать их, вы можете зайти в министерство, их там увидеть. Вы можете увидеть реально, кто пишет там законы, приказы министров, и их речи.

 

Артём Войтенков: Нет, вы что-то… Простых людей в министерство не пускают.

 

Евгений Фёдоров: Это не такой большой секрет. В министерствах работают разные люди, и НОДовцы тоже, они это видят каждый день. В этом нет секрета, и невозможно скрыть комендатуру. Просто дана команда на оккупированной территории о комендатуре не писать — они и не пишут. Но она вот, функционирует, её можно пощупать. И никто не собирается даже этот вопрос решать, и понятно, почему. Потому что, раб не сказал, что он добьётся свободы. Он сказал, что он хочет свободы. Он просто сказал. То есть, раб поднялся, сказал: «Я хочу свободы». Его дубиной по голове бьют, а он даже не начал предпринимать действия, чтобы освободиться. Всё, что он сделал, это он согласился с воссоединением с другим рабом Крымом. Но это не есть попрание порядка колониального управления.

Артём Войтенков: Ну почему же?

 

Евгений Фёдоров: Нет, это просто он нарушил приказ господина, стырил со стола конфетку и съел. Но это не значит, что он поставил под сомнение колониальный мир, внутри себя. Ну, не на словах, на словах поставил, а реально. То есть, он не прекратил коммуникацию управления. То есть, раб не восстал. Он только заявил, что хочет восстать — это две большие разницы.

 

Артём Войтенков: Подождите, нам восстание сейчас меньше всего надо.

 

Евгений Фёдоров: Что значит, нам меньше всего? Значит, будете рабом. Либо вы раб, либо не раб — это ваше решение. Это решение пенсионеров, которых лишили права на проезд в Москве — это их решение, не моё, не Путина, не ваше, Артём, при всём к вам уважении, а вот их. Если они приняли решение быть рабами в 93-ем году, и они должны принять решение ими не быть. И вот с этого момента начнётся цепь событий. А если они это решение не примут, то цепь событий продолжится к их ликвидации. Потому что господин сказал: «Ты взбунтовался. А таких, как ты у нас много, Китай, Индия. Я тебе сейчас дубиной дам по голове, в виде санкций. А вообще-то говоря, я тебя решил зарезать, чтобы им неповадно было». И он зарежет. Артём, зарежет.

 

Артём Войтенков: Нет, я не спорю.

 

Евгений Фёдоров: Потому что раб не согласился вступить в бескомпромиссную борьбу за своё освобождение. Он только, ему мысль пришла, и он уже дубиной по голове получил. И он ещё эту мысль в действие не реализовал.

 

Артём Войтенков: Ну как не реализовал? Вот, Крым тот же самый.

 

Евгений Фёдоров: Нет, Крым не попрал порядка мирового устройства. Крым нарушил.

 

Артём Войтенков: Тем не менее.

 

Евгений Фёдоров: Я понимаю. Ещё раз говорю, раб мог съесть конфетку со стола господина?

 

Артём Войтенков: Ну, хорошая такая конфетка, большая.

 

Евгений Фёдоров: Не важно – большую мог? Мог. Это меняет его отношение с господином? Нет. Он съел конфетку, но он не поставил под сомнение отношения. Он взбунтовался, но не в главном вопросе, и уже за это его уничтожают.

 

Артём Войтенков: Сначала малое, а потом большое. Никто не может сразу научиться бегать.

 

Евгений Фёдоров: Артём, секундочку. Во-первых, нам не надо сразу учиться бегать. У нас страна полторы тысячи лет бегает. Надо просто восстановить бег. Не учиться новому, а восстановить старое. Но даже не в этом дело. Он, этот раб, не готов пока ещё защищать своё Отечество. Нет, может через месяц будет готов, я не знаю. Я говорю о том, что он на сегодняшний день покорно идёт на убой. Вот это факт. Вот я вижу пенсионеров, которые покорно идут на убой. Это их выбор. Для меня — это их выбор. Я считаю, что они, сделав такой выбор, являются предателями своего лично, семьи, своего прошлого, своих предков, которых шестьдесят поколений до них жили. Но пока они этот выбор демонстрируют. Может, завтра они вспомнят, что делал их дед в этой ситуации — он выкидывал ярмо с шеи, и сражался за свою страну. Может, нет, а может вспомнят. Мы ждём, чтобы они вспомнили.

 

Мы создали для них инфраструктуру НОДа, мы дали им технологию. Пожалуйста, если вы захотите остаться в живых, вы можете это сделать. Но мы за вас это делать не будем. И Путин за вас, оставлять вас в живых не будет. Это вы должны принять решение, как вы приняли решение стать рабами в 91-ом и в 93-ем, так вы сейчас должны принять решение стать свободными людьми свободной страны. Это — ваше решение. Вместо вас это решение, и эту работу никто не сделает — это главное.

 

Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, вы, конечно, хорошо говорите, но народ никто никогда не спрашивает. А если его когда-то о чём-то спрашивают, то вам, пожалуйста, референдум 1991 года, где народ сказал: «Да». Народ не послушали. А теперь мы плавно возвращаемся в наше время, пример – Греция. У народа спросили: «Народ, вы хотите долги платить или нет?». Народ сказал: «Нет». Выбрали это правительство, которое просто тупо договорилось и использовало это, как козырь и всё. А дальше так же договорились и слили весь референдум.

 

Евгений Фёдоров: Секундочку. Какой референдум? Вы что свободу хотите получить за один референдум?

 

Артём Войтенков: Но вы тоже говорили, что греки, свобода.

 

Евгений Фёдоров: Да.

 

Артём Войтенков: Пошли вперёд.

 

Евгений Фёдоров: Их тут же скосили пулемётами и они легли. Всё. Это борьба. Вы что хотите, чтоб американцы так разрешили грекам, русским взять и вырваться из их колониальной империи? С какой стати? Это борьба. Греки поднялись в атаку. Тут же скосили их лидеров в виде Ципраса. Он тут же продался обратно, и греки тут же полегли. Всё на этом закончилось. Это не значит, что закончилось, сейчас будет вторая история. Сейчас Ципрас будет вешать лапшу на уши, говорить: «Давайте, ребята, я передумал опять. Выберите меня, снова». Вы заметили? Начался второй цикл выборов. То есть первая атака захлебнулась. На войне бывает, что атака захлебнётся?

 

Артём Войтенков: Конечно, бывает.

 

Евгений Фёдоров: Бывает, что одну деревню двадцать раз штурмуют. Двадцать! А тут только одна. Им ещё, грекам, за свою свободу двадцать раз штурмовать эту высоту: на выборах, на референдумах. Двадцать раз штурмовать. Это же цена свободы — это самая дорогая цена в мире, и была всегда. Вспомните цену Великой Отечественной войны. Самая дорогая цена. А вы на халяву хотите? В Греции вы или в России — какая разница? Так это греки, они хотя бы один раз в атаку поднялись, их шибанули пулемётами. Сейчас они подумают и пойдут, может быть, второй. А Россия даже в первый раз не поднялась. Тупо идёт на заклание: «Всё, мы рабы и готовы умереть». Это другая история. Нам до греков ещё, как до Луны, в плане самосознания национального. Это ещё нам, может быть, предстоит пройти, если, конечно, народ не решит закончить жизнь суицидом.

 

Пока я вижу просто со стороны, что тупо нация приняла решение себя уничтожить. Пожили полторы тысячи лет, типа хватит. Такое тоже может быть. Вон Османская империя жила, жила. Шесть раз с Россией воевала, потом сказала: «Всё. Больше не будем бороться. Кирдык, сдаёмся». Сдались, сейчас её нет. Австро-Венгерская, Шведская. То есть это не какое-то: не может быть такого, чтоб Россия прекратила существование и русский народ тоже. Может. Вы – слабаки? Всё, значит, вас не будет. Вот полторы тысячи лет в вас пороха хватало, а сейчас, может быть, уже у пенсионеров пороха нет, поэтому они терпят, что их лишают проезда в Москве. Всё просто. Значит, это их выбор. Вы думаете, когда на небоскрёб выходит самоубийца и решил кинуться вниз, он чего туда вышел? У него проблемы с детьми, с женой, с зарплатой, с долгами. Он пошёл и решил кинуться. Так и у пенсионеров, у них проблемы там, там и там, они решили покончить жизнь самоубийством. Это их выбор.

 

Нас за это ругают, потому что к самоубийцам какое есть отношение? Надо туда отправить на крышу психолога, чтобы он уговорил их остаться в живых. Я считаю — не надо. Хотите помереть, да помирайте. Я вас уговаривать не буду. А если хотите жить, вот вам НОД, но решение должны принять вы. Вы приняли решение о ликвидации своей страны в 1991, 1993 году предательством. Мы называем это решение предательским, потому что вы поменяли свою точку зрения. До вас ваши деды решали свою страну защищать, а вы решили её сдать. А сейчас вы также тупо принимаете решение о ликвидации всего вашего государства. Это ваше решение. Но это продолжение на самом деле 1991-го. Вы тогда решили, а сейчас подтверждаете это решение. Но это вы приняли такое решение, вам и карты в руки. Уговаривать я вас не хочу, а хотите остаться в живых, вот вам возможность. Но чтобы остаться в живых, на халяву не получится — надо хорошо побороться. Придётся, может быть в атаке сто раз подняться, а не десять раз, и не двадцать. И жертвы, может, придётся принести, может быть, миллионные жертвы, судя по тому, как динамика событий складывается.

 

На том же Донбассе, мы так же с вами обсуждали вопрос, помните? До этих госпереворотов. Я же говорил: «Шахтёры Донбасса, если вы не хотите, чтоб вас начали резать, идите в Киев и защищайте, какую ни на есть, но вашу государственность». Говорил такое?

 

Артём Войтенков: Да.

 

Евгений Фёдоров: Был разговор. Сколько была бы цена вопроса, если бы шахтёры двадцать тысяч человек послали в Киев и они бы там постояли пару месяцев вокруг Януковича, и не пустили бы пятьдесят солдат спецподразделения США, которые собственно Януковича и свергли. Его же не Майдан сверг. Его свергло пятьдесят террористов американских, которые в нужное время… Янукович просто убрал всех солдат и милицию, и освободил площадку для госпереворота. А свергало его пятьдесят человек. Если бы эти двадцать тысяч шахтёров тупо стояли бы вокруг Януковича, никакие пятьдесят человек даже с автоматами не пробились бы. Даже без автоматов, если бы стояли, с дубинами — это же понятно. Но они не сделали этого. Цена вопроса, какая? Уже сколько там погибших? Десятки тысяч. Это цена предательства. Это бабушек и детей расстреливают не потому что, так сложились звёзды, а потому что вы предали своё Отечество. А предатель подлежит смерти.

 

И сейчас я так же говорю нашим пенсионерам: «Вы предаёте своё Отечество. Предательство подлежит смерти. Так же будет смерть и для вас. Но это ваше решение. Хотите поменять своё решение? Поменяйте. Мы для этого возможности даём». НОД – это не халява, НОД — это борьба. Первая форма борьбы – анкету напишите, хотя бы вступите в эту борьбу, заявите, что вы хотите в ней участвовать хоть как-то. А потом, может быть, придётся и другими формами поучаствовать, как ваши деды и прадеды. Может ещё придётся с оружием защищать своё Отечество, может быть. Но это уже будет ваша победа, по которой вы пошли, начав с НОДа. А если вы по дороге победы не идёте, вы точно не придёте к победе, потому что вы просто по этой дороге не пошли. Это же понятно, элементарные вещи. Делайте своё решение, выбирайте. А можете при этом Фёдорова не любить. Я уже привык.

 

Артём Войтенков: Да, по количеству всяких рассказов про вас.

 

Евгений Фёдоров: Отлично. Пожалуйста, это вопрос не в Фёдорове. Вы за себя должны сражаться, за своё Отечество, которое есть гарант вашей жизни, а не просто «своё Отечество». Это метод вашей защиты. Не хотите этого делать — это ваше решение, плевать на вас.

 

Артём Войтенков: На народ плевать нельзя.

 

Евгений Фёдоров: Мне можно.

 

Артём Войтенков: У вас депутатская неприкосновенность.

 

Евгений Фёдоров: Нет, потому что я все ставки сделал, а теперь дело за людьми.

 

Артём Войтенков: Значит, вам не всё равно.

 

Евгений Фёдоров: Что значит не всё равно? Я всё сделал, что мог. Дальше зависит от ста пятидесяти миллионного населения. Они должны принять, люди должны принять решение остальные. В НОДе двести пятьдесят тысяч. Это много, но это мало. А надо, чтобы были все, и из них хотя бы пять-десять миллионов анкеты, хотя бы. И тогда всё получится. Нет этого, значит, нет задачи. То есть не ставится задача, а если вы задачу не ставите, вы её не решите никогда. Значит, вас просто закончат, ликвидация. А у нас сейчас идёт ликвидация.

 

Страна идёт ко дну полномасштабно, по полной программе. Но дырку заткнуть могут только люди. Не национальный лидер, не часть власти, которые сторонники национального курса эту дырку не заткнут. Потому что расстановка сил на стороне врага. Народной армии в поддержку нет, поэтому враг победит. Все силы на его стороне, всё.

— Олигархат на его стороне, а это весь бизнес крупный.

— Чиновники на его стороне.

— Половина генералов уже подкуплены, потому что они же тоже не хотят быть на стороне слабого.

Что? Остаётся только завершить процесс. Семьдесят-восемьдесят процентов дороги пройдено ликвидации. Уже петля намылена, эшафот построен, всё подготовлено, осталось выбить табуретку. Выбьют, потому что никто не пытается остановить процесс.

 

Артём Войтенков: А когда будет выбивание?

 

Евгений Фёдоров: Как только американцы примут решение. Я думаю, могу аналитически говорить. Заговор уже состоялся, в августе месяце, заканчивается. Где-то начнётся эта боевая фаза свержения в следующем году. Скорее всего, весной. Обычно американцы любят это время. Это же не мы решаем. Это как в Курской битве. Мы подготовили инфраструктуру сопротивления, но решение принимает враг, когда наступать, когда принять решение о ликвидации.

 

Я вам скажу. Все события на Украине — почему там сейчас не разворачивается война? Потому что всё хорошо в Москве.

То есть Госдепартамент и американское государство докладывают: «В Москве идёт всё успешно. Свержение Путина подготовлено. Всё идёт по плану. Свержение состоится…». Они свою дату знают, у них она засекречена, допустим, весной.

Их спрашивают военные: «Давайте, мы на Донбассе сейчас долбанём. Там мы подбросили уже фашистам оружие, совершенно нового типа, которого не может быть в принципе у Украины».

Там термическое оружие появилось, мне сейчас доложили. Объёмные плёночные боевые припасы, которых не было на Украине. То есть всё подготовлено.

А военным говорят: «Нет, не нужно. Всё и так нормально. А вы ещё можете сбить, вдруг у русского в голове что-то перемкнёт, когда вы Донбасс зачистите раньше времени».

 

Это же всё на ваших глазах. Всё хорошо в Москве происходит у американцев. Им не нужно на сегодняшний день форсировать украинскую войну. Просто не нужно. Если здесь будут затыки, тогда они форсируют украинскую войну — начнут там бомбардировки. Это выбор — сдать свою страну, это выбор ста пятидесяти миллионного населения за исключением двухсот пятидесяти тысяч НОДовцев. Это их решение. Так же, как османы приняли решение ликвидировать Османскую империю.

 

Артём Войтенков: В данном случае решение принимает узкая верхушка, а всё остальное просто сыпется.

 

Евгений Фёдоров: Это всё не имеет никакого значения: узкая, широкая — для истории это всё не важно.

 

Артём Войтенков: Да плевать людям на историю сто раз. Их волнует только нынешняя жизнь своя и всё.

 

Евгений Фёдоров: Я же не против – помирайте. Ну, плевать? Помирайте. Мы предупреждаем: «Дальше — смерть». Ну, выбираете смерть? Выбирайте.

 

Артём Войтенков: А это не очевидно. Вот когда это будет очевидно.

 

Евгений Фёдоров: Тогда ваши проблемы будут. Очевидно, не очевидно. Мы видим уже по самому НОДу. Единственный, кто пытается остановить катастрофу и ликвидацию страны – это НОД, если вы посмотрите. Посмотрите, ежедневный заказ против НОДа. Я только радуюсь этому. Мне понравился позавчерашний заказ. Перечислены четыре деяния НОДа: кого-то закидали яйцами, кого-то избили на мосту здесь, где убили Немцова и так далее. НОД ничего этого не делал. То есть все четыре деяния не наши. То есть сказать против НОДа нечего, поэтому уже придумывают. Это и есть информационная борьба. И вся система построена на вранье, в том числе для борьбы с НОДом. А НОД – это единственная технология. Не о Фёдорове речь и даже не о штабах, о технологии. Для этих же пенсионеров, для миллионов людей, для увольняемых полицейских, для изгоняемых медработников и работников образования, за выгоняемых с работы безработных — это единственная технология. Для бизнесменов, которые пошли под массовое разорение — это единственная технология.

 

Вы решите проблему власти и тогда вы властью распорядитесь в своих интересах. А сейчас власть вас ликвидирует. Потому что власть коллаборационистская, внешне управляемая – это же очевидная вещь. Нет, мы хотим ковыряться в носу и ждать, когда за нас решит кто-то, Путин. Пожалуйста. Только вы знайте, что это ваше решение ждать, когда за вас дядя решит вашу проблему, это и есть решение о предательстве своего Отечества. Вот и всё. Так, чтобы потом на смертном одре вы понимали, почему произошла эта цепь событий.

 

Артём Войтенков: Да, но с другой стороны вы говорите: «Там деньги пенсионерам срезают». А с другой стороны я вижу, сколько сейчас дороги ремонтируют в Подмосковье и в Москве, это какие-то огромные просто площади.

 

Евгений Фёдоров: Не ремонтируют, заканчивают ремонт.

 

Артём Войтенков: Нет, они взялись. Я просто езжу по этим дорогам и стою в пробках в этих ремонтах. Я это вижу.

 

Евгений Фёдоров: Артём, а теперь вы распланируйте ситуацию с позиции посла США. Ремонт дорог в условиях тотального падения и обнищания населения есть фактор, скорее раздражительного характера.

 

Артём Войтенков: Нет. Почему? Вот сейчас они закончат, и будет хорошо.

 

Евгений Фёдоров: Они не закончат.

 

Артём Войтенков: Они уже заканчивают. Они часть накатали уже. Всё замечательно там.

 

Евгений Фёдоров: Я же не против. Если вы считаете, что всё хорошо, я только за.

 

Артём Войтенков: Я не говорю, что всё хорошо. Я просто не говорю как вы, что всё так однозначно. Если где-то проигрыш, то…

 

Евгений Фёдоров: Я говорю о другом. У вас в соседнее здание попала бомба, которую выбросил гитлеровский самолёт, а в ваше не попала. Вы говорите: «В моё не попало — это хорошо». Ну и что? Бомбардировка есть? Есть. Кого-то затронуло больше, кого-то меньше. Что это меняет по сути? Ничего. Есть социальная бомбардировка. Это факт. Секвестры проводим? Проводим. Вы сейчас говорите, что есть группы населения, которые так сильно не пострадали. А что это меняет? Ничего не меняет.

 

Артём Войтенков: Да, военнослужащие, например.

 

Евгений Фёдоров: Какие военнослужащие? А что они там?

 

Артём Войтенков: Им ничего не урезали, по-моему.

 

Евгений Фёдоров: Военнослужащим? Вообще-то говоря, Министерство финансов постоянно ставит вопрос об урезании. Им урежут в следующем году, не беспокойтесь. Потому что Путин их ещё пока защищает, а уже полицию не может защищать. А завтра и военнослужащих урежут и разгонят. Это же дело техники, просто этапности. Вначале ударили по инфраструктурным вложениям, то есть по вложениям в инфраструктуру, в бюджете срезали. Потом по социалке, потом по военнослужащим.

 

Артём Войтенков: Пока не ударили, посмотрим.

 

Евгений Фёдоров: Хотите посмотреть, посмотрите. Я же не против. Слушайте, вы сейчас мне отвечаете: «Мы пока ещё не увидели этой проблемы. Мы ещё пройдём по пути смерти пару километров». Да идите. А наша задача – предупредить заранее. Чем мы заранее вас предупредим, тем у вас больше возможностей предотвратить. Я в данном случае в вашем лице к народу обращаюсь. Мы заранее предупредили?

 

Артём Войтенков: Достаточно сильно заранее.

 

Евгений Фёдоров: Заранее. Всё остальное — ваша проблема. Хотите свернуть с этой дороги на другую — сворачивайте. Вот возможности. Не хотите? Идите дальше.

 

Артём Войтенков: Если бы нас с вами сейчас показывали по Первому каналу, это можно было бы сказать, что мы сказали всей стране. Мы вас предупредили. Дальше делайте, что хотите. Нас посмотрит сто, ну двести тысяч и всё.

 

Евгений Фёдоров: Двести могут переслать другим двести. Те могут пересдать третьим двести. В конце концов, это сетевое спасение Отечества. Есть потенциал и желание спастись – он будет использован. Нет – помирайте. Это всё входит в это понятие. То, что Первый канал будет спецпропагандистским ресурсом оккупантов, то мы всегда об этом говорили. Так же, как и остальные каналы, что они будут врать с утра до вечера. Они и врут с утра до вечера.

— То, что им запрещено говорить о Конституции — запрещено.

— То, что им запрещено говорить о суверенитете — запрещено.

— То, что им запрещено говорить о НОДе — запрещено.

Это всё — элементы оккупации. А как вы хотели?

 

Артём Войтенков: Меня всегда веселит, когда они пишут: «Группа депутатов внесла закон». Я сразу понимаю, что группа депутатов это вы с Романовым. Почему-то очень нельзя упоминать, что это Фёдоров, делают это очень редко.

 

Евгений Фёдоров: Нельзя, потому что это цензура, запрет. Это естественно, потому что НОД это главная проблема. У американцев другой проблемы в России кроме НОДа нет вообще. У них есть проблема дураков, плохих агентов. Проблема системы, когда долго надо продавливать какие-то вещи, огромная страна и так далее. Но с точки зрения расстановки идеологических сил, а всё остальное — следствие. Кроме НОДа проблемы просто нет, отсутствует.

 

Потому что остальные уже научились говорить либо узкие фрагменты, либо, убирая всю остроту и как бынамёками говорить. Я даже говорю о сторонниках национального курса. Потому что им долбали столько раз по головам, что они отказались от использования полной правды, говоря только частичную правду. Их тоже можно понять. Это часть системы — возможность долбать. Поэтому НОД на сегодняшний день это единственная технология спасения. Историческая. Не мы её придумали. Я не беру на себя никаких прав на инновации, на что-то новое. Это просто стандартная историческая конструкция. Хотите спастись — её используйте. Не хотите — помирайте.

 

Артём Войтенков: А вот уничтожение продуктов, которые попали под санкции, это так горячо обсуждается. Но меня, что поразило поначалу? Что, несмотря на ограничения в России, все эти продукты оказались внутри. Причём аж на московских рынках, питерских, ещё где-то в глубине страны. То есть у нас есть как бы санкции, запрет, но таможня оказывается, всё пропускает. И эти продукты стали уничтожать. Просто многие люди считают, что нехорошо уничтожать. Если уж они запрещённые, раздайте их бедным слоям, нуждающимся, пенсионерам тем же самым.

 

Евгений Фёдоров: Я только за, чтобы раздать. Только найдите мне такого бедного пенсионера, особенно родителя своих детей, который готов их взять. Вы найдёте хоть одного такого?

 

Артём Войтенков: А почему вы думаете, что не возьмут?

 

Евгений Фёдоров: Потому что они неизвестные продукты.

 

Артём Войтенков: Кого-то это вообще не волнует.

 

Евгений Фёдоров: Вы знаете, вот есть супермаркеты, которые доплачивают деньги за неизвестные продукты. Это называется «просроченные». В конце каждого рабочего дня им надо уничтожить какое-то количество продуктов. Есть супермаркеты, которые доплачивают, если вы их возьмёте. Копейки, но доплачивают, потому что честное уничтожение требует определённых денег. Можете там взять. То есть это не проблема получить неизвестный продукт. В России такой проблемы нет ни у пенсионеров, ни у детей. Но я бы своего ребёнка неизвестным продуктом, просроченным или без документов, кормить бы не стал. Вы просто не знаете, что это такое, как потребитель. И предлагать отдать детям продукт, которые неизвестен и скорее всего, испорчен. Допустим, его везли контрабандой месяц назад. Может, он уже месяц где-то там лежит.

 

Артём Войтенков: Когда сыр везут под видом строительной глины какой-то.

 

Евгений Фёдоров: Например. Вы же ничего не знаете. Поэтому вариант какой? Один вариант – это создать гигантскую медицинскую систему проверок, которая будет стоить раз в десять дороже, чем эти продукты. Потому что это бюрократия, это лаборатории. А самое главное, смысл? Ты сегодня проверил, а через час они испортились. Понимаете, да? Все равно ничего реально не проверите. И ведь просроченные продукты, которые сотнями тысяч тонн уничтожаются в России, а не просто так (вот из супермаркетов), они же тоже не испорченные. Просто циферка даты у них была до первого. Срок годности – два года. Сегодня, до первого сентября. А сегодня, второе сентября. Ты обязан их уничтожить. Ясно, что он ещё год может быть этот продукт нормальный. Но для того, чтобы понять, что он нормальный, его надо проверить, проанализировать в лаборатории и тогда скажут: «Можете ещё на полгода продлить». Но это дороже, чем выкинуть его, уничтожить. Потому что все эти проверки, они очень дорогие. Поэтому, а что вы ещё сделаете с ними, с этими продуктами? Только уничтожить. Других вариантов просто технологически нет.

 

Дальше возникает очень интересная история. Суть этой истории, что появляется так называемый ресурс Навального. Там женщина, которая связана с Навальным, организатор. Якобы сбор подписей, триста пятьдесят тысяч против Путина, за раздачу продуктов детям. То есть просто играют на дурости людей. Объём конфискованных и уничтоженных продуктов этих в тысячу раз меньше, чем объём уничтоженных супермаркетами просроченных продуктов. В тысячу. Почему-то они не бегут туда с требованием: «Отдайте сто продуктов детям из супермаркета «Пятёрочка», который напротив моего дома, который уничтожает каждый день». Нет. То есть это изначально игра на дураках подлецами. То есть подлецы играют на дураках. Я бы так это назвал. Я естественно считаю, что это глупость. Куда их ещё деть, кроме как уничтожить? Их и надо уничтожить, чтобы какие-то вторые подлецы их потом не продали. Подделали документы и продали детям. И дети потом отравились. Вот именно для этого их и надо уничтожить. А что ещё с ними делать? А как технологически с ними поступить?

 

Артём Войтенков: Хорошо. Всё, в общем-то, понятно объяснили, и почему это делается.

 

Артём Войтенков: Учения НАТО, которые сейчас тоже проводятся в Европе постоянные. Мы свои учения, они свои учения — это что? Это шаг к будущей войне? Мы всё-таки будем с ними воевать?

 

Евгений Фёдоров: Нет. НАТО с нами никогда не будет воевать по одной простой причине – бандит никогда не полезет на фабрику, рэкетир, если на фабрике служба охраны как минимум не то, что сильнее его, но приближается по силе, даже может быть и слабее, но приближается по силе к его. Бандит всегда полезет только к беззащитным — это общая логика бандитов.

 

Артём Войтенков: А зачем же они тогда учения устраивают постоянные тоже большие?

 

Евгений Фёдоров: Держат свою инфраструктуру, пропаганда. Это задача для того, чтобы не разбежались. Мне тут ребята приехали, в отпуск ездили в Прибалтику. Говорят, что Прибалтика начала строить (прибалтийские государства), границу с Россией — стенку делают. Как на Украине – роют, стены строят и так далее. Но это просто смешно. Понятно, что никакие стены, никакой танк не сдержат. А миграция через границу — там вроде мигрантов нет, чтобы стена держала, как, допустим, в Израиле. Это просто истерия. А суть истерии правильная: знает кошка чьё мясо съела — прибалтийские государства незаконны.

 

Как только любой следователь в любой глухой деревне (правда в рамках своей юрисдикции) поднимет следственные действия по госперевороту 91-го года в Советском Союзе, хотя бы для целей реализации прав потерпевших 350-360 миллионов населения Советского Союза хотя бы. Это же права потерпевших есть? Есть. Нарушение закона было? Было. Следствие обязано произвестись. Это не дело правоохранительной системы отказываться: «Я не хочу проводить расследование этого преступления по политическим соображениям». Обязан. Есть преступление, есть потерпевшие — обязан расследовать.

 

Если любое расследование пойдёт любого участкового, сколько бы они от него не бегали, а оно пойдёт. По Крыму они тоже бегали, а потом Путин их заставил расследовать 53-ий год аж, а тут 91-ый.

 

Артём Войтенков: Целый год бегали.

 

Евгений Фёдоров: Бегали, но заставил. Так и здесь — придётся расследовать, уважаемые ребята в погонах в правоохранительных. Выяснится юридически, следовательно, потом и судебно, что это был незаконный госпереворот и нарушение закона. А, следовательно, по международным законодательствам, все последствия незаконных действий какие? Ничтожные. В юридическом смысле, не путать с физическим.

 

Отличия нашим зрителям: чем юридические отличаются от физического.

Японцы требуют возврата островов, которые они требуют незаконно, потому что по Ялтинской конференции её результатом это наши острова. 70 лет. То есть за бумажку под названием «Мирный договор» (что вам жалко бумажку подписать?), они требуют два острова минимум, а то четыре. И они своего добьются, скорее всего, потому что они чётко обозначили свои интересы юридические. Они туда ракеты не посылают, десант не отправляют, они просто юридически говорят: «Отдайте нам острова» и занудничают: «Бу, бу, бу». Медведев поехал на острова: «Бу, бу, бу, он не прав». Путин поехал на острова: «Бу, бу, бу, он не прав». Просто занудничают. Но они своего добьются, потому что они чётко обозначили свои правовые интересы, причём в данном случае незаконные правовые, сейчас объясню почему.

 

А теперь посмотрите, кто добился: Китай — Гонконг. Гонконг – английская территория.

Китайцы: «Бу, бу, бу, это не ваша территория, вы незаконно захватили, вы колонизаторы отдайте нам Гонконг».

Англичане: «Пошли вон, пошли вон, пошли вон».

— «Отдайте нам Гонконг».

— «Пошли вон, пошли вон».

На 1500 раз: «Ладно, берите Гонконг».

 

Артём Войтенков: Значит что-то изменилось?

 

Евгений Фёдоров: Ничего не изменилось, просто тот, кто в правовом отношении правильно действует, то есть соблюдает права, правовые нормы, на каком-то этапе он получает результат, который он ставит. Потому что на его стороне правда, это сила правды.

 

Артём Войтенков: На его стороне ещё и сила.

 

Евгений Фёдоров: Нет, Китай никогда не хотел туда вводить войска.

 

Артём Войтенков: Подождите, у Китая другие войска, у него экономические войска, у него экономика производства.

 

Евгений Фёдоров: Нет.

 

Артём Войтенков: Когда просто Китай усилился, а Англия ослабла, вот и всё.

 

Евгений Фёдоров: Это понятно, что Китай усилился, а Англия ослабла. Англия могла защищать Гонконг с помощью Америки, были варианты. Юридическая правота очень важна. И если мы говорим сейчас о ситуации, которая сложилась в России, наша юридическая правота 91-го года. Почему все отказываются проводить расследование? Мы пишем бумаги, нам отказывают, пишем бумаги, они не говорят, что в 91-ом году не было госпереворота, потому что так сказать нельзя, это очевидная вещь для всех.

 

В отделении милиции у вас произошло преступление. Вы пошли с заявлением, вам в отделении милиции закрыли окошечко, вы туда заявление пихаете, вам оттуда полицейский говорит: «Мы не возьмём вашу бумагу, мы боимся, мы не хотим её брать». Это абсолютно незаконный отказ, но он происходит. На каком-то этапе он произойдёт. А что произойдёт, когда они проведут расследование, которое потом закрепит суд? Незаконные действия. А к чему они приведут? К двум вещам. То есть по результатам уголовного дела по 91-му году выяснится. То, что там накажут кого-то (что тоже не плохо), это для нас не так важно, за госпреступление. Допустим, Лукьянова, члена фракции КПРФ, за подделку документов съезда — это не так важно. Важно другое.

 

Два последствия.

Первое. Внутреннее — документы в Российской Федерации являются следствием преступления, включая конституционное строительство. И это дополнительный аргумент, увы, к изгнанию из российских министерств и ведомств американских управленцев, которые сегодня там работают. Понимаете для чего нам это надо? То есть сказав «А» в правовом смысле, нам придётся говорить «В», «С»… Появляются права 360 миллионов человек, которые начинают на базе этого юридического права прецедента обращаться за дальнейшими правами. То есть завтра приходит бабушка и говорит: «Выгоните, пожалуйста, из Министерства строительства четыре американских советнических фирмы, потому что по их советам мне не дали возможность поселиться в нормальный дом, не дали квартиру, у меня слишком дорогая ипотека, в моём городе недостаточно уделяется дела экологии и у меня есть конкретные права, которые нарушили моей бабушке в городе Реутов, например».

 

Будет в суде установлена связь между американскими управленцами в министерстве регионального развития, это, по-моему, Pricewaterhouse, Deloitte Touche управляют, и правами этой бабушки, вытекающими из проблемы 91-го года. То есть появляется логика, в которой вы получаете правовые основы для конституционной реформы и для изменения жизни на суверенитет дополнительно. Это ещё надо освоить, это большое дело, но дополнительно появляются. Например, вплоть до мелочей — права на реституции. В Прибалтике говорят: «У нас есть право на реституцию».

 

Артём Войтенков: Что это такое?

 

Евгений Фёдоров: Это имущество, которое было в 37-ом году, появляется владелец и ему обязаны отдать.

Например, Кудрин, ему предложили взять два дома в Риге, потому что его предок был в Риге и был владельцем этого имущества, он правда отказался. Это конкретные сегодняшние права. Так вот, незаконная ликвидация Советского Союза в 91-ом году позволяет вам получить право, допустим, как наследника на реституцию.

 

Артём Войтенков: То есть на возвращение имущества.

 

Евгений Фёдоров: Чего-то, что вы потеряли. И там много чего, но я сейчас не буду, там тысячи последствий. А теперь в геополитическом плане. Незаконная ликвидация Советского Союза в 91-ом году (если это будет, естественно, доказано, а это легко доказать) означает, что изменение границ, международно признанных 91-го года, произошло незаконно.

 

Артём Войтенков: Это понятно.

 

Евгений Фёдоров: А что это означает?

 

Артём Войтенков: Всё обратно.

 

Евгений Фёдоров: Тотально всё. То есть меняется вся архитектура, восстанавливается, послевоенного устройства в юридическом плане. Это не значит, что надо куда-то воевать. Это значит, что появится правовой аргумент по защите этой позиции, которая когда-то сыграет свою роль. А что это означает в свою очередь? Незаконно НАТО по международному законодательству, которое появилось в Прибалтике (к вопросу о НАТО и учениях) — это незаконно. А раз это незаконно, значит что? Не вступает в действие статья 5 блока НАТО. В случае военных действий между прибалтийскими какими-то воинскими частями и российскими по какой-то причине (они на нас напали), защищать эту территорию НАТО не имеет права. И это по международному праву. Короче говоря, в НАТО несколько десятков государств, любой из них имеет право вето. Какая-нибудь Испания накладывает вето на действия по защите Прибалтики, потому что в случае вступления 5-ой статьи НАТО, а мы знаем, что по международному праву она незаконно получается.

 

Артём Войтенков: Права оказать сопротивление, если на кого-то из членов НАТО напали.

 

Евгений Фёдоров: Да. Потому что в этом случае Мадрид подвергается риску российского ядерного удара. Зачем Мадриду в нарушение мирового международного законодательства иметь проблемы с Россией и её ядерным ударом? Простой вопрос. Поэтому Мадрид говорит: «Прибалтика на защитную статью НАТО не распространяется». Это я вам просто один из вариантов привёл, вытекающих в правовом отношении из решения нашей прокуратуры и суда. Вот вам правовые последствия технологические. Понимаете? Это только в одном деле.

 

А теперь посмотрим дальше. Украинские события. Можно ли решить проблему на Украине?

 

Артём Войтенков: Любую можно решить.

 

Евгений Фёдоров: Невозможно. Потому что любая проблема решается в одном ключе — в правовом ключе. В правовом ключе на Украине проблема не решаема, кстати, как и проблема Крыма. Движение, миграция Крыма, Россия — Украина в правовом отношении не решаемая проблема. А знаете, как она решается? Любой юрист вам скажет: «Если вы будете соблюдать закон, вы решите любую проблему, самую сложную, соблюдайте закон». Как только вы примете решение, что в 91-ом году незаконно, у вас возникает цепь решения всех проблем на всём пространстве СССР. Прибалтийские мы решили. Правильно прибалтийцы боятся, потому что 91-ый год незаконный, они сами с госсоветом незаконны, возникает диалог с Прибалтикой, референдум и так далее, по восстановлению единства с Российской Федерацией. Им придётся пройти новый цикл легитимности (они же его ни разу не проходили, у них не было референдумов), который совершенно не обязательны, что они пройдут. И вдруг выяснится, что 70% жителей Прибалтики совершенно не собирались, и до сих пор не хотят быть в отрыве от своих братьев, живущих в России. Это вдруг выяснится неожиданно. Но это же всё можно запустить. Поэтому они правильно боятся — знает кошка, чьё мясо съела.

 

А что такое границы 91-го года? Забыл об этом сказать. Это не просто кем-то международно признаны, это признаны высшим геополитическим актом истории. Граница между Эстонией и Латвией не признана, а эта признана 100 миллионами жителями планеты, погибшими в период второй мировой войны. То есть результат мирового законного послевоенного устройства границ есть цена этого результата – 100 миллионов жизней. И что какой-то Ландсбергис со своей липовой бумажкой может перечеркнуть 100 миллионов жизней? Не только советских граждан, но и немецких, американских и всех. Нет, конечно. Это и есть международно признанные границы. И эти границы железобетонно выстроены, то есть, чтобы их перечеркнуть надо третью мировую войну устроить, ещё 100 миллионов жизней положить. Тогда вы этой легитимностью покроете легитимность второй мировой войны. А пока на это даже и намёка нет и не будет этого. Именно поэтому международное устройство автоматически открывает нам гигантский спектр возможностей.

 

Тут же возьмём с Украиной. Кто такие украинские сегодня солдаты фашистские, которые сосредоточились там, 90 тысяч, сказали, сосредоточено, кто это такие? Это в принципе советские граждане или их потомки, это русские. Путин правильно сказал: «Один народ». А почему они тогда с оружием в руках выступают против ДНР и ЛНР? Потому что им пропаганда рассказала, что они борются с сепаратистами, да? А если мы через суд признаём, законно абсолютно, что 91-ый год незаконен и его последствия незаконны. Кем становятся 90 тысяч украинской армии, которая сейчас на стороне фашистов?

 

Артём Войтенков: Да, карательной.

 

Евгений Фёдоров: Простой вопрос. Сепаратистами и карателями. То есть каждый, это советские люди как бы их пропаганда не болванила. То есть каждый из них вместо героя Украины становится террористом и сепаратистом, доказанным в суде материалом. И как он себя поведёт? 90% перейдёт на сторону национально-освободительных сил, то есть сделает то, что сделал его дед, прадед и прапрадед. Это же элементарно. Для этого не надо танки поставлять, самолёты, ракеты. Для этого надо просто в суде провести законные действия, которые до сих пор не проведены незаконно.

 

Артём Войтенков: Вам же это не удаётся.

 

Евгений Фёдоров: Потому что нет суверенитета у страны и у судебной системы тоже. Мы везде упираемся в экономике, в политике, в геополитике, упираемся в отсутствие суверенитета России. То есть судебная система и правоохранительная не расследует 91-ый год не потому что они дураки, а потому что они коллаборационисты, вот логика вопроса.

 

Артём Войтенков: А какой тогда смысл к ним ходить?

 

Евгений Фёдоров: Нет, подождите, но это же люди. То есть сегодня они коллаборационисты. Если пенсионеры в Москве, Московской области вступают в НОД, пишут анкеты, меняется расстановка сил в сторону Путина и национального курса и эта же прокуратура, этот же суд так же вперёд паровоза становится национально-ориентированными силами. Что они и сделали по вопросу Крыма. Когда на них надавил Путин, а они вдруг подняли, да действительно, глаза открыли: «Блин, в 53-ем году нарушили закон.

— «А в 91-ом году?»

— «Нет, нам ещё нельзя на это смотреть, нельзя, мы не смотрим».

 

Вот это и есть борьба, Артём, это и есть национально-освободительная борьба. Она же интеллектом борьба, она борьба расстановки сил, борьбой за каждого человека, борьбой за каждую систему, за прокуратуру, за суд, она так и выглядит. Для чего нам нужны анкеты 5 миллионов или 10 миллионов? Для расстановки сил в этой борьбе. Если эти анкеты у нас появляются на стороне национального курса и Путина, мы пошли в наступление. Нет этих анкет — мы маневрируем в обороне. Вот для этого это и надо.

 

Но если мы пошли в наступление, мы решили:

— проблему пенсионеров,

— проблему медиков,

— проблему полицейских,

— проблему секвестра бюджета,

— проблему низких процентных ставок и бизнеса,

— проблему территориальной целостности в границах 91-го года и все остальные.

 

Причём политически решили без единого выстрела. Понимаете логику геополитическую? Потому что выстрелы были тогда, в 45-ом, и за это заплачено тогда. А сейчас нам надо просто взять обратно нашенское, незаконно бандитами отнятое в 91-ом. Всё. И вы уже боретесь с бандитизмом, которые сволочи, отняли у вас страну в 91-ом году законными средствами без армии, просто политикой и геополитикой, переговорами.

 

Артём Войтенков: Ну, бандиты политику не очень понимают.

 

Евгений Фёдоров: Понимают, потому что у вас есть сохранённое Путиным ядерное оружие.

 

Артём Войтенков: Вот, это оружие, это сила.

 

Евгений Фёдоров: Ещё раз — вы его не можете применить, оно может работать только в условиях международно признанных границ. Это очень важно, так же, как судья и палач не могут казнить человека незаконно.

 

Артём Войтенков: Да запросто.

 

Евгений Фёдоров: Но системно не могут.

 

Артём Войтенков: Системно нет, а так…

 

Евгений Фёдоров: Это же риски гигантские для всего мира – ядерное оружие. А здесь вы риски перекладываете на врага и освобождаете пространство для манёвра.

Вы говорите: «Ребята, вы признали на Ялтинской конференции и в последующих соглашениях границы?»

— «Признали».

— «Вот эти границы являются международными?»

— «Да».

— «Обратно отдайте нам. Не хотите сразу, давайте по частям: сегодня Эстонию, через пять лет Латвию, через ещё пять лет Литву».

— «Мы согласны».

Как Китай с Гонконгом.

 

С Украиной — там другая ситуация, там война, там ждать 10 лет мы не можем. Поэтому, ребята, вы оказываетесь тут сепаратисты сидите, вы пошли против своего деда, прадеда. Вы у Саур-могилы не с того фронта встали — надо бы у этой же Саур-могилы на фронт против фашистов идти. Ну-ка разворачивайте свои оружия на Киев. Вот вам помощники из ДНР и ЛНР, из НОДа из московского, пожалуйста, вперёд».

И всё, машина пошла в обратную сторону: вначале в правовом смысле, а потом и в геополитическом и в военном и в административном.

 

У нас был замечательный деятель Россель, он издал такую бумагу, что есть такая Уральская республика, помните?

 

Артём Войтенков: Франки напечатал даже уральские.

 

Евгений Фёдоров: Да. Так вот Уральская республика в составе России находится, с точки зрения Росселя, незаконно. Потому что он придумал ложный закон. А придумали ложный закон американцы. Точно такую бумагу издал Ландсбергис и Литва вышла. Вот почему Литву можно выпустить на незаконной бумаге, пустышке, а Урал нет? Простой вопрос. Да потому что мы, обманув раз в 91-ом году, обманываем и сейчас. И поэтому Урал весит на выходе из России. И если американцы сажают Ходорковского в Кремле, он выходит. И вы не одному нашему солдату не скажете: «А почему он должен за Екатеринбург умирать?» Ну почему он должен умирать за Екатеринбург? Там же бумага есть, что Екатеринбург не Россия. И Питер напишет такую же бумагу, и Калининград. Поэтому умирать солдат будет за Отечество, под которым понимается то же, что умирал его дед, а это — международно признанные границы, то есть за Киев, и вся расстановка ставится по-другому.

 

Смотрите, НОД это не военная конструкция решения проблем, это правдивая конструкция решения проблем. Создавая, восстанавливая правду, мы создаём условия для решения проблем, которые возникают из лжи. А дальше уже вступают в действия сотни миллионов грызунов, как мы говорим, юристов всяких, которые защищают свои права, и происходит на базе закона международного восстановление и геополитических границ Советского Союза (поэтапно конечно), и такое же восстановление суверенитета Российской Федерации, за которым идёт:

— десятикратный рост экономики, мы это уже знаем,

— благосостояние,

— высокие доходы,

— отмена кризиса,

— социальный рост,

— уважение во всём мире, как мы имели, а сейчас не имеем,

— и всё остальное.

Потому что к рабу не может быть уважение, это же понятно, который согласен быть рабом.

 

Набор текста: Татьяна Самило, Наталья Малыгина, Маргарита Надточиева

Редакция: Наталья Ризаева